– Спасибо, тебе, говнюк долбанный, – Лука продолжал сидеть. – Теперь я выяснил для себя еще одну вещь. Культуру, значит, повысил. Ты мог спасти и свою девку, и эту ведьму, которая, как я понимаю, как две капли воды, похожа на твою подстилку. Мог, если бы любил их, но ты отрекся. Не от Служения, а от них.

– Вставай, ублюдок! – вампир подлетел к рыцарю, но тут же зашипел от боли.

Лука просто протянул руку и откинул его к стене.

– Поединок? – он демонстративно вытер руку об джинсы. – Я принимаю вызов только от равных. А ты… Ты просто жалок.

– Не смей уходить! – Вампир опять подался ближе, сжимая кулаки от бессильной ярости.

– Скоро рассвет, – не оборачиваясь, бросил Лука. – Ползи в свою норку.

Рассвет уже почти наступил. Все кругом было залито сумрачной серой дымкой. Полуразрушенный дом, странные фигуры, мечущиеся в поиске несуществующих ответов, кое-где вскрики и стоны раненых. Просто фильм ужасов какой-то, или документальная лента о какой-нибудь из войн. Лука уже вернул себе привычный человеческий облик, и теперь, усталый и избитый, спешил покинуть это безрадостное место, выжимающее из него душу.

Он уже видел свою красавицу-машину. Видел Геру, такого же избитого, в заляпанной чьей-то кровью водолазке. Видел ведьму, в накинутой ей на плечи Гериной порванной куртке. Она стояла неестественно неподвижно, обхватив себя руками, и неотрывно смотрела на окна второго этажа своей поверженной крепости.

– А это что? – Лука указал брату на двоих мужчин, спавших прямо на холодной земле, недалеко от машины, той самой раздолбанной тачки, припаркованной вслед за его красавицей.

– Не поверишь, но это группа поддержки, – Гера усмехнулся и полез за сигаретами. – Два местных придурка, типа охотников за вампирами.

– Да ты что? – иронично переспросил рыцарь. – А где осиновые колы?

– Наивный ты, хоть и взрослый, – брат прикурил. – Они не собирались его убивать, им была нужна его кровь. Всего несколько миллилитров. Они наплели какому-то пидору, что это типа сделает его вечно молодым. Извини, крошка.

Гера покосился на ведьму. Она по-прежнему смотрела только на дом.

– Давно она оклемалась? – Лука понизил голос до шепота.

– Сильная она, – брат бросил ей в спину уважительный взгляд. – Я только успел ее до машины донести, а она уже открыла глаза. Теперь так и стоит.

– Надо ее увозить, – старший из рыцарей шагнул к ведьме. – Милая, – он старался быть как можно более ласковым, она это сто раз заслужила. – Нам надо уходить. Он…

Договорить он не успел. Женщина вскрикнула и закрыла рот руками. Повинуясь инстинкту, Лука тут же прижал ее к себе, и повернулся в сторону возможной опасности. Но угрозы никакой не было. Просто на втором этаже изуродованного дома одним мощным ударом вынесло оконную раму. На подоконнике появилась высокая худая фигура.

– Это что за хрень! – Гера подскочил к ним, уже успев достать пистолет.

– Не стоит, – холодно остановил его брат, поглаживая волосы женщины.

Вампир застыл на подоконнике, расставив руки в стороны. А на востоке вставало солнце. Его холодные злые лучи подползли к окну второго этажа. Метнулись чуть выше. Вайтек все же был трусом и козлом. Огонь охватил его, и вампир издал неприятный высокий воющий звук, замахал руками и стал падать вниз. На миг его фигура застыла на самом краю. И тут прозвучал взрыв. Тело исчезло в неимоверно яркой вспышке чудесного белого света. Волна неизвестной пугающей смертных силы пронеслась в разные стороны, слепя, сбивая с ног, лишая сил и очищая души.

Лука и Гера переглянулись. Ведьма, прижатая к телу рыцаря, спрятала лицо на его груди и рыдала навзрыд. Он поднял ее на руки и понес к машине. «Звезды не плачут, они просто падают вниз, в руки таких, как ты…»

6.

Плечо жгло так, будто Гаспар облил его расплавленным металлом.

– Дядьку, – спросил он у старика. – Из чего это снадобье? Или мне лучше не знать?

