Наталия Журавликова: Мятежная принцесса повелителя драконов

ПРОЛОГ

– Служанка?! Что ты делаешь в покоях повелителя в неурочный час?

Гора мышц, обтянутых одеждой из дорогой кожи тончайшей выделки, нависла надо мной. В голосе рокотала ярость, смешанная с презрением. Еще бы, ведь одно мое присутствие оскверняет это место.

Стальные пальцы сомкнулись вокруг запястья.

Молодой, высокий брюнет драконьей расы. Длинные волосы туго стянуты в хвост.

Этот мужчина, который отчего-то выглядит смутно знакомым, возник словно ниоткуда. Я увидела его, когда моя голова вынырнула из-под широкой, как небольшой торговый корабль, кровати.

Стояла перед ним в униженной позе, на коленях в потрепанном платье служанки, длинные светлые волосы собраны в нелепый пучок. Еще и щеки измазаны чем-то непонятным.

– Отвечай, недостойная! – прорычал дракон.

Какой высокомерный! Наверное, он очень доверенное лицо императора Кайтона, раз ему дозволяется вламываться в его спальню и хозяйничать, решая, кто там вправе находиться.

– Пришла прибраться, у вас тут пыль. Вот.

Я демонстративно выставила указательный палец свободной руки, показывая налипший на него пышный сероватый клочок.

Неряха этот их император. И прислуга у него так себе.

– Ты носом грязь, что ли, вытирала? – с издевкой подметил мужчина.

Сильная рука потянула вверх, заставляя меня встать. Какой он высокий! А ведь и я не коротышка.

Было безумно сложно пробраться в опочивальню императора, неужели все это зря, и бдительный страж сейчас меня спалит драконьим огнем?

– Ради императора могу и волосами все это непотребство смахнуть!

– Сегодня не нужна уборка, я никого не звал. Тем более… сэлонимку.

Последнее слово он будто выплюнул. И его синие глаза в один миг стали янтарными, зрачки приняли вертикальную форму. Жутко, но в то же время завораживает.

Снизу вверх я всмотрелась в лицо дракона и поняла, что именно его черты, волевые, четкие, будто высеченные в самой твердой породе, повторяют статуи по всему городу. Или даже по всей империи, не знаю, не везде успела побывать.

Высокий, чистый лоб, точеные скулы, большие глаза. Едва приметный тонкий шрам пересекает левую бровь. Ровный нос с маленькой симпатичной родинкой на правом крыле, чувственные губы, очерченные в форме лука, чуть подрагивают в усмешке. Слова, которые срываются с них, ранят сильнее и глубже отравленных стрел.

– Ты хотела забраться в мою постель, недотёпа? – он усмехнулся. – Почему не признаться в этом сразу? Я не против хорошеньких девиц на моем ложе. Если тебя отмыть и причесать, возможно, ты и станешь пригодна, чтобы ублажить императора. Хотя бы на один раз.

Какое чувство превосходства было в каждом его жесте по отношению к жалкой, никчемной человечке! Венец творения снисходит до отброса, низшей, по его мнению, расе. О, знал бы он, как я ненавижу его и презираю. Как сложно изображать покорность, когда хочется отвесить пощечину.

Пресыщенный взгляд Кайтона скользнул по моему телу, и в этом взоре не было даже похоти. Он был готов воспользоваться мной, без страсти и желания просто потому, что это в его власти. А потом выкинуть.

Принял меня за служанку? Тем лучше. Больше шансов выжить в логове врага.

Но мне и впрямь придется сделать вид, что я пришла с надеждой погреться о светлейшие бока великого императора.

Как бы мерзко не было от этой мысли. А уж дальше… дальше я знаю, куда нужно вонзить заточенную спицу, подшитую изнутри подола, чтобы убить дракона.

Потупив глаза, я сказала:

– Да, великий правитель, я жаждала коснуться вас, хотя бы раз, побыть в лучах вашего сияния… только руки вот помою. Дозвольте служить вам, как вы того пожелаете!

Он отпустил меня так же резко, как до этого схватил.

Не удержавшись, я упала на роскошную кровать.

