Сердце резко ухает, будто до этого оно пропустило несколько ударов. Что это? Что со мной? Раздражение накатывает так же быстро, как и необычные чувства. Я не люблю, когда чего-то не понимаю, а потому пора прояснить ситуацию.

– Эй. – Осторожно толкаю в плечо заспавшуюся красотку. – Проснись!

В ответ я получаю недовольное бурчание Ноки, который взмахом крыльев поднимает маленький шторм в комнате.

– А? Что?! – Незнакомка тут же вскакивает.

Не удержавшись на узкой койке, она с грохотом валится на пол и, вскочив, с дикими глазами пялится на меня. Я еле удерживаюсь, чтобы не заржать. Но вид взволнованно поднимающейся груди резко направляет мысли в ином направлении.

– Эй! Ты! – В меня прилетает подушка. – Мои глаза выше!

– Привет. – Я широко улыбаюсь, с трудом отведя взгляд от будоражащей картинки. – Думается, ночью тебя все устраивало: и куда я смотрел, и что я делал. Кстати, а что именно я делал?

Взглядом впиваюсь в лицо незнакомки, щёки которой трогает нежный румянец. И вот тут ловлю второй удар в сердце. Малышка выглядит такой растерянной, что хочется подойти и укрыть от любой угрозы. А когда наши взгляды пересекаются, я получаю очередной удар, кажется, в самую душу. В тёмно-синих глазах, таких глубоких, что воды Северного моря кажутся лужицей, плещется тревога напополам с обречённой решимостью идти до конца. Я это чувствую, даже не будучи аметистовым драконом. Словно её эмоции пропитывают меня самого.

– Слушай, если я сделал что-то плохое, ты так и скажи, – хмурясь, произношу я.

Делаю шаг, намереваясь обойти кровать. Моя нагота мне вовсе не мешает, зато явно смущает малышку. Девушка сначала шугается в сторону, а потом будто берёт себя в руки и замирает на месте. На её лице появляется натянутая улыбка, которую она, уверен, считает добродушной.

– Что ты, муж мой, эта ночь была лучшей в моей жизни!

Малышка продолжает изображать счастье, да только я не верю ей. Может, потому, что остро чувствую её состояние, а может, потому, что Ноки в этот момент подходит к ней и ласково бодает головой в руку. Одновременно выпрашивает ласку и пытается приободрить девушку. А мой фракис не станет абы какую девицу утешать.

– Значит, всё-таки муж, – произношу я, снова рассматривая запястья.

Метка не исчезла, что, в принципе, нормально. В присутствии истинной она будет сиять, показывая всем окружающим, кто здесь парочка.

– А как тебя зовут, жена моя? – не удержавшись от сарказма, уточняю я.

И то, как раздуваются от возмущения щёки жёнушки, почему-то приносит мне больше удовлетворения, чем огорчения. Пускай лучше так, чем та обречённость, что до этого светилась в её глазах.

– Ах ты ж гад чешуекрылый! А пел-то вчера как! В койку затащил и сразу имя забыл!

Моя половинка хватает простыню, которая служила нам одеялом, и уже замахивается на меня, как я рывком оказываюсь рядом с ней и одним махом роняю на кровать. Не дав добыче опомниться, заваливаюсь сверху и пригвождаю такое желанное тело к постели. Оттого, как она ощущается подо мной, мышцы простреливает сладкой истомой.

– Ты что делаешь?! – Малышка испуганно затихает подо мной, чем несказанно удивляет меня.

– Закрепляю начатое, – урчу я, почти касаясь её губ.

Веду вдоль, играя с женой и испытывая собственную выдержку. Тело уже давно рвётся в бой, но мне нравится это балансирование на грани. Целую осторожно, проверяя реакцию малышки. Жена прерывисто вздыхает, отчего я всё-таки срываюсь. Целую жадно, нагло преодолевая сопротивление. И не понимаю, почему оно вообще есть. Раз метка проявилась, значит, мы ночью не только обжимались, но и секс был. Чего она отбивается?!

– Талири! Госпожа Морвейн! – Стук в дверь больше похож на попытку её выбить.

– Открой, пожалуйста, – просит меня Талири.

И снова вздыхает так, что мне хочется не дверь открыть, а стучащего на хрен послать. Наплевав на всё вокруг, тянусь к губам девушки, но натыкаюсь на искренний испуг в её глазах. Да чего ты боишься-то? Не девочка же…

– Талири! – Грохот становится совсем невыносимым. – Господин Жабшто уже внизу! Он уже поднимается!

