– Что случилось? – немедля отложил салфетку лорд.

– Полиция! За мной! – только и сумел прохрипеть дер Журбье.

Грегори, не меняя спокойного выражения лица, скомандовал дворецкому:

– Двери запереть, всем сообщать, что я не принимаю! Тай! – Бастард немедля очутился рядом. – Проводи гостя в комнаты тетушки Клариссы, помоги привести себя в порядок, потом подай туда обед. Думаю, часа через два мы сможем поговорить.

Не успел беглец опомниться, как камердинер лорда Лайвернеса подхватил его под руку и повлек из столовой. Мужчины только-только успели свернуть в коридор, как где-то внизу, за их спинами, раздалось громкое:

– Я капитан полиции! Вы не имеете права не пустить меня в дом!

Аллиаль вздрогнул, но Тайлер продолжал тянуть его за собой. Наконец где-то в середине коридора бастард остановился возле невинной с виду картины, дернул подсвечник и втолкнул гостя буквально в стену. Ошеломленный актер пролетел несколько шагов, прежде чем сумел восстановить равновесие.

– Прошу прощения, мистер дер Журбье, – слегка поклонился Тай. – Я вынужден был поспешить.

– Разве меня не найдут? Полиция? – вздрогнув, пробормотал Аллиаль.

– Не найдут, – успокоил его Тай и пояснил: – У милорда была эксцентричная тетушка, прозванная Ночной Красавицей. Она не выносила солнечного света, но при этом была любима братом-герцогом и не чуралась высшего общества. Здесь были ее личные покои до замужества. В этих комнатах нет окон, а двери замаскированы, словно в старинном замке. Леди Кларисса увлекалась мистикой, считала, что, если она хорошенько спрячется, злые духи ее не найдут.

Болтая и отвлекая гостя, Тайлер успел запереть дверь, усадить трясущегося актера в кресло, сунуть ему в руки бокал с бренди и заняться разведением огня в камине.

– У нее получилось? – растерянно уточнил дер Журбье.

– Что получилось? – не понял вопроса камердинер, чиркая длинной спичкой по камню.

– Спрятаться от злых духов?

– Леди удачно вышла замуж и уехала туда, где солнца не бывает полгода. А ее комнаты остались маленьким секретом особняка Ратлендов, – мягко улыбнулся Тайлер.

Забалтывая постепенно успокаивающегося актера, Тай смочил водой из кувшина полотенце и протянул ее гостю:

– У вас кровь на лице, сударь. Могу поискать вам рубашку и галстук, хотя вы несколько ниже милорда…

– Это же покои дамы? – сдирая обрывки манжет, вспомнил Аллиаль.

– Милорд давно приказал держать эти комнаты готовыми к приему внезапных гостей, а значит, в шкафу найдется одежда на любой вкус, – серьезно ответил бастард.

Он действительно отыскал рубашку, галстук и теплую домашнюю куртку – актера все еще пробирал нервный озноб. Умывание, пусть и холодной водой, вернуло ему самообладание, а стаканчик бренди успокоил нервы. Убедившись, что гость расслабился и присел в кресло рядом с разгорающимся огнем в камине, Тайлер ушел, чтобы принести ужин, но предупредил:

– Если полицейские уже в доме, я передам вам ужин через лифт, – и показал небольшой шкафчик рядом со столом в гостиной.

В особняке было шумно. Лорд Грегори спустился в холл и громко возмущался полицейским произволом. Полицейский капитан настаивал на осмотре дома, уверяя, что в него проник преступник.

– Вы можете дать гарантию, что кто-то из ваших людей не прихватит статуэтку с камина или нитку жемчуга с туалетного столика моей матушки? – с самым высокомерным и снобистским видом поинтересовался лорд.

– Мои люди имеют безупречную репутацию! – горячился служака.

– Тогда вас не удивит, если я скажу, что немедля активирую систему безопасности и никто не сможет выйти отсюда, даже если прихватит пуговицу с пола?

Капитан надулся, а лорд невозмутимо продолжал:

– Конечно, вы можете осмотреть дом, раз вы так уверены в своих подчиненных.

