Драйден смотрел на меня. Ему явно не нравился ни мой тон, ни то, что я сказала. Сцепленные в замок пальцы чуть дернулись. Пару раз мне вполне неплохо удавалось вывести его из себя. Но именно сейчас это может быть действительно полезным.

– Слушай, – продолжила я, не давая ему расслабиться и стараясь тянуть время, – а какой последний фильм ты смотрел? Нет, ну до безумия интересно!

– «Апокалипсис сегодня»^[22], – безразлично ответил Ван Райан, лишь бы отделаться от меня.

Военная драма с философским подтекстом, ну что же еще он мог смотреть?

– О-о-о! – и мне пришлось присвистнуть, дабы усилить эффект. – Смотрю, ты следишь за «новинками» кинопроката!

Драйден прекрасно понял мой издевательский тон. Его глаза лишь сузились.

– Тогда советую еще «Список Шиндлера»^[23]! Он черно-белый! Будет привычнее!

– Сомневаюсь, – перебил меня Ван Райан, – я встречал Оскара Шиндлера лично… И не питаю иллюзий по этому поводу.

– Ну, тогда «Спасение рядового…^[24]»

Он резко хлопнул крышкой ноутбука.

– Все, довольно! – Драйден поднялся с места. – Я не намерен больше участвовать в твоих упражнениях в остроумии… Нам пора в лабораторию.

– Зачем?! – я отшатнулась от стола, невольно прижимая к груди папку с документами, словно могла закрыться ею, как щитом.

– Плановый медосмотр, – нехотя произнес он, вновь натягивая перчатки. – Специально для тех, кто может быть потенциально опасен.

* * *

– Погоди-погоди, – Ван Райан вышел из приемной и последовал к лифту через зал с колоннами, а я пыталась поспевать за ним, – ты это серьезно, про медосмотр?

– Абсолютно серьезно, – бросил он через плечо, продолжая идти вперед.

– И что же именно со мной будут делать? – я была совершенно морально не готова, к тому, что кто-то будет меня исследовать.

– Честно говоря, – Драйден замедлил ход, что уже не означало ничего хорошего, – я не могу знать наверняка. Когда речь заходит о гибридах, доктор… становится излишне любопытен.

У меня едва не приключилась икота после его ответа, но больше директор не проронил ни слова, так как мы приближались к лифту. Охранники при виде начальства вытянулись по стойке смирно и отсалютовали. Ван Райан молча кивнул.

Перед нами раскрылась стальная кабина, и мне пришлось встать как можно дальше от директора, чтобы ненароком его не задеть.

Думая о том, к каким последствия это могло бы привести, мне всякий раз становилось неловко. Поэтому я уперлась спиной в стену и снова прижала папку к груди.

Как только лифт тронулся, я все же решила переспросить.

– Доктор? Что за доктор?

– Доктор Джеремия Розенфельд, – Ван Райан тоже держался от меня на почтительном расстоянии, стоя у противоположной стены кабины и также скрестив руки на груди. – Новый глава лаборатории ФБР.

– Что случилось с предыдущим ее главой?

– Покинул свой пост… – Драйден отвел взгляд и посмотрел на панель управления лифтом.

Я открыла рот, чтобы задать вполне закономерный вопрос: «почему?», но лифт уже приехал на шестой этаж, где и находилась та самая лаборатория.

И это был первый отдел из всего Бюро, где меня буквально огорошила белизна стен. На контрасте с темными интерьерами директорского этажа и архива, а также гранитно-серым холлом этот ослепительно-белый цвет совершенно съедал мозг и глаза.

Почти у самого лифта располагалась круглая стойка дежурного персонала, которую словно в невидимый квадрат заключали четыре тонкие гладкие колонны – две со стороны лифта, две сзади.

У дежурной зоны суетилось несколько работников в таких же ослепительно-белых, как и все тут, халатах. Но их одежда отличалась от той, к которой я привыкла. Воротники-стоечки, застегнутые наглухо, и наплечники из более плотной ткани делали медицинские халаты сотрудников больше похожим на военную форму. Довершали сходство серые геометрические узоры на правом рукаве. Вот только что они значили, я не имела ни малейшего понятия. Возможно, какая-то система рангов.

