В школе Антон хорошо учился, а в институте управления учиться не смог: совсем не было денег, и он поехал в Россию – куда глаза глядели. Двоюродный дядя устроил его в «Балчуг»: сначала он работал дворником, потом посыльным, а теперешняя его должность – старший менеджер-распорядитель – была для него как работа посла для сына дипломата средней руки. Он всегда помнил отрывки из «Горя от ума» и не понимал, почему в школе учили, что Молчалин – отрицательный герой. Какой же он отрицательный? Он умел стать денди, а для этого следовал заветам своего мудрого отца. Он часто мысленно повторял великие стихи:

«Мне завещал отец: Во-первых, угождать всем людям без изъятья —

хозяину, где доведётся жить, начальнику, с кем буду я служить,

слуге его, который чистит платья, швейцару, дворнику, для избежанья зла,

собаке дворника, чтоб ласкова была».

Антон любил смотреть эту пьесу в «Тбилисском русском драматическом театре», куда мама доставала ему контрамарку на последний ярус. Антон смотрел пьесу стоя: сидя он ничего не видел, а наутро после спектакля иногда ходил в «Пантеон»⁴ к могиле Грибоедова. Как странно: Грибоедов покоится здесь в Тбилиси, а не в Москве или Петербурге. Казалось, что дух великого писателя подбадривал его и повторял: «Помни, Антон, все горе – от ума».

В школе Антону давалась математика: он любил складывать и умножать в уме. Теперь, работая в «Балчуге», он складывал и умножал, вычитал и делил. Он делил щедрые чаевые и относил долю ФСБэшнику на входе, непосредственному начальнику и девочке с ресепшена – любовнице начальника, заведующему складом и директору ресторана. Коллеги отвечали ему добром: ФСБэшник не замечал его отлучек и опозданий, заведующий складом оставлял для него новую форму, которая была сшита как на него, а директор ресторана кормил его остатками с банкетов и фуршетов. Начальник всегда думал об Антоне снисходительно, а его любовница напоминала ему, какой Антон милый. И, когда начальник пошел на повышение, он оставил для Антона свою должность старшего менеджера-распорядителя.

На пресс-конференции и последующем банкете по поводу слияния «Витафамы» и «Полимеда» Антон отвечал за гостей. Он должен расставить своих подчиненных в залах «Атриум» и «Ярославль», в холле, с тем чтобы они направляли гостей из раздевалки на приветственный коктейль, затем в зал «Атриум» на пресс-конференцию и наконец после официоза – на заключительный банкет. Антон очень ответственно подошел к работе: составил сценарий встречи и проводов гостей и направил его на согласование юристу «Полимеда» Сергею Турову. Себе он, помимо руководства, оставил приятную миссию – вручить цветы Секлетее Красицкой. Он позаботился о цветах заранее: Сергей исправил сценарий и вместо роз предписал купить мимозы или в крайнем случае букет крымских желтых хризантем. «Странные люди: где мы осенью возьмем мимозу», – подумал Антон и заказал хризантемы у проверенного поставщика.

В 3 часа и 45 минут пополудни в «Балчуге» было все готово. Журналисты, которым удалось аккредитоваться на таком значимом мероприятии, уже допивали все приветственные коктейли и разбредались по огромному залу «Атриум». Антон распорядился убрать грязные стаканы: он полагал, что руководство «Витафармы» и «Полимеда» приветственных коктейлей пить не будет. Приехал президент «Полимеда» – Михаил Юрьевич Грач. Его сопровождал адвокат Сергей Туров. Сергей провел немного разомлевшего Михаила Юрьевича в специально забронированный приватный зал «Ярославль» и ушел со словами:

– Михаил Юрьевич, оставляю вам портфель с документами. Как только «Витафарма» прибудет, я сразу же займусь подготовкой. Полагаю, что процесс подписания займет не более десяти минут. Я выступлю с коротким приветственным словом: газетчикам сегодня утром были направлены пресс-релизы, а потом мы все быстро подпишем.

– Как там у нее дела, ты звонил Игорю?

– Да, разговаривал час назад, когда она одевалась. У нее квартира в Брюсовом переулке, им сюда даже по пробкам не более 15 минут. А сегодня на удивление мало машин.

