Постепенно яркие пятна на радужках Торрана исчезли, лицо вновь превратилось в маску безупречного спокойствия. Он осторожно опустил Луну на пол и разжал ментальную хватку. Окинув нас быстрым взглядом, бурбу сиганула мне на плечо. От ее привычной тяжести я едва не грохнулась на колени в знак благодарности.

Она выбрала меня!

Но даже прилив облегчения не умерил ярости, все еще бурлящей в жилах. Я вперила сердитый взгляд в Торрана и не убрала плазменный клинок.

– Что за хрень? – проговорила я, выдерживая паузы после каждого слова, а потом перевела дух, чтобы не взорваться. – Немедленно объяснитесь.

– Бурбу, – из-за акцента слово прозвучало непривычно, – находятся под строжайшей охраной, о чем вы, не сомневаюсь, в курсе. Они не должны быть питомцами у чужаков. Наказание за кражу бурбу – смерть, и любой валовец уполномочен привести приговор в исполнение.

– Выходит, вы – палачи, которые не нуждаются в судьях или присяжных. Звучит логично.

– Вы живы, – тихо заметил он. – Луна, как вы ее называете, выбрала вас в качестве своей семьи. Это нечто из ряда вон выходящее, к такому невозможно принудить силой.

– Я нашла ее почти мертвой, за что благодарите ваших солдат. Исцелившись, она не захотела вернуться в дикую природу. Я пыталась. – Я ничем не была ему обязана, но почувствовала, что должна объясниться.

Торран кивнул, забыв о прежнем гневе или тщательно его скрывая. Я была склонна поверить в последнее.

– Она будет скорбеть в случае вашей смерти, а разлука – не вариант. Теперь вы за нее в ответе.

Я фыркнула.

– Я за нее в ответе уже много лет! У нас все было славно, пока вы не приперлись.

Луна обвилась хвостом вокруг моей шеи и потерлась о меня головой. Пыталась успокоить. Я подняла руку и почесала ее за ушами, стараясь совладать с собственным гневом. Мы давным-давно обнаружили, что бурбу чувствует наши эмоции лучше нас самих.

– Что бы произошло, попытайся я ее схватить?

– Я бы вас убил, – без обиняков заявил Торран.

Я возмущенно фыркнула.

– Меня не так-то легко прикончить. У меня бы получилось сдвинуть ее с места?

Он указал на пол и проговорил ровным голосом:

– Я могу прикончить всех на корабле, не сходя с этого места.

Это было не хвастовство, а констатация факта.

У меня мороз пробежал по коже, волоски на руках встали дыбом. Все валовцы обладали телепатическими способностями, что было достаточно опасно. Телекинетики встречались гораздо реже, а сильные телекинетики – и подавно. Это было большой удачей, ведь всего один такой противник мог переломить ход битвы.

Сильный валовский телепат мог уничтожить отряд людей без ментальных щитов. Сильный телекинетик – целый батальон, со щитами или без. Не сумев поразить разум, враг уничтожал тело.

Луна беспокойно завертелась и что-то прощебетала Торрану. Валовец наклонил голову и прислушался. Через мгновение он продолжил разговор, как будто только что не угрожал убить всех на корабле.

– Вы бы не смогли ее сдвинуть, если бы я не отпустил. Вы бы сделали ей больно. И можете сказать своему человеку за углом, что в нем больше нет нужды.

Я бы предпочла, чтобы Эли остался на прежнем месте, поэтому ответила на первую часть фразы Торрана:

– Если кто и мог ей сделать больно, то только вы.

– С моей стороны ей не угрожала никакая опасность.

Фраза была совершенно нейтральной, но я услышала все, о чем он не сказал вслух. Пригласить его на мой корабль было чудовищной ошибкой, и я не могла ее исправить, не разорившись.

– Вы носите наплечники ради нее? – спросил Торран, меняя тему.

– Да, – слово прозвучало отрывисто и холодно, но вежливость сейчас была выше моих сил. Я направилась по коридору в сторону предназначенной для него каюты, потом остановилась и снова повернулась к валовцу. Луна заурчала громче, но это не помогло мне успокоиться. – Еще раз пригрозите моему экипажу, и я тут же применю положение о враждебно настроенном клиенте. Все ясно?

