Саша Фишер: 90-е: Шоу должно продолжаться – 14

Глава 1

– Он что, бухой? – с непередаваемым выражением лица спросила Наташа.

– Кто? Банкин? – я бросил взгляд на “отца-основателя”, смирно сидящего в инвалидном кресле. Ну да, взгляд слегка блуждает. – Вряд ли. Но насчет полностью ясного сознания я бы не был уверен. Все-таки, я его из психушки привез, фиг знает, чем его там лечат…

– Да нет же! – всплеснула руками Наташа. – Не Банкин! Никита!

Я посмотрел в ту сторону, куда Наташа показывала. На ступеньках перед гримеркой кучковались радийщики. Настена в ультракоротком блестящем платье пыталась поддержать в вертикальном состоянии шатающегося Никитоса.

– Ну точно… Блин, он дебил вообще?! – Наташа крепко зажмурилась и быстро села прямо на пол. – Велиал, держи меня! Или я ему сейчас нос сломаю.

– Сиди, я сам сломаю, – хмыкнул я и направился к радийщикам.

Чем ближе подходил, тем интереснее становилась “картинка”. Настена держала Никиту за плечи и что-то пыталась ему втолковать. Голова Никиты безвольно моталась. Лицо… Нда, он не просто пьяненький, он вообще ни петь, ни свистеть. А остальные трое радийщиков, два парня и девчонка, шикали друг на друга, совали из рук в руки плоскую бутылку с прозрачной жидкостью. И когда все заметили меня, то всполошились, задергались. Бутылка выскользнула и вдребезги разбилась об пол.

– Ну? – сказал я, поймав растерянный взгляд Настены. Пара секунд осознания, и беспомощность на ее лице мгновенно сменилась строптивостью, глаза сверкнули.

– Ну и что? – она отпустила плечи Никитоса, и тот моментально начал заваливаться на бок. – Подумаешь, выпил глоточек для храбрости? А ты сразу пришел морали читать?! Между прочим, мы ваши информационные спонсоры! Будешь наезжать, я позову Силищева, и он поставит тебя на место!

– Агыр-быр-буррр! – веско проговорил с пола Никита.

Остальные радийщики пьяно захихикали. Один громко икнул и пискнул: “Ой, извините!”

– А зови своего Силищева, – предложил я.

– У нас в договоре четко прописано, что на сцене должны быть мы, понятно? – продолжала напрыгивать Настя. Она явно тоже была в подпитии, но на четкость речи это не влияло. – И если ты такой тупой, что не способен выполнить условия, то…

– Настена, шухер! – прошипел один из радийщиков. И они все трое снова прыснули.

– Никита! – воскликнула Настена, присела с ним рядом и принялась хлестать его по щекам. – Блин, ну хватит уже прикалываться!

– Что будем делать? – спросила Наташа ледяным тоном из-за моего плеча. – У нас семиминутная готовность. Ну ладно, можно на пятнадцать растянуть, не разбегутся. Ты знаешь какой-нибудь способ быстро привести его в чувство?

– Найди Костю, – сказал я негромко. – Только Варваре ничего не говори, что тут случилось, а то с ней истерика будет. Она и так вся на нервах.

– Ну что вы смотрите-то? – снова взорвалась Настена. Ее густо накрашенные глаза налились слезами.

– Настя, – я присел рядом. – Ты в сознании вообще?

– Придурок, – прошипела она.

– Настя, слушай меня внимательно, – сказал я, аккуратно взял ее за подбородок и повернул лицо к себе. – Мы с тобой профессионалы, так? Ты понимаешь, что напарник твой в дрова? Если он вот такой выйдет на сцену сейчас, то вы “Европу плюс” опозорите. И Силищев вам таких сказочных звиздюлей потом вставит, что до Москвы на пинках будете лететь.

– Да нормальный он, – неуверенно сказала Настена. – Прикалывается только…

– Ну да, – усмехнулся я и посмотрел на Никитоса. Тот пробормотал неразборчивое, повернулся на бок и попытался натянуть на себя подол ее платья вместо одеяла.

– Руки убал, блин! – фыркнула она.

– Настена! – я пощелкал пальцами у нее перед лицом. – Воспринимать готова?

– Отвали, – буркнула она. – Да, готова.

