Водитель остановил нас возле клуба “Палермо”. Какая неожиданность, самый популярный клуб города с видом на море. Когда я была маленькая, проезжала мимо него на велосипеде, сделанным папой. Он сломался через три месяца, и я перестала уходить далеко от дома одна.

Или папа уже тогда что-то знал и посылал Джо приглядывать за мной?

– Можешь выпить и немного потанцевать, но не налегай сильно на алкоголь.

– Почему? У меня много поводов напиться.

– У тебя будет больше поводов после нашего визита, бамбино. А сейчас будь умной девочкой и развейся.

– Если ко мне будут приставать?

– Не переживай, – Марко наклонился и прохрипел своим низким голосом. – Все в этом клубе знают, что ты моя. Никто не позволит тебя унизить или… сбежать. Или ты хочешь, чтобы я пристрелил бошку твоему будущему хахалю?

– Мой будущий хахаль будет счастлив получить от тебя пулю.

– Не дерзи. У тебя пятнадцать минут свободы.

И я воспользовалась ими на всю катушку, стоило нам зайти в клуб и потеряться в толпе. Нельзя пить? Плевать, я хотела веселиться. Нельзя смотреть на других хахалей? Я только и делала, что попивала из трубочки “Голубую лагуну” и строила глазки симпатичным парням. Вон тому брюнету с длинными волосами или рыжему с милыми кудряшками. Наверняка турист – слишком бледный для сицилийца.

Алкоголь медленно расслаблял, но не позволял полностью забыться, как я того хотела. Уже третий коктейль, а я чувствовала лишь слабость. Обычно я быстрее “улетала”, тем более от “Голубой лагуны”. Ощущение, что бармен не доливал мне водки.

– Можно еще?

– Не больше трех коктейлей, – прочитала я по губам бармена.

– Что значит не больше? Я еще хочу!

– Могу налить воду.

Canga!

К черту этого идиота, я хочу забыть этот день, забыть этот вечер, всю неделю и… свою жизнь. Свою боль. Боль от изменений в моей жизни.

Хочу забыть о существовании Марко Гальятти…

– Хочешь повеселиться, красота?

Я едва услышала мелодичный баритон за своей спиной сквозь громкую музыку. Привлекательный высокий блондин улыбнулся белоснежной улыбкой, словно недавно поставил свеженькие виниры у лучшего стоматолога Европы.

– Удиви меня, красавчик.

Блондин подхватил меня с барного стула и кружил. Долго кружил. Казалось, посетители клуба скоро узнают, сколько “Голубой Лагуны” я выпила и что съела за день, но мне нравилась эта эйфория. Парню попадет, если Марко увидит нас, но…

Мне плевать. И на парня, и на реакцию Марко.

– Как твой муж оставил тебя одну? – прокричал он мне на ухо, поставив меня на центр танцпола.

– Муж? Я свободная птица.

– Детка, тебя здесь не знает только слепой. Как ты думаешь, почему никто не подошел познакомиться?

– Но ты рискнул.

– Да. Это мой клуб и моя территория. Никто не отказывает мне во внимании.

– Как тебя зовут?

– Федерико. Ты Виктория Гальятти, верно?

– Лучше Конте. Мне так привычнее.

– Тебе не нравится фамилия мужа?

– Ты хочешь поговорить о моем муже? Тогда танцуй с ним! Дай мне повеселиться!

Я отвернулась от блондина и задвигалась в такт клубным битам в полном одиночестве. Алкогольная эйфория не сильно действовала, но я пыталась забыться во времени, в пространстве, в этой жизни. Хотелось хотя бы на пять минут забыть о моем жалком существовании.

Но чьи-то руки резко развернули меня, и сухие губы впились в мои. Эй, я такой праздник не заказывала! Я оттолкнула потенциального любовника прежде, чем он просунул язык по самые гланды с какой-то горькой таблеткой.

– Ты что творишь? – крикнула я на короткий момент, когда один трек сменил другой, и на танцполе стало чуточку тише.

– Хочешь, чтобы твой Гальятти приревновал? Тогда не сопротивляйся.

Он не мой Гальятти!

– Отвали! Мне плевать на Марко.

– Плевать на собственного мужа? А ему на тебя?

