* * *

Неделя за работой и подготовкой к предстоящему отпуску пролетает незаметно. Синицын идет на поправку, Влад больше не объявляется, а я каждый вечер с нетерпением жду Данькиных звонков по видеосвязи.

– Сынок, привет, родной! Как же я по тебе соскучилась, – хочется протянуть руки и физически залезть в монитор, чтобы прижать его к себе.

– Привет, мам, – едва заметно улыбается он, а сам продолжает что-то увлеченно рисовать на планшете.

– Как прошел твой день! Как там бабушка? Как Вера? Над чем работаешь? – заваливаю я его вопросами, пытаясь вывести на разговор, но Данилка больше слушает, чем говорит. Я давно привыкла к этой его отличительной черте и знаю, что в душе сына, так же как и меня, переполняют эмоции, нужно только помочь им найти выход. А для этого требуется особый подход и терпение.

Мы многое перепробовали, и именно рисование стало для него настоящей отдушиной. Сперва обычными цветными карандашами на бумаге, а потом в профессиональных программах на графическом планшете, которые он с легкостью освоил.

Сын всегда отличался от других детей. «Ребенок с особенностями», говорили психологи, притом, что никакого отставания в развитии и близко не было. По всем тестам Данька прилично опережал сверстников, но общаться с ними упорно не желал. Активным играм на детской площадке и живому общению сын предпочитал любые другие занятия в одиночестве.

Из-за этого мы и развелись с мужем. В картину мира Влада одаренный сын с творческими способностями никак не вписывался.

– Это все ты виновата. Бабу из него растишь! – то и дело кричал он, а Данилка еще больше замыкался.

Влад-то мечтал уже в шесть лет притащить сына на бокс. И притащил, пока я не видела. Но о каком контактном виде спорта может быть речь, если ребенку с посторонним человеком даже заговорить сложно? В итоге после такого заботливого папаши Даньке пришлось лечить не только синяк под глазом, но и психологическую травму.

Развод был тяжелым, нервы Влад потрепал мне знатно и продолжает трепать. И все равно, сейчас я уже спокойна за сына. Оказавшись в здоровой психологической обстановке без постоянных конфликтов, прессинга и давления, Данилка заметно раскрывается, все чаще показывая голову из своего панциря. А еще делает потрясающие успехи в рисовании, чем я очень горжусь.

* * *

Сегодня в моей квартире царит особая праздничная атмосфера. В спальне у кровати красуется новенький чемодан, подарок Любаши, тщательно упакованный и готовый отправиться в далекое путешествие. На кухне смеются подруги, собравшиеся отметить наш предстоящий отпуск, и мое лицо впервые за долгое время не покидает улыбка. Кажется, даже воздух вокруг наполнен волнующим ожиданием новых приключений и искрит радостью.

– Свет, ну ты че зависла? Наливай, – заправляет прощальной вечеринкой Иринка, пока мы с Любой колдуем над закусками. – Эх, девчонки, я вам даже завидую. Уже завтра поезд в Москву, а там аэропорт, случайные попутчики и вся эта полетная романтика.

Я разливаю. Красивая рубиновая жидкость плавно перетекает в фужеры на тонких ножках. Только на душе неспокойно.

– Если честно, волнуюсь, как в первый раз. Я ведь без Влада никогда и не путешествовала, – признаюсь я, и самой становится неловко. Вроде, взрослая женщина, уже тридцатник почти, а все никак не перерасту свои детские комплексы.

– Знаешь, что, мать, все бывает в первый раз. Главное начать, а там как вольешься, еще самой понравится, – салютует бокалом Иришка.

– А что делать с моим топографическим кретинизмом? Влад хоть и полный козел, но в этом точно был прав. Я и в трех соснах заблужусь. Помните, как я однажды в Стамбульском аэропорту потерялась? А у нас рейс с пересадками, так из-за меня чуть не опоздали. Влад потом еще долго припоминал мне эту историю, уверяя, что, если бы не он, я так и осталась бы там жить на чемоданах.

– Тоже мне, спаситель хренов, – фыркает Любаша и тянется к тортику, но на полпути передумывает. – Нет, пожалуй, воздержусь. Полгода к этой поездке худела и наряды собирала, еще немного можно потерпеть.

