Я вспомнила, что утром поздоровалась с ним в человеческом виде. А бармосур явно принюхивался и не спускал с меня взгляда.

Наконец он решился:

– Ты такая голодная вечером была. А сейчас обед пропускаешь.

– Не понимаю, о чем ты, – покачала я головой.

– Да брось, – фыркнул котобелк и потер нос лапой. – У меня обоняние не отшибло еще. Ты, конечно, пахнешь не совсем так, как ночью, но и человеком от тебя не несет. И знаешь, как меня зовут. А знакомился я с филеной.

– Мне завхоз сказал, как тебя зовут, – быстро придумала я.

– Завхоз у нас нечисти побаивается и по именам никого не знает.

Блин… Что же делать?!

Конечно, можно стукнуть этого зверька по голове. Потом связать, что ли… и незаметно вынести из академии…

Но во-первых, рано или поздно он очнется и вернется. Не убивать же мне его! А во-вторых, успею ли я его стукнуть? И клыки у него вон какие. И быстрый он очень. И…

– Да не бойся ты меня, – со вздохом сказал Сурик. – Я тебя не сдам. У тебя же проблемы, верно? Вот у меня тоже. Давай мы с тобой договоримся?

Он скорчил такую умильную рожицу, что я невольно улыбнулась.

А ведь мне очень, очень нужно с кем-нибудь договориться! Почему бы не с этим бармосуром? Он местный. Все тут знает – и об академии, и о мире…

– Давай попробуем, – согласилась я. – А какие у тебя проблемы?

– Меня никто не любит, – печально ответил Сурик. – Вот вообще никто… Некому обо мне заботиться… Перебиваюсь воровством… Живу тут на правах приблудной кошки…

Я даже усмехнулась. Очень уж напомнило: «сами мы не местные, дом сгорел, пустите на постой люди добрые, а то так кушать хочется, что аж переночевать негде!»

– Стоп-стоп, – попросила я. – Насколько я знаю, как раз в этой академии нечисть очень даже любят. И заботятся.

– Ну… – Бармосур тяжко вздохнул. – Заботятся о низшей нечисти. Ухаживают, клетки чистят, кормят, все делают, да! А вот о разумной заботятся только личные хозяева. Каждая разумная нечисть – чей-то личный зарегистрированный питомец.

Так. О том, что по одному из типов классификации нечисть делится на низшую, разумную и высшую, мне известно.

Низшая – это, в общем-то, обычные звери, только с разными магическими способностями. К низшим, кстати, относят филен.

Разумная нечисть – ну, она разумная! И вдобавок говорящая. Именно поэтому и ректор, и Сурик удивились, что я в виде филены говорить могу…

А высшая нечисть – это не просто разумная, но еще и способная оборачиваться человеком. Я бы сказала, что это оборотни, но нет. Оборотни тут тоже есть, и это отдельная раса.

Сложно, в общем…

– Я пока не понимаю, – призналась бармосуру. – Ты точно разумная нечисть. Значит, у тебя есть хозяин. Он тебя обижает, что ли?

– У меня нет хозяина! – выкрикнул Сурик. – В том и беда! Я, конечно, зарегистрированный, но не питомец, понимаешь?

– А так бывает?

– Как видишь, – буркнул он. – Бывает, когда тебя никто к себе брать не хочет.

– Бедняжка, – посочувствовала я. – Ты вроде такой милый.

Ну ведь правда. Такая здоровенная белка с кошачьей мордой и шикарным хвостом. Ну – клыки длинные… Так почти вся нечисть зубастая как крокодилы… И большинство – опасные и вовсе не симпатичные. А этот няшечка просто!

– Точно милый? – с надеждой спросил бармосур.

– Конечно, – подтвердила я.

– А ты не хочешь меня взять к себе в питомцы? Кормить меня за свой счет не надо! Академия кормит не только низших, но и питомцев.

– А тебя нет?! Ужасно, – посочувствовала я.

– Кормят… – Сурик махнул лапой. На лапе были ВО ТАКИЕ когти. Не меньше моих. – Но стандартно. Без вкусняшек! Говорю же – заботиться обо мне некому.

Его морда стала такой несчастной, что мне немедленно захотелось купить бедному зверю пирожных. Или колбасы… что он там любит?