Ручеек полицейских проник в здание. Собак милорд пускать не разрешил, отговорившись своей аллергией, но старательные нижние чины осмотрели весь дом от чердака до подвала. Пока продолжалась суета, Грегори обедал, а его слуга, прислуживая милорду, собрал поднос и поставил в красивый резной шкафчик. Одно движение – и полки внутри провернулись вокруг оси, в один миг оказавшись пустыми.

Лорд Грегори невозмутимо доел суфле, а после попросил камердинера:

– Тай, пригласи капитана сюда на чашку чая. Надо же узнать, кого и зачем он ловит.

Полисмен пришел нехотя. Однако после второй чашки «чая», на треть состоящего из бренди, признался, что ловили они «клятого менталиста», убивающего людей в приличных кварталах.

– Как же вы на него вышли? – искренне удивился лорд Лайвернес. – У него же на лбу не написано, менталист или нет.

– Да донос был, – вздохнул над третьей чашкой капитан. – Подкинули в участок писульку. А в бумаге той указали, что мы, мол, под носом у себя ничего не видим, а вот менталист в театре служит, людей убивает.

– Только донос? – поднял брови Грегори. – Ни окровавленной рубахи под кроватью, ни клинка под подушкой?

Капитан грозно пошевелил усами, и Тай поспешил подать ему четвертую чашку и большой кусок шоколадного пудинга. Сладость размягчила суровое сердце служаки настолько, что он признался: всевозможных доносов в участок приходит немало. А за этот они уцепились, потому как один благородный лорд намекнул им, что девушку, найденную в парке, убил менталист.

– Как же этот лорд определил, что это был менталист? – с доверительным видом склонился к полицейскому Грегори. – Я, знаете ли, в юности из любопытства присутствовал на лекциях в анатомическом театре доктора Тюльпа, – таким тоном, словно признавался в чем-то неприличном, сказал Грегори. – Видывал умерших от разных причин: и от старости, и от ножа в печень – но от ментального воздействия?.. Не встречал!

– Так кровь у нее отовсюду шла, – покивал головой капитан, со смаком откусывая здоровенный кусок пудинга. – Из носа, из ушей, даже рот весь в крови был. Лекарь наш сказал, что язык она себе откусила.

Грегори и Тайлер переглянулись. Занятия в анатомическом театре они посещали вместе. А еще во время гранд-вояжа им удалось побывать в одной малюсенькой деревушке, спрятанной в горах Бенгарии. Практически все ее жители были менталистами. Что на это влияло, никто не знал, но в деревню ехали специалисты со всего мира, чтобы изучить данный феномен и… нанять ментального мага!

Там был один мужчина, который сошел с ума после гибели жены и дочери. Его собирались казнить за то, что он убил нескольких односельчан самым жестоким образом, причинив им невероятную боль. Трое мужчин, обрушивших камни на дом вдовца, выли от ужаса несколько минут, потом из их носов, ушей и глаз потекла кровь. Теряя сознание от боли, виновные в гибели женщин, корчась, упали на землю и откусили себе языки, а потом очень быстро погибли, захлебнувшись кровью.

Грегори тогда изображал из себя скучающего юнца, но слышал беседу лорда Толбота и лекаря, присланного вместе с розыскной командой. Лекарь и поделился информацией и мнением. Тот селянин, потерявший семью, не был самым сильным в деревне. Он имел очень средние ментальные способности, но горе свело его с ума, дало небывалую силу и изворотливость. Он не просто выследил убийц и прикончил в темном углу. Он заставил их выйти на площадь, признаться в содеянном, а потом казнил.

– Ему, конечно, отрубят голову, – вещал кругленький крепкий мужчина лет сорока, поблескивая стеклышками очков, – но этот грубый деревенский мужлан сделал то, на что неспособны наши самые высоколобые ученые, – он контролировал трех человек одновременно!

Лорд Толбот поддакивал собеседнику и подливал бенгарского вина. А лекарь продолжал болтать, потихоньку, на примерах, приходя к выводу, что чем сильнее менталист, тем он безумнее.

– А как звали того образованного лорда? – небрежно спросил лорд Лайвернес, возвращаясь из прошлого в уютную столовую особняка Ратлендов. – Хотелось бы познакомиться со столь редким специалистом.

