– О, красавица, не замёрзла?

Поднимаю глаза и замираю. Местные отморозки, один вот этот, у которого косит глаз, только вышел из тюрьмы. Внутри всё замерло. На улице, как назло, не было ни души. Только где-то на площади гуляла молодёжь.

– Это же падчерица Хромого!

Один из них, ухмыляясь, развязной походкой пошёл ко мне. У меня потемнело в глазах… Бежать? Нет, нельзя. Эти подонки догонят, и тогда будет хуже. В ужасе вжалась в качели, кажется, это конец… Конец…

Дверь с грохотом открывается. Тусклый свет освещает жирных крыс, как минимум штук пять, я в ужасе кричу, а по ступенькам слышны тяжёлые шаги и лязг железной цепи.

Внутри всё замирает… Кто это ещё… Кто…

Глава 8

Шаги приближаются, а мне дышать невыносимо становится. Кажется, сейчас сердце из груди выпрыгнет.

Приступ мучительного кашля скручивает.

– У тебя туберкулёз, что ли? Сколько ты тут сидишь?

– Тебя как зовут?

Включает фонарь. Черноволосый красивый парень. Глаза карие, почти чёрные. Выразительные такие.

– Рауль, там всё нормально?

Голос сверху заставляет меня вздрогнуть. Поднимаю голову. Опять этот мучительный приступ. Кашель.

– Где Белый?

– Я не знаю! – шепчу я.

Перед глазами всё плывёт, кажется, я сейчас упаду… Вот-вот…

– Эй, ты чего? Ты меня слышишь? Эй, красивая!

Закрываю глаза… Кажется, всё, я уже никого и ничего не слышу…

ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД

Крутя в руках стальной нож-бабочку, один из отморозков приближался ко мне. В этот момент вся жизнь перед глазами перевернулась…

– Мать, ну ты чё! Такая взрослая девочка и боишься! Кого ссышь-то!

Я закусила губу до крови. Господи, нет, только не это…

– Ребята, у меня нет денег! – тихо произнесла я. – У меня ничего нет!!!

– А нам не нужны деньги!

Я вскочила на ноги, меня всю трясло, казалось, ещё секунда, и я потеряю сознание. Господи, помоги, прошу, помоги…

– Фигурка-то просто класс!

– Отошли от девчонки, убогие!

Я вздрогнула и резко повернула голову, прямо ко мне шёл тот самый светловолосый парень с прозрачно-голубыми водянистыми глазами и татуировкой на шее.

– Захар, ты…

– Я сказал: отошли от девчонки, мрази! Или я что-то не так сказал?

Его голос. С хрипотцой. Холодный. Надломленный. Я вздрогнула. Даже ни август, и ни холодная ночь – ничего не заставляло меня вздрогнуть. Дело было в другом… Его голос. Он был особенным.

– Слушай, Захар, я знаю, ты там с Серым, но это наша территория!

С косым глазом вышел вперёд и протянул ко мне руки, как тот, кого назвали Захаром, резко подошёл и, оттолкнув от меня, дёрнул меня на себя, заводя за спину.

– Если что – беги! Поняла?

Я поняла… Я в ужасе смотрела на то, как он их раскидывал, как они летали. Да, я часто видела драки между мамой, Виталиком – её сожителем, его дружками, но здесь… Я стояла зажмурившись. Меня всю трясло. Было так страшно. До ужаса, до жути…

– Эй, пришла в себя?

Сильные руки отрывают мои ладони от глаз. Я смотрю на него снизу вверх. Высокий, сильный, не скажу, что красавец, но по-своему красив, внешность интересная, своеобразная. Сердце бешено стучит.

– Ты зачем убежала? Мы тебя бы не тронули! Это твой дом! Пойдём, замёрзла!

Поворачивает меня, и мы вместе идём в сторону дома, а сердце стучит, кажется, ещё быстрее.

Всю дорогу мы шли молча. В воздухе уже витала осень. Лето проходило, и было очень жаль.

– Не холодно тебе?

Я помотала головой. Сердце стучало ещё быстрее. Шла и смотрела себе под ноги.

– Я Женя!

Я вздрогнула опять. Сама не понимала, что происходит. Выжженные чувства какие-то. Боялась на него глаза поднимать.

– Карина!

– Красивое у тебя имя! Необычное для нашего посёлка!