Михаил Юрьевич снисходительно кивнул и подумал, к какой из любовниц поехать сегодня? Юлия и секретарша уже примелькались, и он стал набирать телефон китаянки Мэйли, с которой познакомился два месяца назад. Он провел с ней незабываемый weekend в парке-отеле «Истра Холидэй» и именно сегодня захотел продолжения. Мэйли отвечала в «Полимеде» за китайское направление и считала для себя большой удачей такое близкое знакомство с президентом.

«Мэйли – прекрасная слива, это как раз то, что сегодня нужно», – и Михаил Юрьевич представил ее точеную фигурку. Он уже хотел было нажать кнопку вызова, но вдруг передумал: «Пусть подпишет сначала, потом буду звонить. Вдруг сглажу?!»

Сергей Туров, который из-за огромной важности проводимого мероприятия решил, что будет контролировать все сам, направился в зал «Атриум».

– А где Антон? – спросил он у линейного менеджера.

– Антон с букетом пошел к выходу и будет встречать ее лично.

«Да, эти ребята в «Балчуге» знают свое дело, не зря мы их выбрали, – подумал Сергей и вспомнил об обещанном Грачом бонусе. – Самое время набрать Игорю».

Он сунул руку в карман, и его прошиб холодный пот: в кармане мобильного не оказалось. Он поискал в других карманах – нет. «Наверное, оставил на столе в зале «Ярославль», – подумал он и стал осторожно возвращаться к Михаилу Юрьевичу. От нехорошего предчувствия у него засосало под ложечкой.

Антон вышел на улицу через центральную вращающуюся дверь, его сопровождала коллега с цветами. Он привычно держал в руке сотовый телефон, выражая готовность быть всегда на связи. «Какие роскошные желтые хризантемы, совсем как сегодняшнее солнце», – подумал Антон. Ранее он проследил, чтобы цветы упаковали в дорогую крафтовую бумагу, и вспомнил, как шикарно в фильмах Хичкока⁵ приносили цветы в подарочных коробках. Но коробка не для сегодняшнего дня – она войдет в «Балчуг» с прекрасным букетом в руках.

Вдруг телефон звякнул, и Антон увидел SMS от Сергея Турова с восклицательным знаком. SMS открывалось очень долго, Антон насчитал десять биений сердца. Текст был четким и лаконичным: срочно замените букет, нужны красные розы. Антон задрожал: «Где, где я их возьму?! У меня не больше пяти минут». И тут он увидел, что какой-то парень с красными розами в целлофане идет к парадному входу. Антон бросился к нему и прокричал: «Cколько у вас роз?» Парень ответил: «Сорок пять». Антон, протянув руку, прохрипел: «Рассчитаемся!» – и стал судорожно разматывать безвкусный целлофан. Розы были перевязаны кроваво-красной лентой.

Все, уже не до крафтовой бумаги. Антон засунул целлофан ошарашенному парню за шиворот и прижал красный букет к груди. Вдруг парень негромко сказал: «Отдай мне хризантемы. Скажу, что роз не было. И мы с тобой будет квиты, ведь я в «Балчуге» не работаю – это случайный заказ». Антон с радостью отдал хризантемы, и парень растворился в толпе.

Андрей Никитин приехал в «Балчуг» заранее, выпил приветственный коктейль в «Атриуме» и направился в зал «Владимир» для того, чтобы занять место в первом ряду. Вероника Субботина лучезарно улыбнулась ему, но он как-то отстраненно поприветствовал ее. Вдруг ему стало не хватать воздуха, и он решил выйти на улицу, вернее, ноги сами вынесли его. «Кто же эта таинственная Секлетея Красицкая, она или не она?» – и Андрей опять вспомнил ее такой, какою она была той ночью.

Внезапно роскошную входную дверь заклинило: она перестала двигаться и встала, как вкопанная, замуровав во вращавшейся треугольной секции англичанку с собакой. Антон был в ужасе, потому что лампочка над дверью погасла, а это могло означать только одно: электроэнергия в механизм не поступала. Англичанкина собака бросилась на дверное стекло, стала бить по нему лапами и выть. Англичанка завизжала по-английски тоном чуть ниже собачьего. Из всего этого визга и воя Антон понял, что собака сейчас обоссыт дверь, а может, еще и нагадит. Какой придурок разрешил собак в «Балчуге» ?! Но Антон вспомнил, сколько стоил англичанкин номер, и стал нервно толкать дверь, пытаясь ее как-то сдвинуть.