– Значит, сейчас у нас будет замена в поле, – сказал я. – Эти твои коллеги, как я понимаю, тоже не годятся. Кто притащил водку, потом пусть твой Силищев разбирается.

– Никита, просыпайся! – Настена снова затрясла своего безответственного напарника.

– Бурр-фр-гррр… – отозвался Никита, вяло отталкивая ее руки.

– Зашибись, блин, – Настя зло посмотрела на меня. – Все из-за тебя!

– Точняк, мой хитрый план, – фыркнул я. – Залил твоему Никитосу шары водярой, чтобы на сцену своего протеже двинуть.

Я оглянулся. Из гримерки вывалился Костя со слегка ошалелым видом. Следом за ним – Наташа. Фух. Ну хоть этот на месте.

– Костян, ответственное дело, – сказал я, быстро встал и хлопнул его по плечу. – Заменишь Никитоса.

– Когда? – дернулся Костя.

– Через четыре минуты, – сказал я, мельком глянув на часы. – Вот прямо сейчас. Хватай Настену в охапку, и дуйте на сцену.

– Да я же… У меня… – руки Кости нервно затряслись.

Не задумываясь, я отвесил Костяну увесистую затрещину.

– Ну как? Нормально? – уточнил я, заглядывая ему в глаза.

– А можешь еще мне двинуть? – тряхнув головой, попросил Костя.

Я выдал звонкого леща другой рукой.

– Уф… – Костя снова потряс головой, попрыгал и посмотрел на меня уже нормальным осмысленным взглядом. – Случилось что-то?

– Никита заболел, – сказал я, рывком поднимая Настену в вертикальное положение. – Готовы работать?

– Нет… – пискнула Настя. Потом посмотрела на Костю и кивнула. – Да.

– Тогда пошли, – я толкнул их обоих в спины, придавая стартовое ускорение. Костя приобнял девушку за талию, и они бегом помчали на исходную.

Я перевел дух и посмотрел на Наташу.

– А твои-то готовы? – спросил я.

Наташа закатила глаза и развела руками.

Из гримерки вынырнула Лариса, сжимающая в объятиях здоровенную папку. На ее лице, к счастью, никакой тревоги, растерянности или беспомощности. Одна сплошная уверенность и блеск энтузиазма в глазах.

– Первые пять групп на низком старте, – сообщила она. – На седьмой позиции замена, там клавишник в больницу попал, группа слетела.

– Это кто у нас такой везунчик? – спросил я.

– “Логарифмическая линейка”, – заглянув в папку, сообщила Лариса.

– Бывает, – философски пожал плечами я. – На кого заменили?

– На “Пиночетов”, – уже не заглядывая в папку, ответила Лариса. – Они очень просили, хотели отстреляться до девяти вечера, у них там потом еще какое-то мероприятие…

– Нормально, – кивнул я.

– С вами радио “Европа плюс”, и это специальное включение с открытия рок-фестиваля “Рок-виски-браво”! – зазмурлыкал из колонок бархатный голос Настены. Никаких истерических ноток, паники или чего-то подобного. Молодец, девчонка.

– А Никиту Булочкина сегодня по техническим причинам заменяю я, – всключился Костя. Ну… Не стопроцентно уверенный голос, конечно, но не так плохо, как можно было представить.

– Натаха, давай на низкий старт, – скомандовал я. – Гони своих на исходную, я выкачу Банкина.

Наташа умчалась в гримерку. А я посмотрел на Ларису. Она подрагивала вся от напряжения, лицо чуточку восторженное, чуточку испуганное. Но она держалась, пожалуй что, лучше всех. Не успела приехать, и сразу же в бой. Молодец, девчонка!

Я потрепал ее по плечу ободряюще, подмигнул и подошел к Банкину.

– Му-зы-ка… – протяжно сказал он, мечтательно подняв глаза вверх.

– Ты о чем? – на всякий случай уточнил я. Вдруг в его голове какие-то голоса запели, и нужно будет, в случае чего, перехватывать управление прямо на сцене.

– Слышишь эти крики? – Банкин как будто вернулся в реальный мир и перевел взгляд на меня. Нормальный взгляд, во всяком случае, осмысленный. – А я думал, что никогда больше их не услышу.

Тут я понял, о чем он. О публике. Которая голосила, галдела и бесовалась в зале.

– Наш выход, Женя, – сказал я. – Ты готов?

