– Цепленоков переел? – вспылила я. – Не стоит пока никому ничего рассказывать! Предатели могут быть везде! Мне хватило заточения в Цветокрае! Может эта мать Гортензия на самом деле такая же неадекватная, как королева Лилия.

– Ладно-ладно, пока будем молчать, – вскинул руки Стиан. Ему было легче со мной согласиться, чем вступать в перепалку. – Опять-таки времени у нас много. Но не стоит везде видеть заговоры. Мыслящие остались по другую сторону вулкана. Им не по силам изменить этот чудесный край.

Стиан приобнял Вейну, и они первыми отправились по тропинке обратно в городскую черту Летосвета.

В моей же голове пульсировали его последние слова:

– Мыслящие остались по другую сторону вулкана.

Хотелось бы им верить, но я все меньше начинала доверять Элайзе. Ведь сторонники Мыслящих могли быть и здесь. И эта утопия солнцелюбов… не могло здесь быть все настолько идеально. Я была научена горьким опытом. Всю жизнь в Ледоморе я следовала указам Мыслящих и планировала стать Озаренной, как и мой отец – до конца своих дней подниматься к Цитадели Снежного бога. И что из этого вышло? Весь привычный мир рухнул в одночастье, когда мне открылась тайна про раскол природы и мое истинное предназначение!

Поэтому я прекрасно понимала, что и в Летосвете все могло быть совсем не так, как казалось на первый взгляд. Что ж, я была готова встретиться с матерью Гортензией и проверить лично – скрывают солнцелюбы что-то от нас или нет.

Глава пятая

– Вы меня помните? – удивленно спросила я, проведя рукой по звездному покрывалу, лежащему на столе объемной кучей. Столько этой ценной материи у нас в Ледоморе, пожалуй, можно было увидеть лишь в Обители Мыслящих. Нам, ледоступам, не разрешалось ее носить.

– Конечно, – улыбнулась Ленора, перебирая наряды на деревянных вешалках. – Я может и являлась к вам не более, чем на полчаса, но тебя запомнила. Ты постоянно любовалась цветами, которые я приносила в ваш край.

– Теперь я могу ими не только любоваться, но и даже прикасаться к ним. И они не рассыпятся тысячью замерзших осколков, – заметила я и женщина рассмеялась.

– О да, такой контраст, такой разный климат! – сказала она и ее голос заглушил ворох нарядов, в который она нырнула с головой.

Элайза наказала нам отправиться в лавку к Леноре и подобрать себе наряды. Стиан и Вейна выполнили эту миссию еще с самого утра, а Брауна я не застала в гостевом доме. Вот мне и пришлось отправиться сюда в гордом одиночестве.

Лавка Леноры была маленькой, но уютной. Стены были увешаны яркими кусочками ткани, которые казались олицетворением края вечного лета. За спиной дверь с ветряками, своим беззаботным стуком, переплетала общий хор из солнечных лучей, шепчущих о новых достижениях.

Ленора, как и всегда, встретила меня с улыбкой на лице и сразу же начала подыскивать мне подходящее платье. В ее глазах танцевали маленькие искорки, похожие на отражение зажженного костра. Она была настоящей мастерицей, чьи руки волшебством превращали любую ткань в произведение искусства.

Но я бы предпочла облачиться вновь в свои привычные брюки и тунику, только спрашивали ли мое мнение? Нужно было придерживаться правил, раз мы застряли тут на четыре долгих месяца. Я боролась с собой, чтобы не начать отсчитывать прошедшие дни здесь.

– Не переживай, Скади. Прекрасные ореолы солнца созданы специально для тех, кто родился под сиянием его лучей, а все-таки в Ледоморе тоже есть солнце, пускай и не такое ласковое. Ты найдешь свой наряд, который сочетается с твоей сущностью, как лучик солнца соединяется с небом, -прощебетала женщина и я скривились, благо она не смотрела в мою сторону. Какие же все тут были доброжелательными!

Я оглядела комнату, где повсюду витало мягкое сияние. Все разнообразие богатых тканей и переливающихся цветов поражало воображение. Наверняка это место понравилось бы Фрейе – девушка мечтала научиться работать со звездным покрывалом. Принцесса успела об этом обмолвиться, пока мы ожидали в Цветокрае открытие врат.

