Сердце трепещет.

– Да.

Я просмотрела несколько видео, так что суть мне понятна. Я не говорю вслух о причинах, по которым ее купила, или о том, как меня возбуждает мысль о том, что моя задница и киска будут заполнены одновременно, но, вполне вероятно, Виктор умеет читать мои мысли, поскольку он издает низкий, голодный звук, который доносится прямо до моего клитора.

– Покажешь? – бормочет он. – Позволишь мне взглянуть?

Я с трудом сглатываю, а затем подношу пробку к губам, медленно облизываю и посасываю ее, давая молчаливый ответ, что ему можно наблюдать. Я провожу языком по гладкому силикону, а затем ставлю телефон так, чтобы Вику было хорошо видно мою киску и задницу, далее беру бутылочку со смазкой и сбрызгиваю немного на пробку и на свои пальцы. Тяжело дыша, я начинаю раскрывать себя, используя свои скользкие пальцы, чтобы немного приоткрыть анальное отверстие, а после попытаться вставить туда пробку.

Несмотря на то, что она маленькая, я чувствую, что как только она начинает проникать внутрь, то становится будто бы больше. Я резко втягиваю воздух, когда задний проход растягивает самая широкая часть, а после наконец входит полностью.

– Черт, – выдыхаю я, извиваясь на месте, пока клитор пульсирует.

– Прекрасно, – стонет Вик. – Каково это, мотылек? Скажи мне.

– Ммм, ощущение… другое, но отличное, – шепчу я, слегка сжимая пробку. – Я чувствую себя наполненной, но этого все равно недостаточно.

– Что еще у тебя есть?

Я беру в руки вторую игрушку и с трудом сглатываю. Это толстый вибратор в форме члена, гладкий и блестящий. Он не такой большой, как член любого из братьев Ворониных, но очень похож.

– Что ты собираешься делать с ним? – спрашивает Вик хриплым голосом.

– Я собираюсь трахнуть себя им, – говорю я ему, обретая невиданную смелость. Дыхание учащается. – Собираюсь наполнить свою киску и попку, и я все время буду думать о тебе.

На другом конце провода раздается сдавленный звук. Вик надолго замолкает, и я поднимаю голову, чтобы посмотреть на экран телефона. Его рука все еще обхватывает член, и я вижу, как сильно пульсирует его ствол, как по нему стекают маленькие струйки предсемени. До моих ушей доносится еще один звук, и я понимаю, что на этот раз он считает вслух – все еще вполголоса, но достаточно громко, чтобы я его слышала.

– Ты в порядке? – бормочу я. – Это слишком? Я могу остановиться, если ты…

– Нет, – немедленно отвечает он, прерывая счет. – Не. Останавливайся.

От безысходного отчаяния в его голосе у меня учащается пульс. Возможно, для него это слишком, но я вижу, что он этого хочет, и внезапно мне кажется, что самое важное в мире – засунуть эту игрушку внутрь себя, чтобы Вик мог смотреть, как я трахаю себя ею, пока не кончу.

Для этого мне даже смазка не нужна. Все, что мне нужно сделать, это потереть вибратор о киску, и он легко покрывается моими соками. Я провожу силиконовой игрушкой по своим складочкам, скользя головкой по клитору, и задыхаюсь, когда волна ощущений пронзает насквозь все мое тело.

– Ах, – выдыхаю я.

Удовольствие распространяется подобно дикому пожару, яростному и внезапному. Я пытаюсь сдержаться, но чувствую такое возбуждение от всего, что мы делали, что оргазм накатывает на меня прежде, чем я успеваю его остановить. Спина выгибается дугой, крик срывается с губ, и я с силой прижимаю твердый силикон к клитору.

– Черт, – голос Вика хриплый, будто он так сильно сжал челюсти, что едва может выдавить это слово.

– О… боже, – выдыхаю я, убирая фаллоимитатор от клитора, когда оргазм, наконец, начинает угасать. – Это вышло… случайно.

– Я совсем не против.

Вик тихо смеется, и, несмотря на то что я слегка растеряна от полученного кайфа, все же сохраняю этот звук в памяти. Один из лучших звуков, которые я когда-либо слышала. Мне бы хотелось проигрывать его снова и снова.