Минуточку…

– Так почему же тебя, такого милого, никто к себе не берет? – спросила я с подозрением.

– А ты не видишь? – злобно поинтересовался бармосур. – Я линяю!

Ой…

И правда. У меня уже весь стол в красной шерсти. Как будто на нем штук пять кошек повалялось. М-да…

– Наверное, это от неправильного питания, – предположила я, с ужасом соображая, как все это убрать. Вряд ли ректору понравятся обросшие мехом письма.

– Да нет, – с досадой сказал Сурик. – Это моя особенность. Ну и кому я такой нужен?! Жить в шерсти никто не хочет. Я и подумал – вдруг ты согласишься. Ты ведь тоже нечисть, хоть и высшая… Хотя филены такими не бывают.

Ну да.

Я теперь высшая нечисть. Еще бы научиться это как-то контролировать.

– И скрываешь это, – добавил зверек. – Чтобы тебя не изучали, да?

– Да я представления не имею, что со мной будут делать, – пожаловалась я. – Я уже сбежала от одного экспериментатора. Гада!!! Больше не хочу.

– А-а-а! – осенило бармосура. – Это он тебя реком-би… рекомби-ни-ро-вал, да? Научил говорить и превращаться в человека?

Ну, предположим, говорить-то я умела сразу…

* * *

Как я уже говорила, нормальные попаданки попадают если не в нормальные условия, то уж точно в нормальные человеческие тела.

Я же попала вообще без тела.

Спала себе дома, никого не трогала, а проснувшись, обнаружила себя в каком-то стеклянном шаре. Точнее, как раз не обнаружила! Видимо, в шар попала исключительно моя душа. Ну или личность, даже не знаю. В общем – бестелесное сознание Таисии Даниловой, дипломированного инженера программных систем, двадцати трех лет.

Незамужней, между прочим… Но тогда, в стеклянном шаре, я ни о каких принцах и не думала. В ужасе я была! Металась, пытаясь как-то вылезти, орала…

А потом перед шаром склонилось огромное лицо! Мужское и очень противное. Длинные сальные волосы, огромные, почему-то зеленые очки, грязная бородища… Фу, короче.

– Попалась, – удовлетворенно сказал этот тип.

Великан, как я сперва подумала. И волшебник, раз меня видит! Я-то себя не видела вообще. Ни рук, ни ног, ничего…

– У меня и тельце тебе готово, – радостно заявил волшебник. – Теперь-то я узнаю, что будет, если в низшую нечисть подсадить человеческую сущность.

Так я и стала филеной.

Говорящей. Разумной. Гадский маг-экспериментатор был этому очень рад, хотя первое, что я ему заявила:

– Буду жаловаться! Вивисектор поганый!

– Гы-ы-ы… – Он прямо зашелся визгливым смехом. – Это кому же ты, моя пушистенькая, жаловаться собралась? Тут у нас иномирян не любят. Да хоть бы и любили, кому ты нужна-то? И кто тебя найдет-то у меня в клетке?

Пушистенькой я пробыла недолго: первое, что этот мерзавец сделал, – подлил мне в воду снотворное и обстриг. Чем и занимался постоянно. А еще швырялся в меня всякими заклинаниями, проверяя, как филена с сущностью иномирянки будет на магию реагировать.

Оказалось – так же, как обычная филена. Заклинания на мне не работали. Точнее, магию я поглощала. Все филены такие, их используют как накопители. Понятно, что этот гад свою магию забирал обратно.

А еще он поил и кормил меня какими-то зельями. Разными. Тоже реакцию проверял. Не знаю точно, чего хотел добиться, но иногда после его экспериментов я превращалась в жуткого монстра – то в зверька с одной человеческой ногой, то в девицу с хвостом вместо нижней половины тела… Кошмар! Благо ненадолго.

Последний раз я пробыла филеной с двумя женскими руками и ногами целых полчаса, и маг очень возбудился. Бегал по своей лаборатории и орал, что теперь понял, что именно нужно добавить в эликсир для полного успеха.

А через два дня вынудил меня выпить очередную гадость. Ничего не произошло, маг расстроился и не появлялся какое-то время. Видно, опять улучшал эликсир.

Но ночью мы с вороной оттуда сбежали.

А вот последняя гадость, которую я выпила, видимо, все же сработала…

Хоть и очень криво.

