Ева почувствовала, как напряглась сидевшая рядом женщина.

– Да, ваше высочество?

– В нашем посольстве было заложено две бомбы. Одна взорвалась, прежде чем ее обнаружили. – Принц знал из опыта, что плохие новости, даже самые страшные, надо говорить сразу, не медлить. – Ваш муж был убит.

– Морис? – Пальцы Элен вцепились в руку Евы.

– Он умер мгновенно, мадам. Мой отец шлет соболезнования и скорбит, как и вся наша семья.

– Вы уверены, что нет ошибки? – Элен не заплакала, только пальцы ее были как тиски.

Александр ненавидел в этот момент свою беспомощность. Что он мог предложить, кроме сочувствия, которое не утешит несчастную вдову.

– К сожалению, ошибки нет, мадам. Он был один в кабинете, когда произошел взрыв.

Ева громко спросила:

– Где у вас бренди? Мадам Сьюард, где у вас бренди?

– Что? Бренди? – Голос женщины был глух, глаза пустые. – На кухне есть бренди.

Ева взглянула на Александра. Он встал и сам пошел на кухню.

– Но я только вчера с ним разговаривала, – пробормотала растерянно Элен, – он был утомлен длительными переговорами. Сказал, что купил небольшой подарок для дочери – заколку с драгоценным камешком. У нее день рождения в следующем месяце. – Голос дрогнул. – Так нет ошибки, мадемуазель?

И тут хлынули слезы.

Ева делала что могла – обняла Элен и прижала к себе. Когда Александр вошел с бренди, голова вдовы лежала на груди Евы, та гладила ее волосы и сама плакала. Печаль повисла в воздухе, и он, забыв о своем титуле, протоколе, опустился перед женщинами на колени и протянул Элен стакан с бренди.

– У вас есть сестра, мадам, – мягко напомнил он, – хотите, я ей позвоню?

– Мои дети. Надо чтобы их привезли домой. – Элен глотнула бренди. – Мне сейчас нужна рядом сестра, ваше высочество.

– Где у вас телефон?

– В кабинете Мориса, дальняя дверь по коридору. – Несчастная уткнулась в плечо Евы и зарыдала.

* * *

Обратно они ехали молча.

– Вы были так добры, – наконец сказал Александр.

Ева закрыла глаза, откинулась на спинку сиденья:

– Доброта иногда мало помогает.

Он промолчал, мысленно согласившись. Почему, несмотря на данную ему власть, он ничего не в силах изменить?

– Что теперь с ней будет?

– Она и ее дети ни в чем не будут нуждаться. Мы сделаем все, что следует. – Он вытащил сигареты. – Но как залечить сердечные раны?

– Кто бы это ни сделал, он должен быть наказан! – гневно воскликнула Ева.

Александр зажег сигарету и повернулся, глядя ей в глаза:

– Я обещаю, что виновные понесут заслуженное наказание.

Его тон заставил Еву содрогнуться. Это был голос власти и натуры, которая соответствовала титулу. Если бы Александр родился простым крестьянином, то все равно обладал бы этой твердостью и силой воли. Именно они и влекли к нему, как бы Ева ни сопротивлялась.

– Когда вы уходили звонить, Элен спросила, кто это сделал. Я ответила, что не знаю. Но она все равно станет задавать свой вопрос вам, снова и снова, как только утихнет первая боль.

– И придет жажда отомстить.

– Вы тоже полны чувства мщения.

– На его месте мог быть мой отец. – Александр не сумел сдержаться и на мгновение утратил контроль над собой. Глаза сверкнули таким гневом и яростью, что Еве стало страшно. Но Александр тут же взял себя в руки. – Мы отвечаем и за страну и за ее граждан. Смерть Сьюарда не останется без ответа.

– Вы думаете, что бомба предназначалась вашему отцу? – Ева вдруг неожиданно для себя порывисто схватила Александра за руку. – Скорее всего, покушение готовилось на него?

– Она была в его кабинете. И по чистой случайности, за несколько минут до взрыва, его вызвали куда-то, он вышел. Иначе он бы погиб вместе со Сьюардом.

– Но опасность остается. Тогда тем более ему надо вернуться домой.