Сердце тяжело бьется в груди после оргазма, но, как и говорил Вик ранее, я хочу продлить это. Я еще не видела, как он кончает, и пусть у меня уже случился один оргазм, я все еще жажду большего. Киска сжимается, поэтому я поддаюсь, не обращая внимания на чувствительность, и снова прижимаю головку игрушки к своему входу.

Я держу телефон другой рукой, позволяя Вику видеть крупный план, пока медленно проталкиваю в себя толстый член, дюйм за дюймом.

Он тихо чертыхается, и когда я опускаю взгляд на экран, он снова дрочит. На этот раз медленно и осторожно, словно пытается замедлить процесс, чтобы не кончить сразу.

– Виктор, – стону я его имя, выгибая бедра и с силой вводя в себя последние несколько дюймов фаллоимитатора. Теперь я еще острее ощущаю пробку в попке, это ни на что не похожее чувство наполненности я никогда не испытывала. – Черт, это так приятно.

– Ты такая… – Он замолкает, и я слышу тихие влажные звук трения его руки о член. – Продолжай. Покажи мне, что тебе нравится.

Я киваю, затаив дыхание, а затем начинаю двигать вибратором. Каждое прикосновение силикона к моим стенкам заставляет меня содрогаться, а когда я снова опускаю его глубоко, он попадает в такое место внутри меня, что у меня перед глазами вспыхивают звезды.

– Никогда не видел ничего более совершенного, – бормочет Вик, и я даже не уверена, осознает ли он, что говорит дальше. – Настолько прекрасного. У тебя такая красивая, розовая и упругая киска. Каждый раз, когда ты сжимаешься, мотылек, твое тело хочет большего. Опусти телефон немного ниже… вот так. Твою мать.

– Пожалуйста, – всхлипываю я, отчаянно желая слышать его голос. – Продолжай говорить, Вик. О боже, пожалуйста…

– Уиллоу, – выдыхает он, и мое имя так приятно звучит в его устах. – Я не могу это остановить. Я сейчас…

– Я тоже так близко. Кончи со мной. Сейчас. Пожалуйста.

Рука Вика двигается все быстрее, и я завороженно наблюдаю, как он гонится за собственным оргазмом. Рука, в которой я держу телефон, дрожит, пока другой рукой я трахаю себя скользким вибратором, и как только мои пальцы зарываются в одеяло, Вик резко втягивает воздух. Он кончает за секунду до того, как это делаю я. Мы оба стонем и дрожим, и я наблюдаю, как его сперма переливается через пальцы. Вик слегка сгибается, будто это выкачало из него все силы.

Это так прекрасно – то, как он ласкает себя, как его сперма стекает по его руке и стволу. Я чувствую себя более связанной с ним, чем когда-либо, охваченная муками собственного оргазма, снова и снова выкрикивающая его имя.

Когда мои мышцы, наконец, расслабляются, я достаю из себя фаллоимитатор и кладу его на кровать, а затем вынимаю пробку из задницы. Мы оба все еще тяжело дышим, пытаясь успокоиться, и я переворачиваюсь на бок, держа телефон обеими руками, чтобы он не падал.

– Господи, – шепчу я, а затем тихо смеюсь. – Знаешь, я сейчас кончила в основном от того, что увидела, как ты кончаешь на свою руку. Так что это не сильно отличается от того, как ты кончил от поцелуя.

Он фыркает и поднимает телефон, чтобы я могла видеть его лицо. Вик выглядит отлично. Я никогда еще не видела его таким взъерошенным. В его глазах теплота и удовлетворение, и он кажется менее взвинченным, чем обычно.

– Я не уверен, что верю в это, – говорит он. – Но… спасибо тебе.

Я киваю, улыбаясь в ответ. В моей груди зарождается такое сильное влечение к этому мужчине, такая привязанность, что мне от всей души хочется, чтобы он был здесь, со мной. Или чтобы я могла быть там. На самом деле, плевать, где, главное, что вместе.

Секс по телефону помог на какое-то время отвлечься от реальности происходящего, но недостаточно надолго. Груз действительности по-прежнему давит на меня.

– С тобой все в порядке? – спрашивает Вик после минутного уютного молчания.

– После того, что мы только что сделали? – Я улыбаюсь, хотя и понимаю, что улыбка немного дрожит. – Более чем в порядке. По поводу всего остального? Не совсем. Мне… страшно, – признаюсь я.