Визит директора в компании «карманного» монстра внес небольшую сумятицу в ряды служащих. С ним почтительно здоровались, а на меня только взирали как на диковинного зверька.

Когда все приветствия отгремели, молодая женщина за стойкой вежливо произнесла:

– Доктор Розенфельд ожидает вас в своей лаборатории, – она машинально указала на средний из трех длинных белых коридоров за ее спиной.

– Он так и не переехал в новый кабинет? – повел бровью Ван Райан.

– Увы, сэр, мне кажется, что он не хочет занимать кабинет… – женщина запнулась, – бывший кабинет доктора Бэнкса.

– Что ж, я поговорю с ним, – сейчас Драйден был сама дипломатичность.

Картина прояснялась: лабораторию раньше возглавлял некто доктор Бэнкс. И, кажется, он в чем-то серьезно провинился перед своим начальством.

Тем временем Ван Райан обогнул стойку и направился в указанную сторону. Мне оставалось только вновь следовать за ним, стараясь не приближаться вплотную.

Идя вдоль коридора, я с любопытством и не без страха посматривала на герметичные металлические двери, ведущие в разные лаборатории. И пыталась через плотные стекла круглых окошек различить, что же там может происходить внутри.

И, наконец, мы оказались у последней двери, рядом с которой располагался замок с панелью для отпечатка ладони. Ван Райан, как будто нехотя, поднес ладонь к сканеру, после чего из-за двери раздалось несколько гудков.

Он открыл ее достаточно широко, чтобы я могла пройти, и сделал приглашающий жест.

Непрошенные воспоминания из разных фантастических фильмов полезли мне в голову. Надеюсь, со мной не сделают там ничего такого, что обычно делают с мутантами в лабораториях…

Я вздохнула, зашла внутрь и оказалась у перил на смотровом балконе, опоясывающем большую двухуровневую лабораторию.

Да тут прямо как на космическом корабле!

Комната была круглой и почти целиком стальной. Стены, покрытые сталью, стальной каркасный балкон, даже столы и шкафы – и те были из стали. Только на первом уровне прямо напротив входа было большое окно, через которое просматривалось еще одно помещение. Помещение, в котором находилось странное стальное кресло и большая полукруглая арка из неизвестного металла фиолетового оттенка непосредственно над ним.

Но на этом открытия не заканчивались. На одном из столов в центре лаборатории стояло множество приборов и что-то вроде большой колбы, заполненной жидкостью. Сейчас внутри ничего не было, но я не уверена, что хочу знать, что там плавало ранее…

А еще среди всей этой горы медицинского оборудования на том столе мой взгляд наткнулся на старый кассетный плеер с наушниками.

Только самого доктора нигде не наблюдалось.

Повернувшись назад, я впервые столкнулась с по-настоящему озадаченным взглядом Ван Райана. Он явно не ожидал, что главы лаборатории не окажется на месте.

– Проклятье, Джеремия! – выругался Драйден и даже закатил глаза. – Ты должен был нас дождаться!

Но тот оказался легок на помине, и не успел Ван Райан достать из внутреннего кармана пиджака телефон (значит, сотовыми он умеет пользоваться), как доктор возник на пороге лаборатории за нашими спинами.

– Добро пожаловать в мою скромную обитель, мисс Джозефсон! – поприветствовал Джеремия низким и тягучим голосом. – Мистер Ван Райан, виделись уже на совещании.

Я почувствовала запах кофе и повернулась к доктору лицом: это был плечистый мужчина среднего роста. Явно за сорок, не слишком подтянутый, с волнистыми темно-седыми волосами почти до плеч, зачесанными назад. Кажется, это дань разгульной молодости, потому что он был единственным в лаборатории, кто не носил халат застегнутым до последней пуговицы, а совсем наоборот. Прямо под распахнутым халатом я заметила футболку с Iron Maiden^[25] и самые обычные потертые черные джинсы. Кроме того, доктор носил кроссовки, отчего я ему даже немного позавидовала.