– Какое тебе дело? Чего пристал?

– Хотел предостеречь, красотка. Ты же не хочешь влипнуть в неприятности?

Я уже в них влипла. Точнее втянули невольно, и я не могла от их никак избавиться.

– Тебя не касаются мои неприятности, понял?

Я нашла глазами бармена, который не отрывался от нас с… как там его звали? Я уже забыла. Направилась к бару, но этот настырный пацанчик схватил меня сзади и прижался к уху.

– Берегись мужа, он не твой друг. У него нет друзей даже среди своих. Запомни это, красотка.

Мадонна, ты что, решил по новой открыть мне Америку? Или восьмое чудо света показать? Как будто я не знала об эгоизме Марко. И я хотела ответить ему со всей язвительностью, но слова застряли в горле после сокрушительного выстрела. Диджей застыл на месте, как и веселые треки, люди на танцполе замерли как после четырех часов проведенных в морозилке. А мой взгляд взметнулся на второй этаж, откуда меня, сверкая яростью, прожигает серебристые глаза Марко.

Глава 12

Марко

– Я не играю на стороне семей мафии, Гальятти, – прозвучал роботизированный голос из-под маски.

– Врешь, Иммортал. Ты все можешь ради денег.

– У меня есть принципы, и я не готов пойти против них даже ради уважаемого мною дона.

Встреча с этим человеком далась с трудом, но малец Торчелли выполнил обещание в обмен на защиту на восточном побережье. Профессор Иммортал – главный хакер и киберзащитник даркнета в одном лице. Он не присоединялся к семье, не участвовал в преступных захватах. Он их планировал для определенных семей, но сам никогда не вмешивался в разборки. Был сам за себя.

Анонимность, конфиденциальность и полное отсутствие препятствий. Условия, при которых он хотя бы встретится с клиентом. Как бы он не скрывался за своей золотой маской с устрашающим черепом, я не верил ни единому слову о принципах. Они отсутствовали, в отличие от моей семьи. Человек с принципами не устроил бы кибератаку на одну из развитых стран мира и не “убрал” главного американского совратителя и обвиняемого в торговли людьми. Где он был сейчас, знал только профессор Иммортал, для всех обвиняемый умер в своей тюремной камере. Банально, правда?

Но мне нужны были его навыки в моих личных делах, и он окажет мне услугу, несмотря на “принципы”.

– Мы оба знаем об отсутствии принципов, Иммортал. Я не люблю врунов.

– Не все в этом мире достигается с помощью денег.

Я достал чемодан с наличными и протянул ему после кодовой фразы. Два миллиона евро достаточно, чтобы покрыть все его расходы, в том числе и совесть, которую отняли у каждого из нас при рождении.

– Что тебе известно?

Сквозь маску раздалась усмешка.

– Джузеппе Антонио Кавалли. Сорок три года. Консильери семьи Гальятти. Был завербован Сальвадором Бонелло триста двадцать дней назад. Не женат, трое сыновей, о существовании которых он не знал. На счетах суммарно полтора миллиарда евро. На счет каждый месяц поступало от трех миллионов евро от Сальвадора Сильвестра Бонелло, включая отчисления за продажу оружия у русских. Счет заблокирован восемь дней назад, деньги заморожены.

Так вот откуда у него появилась идея выкупать оружие с востока, а не у латинцев. Раньше этим занимался Бонелло, и мы не препятствовали друг другу.

– Еще.

– Слив переписок по внутренней операционной системе, распечатка звонков, банковские данные, вывод замороженных средств, а также сохраненные файлы с репортажем новостей я прислал вам на почту.

– Я не пользуюсь электронной почтой.

– Курьер положил пакет с флешками и нужной распечаткой в нижний ящик стола. Также там лежит все связующие Джузеппе с Садьвадором Бонелло. Также вся информация на его сына, включая тайные связи с женщинами, массовые убийства и оргии в подвале его особняка.

– Не боитесь, что вашего курьера пристрелят мои люди?

Он поднял голову, и я почувствовал пронзительный взгляд сквозь полупрозрачные прорези маски. Как он в ней вообще видел? Мне не было до этого дела.

– Это все, что вы хотели узнать, дон Гальятти?