– Свет, ты же с людьми работаешь, нашла из-за чего переживать, – удивляется Ира. Уж она-то точно нигде не потеряется, в любой ситуации ориентируется молниеносно. А может, и правда, не знает, что это такое, когда тебя с головой накрывают эмоции, напрочь отключая другие функции? – Язык до Киева доведет. До стойки регистрации точно.

– А в особых случаях и до оргазма, – выдает наша подпившая скромница Любаша и даже не краснеет.

– Вот это правильный настрой, я понимаю! – поддерживает ее Иринка. – Давайте там, не подкачайте! Это в восемнадцать есть что терять, а вам надо личные жизни устраивать. Не дело двум красоткам одинокими ходить, на чужое мнение оглядываться и до пенсии свои ипотеки выплачивать. Все это оставляем дома! А там сойдете с трапа самолета, вдохнете полной грудью молодые и свободные, будто и не вы вовсе, а кто-то другой.

– Вот-вот, у нас на Марафоне Счастья так же говорят, – вставила свои пять копеек Любаша.

– Тост! За лучшие оргазмы, которые моим девочкам только предстоит пережить этими жаркими южными ночами!

Глава 2
Заарканить принца

Вот и наступает день, когда мы с Мирохиной отправляемся в долгожданный отпуск, и я не могу скрыть своего волнения. Мы встречаемся на вокзале с одинаковыми розовыми чемоданами. Цвет у них безумный, по-настоящему девчачий, но мне нравится. Любаша так вообще светится от счастья. Еще и нарядилась в дорогу, словно мне одной предстояло четыре часа трястись в поезде от Смоленска до Москвы и еще больше в самолете, а ее ждала гарантированная встреча с каким-нибудь миллионером в первом классе.

– Ну как, нравится? – дефилирует она передо мной в своем новом летящем платье с сексуальным разрезом вдоль бедра и в босоножках на каблуках. Ее волосы идеально уложены волнами. Завершают образ продуманные до мелочей аксессуары и макияж, в то время как я для поездки оделась на скорую руку и вообще решила обойтись без косметики.

– Нравится, конечно. И не только мне, а всем мужикам в округе. Вон, охранник чуть голову не свернул. Только в дорогу, наверное, неудобно в такой одежде?

– Эх, Свет, так ведь на это и рассчитано! – подмигивает мне подруга, но я все равно не понимаю, в чем смысл. – Ты только оглянись по сторонам: джинсы, брюки, спортивные костюмы, кроссовки. Скукота! Все женщины одеты так, как этого от них ожидают. Зато я в своем новом образе способна удивлять и выгодно выделяться на общем фоне.

– Хочешь сказать, на этом вокзале все бабы как бабы, а ты суперзвезда? – не могу сдержать улыбки.

– Прости, Свет, – окидывает Любаша тоскливым взглядом мои джинсы с рубашкой, – но да. Поэтому теперь я так буду выглядеть всегда! Ближайшие четырнадцать дней точно. И если на горизонте замаячит принц на белом коне, то меня он заметит первой, мимо не проедет.

Доля логики в ее рассуждениях на тему «заарканить принца» определенно присутствует, но мой внутренний скептик все равно рвется наружу.

– А о том, что можно вывих получить, пока на каблуках тащишь свой чемодан по метро, и вместо белого коня уехать на скорой до больнички, вам на марафоне случайно не рассказывали? И это, еще не считая стертых в кровь ног, болей в спине и всего вытекающего.

Любаша обиженно поджимает губы, демонстративно от меня отворачиваясь, и мне становится стыдно.

Ну вот, и зачем я так? Не могла засунуть куда подальше свою практичность? Только настроение подруге испортила! Она ведь уже давно ждет этой поездки и столько надежд на нее возлагает. Даже в церковь сходила и свечку поставила, чтобы все удачно сложилось, но это отдельная история.

– Прости меня, Любаш, прости, – обнимаю ее со спины и замечаю, что Мирохина еще и на новый летний парфюм разорилась. – Сама не знаю, что на меня нашло. Нервы ни к черту. А ты у нас и правда красавица! И все эти твои перемены, они к лучшему. Что только раньше так к себе в бухгалтерию не наряжалась?

