– Выходит, я тоже могу работать в свободном режиме? – обрадовалась я.

Хм, глядишь, смогу без ущерба для основной трудовой деятельности подработать тут социальным инженером!

– А что такое «заказ Кочерыжкиной»? – вспомнила я. – Чем я должна заниматься, вы мне расскажете?

Оказалось, что заниматься мне придется довольно странным делом. Некая мадам Кочерыжкина Анна Леонидовна уже во второй раз обращается в фирму «Планида» с просьбой помочь ей разрешить щекотливую проблему личного характера. В прошлом году Дима Желтиков очень удачно «разрулил» историю с супругом Анны Леонидовны, Эдуардом Рудольфовичем. Будучи руководителем довольно крупного предприятия, тот с некоторых пор завел крайне неприятное обыкновение крутить любовь с секретаршами. Так банально! Глубокими чувствами служебные романы Эдуарда Рудольфовича не отличались и продолжались в среднем один квартал плюс-минус неделя. Ротация секретарш-любовниц производилась регулярно – очевидно, господину Кочерыжкину таким образом было легче вести статистический учет и контроль. Анна Леонидовна в принципе против наличия у мужа любовницы не возражала, но хотела видеть в этой роли какую-либо одну барышню, так как ей уже надоело ежеквартально собирать сведения об очередной пассии Эдуарда Рудольфовича – о ее характере, образе жизни, материальном положении и состоянии здоровья. Будучи женщиной трезвомыслящей, Анна Леонидовна не рассчитывала положить конец череде любовных похождений мужа и кормильца и не просила специалистов «Планиды» преградить доступ к телу Эдуарда Рудольфовича. Суть первого «заказа Кочерыжкиной» сводилась к необходимости продления дежурной интрижки неверного супруга на срок до года. При этом Анна Леонидовна оставляла за специалистами «Планиды» право выбора конкретного способа решения поставленной перед ними задачи.

– И Дима решал такие проблемы? – спросила я.

– Еще и не такие! – хихикнула Верочка. – И неверных мужей в семьи возвращал, и сбежавших жен с любовниками отыскивал, и с шантажистами договаривался! Рассказала бы я вам в лицах, какие ситуации он «разруливал», да не могу, информация конфиденциальная!

Теперь меня совсем не удивляло, что Дмитрий Желтиков во цвете лет погиб насильственной смертью. Похоже, что социальная инженерия, как ее понимают в «Планиде», – занятие весьма скользкое и совсем не безопасное!

Новое задание госпожи Кочерыжкиной вновь имело прямое отношение к ее благоверному. Анну Леонидовну сильно тревожили происходящие с ее мужем перемены: вот уже пару месяцев Эдуард Рудольфович проводил на работе гораздо больше времени, чем прежде, приходил совершенно измотанный и с несчастным выражением лица, а на ночь ежевечерне пил коньяк. При этом с женой и домашними он был необычайно кроток, грустно приветлив и совсем не ругался. Это-то и беспокоило Анну Леонидовну больше всего! Вот если бы глава семьи, вернувшись с работы, как прежде, первым делом раздавал бы всем сестрам по серьгам и беззастенчиво материл супругу за мотовство и транжирство, она чувствовала бы, что все нормально. Анне Леонидовне очень хотелось знать, что происходит с ее супругом. Таким образом, суть заказа сводилась к обстоятельной разведке ситуации в фирме Кочерыжкина. В идеале же мадам мечтала восстановить привычное положения вещей, при котором Эдуард Рудольфович вновь обрел бы статус-кво домашнего тирана.

Записав в блокнот все, что касалось унаследованного мной после Димы «заказа Кочерыжкиной», я попрощалась с Верочкой и Натальей Степановной, заверила начальницу в том, что буду рыть землю копытами не покладая рук и ног, и удалилась. Дошла до лестницы, оглянулась, убедилась, что за мной никто не следит, и юркнула в приоткрытую дверь под вывеской «Салон «Наина».

У меня возникла дельная, как мне показалось, мысль навести справки о конторе, сотрудницей которой я только что стала, у ближайших соседей «Планиды» по этажу.