– Нет, тем более он должен остаться. Если правитель покажет свой испуг, то вся страна почувствует страх.

– Проклятье, но ведь вы говорите об отце.

– Он прежде всего князь Арманд, правитель Кордины.

– Но вы говорите это из чувства долга, ведь на самом деле не можете так думать. – Ее пальцы стиснули его запястье. – Если вашему отцу угрожает опасность, вы обязаны уговорить его вернуться.

– Если бы он обратился ко мне за советом, то я сказал бы, что возвращаться в Кордину, не закончив дела, нельзя ни в коем случае.

Ева убрала руку:

– Беннет говорил, что вы жесткий человек. Но я не думала, что он настолько прав. – Когда лимузин подъехал к ступеням дворца, она вышла первая со словами: – Утром я подумала, что вы способны на теплоту и человечность, но ошиблась, вы ничего не можете чувствовать, потому что у вас нет сердца.

Александр схватил ее за руку, останавливая:

– Вы ничего не поняли. И я не обязан объяснять свои слова и поступки ни вам, ни кому другому. – Но на самом деле ему отчаянно хотелось ее сочувствия. – Погиб человек, хороший человек, честный, порядочный. Я с ним играл в теннис, охотился. Его жена теперь осталась одна со своим горем, и я не в силах ее утешить. Не могу облегчить боль ей и детям.

Принц решительно зашагал прочь. Ева видела, как он скрылся в саду.

Она постояла, чувствуя, что сейчас заплачет, потом сделала глубокий вдох, еще один… И пошла за ним.

Александр, не видя ничего вокруг, шагал по дорожке. Эта женщина, черт ее побери, заставила его забыть, кто он такой и каким обязан быть. Он не мог позволить, чтобы чувства брали над ним верх. Разве только в кругу семьи. Но даже с близкими друзьями приходилось соблюдать дистанцию в некоторых вопросах. Он не мог себе позволить роскошь быть… Как там она сказала? Человечным? Слишком велик груз ответственности. Особенно в такие моменты, как сейчас.

Он потерял дорогого друга. Из-за террористов. В это трудно поверить. Он машинально сорвал на ходу цветок. Как легко сломался стебель. Так и человека можно сломать. Но только не его.

Сьюард, конечно, не был их целью. Цель – его отец. Александр был в этом абсолютно уверен. А Дебок, это животное, был спусковым крючком.

– Ваше высочество?

Александр обернулся и увидел Еву. Она стояла в окружении пышных экзотических цветов, и он подумал, как ей подходит такое окружение. Ее звали как первую женщину – Ева. Впрочем, запретным плодом была не женщина, а сам плод.

– Я хочу извиниться, – быстро заговорила она, хотя признавать ошибки для нее было всегда трудно, – когда я не права, а я, к сожалению, часто бываю не права, то всегда потом приношу извинения. Поверьте, я искренне сожалею о том, что вам наговорила.

– Я верю вам, Ева, как и тому, что вы говорили искренне.

– Как и вы.

Он несколько секунд внимательно наблюдал за ней, понимая, что она сердится, тем более что ей пришлось извиниться. Он прекрасно знал, что самое трудное – переломить себя.

– Я принимаю ваши извинения и расцениваю их как предложение мира, – подвел он итог и протянул ей цветок. – Тем более что было бы неправильно с моей стороны быть невежливым с гостьей.

Она взяла цветок, вдохнула сладкий запах ванили, стараясь не поддаваться очарованию момента.

– А быть невежливым не с гостьей можно? – Она все еще сопротивлялась, поэтому вызывающе улыбнулась и сунула цветок за ухо. – К счастью, я не ваша подданная.

– Здесь трудно спорить. – Он взглянул вверх, на чистое голубое небо, и Ева снова ощутила к нему теплое чувство.

– Вам позволено скорбеть только в одиночестве, ваше высочество?

Александр перевел взгляд на ее лицо, увидел в глазах сочувствие и предложение дружбы, на которую до сих пор не слишком-то полагался. Но сейчас был тяжелый момент испытаний и, чувствуя сердечное волнение, он сдался.

