– Скорее, она переживала, что вы сживете ее со свету. Боялась пыток. После известия, что король Кристофер не вернется, она лишалась своей защиты как его любовница.

Я схватилась за горящие щеки. Гном с сочувствием поглядывал на меня. «Да-да, милая, здесь еще тот паучий рассадник», – говорил его взгляд.

– Вы же, как бы это сказать, раньше не любили молодых симпатичных девушек. Помешались на этом в последние годы. Пытались травить принцессу. Неоднократно. Великий герцог даже наложил специальное заклятие, дичайшую мигрень – как только мысль свести в могилу Ее Высочество, снова приходила вам в голову.

Балдур все-таки сжалился, наблюдая за тем, как я все больше впадаю в ужас.

– Ох, какая вы нежная. И все же решительная. Будем надеяться на лучшее. Хорошо, давайте по порядку.

Из его истории выходило, что все беды Эритании проистекали, как бы современным языком выразиться, из приверженности ее народа древним традициям. Королевство менялось крайне неохотно, оставаясь одной из немногих стран на континенте, где продолжал действовать запрет на темную сторону магии. И когда у королевы сорок пять лет тому назад родилась двойня, это вызвало настоящий шок у местной аристократии – один из двух братьев буквально-таки излучал черную магию.

– Эллинея не желала слушать тех, кто всю беременность советовал ей избавиться от одного плода, чтобы дети потом не дрались за власть. Все-таки разница в несколько минут – это вечное сомнение в легитимности.

В этот момент я уже не жаждала продолжения.

– Черный маг родился первым?

– Уже никто не узнает. Король и королева унесли эту тайну в могилу, но слухи, понятно, ходили всякие. На юного Даррена покушались столько раз, что он, наверное, рекордсмен среди Карбюраторов. Эллинея пожертвовала жизнью, чтобы мальчик стал почти неуязвимым. Тем самым к своей жуткой магии он получил дополнительную защиту, – Балдур рассказывал без всяких эмоций.

Вообще-то я могла понять бедную женщину. Они с папашей, возможно, стащили с него корону, а потом ей пришлось наблюдать, как за сыном охотятся, как за тараканом на кухне.

– Однако королева постаралась обезопасить и старшего. Она взяла с Даррена слово не причинять брату вреда. Но дети росли, ненависть между ними крепла. Король поддерживал Кристофера, пока не умер от редкой хворобы. Даррен, носивший блокираторы, должен был жениться и уйти в свое герцогство, но его невеста покончила с собой за несколько дней до свадьбы. Но и Кристофер не обрел счастье в первом браке. По слухам, его жена любила его брата не меньше, чем его.

Я обратила внимание, что он не стал уточнять, что случилось с первой супругой моего мужа.

– А Эмилия? Ее происхождение…

– Ее мать была мудрой женщиной. Она сумела убедить обоих братьев, что девочка – родная дочь каждого из них. Поэтому ни Кристофер, ни Даррен не пытались извести Беляночку. По-своему заботились. Но и отеческой любви ей не досталось.

Спасибо, не очень-то и хотелось. Оба Карбюратора теперь виделись мне отъявленными упырями. Мы постепенно приближались к Виктории с ее зеркалом. И я не сомневалась, что в этой семейке она разделила всеобщую участь.

– Хотите услышать о своей судьбе, моя королева?

– Валяйте, Балдур. Если окажется, что я варила младенцев на завтрак или купалась в крови девственниц, то, боюсь, проку от меня будет мало.

Гном укоризненно покачал головой.

– Вы живете новую жизнь. Наша Эмилия не могла связаться с плохим человеком. К тому же фамильный кристалл тоже выбрал вас. Нет на вас лично невинной крови… Так вот. Наученный опытом первого брака, король заключил молодую жену в башню-темницу и держал там, пока она, то есть вы, не забеременели Лео. Якобы перед этим были и другие беременности, но еще одна девочка Кристоферу не требовалась. Когда вы наконец разродились и покинули башню, то мало кто мог узнать в вас прежнюю беспечную принцессу из соседней империи. Вы понимали, что ваша жизнь зависела только от расположения короля, который все, что хотел, уже получил…

Живот скрутило судорогой. От столь сильного спазма я схватилась за спинку кровати, чтобы удержать равновесие. Я помнила горький вкус напитка, после которого все внутри жгло огнем, а мышцы начинало выкручивать. А потом… потом начинался выкидыш. Мда, память тела сыграла со мной злую шутку. Сколько раз она прошла через это?