Наверное, этот сволочной маг хотел сделать из меня высшую нечисть.

И ему это, в общем-то, удалось…

Глава 7, в которой Тася заводит питомца, обретает подругу и ведет протокол

В итоге мы с бармосуром сошлись на том, что постараемся быть друг другу полезными.

Я – зарегистрирую его как своего питомца. А он – поможет мне как можно дольше скрывать то, что я совсем не человек. И совместное проживание сыграет в этом немалую роль, потому что мой запах достаточно слабый и отлично будет маскироваться запахом бармосура.

Надеюсь, что только от нечисти, потому что пахнуть для людей – не хотелось бы. Не то чтобы от Сурика воняло… но шерсть все-таки не духи!

В общем, мы с Суриком не стали ничего откладывать и отправились в регистрационный отдел Хармарской академии. И я пламенно заверяла служащих, что всегда мечтала о разумной нечисти. Встретила вот бармосура – и сразу же поняла, что это именно то, что мне нужно!

Спустя полчаса Пусинда Касиопис стала почетной обладательницей домашнего питомца.

Сурик радостно умчался в мои комнаты – то есть теперь наши, – а я впервые задумалась о том, что эту самую комнату как-то нужно будет поддерживать в чистоте!

В конспектах Пуси были и записи по бытовой магии.

И в целом учитывая уникальные особенности моей памяти, это оказалось посильно изучить. Самое сложное: освоить разные положения пальцев на руках. Оказалось, что от этого зависит вектор направления магического потока.

Я быстро поняла, что если приложить безымянный палец к большому, согнув его под углом девяносто градусов к ладони, – энергия пойдет налево. Если угол будет тридцать градусов – то направо… И так далее.

Во многом меня спасало еще и весьма гибкое тело и подвижные суставы. Потому что выломать пальцы под нужным углом труда не составило. Чисто физиологически мне сразу оказалось посильно то, на что у людей уходят годы тренировок.

Вчера талантливая я сумела магическим путем отгладить доставшееся мне платье и чепец! Так что разберусь и с уборкой!

Только сначала нужно разобраться с оставшимися делопроизводительными артефактами… После обеда, потому что я и так почти на него опоздала.

* * *

В столовой было почти пусто. За преподавательским столом – единственная женщина, за студенческими – от силы человек десять. Подумав, я присоединилась к женщине-преподавателю, которая задумчиво ковырялась вилкой в каком-то салате.

А стол-то пустой… Вчера ломился от разных блюд. Все уже слопали, что ли?

Тетка, видимо, заметив, что я печально рассматриваю столешницу, оторвалась от своего салата и спросила:

– Вы новая секретарша ректора, да? У вас еще такое имя… необычное. Очень звучное, знаете ли.

Она растерянно перебрала пальцами в воздухе, словно пытаясь выудить из памяти нужное слово.

– Пусинда, – напомнила я. Издевается, что ли?

– Да-да. И у него, должно быть, столько вариаций… – вздохнула она. – Пусия, Синда, Усина…

О-о-о…

– Лучше просто Пусинда, – твердо сказала я.

Женщина моргнула, словно приходя в себя.

– Я вас не задела своей забывчивостью и перебором сокращений? Один студент пару дней назад наложил на меня заклятие – неудачную попытку ментального контроля. С тех пор что в голове, то и на языке, даже обдумать не успеваю! Такое чувство, будто я теперь не разговариваю, а проговариваюсь.

– А это нормально, что студенты могут вот так поступать? – осторожно спросила я. – Ментальный контроль – звучит серьезно.

И неприятно.

– Так они же не нарочно! – отмахнулась женщина. – Дети, сами понимаете, да и срок действия всего неделя! Можно и потерпеть. Кстати, а я Сая.

– Приятно познакомиться.

– Да, просто Сая и никаких сокращений – вздохнула она, словно не слыша меня. – Даже если назвать ласково – Саечка, так это ведь название булки… Ужасно!

Ну всяко лучше, чем Пусечка! Но вслух я этого не сказала.

– Булку бы получить неплохо, – вздохнула, косясь на тарелку соседки: – Не подскажете, а где можно добыть еду? Я вот опоздала…

Женщина разулыбалась и разом стала гораздо очаровательнее.