– Жаб… Кто?! – Думая, что ослышался, я поворачиваю голову к двери, и в этот момент Талири спихивает меня с себя.

– Это мэр! – торопливо отвечает она, соскакивая и прячась за кроватью.

Девушка подхватывает простыню и стеснительно комкает её у груди. Ноки, глядя на её попытки прикрыться, лишь насмешливо фыркает и широко зевает.

– Открой, пожалуйста. Я потом всё объясню.

Талири нервно сглатывает, отчего я морщусь. Не потому, что мне не нравится, как при этом бледнеет её лицо. А потому, что в груди зарождается неизвестное ранее чувство. Хочется устранить угрозу, которая пугает эту необычную девушку.

Талири же воспринимает мои гримасы на свой счёт. Нижняя губа обиженно трясётся, а в глазах мелькают слёзы. Малышка судорожно сжимает простыню у груди и делает порывистый шаг в сторону двери.

– Да погоди ты, торопыга. – Мягко ловлю её за локоть и заставляю взглянуть мне в глаза. – Сейчас всё решим. Ты мне веришь?

Стук идёт фоном, в то время как между нами будто звенящая нить протягивается. Неужели действительно истинная и сейчас наша связь только крепнет?

Хотя какие могут быть сомнения? Метка есть, фракис воспринимает малышку как хозяйку. Осталось только познакомиться по-человечески да неведомую угрозу устранить.

– Талири!

Дверь распахивается вместе с мужским выкриком. Сквозняк, ворвавшийся следом за незваными гостями, окатывает потоком воздуха и меня, и стоящую передо мной Талири. Я с удивлением замечаю, как преображается девушка. Спина выпрямляется, соперничая с осанкой нашей императрицы. Пухлые губы поджимаются, а синие глаза излучают столько холода и пренебрежения, что мне не хотелось бы стать объектом такого взгляда.

– Лорд Жабшто, я долго терпела ваши выходки… Но как вы смеете врываться в нашу с мужем спальню?

– С мужем? – доносится сухое карканье из-за спины.

– С мужем, – под облегчённый выдох Талири подтверждаю я.

И наконец-то разворачиваюсь к противнику. Хотя угрозу в этом обрюзгшем старикашке выдаёт только умный взгляд. Я сразу понимаю, что хоть возраст в совокупности с вредными привычками и взял своё, но разум лорда Жабшто остёр. Уж слишком быстро он просчитывает обстановку и меняется в лице. Гнев и надменность сменяются елейным подобострастием, стоит человеку заметить и мой китель, лежащий на софе напротив кровати, и сапфировые чешуйки, увивающие мои запястья. И всё же странно, что они настолько яркие. У императора с его истинной они призрачные и проявляются ровно настолько, чтобы их заметили. Мои же больше похожи на татуировки.

– С кем имею честь?

Решив, что с проблемами буду справляться по мере их поступления, я вежливо прошу гостя представиться, а сам взглядом ищу остальную свою одежду. В дверной проём заглядывает смуглая зеленоглазая девушка, чьи шоколадные кудряшки пружинками обрамляют круглое лицо. Увидев меня, она ещё больше округляет глаза и одобрительно присвистывает. Вот кто здесь совершенно точно не имеет стеснения. Правда, не успеваю я ей подмигнуть, как она, поймав взгляд Талири, резко исчезает за порогом.

– Кхм, – откашливается старикашка, подняв взгляд к потолку. – Лорд Тадеус Жабшто, мэр Аграмеи и до сегодняшнего дня жених этой прекрасной девы.

Взгляд, которым он награждает Талири, мне не нравится. Да настолько, что я с трудом гашу порыв обратиться. Дракон не просто приходит в ярость – он требует сейчас же поставить мерзкого старика на колени. Уж слишком плотоядно он смотрит на нашу истинную. Плотоядно и так, будто уже давно её себе присвоил.

– Ну, был жених, а стал свободный лорд. – Как ни стараюсь, а в голосе прорезаются рычащие нотки.

Хотя то, как бледнеет зарвавшийся мэришка, приносит откровенное удовлетворение. Нахожу брюки почему-то заброшенными на шкаф. Надев их прямо на голое тело, подхожу к мужику вплотную.

– А вы кто? – Лорд Жабшто безуспешно пытается держать лицо, но против моей ауры только генералитет Демастата держится.

