На губах Даррена снова змеилась улыбка. Он не сомневался, что его версия фактически подтверждена. Я же разглядела, что наверху, над нами, парил прозрачный кристалл. Очень может быть, что голос шел оттуда.

– Это очень и очень подозрительно. Назовите себя, чтобы лучшие люди королевства услышали ваше имя.

– Виктория Чернова, – спокойно ответила я. Со слов Эмилии выходило, что в этом пункте меня поймать невозможно.

Камень под моей рукой не изменил своему цвету. Даже не дернулся. А вот Даррен моргнул. Зал сначала засвистел, а потом нестройно зашумел, как будто ветер гнал листву с одного края леса на другой.

– Вы супруга короля Кристофера Восьмого? – этот вопрос задал уже чернокнижник. К моей беде, он соображал чересчур стремительно.

– Мне жаль. Я не помню короля Кристофера по той самой причине, которую только что назвала. Но уверена, что наш сын похож на него.

Лео полегчало. Я это чувствовала. Но едва ли он улавливал суть беседы. Принц по-прежнему направлял все силы на то, чтобы устоять.

– Я требую прямого ответа, – взревел герцог. – Это увертка. Эта женщина только-только прибыла в наш мир.

– Я всего лишь стараюсь говорить правду, как можно больше правды. Извините, если это сбивает вас с толку.

В глазах герцога промелькнуло уважение. Но оно стоило не больше, чем мои слова. Каждый из нас зароет другого в землю, если представится возможность.

– Послушайте, что это за фарс? Кто дал право колдуну, которого столько раз уличали в попытках свергнуть моего отца, клеймить его супругу? Очевидно же, что мать сделает для принца куда больше, чем его дядя. Все болезни Лео проистекают из козней Даррена – к нашему бедламу на троих подключилась принцесса. – Прямые ответы не считаются обязательными. Тогда я тоже требую, чтобы дядя, положив руку на свой адский камень, подтвердил, что это не он насиловал, не убивал и не грабил ради того, чтобы добиться трона.

Принцесса поднялась со своего места, герцог тоже возвышался над столом – но Вомбадрил успел водрузить на столешницу свой меч, не давая им схлестнуться.

– У гномов тоже есть вопросы. Куда делась святыня моего народа, слиток слитков?

Глава 11

Глаза Даррена метали молнии, волосы шевелились, словно клубок змей, ноздри раздувались. Уязвленный чернокнижник был прекрасен до ужаса – как тигр в зоопарке, который прилег отдохнуть в своем вольере и лупит хвостом по полу. Но что будет, если стеклянная преграда между ним и вами перестанет существовать?Эмилия и гном сместили фокус с самого сложного для меня вопроса – принадлежности к этому миру. Вместе с тем принцесса приоткрыла заслонку в ад.

– Позвольте, я первый, магистр Вомбадрил. Моя племянница попыталась задеть меня, не догадываясь, что этим подставляет все семейство. Скажи мне, Эмилия, чем, по-твоему, я отличаюсь от твоего уважаемого папаши? Так я тебе подскажу – ничем! – герцог буквально дымился от сдерживаемой ярости. Уже потом, прокручивая эту сцену десятки раз, я пришла к выводу, что его пожирал не гнев, а ненависть. То есть куда более страшный яд. – Кристофер на правах старшего брата надел на меня магические наручники-блокираторы, когда я был моложе Лео. В день моего совершеннолетия он надругался над девушкой, предназначенной мне в жены. Что ты так смотришь, милая Виктория?

Меня напугала решимость идти до конца, которую он излучал. И тот факт, что Леонард тоже вынужден это слушать. Эмилия, впрочем, не колебалась ни секунды:

– Это ложь! Папа был благороднейшим из людей. Ты всего лишь паук у его ног. Доказательств у меня нет, но не сомневаюсь, что ты устроил его гибель.

К сожалению, оба верили в то, что только что озвучили. Красный камень Даррена и янтарный принцессы не поменяли цвета. Я сочла нужным побыстрее вмешаться.

– Очевидно, что время все расставит по местам. У таких преступлений нет срока давности. Получив полную власть, я прикажу разобраться в этом, по всей видимости, давнем споре. Что же касается вопроса Вомбадрила…

Гном кинул на меня такой взгляд, что я заподозрила, что имела право часть вопросов просто игнорировать. Однако уже поздно.