В дверь стукнули. Раз, другой – дальше я уже потеряла контакт с реальностью. Когда нашла себя на кровати рядом с Лео, надо мной склонился не только Балдур, но и другие взволнованные гномы. Вон Дофур аж побледнел.

– Что ты наделал, старый прохвост! Ты далеко зашел в своих экспериментах с ее памятью. Эту женщину мы потерять не можем… Ваше Величество, вы слышите меня? Любимой розовой воды, розового лимонада? – вопрошал он.

– Чаю с лимоном, – буркнула я.– Ненавижу розы во всех видах.

Глава 15

Что, интересно, подумали бы в моем мире, если бы одну даму обхаживали семь приятных малорослых мужчин разного возраста? В этом-то все, наверное, привыкли.

Дофур помчался за чаем. Вомбадрил обмахивал меня мокрым полотенцем с ароматом восточных специй. А что если он промахнется и как приложит свою королеву по ее холимой магией физиономии… Балдур считал пульс. Четверо остальных столпились у противоположной спинки кровати и хором тянули какой-то заунывный мотив наподобие «Эх, дубинушка, ухнем».

– Ребята, ребята. Я жива. Признательна и все такое. Мне бы отлучиться на пять минут. Можно ли вас оставлять с принцем?

Сболтнула я это явно не с бодрой головы. Во-первых, нас с Лео охраняли как раз гномы, и Эмилия дала понять, что надежнее в королевстве никого нет. Во-вторых, ну зачем портить отношения с какими никакими, но союзниками. В отличие от Даррена, эти семеро магистров во мне заинтересованы.

Но гномы не обиделись. Наоборот, разулыбались и закивали блестящими шлемами.

– Это мы до сих пор привыкаем, что вы так сильно привязаны к Их Высочеству. Упоительно-упоительно.

Даже не надо поднимать головы, чтобы опознать говорящего.

– Простите старика, я не показал вам, как обращаться с королевским перстнем. Это чрезвычайно полезный артефакт. Ваш перстень – часть того мудрейшего реликта, с которым вы имели дело этим утром… Если вам лгут – он меняет цвет. Если грозит опасность – нагревается. Единственный человек, рядом с которым эти свойства, не в состоянии проявиться…

Да, меня учили, что перебивать старших нехорошо. Но по положению я скорее всего значительно выше Балдура. Правда, линия, пролегающая между гномами и королевой, мною до сих пор не определена.

– Этот единственный человек как раз и мечтает от меня избавиться!

– Не совсем верно. Для Их Высочества герцога важно сохранить контроль над принцем и принцессой. Их мать была для этого отличным инструментом, в то время как его самого регентом, кхм-кхм, учитывая специфику взаимоотношений между двумя братьями, не сделали бы… Но вы снова правы-правы. Даррен Карбюратор – тот самый, перед кем ваш красно-фиолетовый гранат бессилен.

«Типун тебе на язык!», – чуть не брякнула я. Но подчеркивать свою оторванность от этого мира, даже если гномьи правители в ней и не сомневались, все же не стоило.

Когда я вернулась из туалетной комнаты, где пришлось долго умываться и чуть ли не хлестать себе по щекам, то все гномы были в сборе и выжидательно смотрели на меня.

Приступ паники из-за рассказа Балдура о том, что пришлось пережить королеве, к тому же усиленнй моими собственными ощущениями, напоминал о себе головокружением. Он мог нагрянуть обратно в любой момент.

– Так о чем собралась побеседовать с королевой Большая семерка гномов – о слитке слитков?

Пора привыкать говорить о себе в третьем лице. Но гномы к такой прямоте оказались не готовы. Они стушевались, и четверо незнакомых постарались стать еще меньше, чтобы спрятаться за грандиозной спиной Дофура. Кстати, Вомбадрил тоже нервничал, однако не подавал вида.