Все. Казалось, что все, но в голове не укладывалась одна мысль.

– Мне нужно досье на мою жену с распечаткой последних звонков на старом телефоне.

Иммортал не подал и намека на любопытство, но я заметил, как его пальцы слегка сжали подлокотник кожаного кресла.

– Виктория Мария Конте….

– Она Гальятти.

– Двадцать лет. Абитуриентка римской киношколы и зачисленная студентка Болонский киноакадемии на факультет режиссуры и драматургии.

Ее зачислили в киношколу? Я договорился, чтобы ее имени и рядом не стояло с учебными заведениями. Это опасно для нашей семьи, не говоря про ее безопасность. Какого хрена она зачислена в киноакадемию?

– Что еще ты знаешь о ней?

– Более подробную информацию о ней пришлю курьером через два дня. Все файлы будут находиться на том же месте. На данный момент я бы не оставлял вашу жену без присмотра.

Он развернул ко мне экран планшета, где бамбино целовалась с каким-то молокососом. И этого смертника я узнал сразу же по его наглому выражению лица. Прямо как у его папаши.

– Бонелло, мать его!

Я вскочил с кресла, ослепленный яростью, и трижды постучал по железной двери кабинета, больше похожей на сейф для людей. Щелчок замка, поворот круглой ручки, и я на свободе.

– И еще, Гальятти. Вам нужно придумать план Б на случай вашей смерти.

Охранник Иммортала указал рукой на выход, но я замер на месте, обдумывая его слова.

– Ты о чем?

– Вы подпустили врагом слишком близко к себе. Они внутри вас, внутри вашей семьи и даже внутри дружественных семей. Вас быстро уберут, если вы не измените положение, дон Гальятти.

Я не развернулся к профессору Имморталу, не хотел обрушить на него едва контролируемую ярость.

– Имена?

– Вы не перебьете их всех, это плохая стратегия.

– Мне насрать на твое мнение. Имена. Немедленно.

– Вам нужно доверительное лицо, о котором никто не узнает, – продолжил он спокойный роботизированным голосом. – Тогда у вас будет преимущество и шанс выжить.

Мне открыли дверь, и я вылетел на второй этаж, откуда я застал прелестную картину. Эта дрянная девчонка оттолкнула младшего Бонелло и врезала ему между ног. Почему я не удивлен? Если бы у нее в руках была та пресловутая деревяшка, она бы удила ею одного из боссов мафии. Неделю назад она так и поступила.

Я выстрелил, чтобы привлечь внимания, и девчонка заметила меня. Посетители клуба быстро расчистили территорию. Толкучка, давка и паника наполнили клуб, но меня это лишь забавляло.

– Отошел от моей жены! Быстро! – рявкнул я в почти опустевшем танцполе.

Малец Бонелло не двинулся с места, лишь одарил бесстрашной улыбкой. Но через пару секунд бамбино сама его оттолкнула. Умная девочка.

– Это ваша жена? Простите, дон Гальятти, я совершенно не знал об этом.

– Мне плевать. Завтра в кафе Монро в десять утра. У нас есть дела.

– Дела? – он удивленно округлил глаза. – Какие у меня могут быть дела с убийцей моего отца?

Хотел поквитаться? Смешно.

– Ты не в том положении, Бонелло. Мы не в американском кино, яд ты мне не подсунешь, в голову не выстрелишь. Завтра чтобы был на месте.

– Посмотрим.

Бонелло вышел последним, усмехнувшись мне в лицо. С тобой мы еще поговорим, гаденыш, а пока…

– Ты! Идем!

– Что? Я ничего не сделала! Он первый поцеловал меня!

– Мне плевать.

Я хотел получить девчонку раньше, чем прозвенит полночь, и Золушка станет обычной кухаркой.

Глава 13

Марко

– Помнишь, что я тебе сказал? – рявкнул я, запихнув девчонку в салон, как дешевую проститутку.

Она потупила взгляд и вся сжалась. Выглядела очень невинно, словно не обжималась с придурком Бонелло пару минут назад. И свои глаза огромные, как у олененка вниз опустила. Но я-то знал, что за этим ангельским обликом скрывалась настоящая ведьма.

Ведьма, из-за которой я теряю голову и убиваю всех подряд.