– …То боюсь, что прямо сейчас не отвечу. Я еще не вернулась к делам, во время болезни самоустранилась. Надеюсь и на вашу помощь, Вомбадрил. Сильные гномы – сильная королевская власть. Так что мы с вами в одной лодке. Я стою на страже ваших интересов, чтобы в скором времени предъявить этот свиток свитков…

Когда сообразила, что именно сказала не так, было поздно. Несколько гномов, сидевших в зале, отчаянно жестикулируя, отправились к выходу. Но Вомбадрил раздумывал. Он смотрел на меня, а затем на Даррена – не возникало сомнений, о чем он думал.

Его взгляд все чаще задерживался на моем лице, а потом упирался в залатанный Бригиттой лиф. У герцога не было шансов. Я льстила себе надеждой, что гном видел разницу между мной и прежней королевой. Этой версией я грела свое едва живое самолюбие. Да после того, что у них тут творилось, проще довериться случайной попаданке.

Он торжественно кивнул в мою сторону, давая понять, что претензии пока сняты с повестки:

– Мой трудолюбивый и свободный народ продолжит поддерживать королеву Викторию. Ее решимость убедительна, а характер столь же крепок, как лучшие из наших топоров. Как вы знаете, гномов невозможно обмануть магией, и мы останемся в королевских покоях до тех пор, пока нам не предъявят наше сокровище, аудбьёрген. А после – уже как решит королева, – с этими словами он высоко вскинул руку, скорее всего целясь в кристалл у нас над головами. – На всякий случай, повторю, что гномы поддерживают только кандидатуру Ее Величества.

Даррен, который к этому моменту уже успокоился, лишь плотнее сжал выразительные узкие губы. Я задавалась вопросом, действительно ли мы стали свидетелями неконтролируемой вспышки или, напомнив о своих злоключениях, он рассчитывал настроить народ против прямых потомков Кристофера.

Чернокнижник попробовал снова:

– Самозванка хитра. Она не спешит признать, что заняла чужое место. Я напрямую спрошу принцессу – Эмилия, ты проводила заклинание призыва, чтобы избавиться от мачехи и получить послушное орудие для твоих планов? Все мы помним, что ты отказалась выходить замуж за кандидата, на котором настаивал отец. И вместо него хочешь выскочить за безземельного принца.

Эмилия ни чуточки не смутилась. Все-таки она такая же Карбюратор, как и дядюшка.

– Да, неделю назад. Но ты поставил заслон, а я о нем не подозревала. Впрочем, это неважно. Преодолеть его у меня все равно бы не получилось. Я потерпела неудачу. Все-таки великий маг в нашей семье только один. Не мне с тобой тягаться.

Она беззаботно улыбнулась. И ведь все так. Белоснежка вызвала не ту, кого собиралась. Даже со своего места мне показалось, что я слышу скрип крепких мужских моляров. Вообще у Даррена отличные белые зубы. Может, несмотря, на дикую, на первый взгляд, эпоху, дантисты здесь толковые.

– Не пора ли перестать доказывать, что Виктория – это не Виктория. Во-первых, она же вам ответила, что это она и есть. Назвалась. Во-вторых, вариации одного и того же вопроса допустимы – но не более трех раз. Имейте уважение к кристаллам правды, – это снова включился Вомбадрил.

Когда все закончится, я расцелую этого гнома в обе щеки. И шлем мне помешает.

– Хорошо же, – Даррен не переставал угрожать. Леонард, которого я обнимала, слегка пошатнулся. Надолго ли хватит нас обоих? – Раз вы втроем так доверяете этой особе, напомню, что она никак не в праве стать регентшей. Она шлюха, не хранила королю верность и под ее юбкой перебывала половина ее же замка.

Герцог облек обвинение в неверности в самую площадную форму. Не он ли отправлял к Виктории любовников? Да и вообще, судя по доставшимся мне ощущениям, королева не любила постельные развлечения и с трудом терпела Дофура.

На наших глазах камень герцога стал бледнеть.