– Погибший по возрасту ближе к отцу, но он один из немногих людей, с кем я мог откровенно говорить. Морис был человеком без претензий, без каких-либо амбиций.

– Он был вашим другом. – Ева подошла ближе, и не успел Александр понять, что она хочет сделать, как ее руки обвились вокруг его талии. – Я не сразу поняла, что он был вашим другом. Мне так жаль.

Она предлагала тепло и понимание. Но он нуждался в большем. Его руки легли на ее плечи. Он сдержался, хотя ему хотелось схватить ее в объятия. От ее волос, кожи исходил нежный дразнящий запах. Его чувства были обострены, этот запах будоражил, волновал. Александра воспитывали так, чтобы он умел не только бороться, но и защищаться. Но в данной ситуации он оказался беззащитен. Цветущие кусты отгораживали их от остального сада, и со стороны дворца их не могли видеть, но Небеса воспротивятся, если он покусится на то, что принадлежит брату.

Это знание причиняло боль. Несгибаемый наследный принц был, как и все, из плоти и крови. Боль, которую он испытывал, была острой, но сладкой. Его переполняли чувства – сожаление, гнев, желание, и они грозили прорвать преграду, которую он так старательно выстроил, и затопить его. Их следовало сдержать, пока они не вырвались наружу, потом это сделать уже будет невозможно.

Он с трудом оторвал от Евы взгляд и снова стал прежним, самим собой – холодным и отчужденным.

Сдерживаемая страсть заставила его говорить короткими скупыми фразами.

– У меня еще много дел. Прошу меня извинить, я вас покину. Пошлю Беннета, чтобы составил вам компанию за ланчем.

Простившись, он ушел, оставив ее стоять на месте, растерянную и непонимающую.

Ева мучилась догадками. Александр чувствует то же, что и она, или не способен на чувства. Неужели он не видел, что она расплавилась от желания в его объятиях. Ей показалось в какой-то момент… Но нет. Именно показалось. Она нашла небольшую каменную скамью и села, потому что ноги ее не держали, колени тряслись. Какая наивность и глупость – решить вдруг, что он разделяет ее желание, когда их тела сблизились. Она ведь сначала просто хотела его утешить, но в тот момент, когда дотронулась, обняла, поняла, что ее влечет к нему неудержимо, и, кажется, он ответил тем же. Ей захотелось стоять так вечно, прижавшись щекой к его груди, обнимая его, но вот только он думал иначе. Это ей урок на будущее.

Александр – наследный принц Кордины, он не для нее. И она должна благодарить Бога, что это так, потому что могло быть хуже. Мечтать о принце – еще куда ни шло, но брак с ним означает, что жизнь перестанет принадлежать ей, что шансы на нормальную жизнь будут равны нулю. Кроме того, что Александр – принц, он сам по себе пугал ее. Человек, зависящий от настроения, будет временами жесток и холоден, лишен терпения. Такой, как Александр, ожидает в женщине совершенства, тогда как она представляет собой сплошные недостатки. И предпочитает простого смертного со всеми его ошибками.

И все-таки она страстно желала именно его. Наверное, на нее нашло безумие, если она забыла, кто она, и кто он. Просто захотелось, чтобы он ее крепко обнял и не отпускал. Она хотела, чтобы он любил ее? Но как изменилась бы ее жизнь, если бы он ответил на ее призыв? Здесь, в уголке сада, в романтическом окружении цветов и пьянящих ароматов, счастье показалось возможным. Захотелось стереть с его лица эту усталость, чтобы горечь ушла из его глаз. Заставить его улыбаться.

Это пройдет. Она знает себя. Всегда была достаточно практична и не станет долго предаваться несбыточным мечтам. А если не пройдет, она заставит себя выдавить воспоминания и эту нелепую страсть. Ей надо скорее сосредоточиться на работе, на постановке спектаклей и организации гастролей.

Завтра утром рано она покинет Кордину. А к тому времени как вернется, все выветрится из головы, временное помешательство пройдет. Больше этого не повторится. Не совсем уверенная, что так будет, Ева встала. По крайней мере, ноги снова твердо держат ее. Надо разыскать Беннета. Никто и ничто не отвлечет ее лучше, чем его компания.