Он стоял, держа в руке кружку с недопитым кофе, широко и радушно улыбаясь нам, из-за чего его глаза превратились в узкие щелочки. А потом почти умилительным жестом погладил короткую не слишком аккуратную бороду.

– Добрый день, доктор Розенфельд! – я постаралась поздороваться как можно официальнее.

– О, что вы! – Джеремия взял кружку другой рукой и протянул мне ладонь для рукопожатия. – Можете называть меня просто – док!

– Хорошо, просто док. И, кстати, шикарная футболка!

– Спасибо!

Я ответила на рукопожатие, которое даже мне показалось шуточным, но отчего-то на душе стало легче. И тот узел, в который скрутились мои внутренности после прихода в лабораторию, развязался сам собой. Во всяком случае, пока.

– Доктор, – Драйден решил прервать знакомство двух любителей музыки, – насколько я вижу, вы даже не начали переезд в кабинет главы лаборатории. Не хотите рассказать мне почему?

– Нет-нет-нет, мистер Ван Райан, – док отпустил мою руку и быстро направился по балкону к стальной лестнице, ведущей на первый ярус, – я просто не могу этого сделать! Я никогда не займу офис Бэнкси, уж извините меня… Да и мне привычнее в моей берлоге.

– Джеремия, вы больше не исследователь, – продолжил Драйден уже совсем другим голосом. – Ваше место не в лаборатории. По крайней мере, не на постоянной основе…

Доктор Розенфельд, будто не слыша, что ему говорят, спустился вниз, подошел к тому самому столу с большой колбой, отхлебнул кофе с характерным звуком, а потом похлопал рукой по стоявшей рядом медицинской каталке.

– Мисс Джозефсон, проходите, пожалуйста. Раньше начнем – раньше закончим.

Нахмурившись и поджав губы, я медленно направилась вниз по лестнице. Нравится мне это или нет, а придется пройти через процедуру. Доктор тем временем что-то насвистывал себе под нос.

Я спустилась на первый ярус, молча подошла и присела на каталку. Ван Райан сложил руки на груди и внимательно наблюдал за происходящим сверху.

Джеремия поставил кружку на стол, и я, наконец, смогла прочесть надпись на ней – «Кембриджская магическая лаборатория». Значит, когда-то док учился или работал в Англии? Но сам он – не англичанин. У него абсолютно американское произношение. И, получается, у Кембриджа тоже есть «двойное дно»?

Но как следует поразмышлять о судьбе доктора мне не дали. Мистер Розенфельд надел очки в толстой оправе и подошел ко мне с папкой-планшетом.

– Та-а-акс, посмотрим, – он начал что-то отмечать на бланке, прикрепленном к планшету. – Нужно будет сделать ЭКГ, энцефалографию^[26] и сканирование тела. Ответить на несколько вопросов на детекторе лжи. Общая оценка психического состояния – это потом, во время стажировки. И нужны кровь, образец пера и другие анализы.

– Какие другие? – хотя мне кажется, что я уже догадалась.

– Ну, такие… – доктор понял, что мне неловко обсуждать подобное в присутствие начальства, и нивелировал фразу. – Завтра занесете пару баночек…

Но я все равно почувствовала, как мое лицо пошло красными пятнами.

– В других обстоятельствах я бы еще попросил разрешения взять у вас яйцеклетку. В исследовательских целях, разумеется. Но нормы этики…

– Доктор, а вы не слишком много себе позволяете? – Ван Райан был явно раздражен его прямолинейностью.

Драйден стоял, вцепившись в поручни балкона, на самом верху. И взирал абсолютно убийственным взглядом на Розенфельда.

– Шучу, мистер Ван Райан, я просто шучу, – док повернулся к начальству и примирительно замахал руками. – И почему вы до сих пор здесь? Вас уже ждут в соседней лаборатории…

– Это все еще шутка? – на всякий случай спросил господин директор, хотя по его лицу казалось, что он уже знает ответ.