– Я что-то с этой тележкой до конца не разобрался только… Ты не мог бы…

Из гримерки высыпали наташины актеры, и за кулисами тут же стало тесно. Лариса торопливо отскочила, уступая дорогу. Я подхватил инвалидное кресло за ручки, и мы всей гурьбой вывалились на сцену. Публика издала новый вопль пополам с аплодисментами. Прожектора обожгли ярким светом и жаром. Актеры рассыпались по сцене, занимая позиции.

– Я рядом, – сказал я на ухо Банкину, и тот сразу же принялся крутить головой. – В случае чего, маши, я подстрахую.

Я отступил к заднику. Взревели колонки. “Ах вот под что у них танец”, – подумал я, опознав “Дым над водой”. На репетиции музыку было вообще не слышно.

Головы, руки, лица. Зал был забит битком, кажется под самую крышу. Передние зрители наваливались на сцену, люди сидели на местах, стояли в проходах, кажется даже друг у друга на головах. Ну да, входные билеты без мест… Страшно представить, сколько еще билетов продали всякие умелые поддельщики-спекулянты. Ощущение было такое, что весь Новокиневск набился в не самый большой зал “котлов”. Ну, то есть, среди ДК он был самым большим, но лучше бы нас пустили во дворец спорта, конечно.

– Друзья, я очень польщен! И очень рад, очень, – сказал в микрофон Банкин, когда диковатый танец, чем-то неуловимо напоминающий номер всякой нежити из клипа “Триллер” Майкла Джексона, закончился, и актеры замерли вокруг инвалидного кресла нашего “отца-основателя” в причудливых позах. – Можно сказать, сейчас происходит именно то, ради чего я жил. Ради чего я вкладывал силы и время…

– Уоооо! – взвыла публика.

“Хорошая публика”, – подумал я. Сразу разогретая, никого не нужно раскачивать, все пришли уже на взводе. Уверен, они даже не заметили, что вместо Никиты Булочкина рядом с Настеной какой-то там Костя.

– Евгений, у нас к вам несколько вопросов, – будто отозвавшись на мои мысли, промурлыкала из своего радийного закутка Настена. – Почему у фестиваля такое странное название? “Рок-Виски-Браво”? Что это значит? Что вы рекомендуете участникам пить только виски?

– Очень хороший вопрос, я надеялся, что у меня будет возможность расшифровать эту шараду, – Банкин расплылся в счастливой улыбке. – Видите ли, милая девушка, к сожалению, не знаю вашего имени, это не просто слова. Это позывные из морского алфавита. Именно такими отдавались команды кораблям об атаке, отступлении. Подавались сигналы тревоги…

– Это как у нас с именами? – вклинился Костя. – Ну, там, Харитон, Иван… И все остальное, да?

– Все верно, – важно кивнул Банкин. – Так вот, если по правильному, то позывной нашего фестиваля должен был звучать “Ромео-Виски-Браво”. Но вы же сами понимаете, какое может быть “Ромео”?

Публика сдержанно захихикала.

– А Виски-Браво? – спросила Настя. – Это какой-то знаковый позывной? Вроде СОС?

– Я вам по секрету скажу… – свистящим шепотом сказал в микрофон Банкин. – Этот позывной означает “Вершинин-Банкин”.

Последние его слова потонули в музыке. Снова заиграл “Дым над водой”. Актеры зашевелились, посмотрели друг на друга, принялись снова ломано двигать руками и ногами.

Я недоуменно посмотрел в сторону звуковика. Тот показал над головой скрещенные руки. Рядом с ним стоял Василий. И просто махал руками. Понятно, Василий решил, что Банкин долго и не в тему болтает.

Я шагнул вперед, снова взялся за ручки инвалидного кресла и покрутился вместе с ним.

Заскучавшая, было, публика, снова радостно заголосила. И только Банкин что-то там возмущался и пытался даже с кресла вскочить. Но в общем гвалте его было не слышно.

– Первые пошли! – махнул рукой я, едва успев закатить коляску за кулисы.

Музыканты, толкаясь с актерами, потащились на сцену. Готовиться к выступлению.

– Что за фигня? Почему все так скомкали?! – возмутился Банкин и вскочил с кресла. – Я даже половины не сказал из того, что хотел!

– Тихо, тихо, Женя, – я аккуратно усадил его обратно. – Я клятвенно обещал, что волноваться ты не будешь.