Полицейский хотел было хитро прищуриться и отказаться говорить, но Тай поставил перед ним очередную чашку, и, сделав добрый глоток, служака смилостивился:

– Лорд Цвейгер, геретский гость ваших соседей.

– Маркизов Блумсдейлов? Знаю-знаю, – рассеянно отозвался лорд Грегори. – А девушка одна погибла?

– Да в том-то и дело! – Капитан потемнел лицом. – Это в парке одна! И знатная какая-то девица: не то компаньонка, не то приживалка. Прежде тоже находили обескровленных девиц в речушке, на той стороне квартала, но там попроще барышни были: белошвейки, прачки, судомойки. Про каждую вторую думали, что сама утопла да под водой на корягу наткнулась. У остальных тоже причины находились в воду упасть. А на эту новый лекарь наш глянул, да и говорит, что у всех у них белки глаз красные были, – значит, всех одинаково убили, а потом в реке концы спрятали!

Грегори изобразил полагающийся изнеженному лорду ужас. Тела он видел, и не раз. Дансер ученика не жалел – водил и в морги, и в анатомические театры, показывал тела бродяг в пустынной части кладбища и пьяниц, замерзших в канавах. Особенно учитель любил прогулки у реки – наглядно демонстрировал ученику, как может закончиться жизнь неудачливого шпиона.

Довольный капитан рассказал еще несколько полицейских баек и, когда подчиненные доложили, что ничего в доме не нашли, – чуть пошатываясь, откланялся. Грегори же предстояло срочно решить сразу несколько вопросов.

– Тай! Немедля отправляйся к доктору, который осматривал жертву. Возьми кошелек и копировальный артефакт. Заплати, скопируй все его бумаги на всех жертв. Я пока поговорю с Аллиалем. Для нас дело чести найти настоящего убийцу!

Тайлер поклонился и моментально покинул столовую. Лорд Грегори не спеша допил чай с кусочком сухого бисквита, дождался, пока в холле стихнет суета взбудораженных слуг, а потом двинулся в сторону комнат тети Клариссы.

Глава 11

Аллиаль спал в кресле. Грегори устроился в кресле напротив и задумался, разглядывая старого друга. Актер оставался худощавым, бледным и удивительно привлекательным. На его лицо хотелось смотреть, хотя его портили горькие складочки в уголках рта и темные круги под глазами. Ощутив взгляд, дер Журбье дернул головой и проснулся. Сонные, удивительно красивые желтые глаза, похожие на кусочки янтаря. В них не было безумия, боли, гнева – только усталость.

– Полиция еще здесь? – хриплым после сна голосом спросил Аллиаль.

– Ушли. Расскажи мне, что произошло?

– Утром я вышел в булочную, сам знаешь, вчерашние булочки утром можно купить дешевле, – усмехнулся актер. – Потом решил прикупить воска для лепки носов, мой закончился, и отправился на улицу Пчел, там вспомнил, что нужен китовый ус… В общем, бродил по городу, делал покупки, а когда вернулся в театр, меня в переулке поймала одна из девочек, предупредила, что за мной пришла полиция. Я бросился бежать, но меня увидели и побежали вдогонку.

– Так ты живешь в той самой каморке, в которой гримируешь? – постарался не выдать своего изумления Грег.

– Там тепло, есть вода и кушетка, а ем в трактире, – пожал плечами Аллиаль. – Я все равно провожу в театре большую часть дня: утром репетиции, вечером спектакли – а за койку в ночлежке надо платить.

– Я поговорил с капитаном, – отбросил ненужные мысли Грегори. – Полиция получила донос на менталиста. Кто знает о твоих способностях?

Актер задумался:

– Мой куратор от королевской службы сирот… или любой менталист, превосходящий меня силой.

Грегори пошевелил пальцами, словно перебирал карты в колоде. Такому приему упорядочивания мыслей его научил в свое время Дансер. Джентльмены нередко проводят вечер за игрой в карты, и каждая картинка в колоде может быть тайным посланием или кодом памяти.

Если капитан прав и убийства совершал безумец, то преступник однозначно сильнее Аллиаля. Тот нарочито принижал и скрывал свои способности, как только понял, что его могут привлечь к тайной службе.