Крупный нос мужчины чиркнул по шее, скуле, зарылся в волосы.

– Страхом пахнешь. Дешевым мылом. Выдыхай, но не расслабляйся. Булки должны быть в тонусе! – по заду меня шлепнул!

Как это?

Ноги меня едва держали.

Мужчина меня подтолкнул к кушетке, я рухнула на нее, как кулек, и перевела неверящий взгляд на свои ноги. Вернее, между бедер. Разумеется, под одеждой не видно, но мне… Мне, блин…

Я разревелась.

В три ручья!

– Не реви, терпеть не могу сырость.

– Мне, блин, письку зашили! Как?! Зачем?! Аааа… – всхлипывала я.

Мужчина отошел, принялся ходить по кабинету и снова замер возле.

– Не успокоишься, я тебя в рукомойник засуну, под ледяную воду. Хочешь?

– Не-не-не надо! – всхлипнула я.

– Вытрись, значит! – раздраженно бросил мне мужчина.

Через миг на колени приземлился рулон бумажных полотенец. Я оторвала одно из них, принялась вытирать слезы, продолжая всхлипывать.

Мужчина нетерпеливо постукивал носком дорогих туфель по полу. Ему постоянно кто-то звонил, он не отвечал.

– Успокоилась?!

– Не очень. Так… Есть надежда, что врачи ошиблись. Может быть, кому-то другой девственность восстановили, а мне оставили как есть? А? – спросила с надеждой.

– Увы, – пролистнул карту больничную мужчина. – Здесь все описано. Тебе долгосрочную гименопластику сделали.

Мое сердце булькнуло в груди и скатилось в пятки.

– Что это означает? Это, что, навсегда?

Мужчина мрачно расхохотался и подкатился кресло на колесиках, поближе к кушетке, разглядывая меня, как диковинку, как забавную зверушку в зоопарке.

– А ты прикольная, малая. Сколько тебе годиков? Ага… Вот же, написано! Иванова Мария Ивановна. Двадцать один год. Верно?

– Да, все верно. Я не могу поверить, что они перепутали! Я вообще за другим пришла! Я спираль хотела поставить.

Мужчина призадумался, посмотрел на меня сверху-вниз и обратно.

– Зачем? – спросил отрывисто.

– Чтобы не забеременеть, естественно!

– То есть, ты уже рожала, что ли?

– Нет! Ни разу… Сейчас даже не рожавшим можно ставить. И вообще, мы пока рожать не планировали. Вернее, вся моя родня уже планировала, ждут не дождутся! Все, кроме моего любимого, он…

– Так. Тсс, трещотка! По порядку давай! – пощелкал пальцами. – Зачем тебе спираль и все такое.

– Я… – набрала полные легкие воздуха и выдала. – Не скажу.

– Очень смешно.

Я встала и забросила сумочку на плечо.

– Всего хорошо, Эдуард Тигранович.

– Тигран Эдуардович! – поправил меня мужчина.

– В целом, неважно.

Глаза мужчины округлились немного удивленно, он сидел расслабленно и все еще не верил, что я могу взять и уйти.

А я, что, не могу уйти?! Вот встала, уже иду. Пистолет на меня не наставили, так что…

– Разбирайтесь со своей невестой – сами! А я…

Стараясь держаться уверенно, я пошла на выход.

– Стой, кому сказал, я с тобой не закончил! – бросил мне вслед мрачно.

– Я на работу опаздываю! Всего хорошего.

– Ну иди-иди, пробздись, малая. Целку береги, она теперь – моя.

Еще чего!

И что за выражения такие некрасивые – «целку береги».

Я вообще-то пришла затем, чтобы спокойно жить полноценной сексуальной жизнью и не перестраховываться тысячу раз!

– Скоро увидимся, малая.

«Целка», «малая»…

Какой гадкий этот Эдуард! Просто ужасный тип…

– Не думаю, – брякнула я.

– Да ну? – послал мне ухмылку, чуть-чуть приподняв уголок губы влево.

– Да.

– Это почему?

– Вы знаете, кто мой папа?

– Нет.

– То-то же!

Я загадочно кивнула и вышла.

Так-то я тоже не подозревала, кто мой родной апа.