– Бодиль, Игг, Оддмар, Рангвальд, – представил он. – Славные правители сильнейших кланов, которые почти не покидают свои шахты. Однако нет ничего важнее, чем аудбьёрген и его судьба. Поэтому мы все здесь.

Разумеется, я не запомнила, кого и как звали, а, главное, как правильно звучали это имена на слух, чтобы при случае повторить.

– Будет уместно, если вы мне слегка напомните… Ваша королева обрела здоровье, но лишилась почти всех воспоминаний.

Гномы, как я подозревала, по натуре пессимисты. Подземные глядели исподлобья: не сообразишь, то ли они так серьезно настроены, то ли размышляют, не пора ли достать топор.

– Гномы владели своими рудниками еще до того, как Эритания появилась на свет, – заговорил самый мрачный и самый чернявый из всех, куда-то себе в бороду. Рангвальд, но, возможно, я ошибаюсь. – Наши кирки вызывали из-под земли древних духов и мы обратились за помощью к магам. Но ни один не помог, а потом из-за моря явился волшебник. Не исключено, черный. Духи слушались его и засыпали.

Я настроилась на долгий рассказ и уселась за столик, за которым вчера мы коротали время с Эмилией. Гномам сесть не предложила. Свободное кресло одно, а их много.

– Это и был первый Карбюратор. Его имя не попало в летописи, но голову на плечах он имел. Оценил наши богатства и решил поселиться рядышком, основать королевство и удерживать с наших каменоломен стабильный процент, – включился в историю Балдур. – Он спрятал договор между нами и своим семейством прямо в слитке золота. Чудовища спят, пока он, то есть слиток, находится у законного владельца. Когда Кристофер отправился в последний поход, то он передал аудбьёрген вам.

– Так в чем же проблема? У вас там все спокойно, королева сохранила трон.

Спрашивала больше для галочки. Подвох, очевидно, в наличии. Эмилия же сказала, что Виктории пришлось возлечь с гномом, потому что выбора ей не оставили. Я про себя молилась, чтобы только с одним. Мне с этим телом еще жить.

– У нас есть обязательные ритуалы, связанные с поклонением аудбьёргену. Но королева… вы Ваше Величество… сообщили, что вынуждены были спрятать его в надежном месте. А взамен давали… эээ… прикасаться к себе, так как это некоторым образом заменяло контакт с камнем.

Постаралась аккуратно поднять челюсть. Вот, значит, как. А если бы этот, все яки с ним, аудбьёрген потерял мой супруг, он бы, интересно, как выкручивался… Но был и еще один вопрос, который стучался крайне настойчиво, и не давал послать семерых правителей поглубже в шахты. Золото. Золото. Золото.

Я вынудила из запасников самую что ни на есть величественную улыбку и протянула им руку.

– Так бы сразу и сказали. Вот, можете подержаться, по очереди, все семеро.

Надо отдать им должное. Каждый из мужчин покраснел. Дофур ушел в насыщенный кирпичный, а редко вылезавшие на поверхность товарищи – наоборот, порозовели.

– Но, ВашВеличество, контакт должен быть… такой, чтобы делиться… сокровенным, – пробормотал он, мечтая провалиться под ровный каменный пол. – И еще, знаете, ваша правая рука была вся покрыта тонкими кольцевыми шрамами… Сейчас их нет. И глаза, ваши глаза поменяли цвет…

Еще порция новостей! Потом, все потом.

– Уфф, вы меня загоните, мальчики. Хотите чувствовать свой аудбьёрген? А когда вы последний раз водили хоровод? Даю ускоренный курс по королевским танцам.

Да что там хоровод, если нужно я и классический бхарамнатьям станцую. Пять лет занималась индийскими танцами. И сокровенного им хватит в избытке. Никто не уйдет без эмоций.

Осталось только, выяснить, куда деваются гномьи богатства. Ну, и найти этот слиток-свиток.

Глава 16

Так и обнаружила нас Эмилия. Она прямо застыла у двери, прикрыв рот ладошкой. Еще бы. Мы с гномами, взявшись за руки, ходили вокруг кровати, и я припевала, стараясь не разбудить мальчика:

Становитесь в хоровод, в хоровод,

Нам не будет тесно.

До чего же Новый год, Новый год —

Праздник интересный.