– Кстати, давно хотела спросить, до скольки лет у вас живут в Ледоморе? – спросила женщина из-за вороха одежды.

– Хм, – задумалась я над столь неожиданным вопросом. – Кто как… порой ледоступы доживают до ста двадцати лет. Мы очень выносливые. Но есть у нас и болезни… мой отец, ему было чуть больше сорока.

– Мне очень жаль, – ахнула Ленора и добавила: – Доживают до ста двадцати? Ну и ну, вас край поистину наполнен чудесами.

– А у вас разве не так? Солнцелюбы живут меньше? – спросила я, но Ленора видимо отвлеклась на что-то и замолчала. Спустя минуту я услышала ее возглас:

– Как тебе? – она достала на всеобщее обозрение платье неопределенного цвета – настолько сильно оно переливалось и отдавалось болью в моих глазах. Юбка была пышной, а вот лиф – узким и без бретелей.

Я сразу же покачала головой и поспешила с ответом:

– Оно прекрасно, Ленора, но нет ли у вас чего-нибудь поспокойнее? Я привыкла к холодным тонам. И желательно с длинными руками…

Невольно я опустила взгляд на рукав наряда, прикрывающий мой браслет Озаренной на левой руке. Интересно, замечала ли Ленора браслет на моем запястье в те дни, когда являлась к нам в край? Вряд ли. Все-таки к открытию врат слишком много ледоступов собирались на площади.

– С длинным рукавом? – удивилась женщина. – Я думала, вам здесь жарко, несмотря на наши настои. Решила, тем меньше ткани, чем лучше.

– Я привыкла к закрытой одежде. Хм… мне так комфортнее.

Женщина не стала спорить. Заметив мою нерешительность, она потянулась к высокому стеллажу и достала бледно-золотистое платье с развевающимися длинными рукавами. Ткань сверкала, словно лучи солнца играли в ней, и каждое движение вызывало мерцающие отражения на стенах.

– Это платье олицетворяет солнечную силу и мощь, – сказала Ленора, предлагая мне платье. – Думаю, оно подходит тебе, хоть ты и родом из Ледомора. Солнца освещают каждый край, незримо соединяя всех нас, как это делают луны при Явлении Кристальной луны. Я закончила над ним работать месяц назад и вот ты здесь – та, кто с достоинством будет его носить.

Я прикоснулась к ткани, и внезапно почувствовала, как мое сердце замерло на мгновение, а затем забилось с новой силой. Бледно-золотистое платье согласовалось с моей внутренней сущностью. Оно отразило мою внутреннюю силу и страстную любовь к природе и свету.

– К тому же, оно будет идеально сочетаться с нарядом твоего возлюбленного, – улыбнулась женщина и я опешила. Браун уже успел побывать в ее лавке и выбрать наряд? И все же как сильно меня раздражало, что Оборонитель представил нас в качестве парочки!

Чтобы не выдать свои эмоции, я поспешно сказала:

– Я примерю его. Мне оно уже нравится.

Ленора улыбнулась, проявляя свою доброжелательность – напускную или нет – это еще предстояло выяснить.

– Превосходно, – ответила она. – И помни, платье будет отражать твою истинную природу и силу. В нем ты будешь непревзойденной. А Браун не сможет отвести от тебя своих глаз! Ваши чувства вспыхнут с еще большей страстью!

Я мысленно отмахнулась от последних слов женщины и взяла платье, с удивлением осознавая, как оно совершенно сочетается с моим внутренним миром. Я чувствовала себя чужой в Летосвете. По сути, чужаком я и являлась. Но это платье было подобно клочку солнечного света, который освещал в темноте мое холодное нутро.

Когда я вышла из магазина Леноры, мое сердце замерло на мгновение, наблюдая за прекрасными облаками над головой и прогуливающимися парочками. Я задумалась, о чем мечтала бы я, если бы я не была Озаренной и не узнала тайну о расколе природы. Может сейчас я бы уже задумывалась о заключении союза? Мечтала бы о ком-то, кто меня действительно понял бы и разделил мою любовь к свободе и свету, кто готов был освещать путь вместе со мной.