Молчу дальше… Для нашего посёлка. А раньше я его в посёлке не видела…

Подходим к дому, заходим в подъезд. Я почему-то чувствую, как сердце стучит сильнее. Подходим к двери, как он внезапно за руку меня к себе разворачивает и к стене прижимает. На секунду я теряюсь. Сердце готово выпрыгнуть из груди…

– Отпусти меня, пожалуйста!

– Почему? Не нравлюсь?

Я резко дёргаюсь и залетаю в квартиру. Дверь не закрыта. На кухне продолжается веселье, а я, скинув обувь и куртку, бросаюсь в комнату. По щекам почему-то текут слёзы… Неужели я так буду жить всю жизнь…

* * *

С трудом открываю глаза. Боже, как болит голова. Руки и нога… А ещё этот кашель. Дикий мучительный приступ. Резко сажусь. На красивом белом одеяле остаются капли крови.

Господи, где я? Оглядываюсь. Спальня. Всё выполнено в красивом тёмном цвете, ни чёрный, тёмно-коричневый цвет.

Откидываю одеяло. Я в красной шёлковой пижаме. Меня кто-то переодел?

Осторожно встаю, прохожусь по мягкому паласу, дёргаю дверь. Замираю. Слышны голоса.

– Зачем ты её притащил сюда?

– Она могла много чего видеть! Ценный свидетель, и она больна!

– Слушай, она зечка и в розыске!

– Она женщина и красивая женщина!

Дверь скрипит, голоса замирают… А вот это уже интересно…

Глава 9

ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД

Солнечные лучи радостно проникали в комнату. Я распахнула окно. От запаха перегара запотели, казалось, стёкла…

Вздохнула. Мама валялась на кровати. В грязных джинсах и такой же грязной майке. Волосы спутались.

Я не могла поверить, что это моя мама. Красивая мама. Яркая, красивая женщина…

Я ничего не понимала. Вздохнула и направилась на кухню убирать следы вчерашней попойки.

Чайник весело свистел на плите, а я, подперев руку кулаком, смотрела в окно. Скоро осень, а мне одеть нечего, у куртки рукава короткие, опять как посмешище пойду в школу…

– Доброе утро!

От неожиданности я вздрогнула. На кухню вошёл Никита. Я молча кивнула и, быстро убрав чайник с плиты, насыпала себе растворимый дешёвый кофе.

– В холодильнике полно еды, угощайся! Много чего есть! Карбонад, фрукты, арбузы!! Будешь дыню???

Никита широко улыбнулся, а мне от его улыбки дрожь по телу прошла. Чужого я никогда не брала, только когда Зинаида Ивановна очень вкусными булочками с яблоками угощала. А чужое не могла взять и еду этого Никиты брать не хотела.

– Спасибо, я не голодна! – тихо произнесла я и, подхватив чашку, выскользнула с кухни.

Находиться с этими людьми я ни то что не хотела, не могла…

– Карина, доченька, я немного денег Виталику отправлю, и вот у меня есть! Денежка есть, ты не сердись на меня, дочка!!!

Мама дрожащими руками на стол положила деньги. Я вздохнула, пару тысяч каких-то, их ни на что не хватит…

– А сколько он заплатил?

Мама вздохнула.

– Виталик…

– Мама, хватит! – я яростно ударила по столу. – Виталик игроман, а ты его долги карточные оплачиваешь, тебе сказать, какой у нас долг за коммуналку? Мне одеть нечего! Неужели штаны дороже дочери?

Мама глаза опускает, а я в окно смотрю. Как это всё низко и больно, как…

* * *

– Настя совсем человеческий облик потеряла! Пьёт!

Я стояла в очереди за хлебом и слышала, как обсуждали мою маму. А когда-то мы сюда приехали, были такими счастливыми. С нами жил папа… Мы были счастливы, а потом папы не стало, и жизнь покатилась под откос, мама совсем скатилась… Виталик…

От омерзения меня передёрнуло. Его посадили, и хоть за это я была счастлива, что не приходилось терпеть его пьяную рожу, хотя мама без него пила так же, как с ним, если не хуже… Мама совсем скатилась, и бабушки в очереди были правы…

– Маш, иди за пирожными, я колбаски куплю вкусной!

Я вздрогнула и обернулась. К очереди шла расфуфыренная в красивом дорогом платье моя одноклассница Маша Константиновская с высокомерным взглядом и лучшая подруга Лены Монастырной, нашей королевы. Я отвернулась. На душе было противно… Пирожные… А я забыла, когда их последний раз ела, эти вкусные корзиночки с кремом… Блаженно закрыла глаза… Пирожные, как мне хотелось хоть одно, но я не могла, бюджет был рассчитан.