– Знаю. Но то, что сказал Мэлис, – правда. Ты наша. И мы собираемся защитить тебя. Ты больше никому не достанешься.

– Лучше бы так и случилось, – говорю я ему. – Потому что я тоже хочу остаться с вами.

Вик улыбается, и это совсем не похоже на его обычную улыбку. Она красивая и яркая, такой я еще никогда не видела.

Она идеальна.

9. Уиллоу

Немного приведя себя в порядок, мы с Виком какое-то время разговариваем по телефону. Говорим о глупостях, обо всем на свете. Мне приятно просто слышать его голос.

Не знаю, как долго я держусь, прежде чем мои веки начинают опускаться, но через некоторое время я проваливаюсь в обессиленный сон. Стресс этого дня в сочетании с расслабляющими последствиями пары хороших оргазмов полностью вырубают меня, а это значит, что, к счастью, мне ничего не снится – или я просто ничего не помню.

Когда я просыпаюсь утром, то чувствую себя более решительной, чем когда-либо. Прошлой ночью я ощутила сильную связь с Виком, узнала, что он и его братья собираются оставить меня у себя… это еще больше проясняет, что мне нужно делать. Даже если я этого не хочу.

Мои пальцы дрожат, когда я достаю телефон и просматриваю список контактов, собираясь позвонить Оливии.

Гудки идут несколько секунд, а затем она отвечает:

– Уиллоу. Что я могу для тебя сделать?

В ее голосе звучит удивление, и у меня внутри все переворачивается, когда я вспоминаю, как, услышав подобные слова, я чувствовала себя защищенной и окруженной заботой. Как будто кто-то присматривал за мной.

Теперь меня просто тошнит от них.

– Я хочу извлечь максимум пользы из того, чего не могу избежать, – говорю я ей. – Если я собираюсь вскоре выйти замуж за Троя, мне нужно знать, как выжить и преуспеть в этом мире – в твоем мире.

– Понятно, – говорит бабушка. – У меня сложилось впечатление, что тебя не слишком волнует «мой мир», как ты его называешь.

– Это так, – признаюсь я. – Честно говоря, я его ненавижу. Но ты совершенно ясно дала понять, что у меня нет выбора, поэтому я не хочу хотя бы опозориться в том, что касается управления моей собственной жизнью. Я хочу знать, как удержать свое. Чтобы… вписаться в эту жизнь.

Мне даже не нужно притворяться, что я смирилась. Именно так я чувствовала себя еще до того, как все это случилось, словно я была рыбой, вытащенной из воды, и не знала, как себя вести, когда Оливия приглашала меня куда-нибудь. Достаточно просто воспользоваться этими чувствами и не скрывать тот факт, что я ничего этого не хочу.

Если бы я попыталась поступить иначе, она бы вряд ли поверила мне. Но Оливия знает, что у нее много рычагов воздействия на меня, и что я готова сделать то, что должна, пока это обеспечивает безопасность ребят.

И, насколько она знает, у меня сейчас нет выхода.

Боже, я надеюсь, что она ошибается на этот счет.

Оливия на мгновение замолкает, и внутри у меня завязывается тугой узел тревоги. Она видит меня насквозь? Догадывается ли, что у меня есть скрытые мотивы? Но когда она заговаривает, в ее голосе звучит удовлетворение:

– Великолепно. Возможно, ты этого не хочешь, но, по крайней мере, осознаешь свою роль в нашем деле. Было бы весьма неприятно, если бы ты опозорила фамилию, так что да, я помогу тебе.

Я даже не знаю, что на это сказать. «Спасибо» было бы слишком, поэтому я произношу:

– Хорошо. Мне заехать к тебе?

– Да, – соглашается Оливия. – Начнем прямо сейчас. Адам отвезет тебя.

Закончив разговор, я переодеваюсь в другой наряд, одобренный Оливией, и спускаюсь вниз. Возле моего дома все еще стоит охранник – сегодня это не Джером, а предположительно некий Адам, – и он наблюдает за мной, пока я направляюсь к машине и сажусь в нее.

Когда мы подъезжаем к особняку Оливии, один из сотрудников дома проводит меня внутрь. Бабушка ждет меня в гостиной, и, к моему счастью, Троя сегодня с ней нет.