Салон, в который я шмыгнула, был оформлен весьма претенциозно. В первый момент мне показалось, что я вдруг очутилась в лесу: сразу за порогом ламинат сменился мшисто-зеленым ковром, тут и там продырявленным древесными стволами. Покрытые морщинистой корой коричнево-серые колонны выходили из пола и врастали в потолок, затейливо раскрашенный под листву. С немногочисленных горизонтальных веток на уровне моего лица свисали плети лиан, вьющиеся зеленые побеги с цветами и цветочками, а в ориентированном точно на дверь дупле размером с почтовый ящик копошилась живая сова. Под еловой лапой, прикрывающей угол справа от входа, высилась простая деревянная скамья. Я присела на нее, с подозрением покосилась на стоящую в самом углу ивовую корзинку с грибами и неуверенно позвала:

– Ау! Есть тут кто-нибудь?

– Одну минутку! – отозвался приятный женский голос.

Минутка прошла, и из-за кисейной занавески, отделяющей дальний конец салона от лесополосы прихожей, ко мне вышла простоволосая дева в венке из васильков и длиннополом бязевом платье.

– Чего тебе надобно, девица? Зачем пожаловала? – хорошо поставленным голосом вопросила лесная колдунья.

Заметив, что цветочки в ее патриархальном головном уборе искусственные, а из-под неподрубленного подола платья предательски выглядывают тупые носки кроссовок, я стряхнула с себя наваждение и полезла в сумку за журналистским удостоверением.

– Заблудилась в вашем лесу, зашла погреться! – в тон колдунье сказала я. – Я с телевидения, собираю информацию для концерна «Русский дух». Это крупная косметическая компания, которая в самое ближайшее время выходит на отечественный рынок с уникальной парфюмерной продукцией. Для проведения ее презентации в нашем городе планируется привлечь местные фирмы, стиль и образ которых соответствует имиджу «Русского духа».

Безостановочно излагая эту чушь, я успела подумать, что, оказывается, вполне владею некоторыми приемами социальной инженерии! Я просто раньше не знала, что ненаказуемое мелкое жульничество, к которому иногда приходится прибегать с целью получения информации, может называться и социальной инженерией тоже!

– Для участников проекта, партнеров «Русского духа», выделены серьезные суммы на представительские расходы, а также многочисленные поощрительные призы. Кроме того, их товары и услуги получат неплохую рекламу, – вдохновенно врала я.

– А что нужно от нас? – деловито спросила дева, сдувая со лба мелированную прядь.

– От вас – только желание. Ну и, разумеется, заявка на участие.

– Чай или кофе? – спросила дева, подходя к глухой стене.

Я не успела ответить.

Лесная нимфа взялась за обрубленный сук выпирающего из стены древесного ствола, потянула его на себя, и за стилизованной под дерево панелью из гофрокартона открылась маленькая уютная комнатка с нормальным диваном и низким журнальным столиком, на котором стоял электрочайник.

– Чай или кофе? – повторила девушка, деловито хлопоча по хозяйству.

На столике появились фаянсовые чашки, коробочка с рафинадом и пакет пряников.

– Лучше чай, – попросила я, с удовольствием опускаясь на мягкий диван.

Гостеприимная хозяйка придвинула ко мне дымящуюся кружку и сказала:

– Сахар кладите по вкусу, один кубик соответствует половине чайной ложки.

– Я знаю, у нас в студии такая же коробка, – сказала я. – Давайте знакомиться: я Лена.

– А меня Ниной зовут, – представилась дева.

– Нина из салона «Наина»?

– Это не в честь жены Ельцина, – поторопилась объяснить Нина.

– Я догадалась, это в честь пушкинской Наины из «Руслана и Людмилы», – кивнула я. – Простите, а вы чем тут занимаетесь?

– Волхвуем помаленьку, – хихикнула девица. – Вы не возражаете, я форму сниму?