– Господи, прикинь, замарашка наша в очереди! У неё босоножки стрёмные такие, да и футболка – ты бы видела…

В горле встал ком. Она с кем-то говорила по телефону, и я понимала, речь идёт обо мне. Ведь я была замарашкой для них. Беспонтовой замарашкой…

НАШЕ ВРЕМЯ

– Я Рауль!

Дверь комнаты так быстро открылась, что я растерялась. Во все глаза смотрела в карие, почти чёрные глаза. Красив? Очень красив. Делает шаг ко мне и пододвигает пуфик.

– Присаживайтесь!

Я осторожно сажусь. На «вы» – надо же. Сердце бешено стучит. Он садится напротив, так внимательно смотрит на меня, а я сама взгляд от него отвести не могу.

Всё внутри дрожит, как приступ судорожного мучительного кашля заставляет меня согнуться.

– Возьмите воды! Я отвезу вас к доктору!

Отпиваю, забрав с его рук стакан, и смотрю на него. Внимательно, прямо в глаза.

– Зачем вам это?

– Я хочу помочь! Мне недолго осталось, надеюсь, вы будете жить долго и будете счастливы! Где ваша семья?

– Почему недолго? – теряюсь я.

Чёрные глаза с красивыми искорками устремлены прямо на меня.

– У меня рак!

В глазах темнеет. Господи, за что… Ему же нет ещё и тридцати… Почему…

Глава 10

– Батон и пирожные! Лесные корзиночки с розовым кремом!

Я сама не знала, зачем я их попросила… Как это всё глупо было. Просто так хотелось вкусного, а ещё утереть им нос, что я тоже могу себе позволить.

Продавщица Люся удивлённо посмотрела, но ничего не сказала, а упаковала мне их в красивую коробочку. Это было не передать словами. Не взглянув на одноклассницу, быстро пошла на улицу, не останавливаясь ни у молочного, ни у колбасного отдела.

Скоро всё изменится, я разбогатею и буду есть пирожные каждый день. Прижимая к себе заветную коробочку, быстро направилась в сторону дома. Там ещё маме… А уйдёт эта противная курица, и я обязательно схожу за молоком.

– О, Замарашка!

У дома я резко затормозила. Константинова в обнимку со своим парнем и ещё одной Мариной Власовой и таким же гопником рядом с ней. У меня потемнело в глазах. Что им надо… Так не обращать внимание… Только не обращать…

– Замарашка, стой!

Я остановилась у подъезда. Дорогу мне преградил Машин парень. Здоровый Антон Сергеев, противный, весь в татуировках. Сердце бешено забилось, я сильнее прижала коробочку к себе. Господи, помоги, только помоги…

– Что вам от меня надо?

– А что это у тебя здесь?

Он резко вырывает коробку у меня из рук, а у меня темнеет в глазах.

– Отдай сюда, это не твоё!

Пытаюсь вырвать у него из рук коробочку, как кто-то подставляет мне подножку, и я лечу прямо в лужу. В лужу к его ногам. Раздаётся громкий хохот, а я, с трудом встав, вижу, как туда летят пирожные. Такие дорогие и вкусные корзиночки с лесными грибочками и розовым кремом. По щекам текут слёзы. Отчаянные слёзы… За что… Почему они так со мной… За что…

– Ооо, пирожные полетели!

Я с ужасом смотрела, как корзиночки валяются в грязной луже. Как я мечтала в этот августовский день, когда в воздухе уже витала осень, прийти и съесть пирожное с чаем, угостить маму. Как я мечтала… А сейчас любимые, такие заветные, сказочные корзиночки валялись в луже.

– Пирожные бедной Замарашки в луже! Что ты не ешь!

Антон с силой схватил меня за волосы и швырнул обратно в лужу. У меня потемнело в глазах… От ужаса… Я упала обратно, а сильный удар ноги заставил меня полностью погрузиться в неё. Боль, обида, унижение… Всё в одно смешалось. Так страшно было.

– Отпустите меня! – тихо произнесла я. – Отпустите!

– Жри! Что ты не жрёшь! Жри свои пирожные, крыса!!!

– Захар, ты чего! Захар, прости! Захар, это же Замарашка!!!!