– Дерьмо ящерицы, сопли сурка, и …

– Твоя слюна, Гаспар, – не выдержал Гера. – За что только ты нас так любишь?

– На кой ляд вы мне эту тёлку притащили? – проворчал старик, рассматривая щеку Луки. – Кто это тебя так залатал?

Рыцарь промолчал, надеясь, что не покраснел. Он тут же вспомнил, как они покидали очередной спасенный город, под мерное парение крупных ленивых снежинок, которые так подходили к их паршивому настроению. Вспомнил заправочную станцию на полупустой трассе. Гера спал. Женщина на заднем сиденье сжалась в комок и смотрела в пустоту. Лука отправился платить за бензин, а заодно купить воды в минимаркете.

Когда он вернулся, она стояла, облокотившись на капот, и опять зябко куталась в Герину куртку.

– Ты чего? – он забеспокоился.

– Твоя музыка в машине, – у нее по-прежнему был чуть хрипловатый голос, немного робкий, тихий. – Невзятый замок…

– Это Канцлер Ги, – он растерялся. – Музыка русских менестрелей.

– Очень красиво и грустно.

– Знаю, – он улыбнулся. – Мне нравится.

Она тоже чуть улыбнулась, какой-то жалкой сиротливой улыбкой, а потом кивнула. Ее глаза внимательно оглядывали его лицо, будто старались запомнить каждую его черточку.

– У тебя все еще идет кровь.

– Я в курсе, – Лука досадливо поморщился. – Надеюсь, Гаспар справится. Наверное, ты помнишь, что твои удары, они не…

Она резко шагнула к нему вплотную, встала на цыпочки и осторожно поцеловала царапину. Лука реально опешил.

– Это должно помочь, – она отстранилась, пряча глаза.

– Она просто хотела выразить свою благодарность, – пробормотал рыцарь.

– Недоумок, – тут же обласкал его лекарь. – От такой благодарности будешь ходить со шрамом.

– Гаспар, – влез в разговор Гера. – Ты отстал от жизни. Сейчас считается, что шрамы украшают мужчину.

– Дебильное время, – старик занялся взбиванием еще какой-то вонючей смеси.

Трое волхвов, когда-то навестивших младенца Христа, не приобщались к Святыне. Но их духовное просветление, их мудрость давали им некоторые прерогативы. Конечно, Мельхиор, Гаспар и Балтазар умерли много столетий назад. Но их души в каждом поколении выбирали себе новые тела, чтобы продолжить Служение, а заодно набраться новых знаний. Правда, характеры волхвов к началу двадцать первого столетия нашей эры испортились окончательно. Мельхиор был замкнутым и немногословным. Балтазар язвительным и саркастичным. Гаспар стал просто грубым.

– Возвращаясь к твоему вопросу, – светским тоном сообщил Гера. – Мы приехали сюда исключительно по твоей просьбе. Кто-то стучал тапками по плинтусу, требуя забрать того слепого лоха. А женщина? Наверное, было бы неплохо, если бы ты ее осмотрел с чисто медицинскими целями, естественно.

– Кобелина, – огрызнулся старик. – Если уж мне так повезло, так берите урода и уматывайте. А ее я сам отправлю к Балтазару.

– Ты просто золотко, – иронично отметил Лука. – Завтра с утра и заберем, ласковый ты наш. Только не надо! Мы немного устали, знаешь ли. Драки, взрывы, толпа воинствующих сектантов, несколько магических ловушек, и наконец, торжественный суицид козла-упыря. Подвиги, знаешь ли, утомляют.

Пока старик орал матом, описывая цветастыми эпитетами их умственные способности, сексуальные возможности и вообще стиль жизни, они с Герой резво направлялись к выходу.

Утро было противным. Морозным, ветреным. Вчерашний снег давно растаял, замерзшая земля отвечала стуком на каждый шаг. Беспросветная серость давила на глаза. Особенно в этом старом уродском городе. Лука этого не понимал. Псков – один из древнейших городов земли русской. Но почему-то не было здесь того духа старины, что обычно придавал любому поселению некое неуловимое очарование. Не было тут златоглавых храмов, блестевших на каждом углу, как шары на новогодней елке. Не было благородных развалин. Одна только сталинская неуклюжая постройка, типовые многоэтажки и промзоны. Хотя, конечно, был кремль. Рядом с серой, лишенной всяческой оригинальности современной действительностью, этот кусок старины выглядел как-то кургузо. Нет, рыцарю не нравился этот город, и ему очень хотелось покинуть его как можно быстрее.