Мама весьма туманно отвечала, что о мертвецах либо хорошо, либо ничего. И, если учесть, что она ничего говорить не желала, хорошего там было мало. Но для тумана сойдет!

Не будет этот мрачный тип за мной гоняться, уверена. Тем более, у него такая невеста-красавица! Накосячила с инкогнито, но уверена, они быстро помирятся. Уж я-то знаю, что после ссоры всегда следует примирение!

Мы с Матвеем сколько раз ругались, но всегда мирились. Так что и эти помирятся.

Я вышла из больницы, меня преследовало странное ощущение, будто кто-то продолжал на меня смотреть.

Я обернулась.

В окне кабинета второго этажа больницы застала широкоплечая фигура в бордовом пиджаке.

Эдуард. А нет, Тигран Эдуардович! Он стоял и смотрел…

А я не придумала ничего лучше, чем перекрестить его.

Как говорила моя покойная бабушка, не можешь с чем-то смириться, плюнь, то есть перекрестись, и иди дальше с божьей помощью.

Вот и я желала от всей своей души справиться Тиграну с недоразумением, помириться с невестой и зажить с ней счастливо. Душа в душу и все прочее.

* * *

Весь день я пыталась дозвониться до своего Матвея, но он не отвечал. Мой любимый был в командировке, и не часто отвечал в роуминге.

Чат тоже молчал, под аватаркой сиротливое время: он был онлайн только вчера вечером и больше в сети не появлялся. Наверняка очень занят.

Быть директором филиала и поднимать региональную сеть ресторанов быстрого питания – это вам не шуточки.

Лично я Матвеем очень сильно гордилась. Он у меня спортивный, умный, креативный, сексуальный и…

Я много могла говорить о том, какой он классный. Наша любовь только крепла год от года. Небольшие ссоры – это ерунда. И я все понимаю, даже согласна повременить со свадьбой. Как говорится, нам и так неплохо живется.

Отсидев до семи вечера на работе, я отправилась домой.

Еще подходя к дому, заметила неприлично большое количество машин, словно у нас собралось много гостей.

И – точно!

Едва ступила во двор, как уловила запах шашлыков и застолья, во дворе галдели двоюродные племянники, взрослые под гитарный перебор струн пели дворовые песни.

– А вот и она! Вот и она! – донеслось радостное. – Томка, давай!

Я не успела ничего сказать, как ко мне подбежала двоюродная сестра и взорвала над моей головой хлопушку с конфетти. Там были розовые и голубые блестки.

– Что здесь происходит?

– Моя золотая, дождались! – обняла меня мама, расцеловала со слезами. – Наконец-то! Неважно, кто родится. Главное, в любви!

– И в браке! – подхватила сестра и дядя. – Ждем свадьбу!

– Ждем!

– Поздравляем!

– Ну, что, по маленькой? – послышался из толпы поздравляющих дядя Коля.

– Ай, Коля… Задолбал. Ты уже наклюкался, но черт с тобой! Давай, по маленькой, – ругнула его тетя Клава, супруга, и…

О боже!

Мне захотелось сбежать.

Меня тискали, целовали, поздравляли!

Наконец, подошел отчим, обнял и поцеловал, пощекотав пышными усами мой висок.

– Машенька, поздравляю! Рад за тебя, дочка! – затискал в своих медвежьих объятиях.

Хоть отчим и не был родным отцом, но я любила его очень сильно, как и своего брата по матери, их общего с мамой сына. Тот тоже подошел.

– Хэппи бездей ту ю!

– Какой хэппи бездей, охламон! – отвесил ему подзатыльник отчим. – У твоей сестры скоро ребенок появится…

– Так я ему типа и переда, хэппи бездей, мелкий! Юхууу!

Новая хлопушка бахнула над моей головой.

– Я не беременна! Вы слышите? – пыталась перекричать, но куда там.

Дядя Коля уже под аккордеон начал горланить веселые частушки:

– Я купила себе тест,
В баночку пописаю!
Как рожу себе я дочку,
Назову Анфисою!

– ДА Е МОЕ! – завопила я. – НЕ БЕРЕМЕННА Я! ЛОЖНАЯ ТРЕВОГА, СЕМЬЯ!

На мгновение стало тихо-тихо.

– Не беременна? А что ты тогда в женской консультации делала?!

Глава 4

Мария

– Мама, с чего вы взяли, что я беременна?