– Скучно, – проронил великий император драконов Кайтон Даэрд, – вечно одно и то же. Ты не успеваешь проголодаться, как тебе несут еду. Но можно было хотя бы блюдо получше подобрать.

Он снова глянул в мою сторону с пренебрежением.

Я старалась усмирить свою кипящую кровь, чтобы не попытаться выцарапать эти холодные, надменные глаза цвета неба, опушенные длинными ресницами. Спокойно, Адела, ты сможешь найти то, что у тебя отобрали. И отомстить Кайтону и всей его проклятой империи за свое поверженное, разоренное и поруганное королевство, как положено принцессе!

Даже если придется притвориться влюбленной в этого чешуйчатого самодержца. Да отсохнут его крылья до того, как он решит раскрыть их в очередной раз! Но боги, сколько же достоинства и величия в каждом его движении и простом повороте головы! Какая в нем чувствуется мощь! Он подчиняет одним только взглядом.

Сложив ладони в молитвенном жесте, я сказала:

– Прошу простить мое неуместное восхищение вами, император. Я полностью в вашем распоряжении.

– Будто у тебя есть выбор, – холодно сказал Кайтон, проглотив “неуместное”, – и так сделаешь все, что я прикажу. Только сначала разберемся, как ты сюда пролезла. И если ответишь честно, возможно, я оставлю тебя живой.

ГЛАВА 1. Адела, принцесса Приграничья

– Что за темное пятно на ободке тарелки? – Матиас Второй, молодой король Приграничья и мой старший брат, брезгливо отодвинул блюдо.

– Это всего лишь перчинка, – сказала я примирительно, убирая салфеткой мельчайшую соринку.

– Оставь! – рявкнул брат. – Ты не служанка, а принцесса. Верни, как было!

Увы, недавнее вступление на престол слишком вскружило голову моему некогда довольно спокойному родственнику.

Отец даже сетовал иногда по поводу невозможности передать власть мне. Я и младше, и что совсем уж прискорбно, девица. Хотя ростом выдалась почти с Матиаса, а характером – как трое Матиасов.

Однако едва на голову брата водрузили корону, она проросла ему, кажется, прямиком в мозг.

Или Мати прекрасно притворялся все наше детство и юность, не напрягал властную мышцу специально.

– Не смею возражать, Ваше Величество, – я притворно потупила взор, отковыряла перчинку с салфетки и вернула на сияющий золотом край блюда.

– Слуги! – воззвал король.

Я вздохнула. Пока Матиас не наиграется в монарха, кары будут лететь беспорядочно и не по делу.

Хорошо хоть, за грязную тарелку не полагается смертная казнь.

– Прибыла делегация Его Величества Аштона Первого, короля Далении, – явление главного распорядителя дворца спасло чью-то задницу, если не голову.

Матиас весь подобрался.

– Как? Уже? Я ожидал его в Гардии только к вечеру!

– Попутный ветер, Ваше Величество, позволил добраться до столичного порта чуть быстрее, – распорядитель почтительно склонил голову.

– Это чудесно, – обрадовался Матиас, – отправьте приветственную процессию, я присоединюсь прямо сейчас.

– Мне нужно быть с вами, король? – вежливо спросила я.

– У нас с Аштоном мужской разговор двух правителей, – отмахнулся от меня братец, – иди и готовься к торжественному приему, я даю бал в честь прибытия моего высокородного соседа. Вот там ты очень будешь мне нужна. Можешь взять любые украшения из сокровищницы. Я дозволяю.

“Я”, “мне”…

Надеюсь, Аштон, как более опытный монарх, даст достойный пример молодому коллеге.

Я не сердилась на Матиаса. Ему всего двадцать лет, из них на троне он тридцать два дня. Тяжелая ноша на него свалилась. Мама говорила, что мальчики взрослеют позже девочек, поэтому мне, хоть я на два года младше брата, некоторые его поступки кажутся совсем ребячьими.

Мама… когда ее унесли черные лебеди в царство первых Сэлонимов, мне было пятнадцать. И отец обращался со мной, как со взрослой, делился горестями и даже спрашивал временами совета.

