– Ты у нас красавица и обязательно выйдешь замуж!

Потому как на ум я бы не надеялась. Гражина мне, конечно, подруга, но… Словом, алхимия ей вряд ли поможет.

– Спасибо!

Гражина просияла так, словно я ее уже сосватала, и игриво полюбопытствовала:

– А у тебя, случаем, холостых родственников нет?

Сострила:

– Марюс Дье пойдет? Бывший придворный маг, оголтелый преступник. Сидит сейчас в замке Неф и отчаянно нуждается в женской ласке.

И мгновенно нахмурилась, осеклась.

– Что? – Гражина заметила резкую перемену моего настроения.

– Ничего.

Уставившись на пламя свечи, вспомнила нервозность Юргаса, некого мальчишку, которого никто отродясь не видел, человека с фамильными чертами Дье… Да нет, не мог он сбежать! Замок Неф – это почти чертоги Чернобога, даже хуже, оттуда никакой демон не вытащит. Да и если бы Марюс сбежал, давно бы подняли тревогу.

Тогда кто? Кто хотел отомстить Юргасу? Ясно ведь, Томас пал случайной жертвой. Вся его вина, что он оказался честным малым, кинулся на поиски постояльца, застал его у моей калитки. Тот кинулся бежать к реке. Томас его догнал – и получил три удара ножом в грудь.

– Как ты сказала, лошадь?

Мысленно прикинула. До моего дома далековато, зато от постоялого двора близко. Только вот зачем привязывать лошадь в подлеске, если снял комнату? Не понимаю!

– Вот.

Гражина виновато положила на стол нечто, завернутое в тряпицу.

– Следовало сержанту отдать, но я испугалась. Вдруг бы на меня подумали?

Уставилась на тряпицу, словно на ядовитую змею, быстрым движением дернула за края… Узел развязался, явив взору окровавленный нож.

– И ты все это время молчала?!

Не в силах устоять, вскочила. Меня трясло. Хотелось одновременно хлебнуть крепкой настойки и нестись со всех ног в Колзий, к Линасу.

Потупившись, Гражина молчала.

– Ты хоть понимаешь, это орудие преступления! – дрожащим пальцем ткнула в нож.

– Понимаю, – упавшим голосом подтвердила подруга. – Я его недалече от дома в снегу нашла. И лошадь действительно кто-то в подлеске привязал: там следы, и ветки поломаны. И другие, человеческие, от реки тянутся…

– Все, пошли!

Засуетилась в поисках верхней одежды.

– Куда? А как же чай, варенье? Да и ночь на дворе.

– Сначала к Линасу, потом к Юргасу. Хотя лучше наоборот.

Кинула оторопевшей подруге шапку, пальтишко, потушила огонь.

– Я к нему не пойду! – заартачилась подруга. – Это ты у нас бессмертная, а я боюсь.

Огрызнулась:

– Тогда сиди здесь и бойся дальше!

Прихватила окровавленный нож и хлопнула дверью.

Все еще злясь на Гражину, с силой впечатывала ноги в снег, безжалостно пинала сугробы. Вот ведь непроходимая дура, битых полчаса болтала о всякой чепухе! Боится она! А убийцу она не боится? Может, он никак с Марюсом не связан, просто ведьм на дух не переносит.

Когда остановилась, чтобы перевести дух, огляделась, поняла, что почти дошла до большой дороги. И впопыхах забыла перчатки.

Обернулась, глянула на мерцавшие позади огни… и засунула руки в карманы. Ничего, и без перчаток дойду. А кто тронет… У меня нож, сама я на взводе, лучше не подходи!

* * *

– Хоть мне можете сказать, я не выдам. Что происходит?

Швырнула окровавленный нож на стол и гаркнула на подавальщицу:

– Пошла вон!

Прежде я себе таких вольностей не позволяла, но сейчас, на эмоциях…

Юргас удивленно поднял брови, но не одернул. Наоборот, на его лице мелькнуло нечто вроде удовлетворения – в полумраке толком не разглядишь.

Я добралась до Колзия глубокой ночью, поразмыслив, решила не будить Линаса и завалилась к тому, кто точно не спал в этот час. Как я и думала, фонари у входа в трактир на окраине горели, хотя посетители большей частью разошлись, только пара наемников лениво допивали эль. Один попробовал завязать со мной беседу, но заработал красноречивый взгляд, после которого потерял ко мне всякий интерес. А вот подавальщица крутилась рядом. То ли хотела услужить, то ли подслушивала.