– Да для кого там? У нас одни бабы работают.

Любаша – отходчивая душа, долго обижаться не умеет, и на ее лицо уже возвращается теплая улыбка.

– Прости, не стоило мне так говорить. Я же твой Марафон Счастья не проходила, вот и не знаю, что к чему.

– А ты слушай меня и учись. Счастье, знаешь ли, на дороге не валяется, его надо самим в свои руки брать! А еще мыслить позитивно, формировать в сознании правильную картинку и только в таком виде отправлять запрос во Вселенную.

Скорее для спокойствия Любы, чем для самой себя, но я соглашаюсь попробовать. Нам вместе как минимум еще пять часов куковать, и лучше провести их за приятной игрой в позитивное мышление и мечтах о каких-то сверхъестественных мужиках, чем обижаться друг на друга.

В громкоговоритель объявляют о прибытии нашего поезда, и мы дружно подрываемся с места, схватившись за свои одинаковые чемоданы.

В поезд до столицы я усаживаюсь с некоторой тоской. Наблюдая за семейными парами с детьми, невольно вспоминаю нас с Владом. Когда-то, не так давно, и мы были такими же счастливыми и так же путешествовали, бежали по перрону, отсчитывая вагоны: муж впереди с чемоданами, я за ним, боясь потеряться в толпе с маленьким Данькой на руках. Только все это осталось в прошлом. И мы уже совсем не те люди, что были раньше.

Поезд трогается, набирая ход. Вот и я должна научиться двигаться дальше.

За окном, покачиваясь на ветру, пролетают зеленые кроны деревьев, и, подобно золотым покрывалам, мерцают на солнце поля, простирающиеся до самого горизонта. От всех этих необъятных родных просторов душу охватывает чувство свободы и… долгожданного умиротворения. Мир вокруг – он вон какой большой! А я тут все бегаю, суечусь со своими крохотными проблемами.

Смартфон едва заметно вибрирует в руке. «Хорошего пути! – приходит сообщение от Веры. – За нас не волнуйся, все под контролем. Максимум, что с твоим Данькой может случиться, – прибавит пару кило на деревенском молоке».

Я улыбаюсь. Он у меня худенький. Пара кило ему точно не повредят. Фотография сына на заставке напоминает о наших самых счастливых моментах и теплых прощальных объятьях.

Ну вот, еще никуда не уехала, а уже начинаю по нему скучать!

В поезде нам с Любой встречаются разные попутчики: ворчливая старушка с вязальными спицами, безбашенный рокер с гитарой и такой же подругой-оторвой, семейная пара с близняшками-непоседами.

– Увы и ах, ни одного миллионера, – смеется сама над собой Любаша, осмотревшись по сторонам. – Ладно, хрен с его миллионами, но хотя бы симпатичного и одинокого. Вот и где они все? По каким норам попрятались?

– Так, не расстраиваемся! Мыслим позитивно, формируем правильную картинку, – подбадриваю я подругу. – Его здесь нет потому, что твой принц на белом коне в поте лица скачет за этим поездом.

– Да ну тебя, – отмахивается от моей шутки Люба.

– Ладно, ладно. Не на коне, а на своем частном самолете, где ждет не дождется встречи с тобой. Такой вариант устроит?

– О да! Так мне определенно больше нравится, – подкрашивает Мирохина губы, любуясь на свое отражение в зеркальце.

* * *

Оказавшись в Москве на вокзале, я чувствую себя потерянной. Толпы людей, спешащих в разные стороны, огромные таблички с названиями платформ и направлений, какофония звуков – все это вызывает у меня подступающий приступ паники. А еще я жутко боюсь потерять Любу, которая в этот момент кажется мне особенно сильной и уверенной.

– Нам сюда, – указывает она направление, и я спешу за ней, удивляясь, как ловко подруга маневрирует в толпе со своим объемным чемоданом.

Мы спускаемся в метро, и у меня перед глазами все начинает кружиться. Я стараюсь не показывать вида и глубоко дышу, знаю, это скоро пройдет, нужно только успокоиться и дать себе время. Но как раз времени у нас в обрез. Рейс Мирохиной на Кипр раньше моего на Сардинию, и вот она уже сломя голову мчится по аэропорту, задорно цокая каблуками.