– Тебя в больнице сестра Томкиной мамы видела, а она же такая болтушка, сразу всем и рассказала, что ты в очереди к гинекологу, да с розовой книжкой. Как у всех беременных.

Вот трындец…

Меня в больнице заметили, у кабинета гинеколога. С картой в руках.

Женская консультация.

Разумеется, я там была перед тем как меня в операционную погнали. Я забирала анализы, что все хорошо, инфекций и воспалений нет, поставила их в карту свою.

Двоюродная сестра тети Клавы меня заметила, поделилась соображениями и шепнула их своей сестре, та – своей.

И вот, пожалуйста. Все решили, что я беременна!

Вся наша большая и дружная семья, моя любимая Орда, как я их называла, собрались в большом дворе нашего дома и праздновали!

Большая дружная семья – это хорошо. Всегда вместе, поддерживаем друг друга. У нас даже есть один общий семейный счет, куда все скидываются по-маленьку на общие вылазки и праздники. Иногда даже отпуски подгадываем. Например, в Турцию прошлым летом летали сразу на четыре семьи, заняли весь этаж небольшого отеля, а в позапрошлом году по горному Алтаю путешествовали тоже вместе!

Я знала, что могла заглянуть в дом и к дяде Коле, и к маме Томы, да к любому! Везде накормят, напоят, уложат спать, выручат. Так же как и в нашем доме двери для родных всегда были распахнуты настежь.

Но минус таких тесных семейных отношений в том, что ничего не утаишь в секрете. Знает один – знает вся Орда. Потом еще совет собирается, если ситуация сложная. Совет старейшин, блин!

Видимо, на этот раз моя Орда по счастливому случаю моей якобы беременности быстро собрались и накрыли на стол!

Явно были рады поводу погужбанить, попеть, поплясать.

Ой, а там – что?

Мой единокровный брат по маме тащил коробку с фейерверками. Значит, при наступлении темноты они собиралась еще и бахнуть салютами!

– Мама, я не беременна!

Мама счастливо отмахнулась, все закивали и начали поддакивать, толкать друг-друга локтями. Потом все дружно рассмеялись и начали толкать меня к столу.

– Не говоришь, и правильно…

– Чтобы не сглазить.

– Налей…

– Какой налей, она в положении!

– Значит, сок налей.

– Давай, доченька, ешь! – мне на тарелку навалили гору жареного мяса. – Давай, за двоих лопай! – поцеловала мама и присела рядом. – Ну давай, доченька. По секрету маме шепни, как думаешь, кто у тебя будет?

Ага, по секрету шепни!

Если шепнешь, завтра завалят одеждой и игрушками для нужного пола и начнут решать, на какие кружки отдать дите, которого НЕТ!

Так-то у меня и беременности нет, зато девственность – снова… имеется!

Такие неприятности, еще и Матвей не отвечает!

Я начала объяснять сбивчиво, но сильно расстроилась. Я расплакалась, всхлипывая.

– Так, а что за слезы? Ну… не переживай, все хорошо будет, – принялась утешать меня мама.

– Это от беременности, перепады настроения, – мгновенно отозвалась сестра двоюродная.

Тут и тетка подсуетилась:

– На вот, огурчик поешь.

– А селедку? Селедка осталась? Коля, ты всю селедку съел?

– Ась? Копченая осталась…

– Капустки квашеной, на… Витаминов больше! Витамины полезны.

– Да хватит в меня это толкать, мама! Вы все не так поняли.

Все галдели, меня не слушали. К тому же я считала стыдным объяснять, что мне девственность восстановили, и пыталась сказать, что просто посещала гинеколога по расписанию, раз в полгода.

Но мне не верили!

Плюс из всего потока слов родня вычленила только одно:

– Матвей не отвечает!

Мама передала тетке, та подхватила, и родня дружно принялись обсуждать, как призвать к ответу подлеца, который хотел свинтить от ответственности.

Ааааа!

Что за дурдом!

И никто-никто меня не слышит!

– Не отвечает, паскуда, а я знал, что он с гнильцой! – кивнул отчим. – Этот говнюк смазливый мне сразу не понравился. Еще со школы.

– Леш, ну, что ты… – шикнула мама. – Неплохой он. Просто себе на уме…