Несмотря на то, что Вилкас разбудил меня очень рано, сна было ни в одном глазу. Возбужденная, я бы и до столицы дошагала на одном дыхании. Зато Юргас устал, зевнул при мне пару раз. Выглядел он тоже не так роскошно, как вчера, несколько помято. Или я выдернула его из объятий очередной пассии?

– Я имел в виду три часа дня, а не три часа утра. – А вот в голосе усталости не чувствовалось. – И передай своему, что извиняться все равно придется. Это не больно, на колени не поставлю, руки целовать не заставлю, пусть просто признает ошибку.

– Кого вы боитесь? – упрямо вернулась к прежней теме. – Гражина сказала, тот человек привязал лошадь неподалеку от ее дома…

– Любопытно, однако, что сказала она это тебе, а не светлейшему. Отлично его характеризует!

– Хватит! – Ударила кулаком по столу. – Хватит придираться к Линасу и заговаривать мне зубы! Вы… к мухоморам, ты, подавись своим отцовством, скажи наконец, кто приходил по мою душу?

– По мою, не твою, – спокойно выдержав мою эмоциональную тираду, ответил Юргас. – Тебя мои дела не касаются. Не беспокойся, я их улажу. Томаса тоже постараюсь воскресить. Тело сейчас в подвале околотка, забрать его оттуда не составит труда. Но спасибо за заботу. Это так неожиданно! Особенно твое «ты».

Состроила кислую мину:

– Случайно вырвалось.

– Дважды повторенный случай – уже закономерность, – философски заметил Юргас и от души, прогнувшись в спине, потянулся. – За нож спасибо. С ним все совсем просто. Не потревожит никого наш недоброжелатель.

Оружие благополучно перекочевало в руки отца.

– Гражине скажи, чтобы помалкивала. Спала, ничего не видела и не слышала.

– Уж само собой!

Если сразу не донесла, то, считай, пособница.

– Что бабушке дарить, уже придумала? – уже другим, расслабленным тоном поинтересовался Юргас. – До Ночи Чернобога всего ничего осталось.

– Знаете… Знаешь, – говорить на деликатную тему не хотелось, но придется, поэтому решила задобрить отца сердечным «ты», – я тут решила…

– Не обсуждается! – Черные глаза полыхнули Бездной. – Ты поедешь, и точка. Собираемся в моем замке, будет вся родня.

– Вся?

Тут мне резко стало нехорошо. Трактир поплыл перед глазами, пришлось отцу меня усадить и напоить водой.

– Ты… Ты хоть понимаешь, что Линас со мной сделает? – снова обретя возможность говорить, напустилась на Юргаса. – А монсеньор Гинтас? Да меня показательно сожгут вместо Старогоднего дерева!

Представляю, какие у отца родственнички! Сплошь демоны разных чинов, темные маги, душегубы!

– Брось, никто тебя не сожжет: не те времена. А если твоему жениху что-то не нравится – скатертью дорожка! Ты Дье, сама творишь свою судьбу, не собачонка каких-то Клавелов. Я увезу тебя в столицу, найду такого жениха, что Линас ему кофе и газету по утрам станет приносить.

Испуганно замахала руками:

– Не надо жениха, меня этот вполне устраивает.

И смирилась с неизбежным:

– А что принято дарить? Я совсем не знакома с демоническими традициями.

Надеюсь, не душу в праздничной упаковке.

* * *

Когда-нибудь наступит день, когда Линаса погребет под ворохом отчетов. Лицензирование шло полным ходом, а, значит, количество стопок бесполезных бумаг только возрастет. Я тоже пришла внести свою лепту в виде журнала учета магических ингредиентов, проделанной работы и прочей белиберды. Пока составляла, успела сто раз проклясть инквизицию. Потом вспомнила об оказанной услуге – освобождении от тюрьмы – и отозвала проклятия. Потерпи, уже в апреле вздохнешь свободно, начнешь мухлевать. Пока врать даже в мелочах опасалась: могли назначить проверку, сличить мои записи с показаниями того же аптекаря.

«Здесь?» – для порядка поинтересовалась у Йозаса, секретаря Линаса, и после утвердительного кивка вошла. Без стука. Надеюсь, Линас простит: должны же у меня, как у невесты, быть особые привилегии?