– Меня зовут лорд Дерек Расмус. Я первый генерал императора Итана Райнхарта, – представляюсь я, выпихивая незваного гостя за порог. – И с этой ночи – муж леди Талири Расмус.

С чувством захлопываю дверь и оборачиваюсь к притихшей жёнушке. Свет от окна просвечивает её ночнушку, к слову совершенно безобразную. Надо будет обговорить семейную традицию спать голышом.

– Ну что, любимая, поговорим? – спрашиваю, с каким-то бесшабашным весельем отмечая приступ паники в глазах малышки.

Ничего-ничего, сейчас успокоим.

Глава 3. Я всё объясню

Талири Морвейн

– Погоди! – Выставив руку вперёд, я в панике отступаю.

Правда, драпать некуда: за мной каменная стена. Можно, конечно, сигануть в окно. Но я ведьма, а не дракон, хоть им и прикидываюсь. Крыльев у меня нет, а значит, нужно срочно придумать, как остановить «мужнино» наступление. Весьма многообещающее, судя по хищно прищуренным глазам.

– Да стой ты, драконище! – вскрикиваю я, когда между нами остаётся всего один шаг.

Я слишком хорошо помню и наш поцелуй, и бешеную реакцию тела на его близость. Это лишает разума, а мне он сейчас нужен как никогда.

– А зачем мне останавливаться, а, жена? – урчит этот гад, а у меня волоски от возбуждения дыбом встают.

Ничего себе, вот это эффект!

– Затем, что у нас гостиница полна постояльцев. Мне работать пора!

– Какая работа? Ты ещё не поняла? Ты – жена боевого генерала Демастата. Забудь про гостиницу, мы сегодня же выдвигаемся в империю. – Дерек всё-таки сокращает расстояние между нами и припирает меня к стенке. – И я хочу получить супружеский долг.

– Ты его ночью на годы вперёд получил! – вспыхнув, отвечаю я.

А сама зажмуриваюсь, потому что вид голого торса с впечатляющими мышцами и кубиками пресса как-то не вселяет в меня уверенности, что я устою.

– Драконы – ненасытные создания.

В нос врезается будоражащий запах разгорячённого тела и чужого возбуждения. Виска касается дыхание, когда Дерек приближается и ведёт губами в миллиметре от кожи.

– Мы хотим и ночью, и на завтрак, и в обед не откажемся.

– Боги, – выдыхаю я, с трудом борясь со взбесившимся телом.

– Бог, – поправляет меня нахал чешуйчатый.

Его губы находят мои, но я не успеваю и пискнуть – только упереться руками в его грудь. Уже через секунду Дерек отшатывается от меня и с укоризной смотрит вниз.

– Ноки, ты чего? – В голосе дракона раздражение делит место с тревогой.

Опускаю взгляд и понимаю, что от лишения девственности меня спасает фракис. Зверёк отталкивает хозяина, причём делает это, угрожающе наклонив голову.

– Это что за номер, предатель? – недовольно сложив руки на груди, интересуется Дерек.

Но фракис, оттеснив дракона на безопасное расстояние, лишь голову задирает и с чувством выполненного долга возвращается ко мне. И только улёгшись у моих ног, показывает язык хозяину и снисходительно фыркает.

– Э-э-э? – тяну я, боясь пошевелиться.

В поисках ответа на незаданный вопрос смотрю на дракона, а тот лишь плечами пожимает:

– Сам не понимаю, что это с ним. Ты, кстати, знаешь, кто это?

– Фракис?

– О-о-о, – в искреннем уважении к моим познаниям тянет Дерек. Проходится по комнате и подхватывает рубашку, брошенную вчера на стол. – А ты в курсе, что они только в руках истинных вылупляются?

И вот тут я прикусываю язык и зажмуриваюсь, надеясь провалиться сквозь пол. Сразу в кухню, в котёл к Роберу. Или ещё ниже – в горячие источники. Всё лучше, чем сейчас признаваться в попытке обмануть дракона.

Распахнув глаза, ловлю на себе ехидный прищур Дерека. И меня такая злость и обида разбирают, что, вместо того чтобы начать оправдываться, я выпаливаю:

– Ах ты гад! У тебя уже есть истинная, а ты мне лапшу на уши навешал? Что я – такая единственная, красивая, неповторимая. Что всё у нас будет, как я захочу! – распаляя саму себя, продолжаю самозабвенно врать.