– Признаю, с половиной замка погорячился. Но я абсолютно уверен, что Викки не была верной женой.

Леонард задрожал у меня в руках. Магия, которую я отдавала ему все это время, теперь расходилась от него в разные стороны пурпурной волной.

– Мерзавец, никто не смеет оскорблять маму. Я вызываю тебя!

Не знаю, что бы я и все мы делали дальше, если бы сознание в этот момент не покинуло мальчика и он не повис у меня на руках.

– Камень герцога изменил цвет. Это клевета. Но я скажу, чтобы ни у кого не осталось вопросов. Я давно не была с мужчиной. Год или больше… Это я в состоянии запомнить.

В этот момент четыре камня от каждого из нас поднялись вверх и стали частью того большого и прозрачного. Он закружился наверху, издавая не слишком приятный резкий свист.

Глава 12

Наконец с громким щелчком все камни сложились внутри одного. Они утратили свой собственный цвет, а сияние большого кристалла стало почти нестерпимым. Так я себе представляла какой-нибудь огромный алмаз. Только вряд ли бы он сверкал, как новогодняя елка.

– Великий герцог Даррен Карбюратор солгал, чтобы унизить королеву. Кристалл разочарован. Кристалл давно наблюдает за распрей между Дарреном и Кристофером, которая стала горем для Эритании. Ты мог бы обрести мудрость, мой лорд, а вместо этого… заслуживаешь то, что уже готовит тебе будущее.

Во-вторых, разница в положении между покойным королем и его братом в такой трактовке отсутствовала.Что-то было в этом неправильное. Во-первых, голос изменился, когда обращался к Даррену. Из холодного превратился в почти родительский. Да и сам Карбюратор сделал настолько скучное лицо, что я не сомневалась, что отчитывали его уже не в первый раз… И где все обещанные кары за ложь?

– Эта девушка, Виктория, так цепляется за принца, что мне это нравится… Даррен задавал неправильные вопросы. Ответь мне, странное создание, зачем тебе корона? Все драгоценные камни из нее перезаложили по несколько раз. В казне от смеха сдохла мышь, которая забежала посмотреть на наши богатства.

Похоже, начался, второй раунд и меня теперь испытывал местный искусственный интеллект (ИИ), решив, что от людей проку мало.

– Я оказалась там, где оказалась. Корона уже на мне. И еще брошенные дети. На ваше величие мне, простите, до яка. Но нельзя же тащить больного ребенка на церемонию, а на девочку, которой бы еще учиться и учиться, вешать все государственные дела.

Эмилия, разумеется, возмутилась:

– Спасибо, хватит с меня пансионатов. Я все усвоила. Любовь – вот единственное главное в жизни.

Кристалл подарил собравшимся приступ трескучего смеха. Как будто над нами зажгли несколько десятков бенгальских огней:

– Ты будешь править, юная Эмилия. Это твоя судьба. До нее тебе осталось немного подрасти. А ты, Ваше Величество, будешь исправлять то, что направили до тебя. Позаботься о детях – такой миссии не было еще ни у одного из Карбюраторов. Пусть королевские дети в этом замке снова станут счастливыми, смеются и не ведают взрослых забот. Не дай жажде власти, славы или богатства завладеть мыслями. Взамен ты получишь то, чего не имела ни одна королева Эритании.

Я ошеломленно замолчала. Нет, меня смутило не то, что богатство здесь ценилось меньше славы. И не дурацкие каламбуры этого каменного ИИ… О детях говорилось как-то чересчур во множественном числе. Эмилия, вон, почти взрослая. Все остальные тоже молчали и, кажется, переваривали.

– Да, Виктория, ты все правильно поняла, тебе придется выйти замуж и родить. Выбери кого-нибудь потолковее и попородистее. Я бы советовала присмотреться к… Ладно, ни слова не скажу. Вы, люди, упрямее баранов. Еще придется навести порядок в королевстве, иначе на тебя польстятся только орки. Платье ужасное, причесана плохо.

Какая нервная должность. Я скоро тоже научусь скрипеть молярами. То есть довели Эританию предыдущие правители. Детям здесь перестало быть радостно, а я виновата в том, что разгуливаю в кое-как приведенной в порядок скатерти со шнуровкой?