Торран сузил глаза. Когда я не отступила, он склонил голову в знак согласия.

Этот пункт был стандартной частью контракта, но я расширила его специально для нашего случая. Он позволял мне держать валовцев в каютах до тех пор, пока не будет найдена подходящая станция, и разрывал сделку таким образом, что аванс оставался на моем счету.

Если валовцы возражали, то на станции следовало нанять непредвзятого арбитра, который определит, была ли оговорка применена по уважительной причине. Однократная угроза убить мой экипаж могла сойти ему с рук, но повторная, безусловно, стала бы веским доводом, и Торран это знал. Если арбитр вынесет решение не в мою пользу, придется вернуть аванс и к тому же выплатить неустойку, так что ссылаться на это положение было нелегко, но ради безопасности своего экипажа я готова на все.

Взгляд Торрана переместился на что-то у меня за спиной. Обернувшись, я увидела Эли, который прислонился к переборке, держа плазменную винтовку в опущенных руках. Он поджал губы так, что они превратились в ниточку; ясные глаза смотрели холодно. Это было лицо убийцы, и я возненавидела Торрана за то, что он заставил моего друга сделаться таким.

– Мы в порядке, – проговорила я ровным, успокаивающим тоном. – Иди помоги Ки с ее затеей.

– Кто, по-твоему, послал меня сюда? – тихо спросил он, не сводя взгляда с Торрана.

– Все под контролем, – сказала я, на этот раз с капитанской интонацией.

Луна спрыгнула с моего плеча и села напротив Эли. Когда он проигнорировал ее, она издала трель. Он посмотрел вниз и вздохнул, его маска дала трещину. Он похлопал себя по плечу, обтянутому футболкой.

– Давай, маленькая негодяйка, пойдем посмотрим, чем занята Ки.

Несмотря на эпитет, тон был мягкий и ласковый.

Луна с радостным щебетанием прыгнула, и Эли не вздрогнул, хотя я знала, насколько остры ее когти. Старпом кивнул мне, бросил на Торрана взгляд, в котором читалась недвусмысленная угроза, а затем повернулся и исчез за углом.

– Ки, – позвала я субвокально.

– Все путем. Я дам ему работу. А что касается тебя, у меня везде глаза и уши.

Я отвела Торрана в каюту рядом со своей. Вчера я мнила себя такой умницей из-за решения держать врага поблизости, а теперь жалела, что не разместила его подальше – чем дальше, тем лучше. Где-нибудь в черной дыре на краю изведанного космоса.

Возможно, это было бы в самый раз.

Я открыла дверь.

– Вот ваша каюта. Ваши люди будут поблизости, – с этими словами я взмахом руки указала в ту сторону, откуда мы пришли.

Я шагнула внутрь, и Торран последовал за мной. Он без комментариев осмотрел ярко-зеленые стены. Дверь за ним закрылась. Комната показалась чудовищно тесной, как никогда раньше, и от внезапного приступа клаустрофобии в голове проснулась пульсирующая боль.

Через секунду я отбросила дополнительные ментальные щиты. Мне требовалась практика, но от мигрени в первый же день никакого толка. К тому же меня не покидало ощущение, что никакие щиты не уберегут от Торрана, если он действительно захочет причинить мне вред.

Я отбросила эти мысли и сосредоточилась на текущем моменте.

– Санузел отдельный, не придется пользоваться общим гальюном. Сменное постельное белье в гардеробе. Если вам понадобится что-то еще, спросите меня или Эли. – Я взглянула на стопку белья на кровати и с сомнением посмотрела на него. – Вы же знаете, как заправлять постель?

Уголок его рта приподнялся. Маленькая ухмылка преобразила лицо, смягчив суровые черты. Из холодной, прекрасной и чужедальней статуи он превратился в теплого, красивого мужчину из плоти и крови.

От такой перемены по моему телу прошла волна. Я ее проигнорировала.

– Я умею заправлять постель, – подтвердил он. – По крайней мере, в этом отношении мы не так уж отличаемся.