Недавно не стало и отца. Смертельное ранение, которое он получил… тогда же, со временем доконало его сильный организм. Не помог и мой редкий исцеляющий дар. Отец просто прогнал меня перед концом. Резко, почти грубо сказав:

– Адела! Ты принцесса, а не лекарка. Прекрати отдавать все свои силы старику. Ты должна жить, а не тлеть подле меня. Не будем больше бороться с судьбой, старший Сэлоним ждет меня на краю небес. И отведёт к твоей маме.

Гард Сэлоним, наше божество, один из семерых создателей прекрасного мира под названием Аперфод. В котором мы уживаемся с воинственными драконами и холодными эльфами.

Я рыдала, пыталась пробиться к ложу папы, такого родного, мудрого… Но он запретил пускать, чтобы я не делилась с ним своей энергией. Уверяла, что артефакт Магики, который я храню, ускорит течение силы. Но отец был неумолим. Он считал, что если усиливать меня артефактом, то я еще быстрее сгорю. Возможно, он был прав, но я так хотела спасти его!

Папа разрешил мне прийти перед самым концом. Когда я уже не сумела бы влить жизнь в его ослабленное до предела тело.

– Подойдите, дети, – прошептал он мне и моему брату. Мы оба не могли сдержать слез.

– Прости меня, Адела… – дрожащая рука старика, в которого превратился молодой и крепкий отец, гладила мою ладонь. – Мне тяжело было не пускать тебя… но я боялся, что не сдержусь. И выпью твою жизнь. А ты должна идти дальше. Вы оба. Дети, всю свою жизнь я старался, чтобы Приграничье стало надежным рубежом, что разделяет драконью империю с человечьими владениями. Продолжайте мое дело. Сохраняйте равновесие.

Даже сейчас, вспоминая эту сцену прощания, я разрыдалась. О, если бы только он тогда позволил его спасти!

Матиас еще не дозрел до короны. Как бы до беды не довел Приграничье. Или Эмедеру, как звучит название государства на древнем языке.

1.2

– Адела! Какой же красавицей вы стали, принцесса! Позвольте поцеловать вашу руку! – Аштон Первый уже отдохнул и хорошенько выспался после долгого пути.

Высокий, мощный, рыжебородый король соседнего государства в более юные годы казался мне стариком. А сейчас я понимала, что это мужчина, что называется, в самом соку, не старше сорока пяти. И на меня он смотрел, опять же, с вполне мужским интересом.

– Сколько же мы не виделись? – удивлялся Аштон. – Кажется, лет восемь.

– Точно так, гардо Аштон, – скромно отвечала я.

– Подумать только, раньше я держал вас на своих коленях! А теперь!

– Теперь подобное поведение будет истолковано как очень вызывающее, – подхватил Матиас. И рассмеялся так, что корона зазвенела.

Мы сидели в лазурной гостиной для высших приемов. В бальный зал уже стекались гости со всего Приграничья, представители лучших семей королевства. Нам надлежало явиться последними и вызвать шквал рукоплесканий.

Это был первый бал после ухода отца. И откроет его новый король. Так положено.

Дети скорбят по родителю, однако светская жизнь должна продолжаться. Нет ничего хуже для репутации королевства, чем унылый монарх. Уныние – это уязвимость.

Вот почему прибыл наш ближайший сосед из человеческих правителей, Аштон Первый в сопровождении знати своего королевства. Выразить официальное признание новому правителю и поздравить со вступлением на престол.

А заодно посмотреть, насколько силён и уверен в себе молодой король Матиас Второй.

Двери в гостиную распахнулись, являя нашим взорам Алена Китра, глухонемого помощника Матиаса. Брат считал его самым надёжным из своего окружения человеком.

Китр уже пять лет был кем-то вроде секретаря и телохранителя, сначала у принца, теперь у короля.

Ален отвесил нам три почтительных поклона и указал на коридор.

– Мой помощник сообщает, что в бальном зале уже полный сбор, – сказал Матиас, – можем идти.

– Он не говорит? – догадался Аштон.

– И не слышит, – подтвердил Матиас.

– Идеальный слуга! – восхитился Аштон и, неожиданно легко для своего массивного сложения, поднялся. И тут же подал мне руку, чтобы сопроводить на бал.

Встав рядом, я поняла, что на каблуках выше соседского короля на два сложенных вместе пальца. На обруч короны.