Неожиданно я припомнила Брауна и мгновенно отбросила эту мысль. Мы были всего лишь временными союзниками. Я запретила себе думать о каких-либо чувствах в отношении него. Я ненавидела его. Он выдал меня Мыслящим, он раз за разом с надменным видом одерживал вверх надо мной в бою на спрингклингах.

Вернувшись в свою комнату, я аккуратно повесила свое платье в небольшой гардероб, где и обнаружила уже висевший мужской костюм, выполненный в бледно-золотистом цвете. Он состоял из рубашки с коротким рукавом приталенного кроя и легких брюк классического кроя. Как и цвет платья, наряд Брауна, напоминал о ярком солнце, дарящем жизнь и радость. В моей голове сразу возник образ, как мы вместе выглядели бы на празднике. Действительно, как неразлучная парочка.

Я недовольно покачала головой и громко хлопнула дверцей гардероба. Это место, наполненное любовью и дружелюбием уже сказалось на Стиане и

Вейне. Я не позволю всем этим глупостям отвлечь меня от самого главного – от поисков Озаренного Летосвета.

– Чем тебе шкаф не угодил? Зачем так хлопаешь дверьми? – раздался голос Брауна и скоро я увидела и его самого, входящего в нашу комнату.

– А то ты сам не догадываешься, – рявкнула я. – Не хочу притворяться парочкой, меня это бесит! И Стиан с Вейной будто позабыли про нашу миссию. И вообще, где ты был?

– На дневной медитации с Элайзей, – ответил Браун, и я фыркнула. – Что не так?

– Эти солнцелюбы слишком доброжелательные! Еще и дневная медитация есть?.. хотя, о чем я, конечно, есть! Давай не проникайся всем этим бредом, а то ты мне…

На последних словах я запнулась и Браун хмыкнул:

– Я тебе нужен? Ты ведь это хотела сказать?

– Как союзник, не более, – рявкнула я, почувствовав неожиданный жар в области своего лица. – Не более, – повторила я, пытаясь сдержать гнев. – Ты забываешь, что мы здесь не для того, чтобы наслаждаться солнцем и заниматься медитацией. Мы пришли со своей миссией, чтобы найти тот артефакт, который может изменить судьбу всего мира.

Браун нахмурился, его глаза остались безразличными, как будто он не воспринимал всерьез мои слова. Я почувствовала очередной прилив гнева, но сдержала себя. Браун всегда был таким – спокойным и надменным. Иногда это вызывало у меня раздражение. Ладно… не иногда.

– Ну и что, если они забыли про нашу миссию? – сказал Браун, пожимая плечами. – Может быть, нам стоит учесть их оптимизм и насладиться прекрасными моментами в этом странном крае.

Хотелось ударить его, но я сдержала себя и попыталась сфокусироваться на своих эмоциях. Мы не могли позволить себе отклоняться от цели, даже если остальные наши союзники забывали о ней.

– Наши союзники могут забыть, но я не могу позволить себе расслабиться, -сказала я, смотря прямо в его глаза. – У нас слишком много врагов, я никогда не забуду и не прощу Мыслящим то, что они сотворили с мои отцом. Там в Ледоморе остался наш дом! Наши знакомые! Мы должны им открыть глаза в отношении Мыслящих. И мы должны быть настороже и держаться все вместе.

Браун нахмурился и отвернулся. Я почувствовала себя неловко. Я была настроена серьезно, и это сделало меня малоприятной компанией для большинства.

– Ладно, – пробормотал Браун, кивая головой. – Тебе виднее. Я только подумал, что нам неплохо было бы отдохнуть немного. И праздник в нашу честь – лучший повод для расслабления. Все-таки мы долго просидели в темнице Цветокрая. И я не меньше твоего хочу отыскать Озаренных лета и осени и вернуться к Боливару.

Я немного смягчила свой тон и посмотрела на него с состраданием. Оборонитель сжимал в кулаке кулон в виде небольшой ракушки, висящей на его груди – стоило подуть в него и на зов являлся его верный друг. Конечно, сейчас от этой ракушки не было никакого толка. Боливар не мог явиться к нам из Цветокрая, как бы этого не хотел. Вряд ли зов ракушки пробьется через все те преграды, что разделяло сейчас эти два края.

– Я понимаю, Браун, – сказала я, пытаясь быть более терпимой. – Но нам нужно быть осторожными. Не стоит пока никому здесь доверять.