Под этот визг подъехал лимузин, и Антон бросился открывать дверь. Боковым зрением он увидел, что менеджер успел открыть запасную, не вращающуюся дверь, и ему стало чуть лучше. «Господи, когда этот день закончится, возьму отпуск, поеду в Тбилиси, к маме», – подумал Антон и не успел открыть дверь лимузина. Перед ним как из-под земли вырос охранник Секлетеи – этот хантыец или мансиец (или ханты-мансиец) высокий, как шкаф, мужчина. Он с легкостью пододвинул Антона и открыл заднюю дверь лимузина. Секлетея и Игорь вышли из машины, Игорь чуть приобнял ее.

Охранник ханты-мансиец подал руку Секлетее, которая выглядела строго и элегантно. Она прошла немного вперед, и тут Антон подскочил к ней с цветами и начал декламировать приветственную речь: «Госпожа Секлетея Красицкая, мы рады приветствовать вас в отеле «Балчуг Кемпински» – лучшем отеле Москвы…», – он вдруг замолчал, увидев, как сильно она побледнела. Ханты-мансиец взял букет, быстро отдал его Игорю и подхватил Секлетею, которая уже теряла сознание. Он резко открыл дверь лимузина одной рукой, втащил ее на заднее сиденье, захлопнул и заблокировал двери. Машина медленно поехала к Раушской набережной и растворилась за поворотом.

Сергей Туров наконец сдвинул вращающуюся дверь, выпустил собаку и англичанку и почувствовал, что вляпался в собачье дерьмо. Ботинки было жалко, но мысль о сорванном контракте бросала его в дрожь. Он никак не мог понять, как же получилось, что какой-то идиот вручил ей кроваво-красные розы вместо указанных им хризантем. Он понимал, что по крайней мере сегодня никакого подписания не будет.

Отряхнувшись от собачьего дерьма, Сергей подошел к Игорю и, с трудом сдерживая эмоции, спросил:

– Что случилось? Где она и почему такой сбой? Грач нам этого не простит! – И добавил: – Игоряшка, будешь мне должен.

– Это кто кому должен? Какой придурок нарушил сценарий? – сухо ответил Игорь Веснин. – Я же писал вам про цветы: ну мимозу не нашли, так крымской хризантемы в Москве навалом. Могли бы и самолет в Крым отправить ради такой сделки. Она ненавидит красные розы, мне кажется, что она почему-то их боится. – Он помолчал: – И вообще, увеличивайте бюджет. Теперь мне нужно к ней ехать, успокаивать и заглаживать вину ваших людей. – Он протянул Сергею букет: – Возьми, я уже весь искололся вашими дурацкими розами.

Сергей начал искать глазами Антона: «Мерзавец, я выгоню его отсюда с волчьим билетом. Он меня еще попомнит». Но расстроенный Антон и не думал скрываться, он подошел к Сергею, протянул ему телефон и вежливо сказал: «Сергей Никитович, хотя это было очень трудно, но я выполнил ваши указания». Сергей прочитал SMS, вспомнил про пропавший телефон и понял, что его переиграли.

Михаил Юрьевич, которого Сергей оставил одного в зале «Ярославль», устал ждать и решил спуститься в «Атриум». Там он увидел толпу журналистов и других приглашенных лиц, на фоне которых выделялся взъерошенный Сергей с букетом роз, и спросил: «Где она? Не приехала?» Сергей стал путано объяснять про розы и хризантемы, про ее обморок и внезапный отъезд. Михаил Юрьевич прошипел: «А где твой Игорь? И кто так готовит сделки? Наверное, нужно юриста менять!», и, не находя более приличных выражений, он пошел к своей машине и увидел, что водителя не было. «Где этот козел? Поведу сам», – подумал Михаил Юрьевич и вспомнил о выпитом коньяке. Это его немного охладило, и, обернувшись, он сказал: «Ладно, Сергей, давай цветы. Думай, как решить проблему. Объяви газетчикам, что ей стало плохо и подписание переносится. И пусть едят и пьют – все равно деньги уже заплачены». В этот момент подошел водитель и Михаил Юрьевич сел на заднее сиденье роскошной БМВ.