Клиника Гаспара, замаскированная под Центр восточной медицины, находилась на одной из центральных улиц города. Она явно процветала. Обычно рыцари заглядывали только в просмотровую на первом этаже, но сегодня им было дозволено подняться в палаты. Никаких тебе крашеных в унылые цвета стен, никакого драного линолеума. Палата больше напоминала уютный гостиничный номер. Полуторная кровать, застеленная бежевым покрывалом. Желтоватые шторы с причудливо надсобранным ламбрекеном, палас, похожий на ковер осенних листьев с яркими всполохами рыжего и коричневого. В кресле у небольшого столика сидел клиент.

Серый костюм, голубая рубашка. Белокурые волосы зачесаны назад. На глазах, естественно, черные очки. В соседнем кресле лежало коричневое кашемировое полупальто и трость.

– Вы за мной? – спросил он их, как только они вошли в палату.

– Да, – у Геры, как и у Луки не было никакого желания общаться с клиентом.

– Куда меня повезут теперь?

– К Регине, – старший из братьев с трудом заставил себя не цедить слова сквозь зубы.

– Значит, ее нашли.

В его тоне было что-то неправильное. Ни надежды на встречу, ни радости скорого воссоединения с вроде как любимой женщиной. Он говорил так, будто кто-то с отличием выполнил его задание.

– Да уж явно не ты сам постарался, – не выдержал Гера.

– А как бы я мог в таком состоянии? – теперь в голосе клиента появились чуть ли не скандальные ноты. – Я полностью лишен зрения, я ослаб. Моя память восстанавливалась с таким трудом.

– Надеюсь, при всех твоих болячках, сил доползти до машины тебе хватит, – Лука развернулся и направился к лестнице. Гера шел за ним. Сзади еще неслись какие-то возражения, но это никого не волновало.

На улице они прислонились к капоту и дружно закурили.

– Надеюсь, по дороге я не сверну ему шею, – поделился опасениями младший брат.

– Эти принцы крови… – Лука презрительно сплюнул. – Пидерастия в полный рост.

– Бабу жалко, – высказался Гера. – Как только она дала такому?

– Вопрос! – старший из рыцарей недобро усмехнулся. – Смотри, болезненный наш как чешет. Не очень-то он похож на самого больного в мире человека.

– Естественно, – усмехнулся младший. – Самый больной в мире человек это Карлсон. А ты не знал?

Лука отбросил окурок и сел на водительское сиденье, завел мотор.

Наконец-то они покидали этот негостеприимный город. Гера рылся в дисках, отыскивая что-нибудь на свой вкус. Клиент обижено сопел сзади, Лука боролся с сожалением, что не успел попрощаться с девой Генриеттой, которая на самом деле носила красивое русское имя Алевтина. Они переехали реку, свернули на трассу. Отсюда из-за редких кустов и голых веток деревьев кремль производил совершенно иное впечатление. Вот они древние мощные стены, круглые башни романского стиля, чуть обветренные временем бойницы. Вид крепости рождал какое-то удивительное чувство. Будто бы давно затерянное в глубинах памяти воспоминание вдруг взвилось вверх и теперь бьется, стремясь вырваться на поверхность, но ему это никак не удается. Хотя это какое-то очень теплое и важное воспоминание.

– Ты чего, тренируешься что ли? – спросил насмешливо Гера, засунув в проигрыватель диск Высоцкого.

Лука глянул на него не понимающе, он и не заметил, как под влиянием того странного чувства стал меняться его облик.

– Извини, старик, видимо, я просто устал, – искренне извинился он.

– Впечатляет, да? – брат кивнул в сторону оставленного кремля.

Лука кивнул, сосредоточившись на дороге, зная, что свечение вскоре иссякнет.

– А вы ангелы, да? – спросил вдруг клиент.

– Вряд ли, – усмехнулся Гера.

– Но я видел свет.

Лука поморщился.

– А что твой папа так богат, что даже ангелам платит?

– Мой отец довольно обеспеченный человек, – с достоинством сообщил клиент. – У него бизнес в Москве.

– Ангелы, по-моему, находятся в другом месте, – тон Геры был однозначно недружелюбным.