Я толкнула перед Торраном ту же речь, что и перед Аньей. К моему удивлению, он не стал возражать против предположения, что его подчиненным предстоят те же наряды, что и команде – уборка и так далее, – но прищурил глаза при упоминании совместного ужина.

– Это проблема? – спросила я.

– Вы готовите на всех?

– Мы иногда меняемся местами, но да, обычно ужин готовлю я.

– Будете готовить и для нас? – спросил он, и тон показался немного странным.

Его лицо опять сделалось непроницаемым, так что никаких подсказок.

– Да, – медленно проговорила я, – при условии, что вы способны есть нашу пищу. Проще приготовить одно большое блюдо, чем несколько маленьких. Но если предпочитаете готовить сами, то можете, хотя я бы хотела, чтобы вы ужинали в одно время с остальными членами экипажа. Это укрепляет товарищеский дух. Если вам нужна особая еда, попросите своих людей купить все необходимое, пока они на станции.

– Мы взяли с собой еду. В основном это человеческая еда, к которой мы привыкли, и вы можете ею воспользоваться. Если моя команда начнет волноваться и тосковать по дому, я приготовлю им что-нибудь из запасов, привезенных с Валовии.

– Вы готовите? – изумилась я.

Он напрягся от возмущения и язвительно парировал:

– Командир заботится о своих подопечных.

«Далеко не всякий», – хотела сказать я, но прикусила язык.

– Простите. Не подумала, что вопрос вас заденет. Я предполагала, что кто-то готовит для вас.

Он ничуть не смягчился.

– Для меня честь кормить свой экипаж. Разве вы так не считаете?

– Это вы про меня лично или человечество в целом? – спросила я, а потом, не дожидаясь ответа, махнула рукой и продолжила: – Мне нравится кормить свою команду, но в целом люди относятся к готовке неоднозначно. Кому-то это занятие нравится, кто-то его терпеть не может. Я не спровоцирую межзвездный инцидент, если буду готовить для ваших людей?

Он долго рассматривал меня.

– Нет.

М-да, не слишком обнадеживающе.

Торран повернул голову в сторону трюма, и его взгляд сделался отрешенным.

– Мой экипаж вернулся.

Через секунду сигнализация оповестила меня об их приближении. Мне стало интересно, связались ли они с генералом или он мысленно отслеживает всех поблизости. А такое вообще возможно? Мы многого не знали о способностях валовцев.

Я понадеялась, что мне не придется сожалеть об этом невежестве.

Глава шестая

В трюме валовцы деловито освобождали левтачки от коробок, ящиков и кофров. Поодаль были свалены кучей большие вещмешки. Торран без единого слова принялся таскать багаж. Я со вздохом последовала его примеру.

Ближайший валовец удивленно вздрогнул, когда я подняла коробку, но я не обратила на него внимания. Не люблю стоять и смотреть, пока другие работают; в тот момент не было никакого повода вести себя как-то иначе. Как бы я ни сожалела о своем решении, на ближайшие восемь недель валовцы оставались моими клиентами.

Через минуту к нам присоединился хмурый Эли. Он что-то рявкнул – это с большой натяжкой сошло за вежливое приветствие – и поднял ящик, напрягая мускулы. Один из валовцев в броне на миг застыл, а потом вспомнил про собственный ящик.

Благодаря совместной работе мы быстро разгрузили все тележки. Я вытерла испарину со лба. Сегодня в посадочном отсеке станции было жарковато, но я не стала закрывать грузовой люк. Мы и так вскоре окажемся взаперти. Надо наслаждаться свежим воздухом, пока можно. Точнее, относительно свежим. После очистки в нем ощущался горький привкус механической смазки и горячего металла.

Команда Торрана отправилась возвращать левтачки. Пока я их ждала, мне бросилась в глаза высокая женщина в униформе станционной службы безопасности, которая шла прямиком к «Тени звездного света». Ее сопровождала пятерка охранников.

– Есть идеи, что стряслось? – тихо спросил стоявший справа Эли.

Я потерла лицо.

– Увы, да.

Слева от меня возник Торран.

– Какие-то проблемы?

– Скорее всего.

На объяснения не хватило времени.