Не дожидаясь ответа, она развязала кушак на талии и стянула через голову просторное платье. Только сейчас я заметила, что пасторальный веночек Нина сняла еще раньше – сняла и повесила на специальный крючок на дверном косяке. Оставшись в джинсиках до колена и маечке с бахромой, девушка опустилась на диван рядом со мной и надкусила пряник.

– У наш тут шалон магишешких ушлуг, – пробормотала она, энергично работая челюстями. – Приворот, отворот, заговоры на то на се, обереги и разная прочая муть в том же духе.

– Головы людям дурите? – беззлобно поинтересовалась я.

– Ну, как сказать? – Нина почесала висок, примятый цветочным убором. – Кто в это верит, тому помогает. Марьяна, наша штатная ведьмочка, уверяет, что она не шарлатанка, потомственная колдунья и все такое прочее. Сама-то я только посетителей привечаю, на прием записываю, за очередью слежу, если Марьянка уже здесь и работает. Она у нас с недавних пор молодая мамаша, официально в декрете числится, поэтому работает с половинной нагрузкой, когда с дочкой бабка сидит. Вот через полчаса должна прибежать. Хотите, и вам поворожит? Бесплатно!

– Спасибо, не надо, я от таких вещей стараюсь держаться подальше, – призналась я. – На всякий случай.

– И правильно, – вздохнула Нина. – Знаете, какие истории бывают? Вот заказала одна девчонка освободить мужа от постылой жены – ну, отворожить просто, а жена эта возьми да и помри! Случайность, конечно, дикое совпадение, а девчонка теперь себя в ее смерти винит, казнится, плачет! К Марьянке прибегала, с кулаками накинулась: ты, говорит, меня неправильно поняла, я только хотела, чтобы мужик от жены ушел и со мной остался!

– Ужас, – согласилась я.

Мы немного поговорили о работе салона, а потом я еще раз, уже более подробно, рассказала доверчивой Нине свою легенду о несуществующей компании «Русский дух». Записала в блокнот телефончик хозяйки салона и аккуратно вывернула на интересующую меня тему, спросив, нет ли среди соседей «Наины» по этажу иных фирм, которые могут быть интересны организаторам мифического проекта.

– Тут недалеко от вас расположена какая-то «Планида», – «вспомнила» я. – Судя по названию, это тоже какой-то магический салон?

– «Планида»-то? Нет, что вы! – пренебрежительно махнула рукой Нина. – Это просто брачное агентство!

– Да неужели?

– Точно вам говорю! Мы же тут все рядом сидим, чай вместе пьем, за булочками бегаем, болтаем в перерыв. «Планида» – это брачное агентство и служба знакомств. Я сама к ним ходила посмотреть каталог потенциальных женихов!

– Ну, и как женихи?

– Честно говоря, плюнуть не на кого! – призналась Нина. – Я в «Планиде» только одного симпатичного парня видела, но не на фото в базе данных, а живьем. Есть там один такой Дима…

Девушка мечтательно закатила глаза.

С трудом удержавшись, чтобы не сказать ей, что симпатичного Димы уже нет ни в «Планиде», ни вообще в этом мире, я закончила нашу приятную беседу за чашкой чая и откланялась.

Было семнадцать с чем-то. Сменить няню, пасущую на протяжении трудового дня нашего Масяньку, я должна была в шесть. Прикинув, что вполне успею по дороге домой сделать еще один шаг в своем расследовании убийства Дмитрия Желтикова, я забежала на железнодорожный вокзал и сунулась в стеклянную каморку «Горсправки». Спасибо добросовестным составителям некролога, вывешенного на стенде в холле покинутого мной офисного здания, я владела полным набором сведений, необходимых для выяснения места жительства гражданина Желтикова. Раз уж мне не удалось толком расспросить о покойнике его бывших сослуживиц, неплохо было бы пообщаться с Димиными соседями, а также с его родными и близкими.

Нужную мне информацию я получила в считаные минуты, потому как вокзальное справочное бюро с недавних пор было оснащено современной компьютерной техникой. Таким образом, мне стало известно, что покойный Дмитрий Желтиков проживал в городе Екатеринодаре по адресу: Пионерский микрорайон, улица Школьная, восемь.