– О, как хорошо, что ты зашла! – живо отреагировал на мое появление любимый.

Засучив рукава, он возился с какой-то штукой, отдаленно напоминавшей ручную мельницу.

– Магоскоп, – Линас указал на странный предмет. – Новейшая экспериментальная разработка.

– Ааа…

Не проявив интереса к изобретению, кинула толстую тетрадь на стол:

– Отчетность за декабрь.

– Уже подвела? Молодец! Мы как раз уезжаем девятнадцатого…

Нахмурилась:

– Девятнадцатого? А позже никак?

Ночь Чернобога пропустить невозможно. Хотя, будь моя воля, я благополучно отсиделась в Колзии, без демонов в натуральном и человеческом обличии.

– У тебя какие-то планы? – насторожился Линас и бросил свою игрушку.

Интересно, он сам ее сконструировал или выписал из столицы? Был за Линасом такой грешок – любовь к магическим наворотам. Кресло для исследования ауры в углу – живой тому пример. Прочие инквизиторы прекрасно без него обходились. Или отец прав, дар у Линаса слабенький, поэтому ему нужны всякие магоскопы?

– Ничего.

Отвернувшись, задумалась, как бы ловчее обосновать свой отказ Юргасу.

Вот ведь головная боль! Почему родственники всех мастей сговорились и вспомнили обо мне именно в конце декабря?

– А там, у твоих родителей, опять будет Лидия? С чего лорд Вальтер вдруг сменил гнев на милость? Ты же опозорил семью, глаза бы его тебя не видели – и всякое такое.

Отношения между отцом и сыном все эти месяцы складывались, мягко говоря, не очень. Точнее, не складывались вовсе. А тут это приглашение… Вальтер Клавел явно что-то затевал! Вариантов немного: сжить меня со свету или снова попытаться устроить брак Линаса с Лидией Зидек. Вариант «простить и смириться» я не рассматривала. Отставной генерал упрям как дюжина ведьм, не терпел разногласий и шел напролом с упорством медведя.

– Причем тут Лидия? – Губы Линаса сжались в тонкую бледную линию. – Я, кажется, ясно дал понять, что она меня не интересует.

– Притом, что мне не хочется ехать в Остеру.

Зиму родители жениха проводили именно там, а теплое время года – в имении. Том самом, где эпично завершилась карьера Марюса Дье и рухнули надежды Вальтера Клавела понянчить нормальных внуков.

– Вот как? – прищурился Линас. – Мне казалось, ты мечтала освоить столичные гостиные. Или ты не желаешь ехать со мной, предпочитаешь общество барона Антанаса?

Не сразу сообразила, о ком он. Так высокопарно! Отцу бы польстило.

– Что за чушь ты мелешь?

Быстрым шагом прошлась по кабинету, мимоходом поправив несимметрично лежавшие папки.

– Аля, ты стала слишком близка с ним…

Вперила в Линаса полный укора взгляд:

– Он мой отец! И вовсе не такой извращенец, как ты полагаешь. Или ты меня в любительницы родственников мужского пола записал?

Убью и закопаю под папками. Это ж надо – вообразить, будто!..

– Успокойся, я говорю о связях иного рода. Тех, из-за которых ты теперь являешься поздно, чаще ссоришься со мной. У меня такое чувство, что ты отдалилась от меня, Аля.

Он шагнул ко мне, потянулся, чтобы обнять, но в последний момент раздумал. Руки плетьми повисли вдоль тела, взгляд потух.

– Ты… Ты перестала доверять мне. Отныне он, – с горечью добавил Линас, – вытеснил меня в твоем сердце.

– Ты ревнуешь меня к Юргасу?

Рассмеявшись, обхватила его лицо руками, развернула к себе и прильнула в страстном поцелуе. Полагала, Линас на него ответит, и мы забудем о глупой размолвке, но его губы остались недвижными, каменными.

– Линас? – все еще сжимая его лицо между ладоней, чуть отстранилась, чтобы видеть его глаза. – Что случилось? Я всего лишь не хочу ехать к твоим родителям. Ну не нравятся мне они, а еще больше этикет, твоя тетка, напыщенные гости… Почему нельзя остаться тут, в Колзии?

Тогда бы я сохранила добрые отношения со всеми.