Без толку. Быть может, тебя обманула эта форма и ты считаешь, что я – слуга закона, защитник людей и все такое прочее? Естественная ошибка. Так многие обманулись. Меньше чем за семь недель пропали шестеро – как в воду канули. Мы с моими помощниками с тем же успехом могли круглые сутки пролеживать в постели – ничего бы не изменилось. – Шериф осушил свою чашку. – Но в конечном итоге нам повезло. Только не пойми меня неправильно. Мы не предотвратили преступление в припадке бурного энтузиазма. Однако мы нашли труп – вот только это был не труп кого-то из семерых пропавших. Мы начали регулярно прочесывать леса, окружающие город, с помощью временных помощников из числа шахтеров. Так вот, на прошлой неделе с нами пошел один из этих ребят. Было жарко – такая температура тут уже давненько держится – и очень тихо. Он услышал какое-то гудение, огляделся и увидел, что над развилкой дерева роятся пчелы. Но ему хватило ума сообразить, что в здешних местах они встречаются редко. Так что никакие это были не пчелы. Это были мясные мухи, целое облако чертовых мясных мух, и кружили они над чем-то, завернутым в брезент.

Шериф внимательно изучил свои костяшки. За свою насыщенную жизнь он порой встречал людей, достаточно образованных, чтобы знать, что означает его фамилия,^[1] и достаточно опрометчивых, чтобы в открытую над этим потешаться, и костяшки шерифа – покрытые шрамами шишки – красноречиво говорили о том, как он на это реагировал. Он вновь посмотрел в глаза своего старого друга.

– Мы стащили этот сверток на землю и развернули его. Билли Ли Дэвис, один из моих помощников – он был во Вьетнаме, видел там очень, очень неприятные штуки, но держался… Так вот, Билли Ли выблевал на землю свой обед, когда мы его развернули. Внутри был человек. То, что осталось от человека. Мы знаем, что ростом он был шесть футов два дюйма, потому что все кости были на месте, а весил где-то двести пятнадцать или двести двадцать пять фунтов, но сложили его так, что размером он был не больше мешка с бельем. Нетронутыми у него остались только лицо, плечи и левая рука, все остальное ободрали начисто. Это не животное постаралось. Это сделали ножом, и края надрезов были ровные, словно работал мясник. Только в мясе, над которым поработал мясник, все равно остается кровь, сколько ее ни выпускай, а тут ни на брезенте, ни в самой плоти не было ни капли. Она была бледной, как рыбье мясо.

Где-то в глубине тела доктора пошевелился рак. Это была не жадная атака – он с любопытством запустил один-единственный клык боли в новую, еще непокоренную плоть, проверяя, придется ли она ему по вкусу. Уинтерс замаскировал дрожь покачиванием головы:

– Значит, это был запас.

Шериф кивнул.

– Так кладут в морозилку жаркое, чтобы съесть когда-нибудь потом. Я сфотографировал лицо убитого, а потом мы завернули его обратно и замели свои следы. Двое из шахтеров, которых я взял себе в помощники, были опытными охотниками и знали, как вести себя в лесу. Поэтому я поручил им первую вахту. Мы нашли для них хорошие позиции и укрытие и уехали обратно.

Я немедленно взялся устанавливать личность убитого, разослал его описание во все города в радиусе сотни миль. Сам я его в Бейли никогда не встречал, а после того, как мы весь день прочесывали город с фотографиями, стало казаться, что его тут не встречал вообще никто. А потом Билли Ли Дэвис вдруг хлопнул себя по лбу и заявил: «Шериф, а ведь этого парня в городе видел я, и совсем недавно!»

Он после того, как проблевался, весь день ходил сам не свой, а тут вдруг воспрянул. Был твердо уверен, что видел этого парня. Только не мог вспомнить, где и когда. Мы и так с ним бились, и этак. До того дошло, что мне захотелось ухватить его за лодыжки, перевернуть и трясти, пока ответ из него не выпадет. Но толку не было. Когда стемнело, мы вернулись к тому дереву – мы сообразили, где спрятать машины и как к нему подобраться. Уже на подходе я попытался связаться c ребятами, которых мы оставили в засаде, чтобы сказать им, что они могут возвращаться. Они не ответили. А когда мы добрались до места, оказалось, что от нашей ловушки осталось только дерево. Ни трупа, ни брезента, ни специальных помощников шерифа. Ничего.

На этот раз кофе с бурбоном разлил доктор.

– Слишком много кофе, – проворчал шериф, но все равно его выпил. – Одна часть меня хотела грызть ногти и ломать шеи. А другая перепугалась до дрожи в коленках. Когда мы вернулись, я снова отправился на радио, записал экстренное оповещение и заставил ведущего повторять его каждый час. Велел горожанам заниматься любыми делами в группах по трое, ночевать как минимум втроем, выходить на улицу как можно реже, держать оружие под рукой и постоянно друг с другом созваниваться. Звучало это чертовски глупо, но разбивка на пары никого бы не защитила, если бы один из двоих оказался убийцей. Я разослал фотографии трупа по всему штату, я набрал еще больше помощников и отправил их на улицы в качестве подкрепления для ночных патрульных.

На следующее утро случился прорыв. Мне позвонил шериф Рейкхелла – это в соседнем округе. Он сказал, что наш труп очень похож на человека по имени Абель Доэрти, работника местной лесопилки «Кон Вуд». Я оставил Билли Ли за главного и немедленно выехал туда.

У этого Доэрти была старшая сестра-инвалид, с которой он всегда созванивался, когда надолго покидал город, – об этой привычке никто не знал, должно быть потому, что он ее стеснялся. Шериф Пек впервые услышал об этом, только когда сестра Доэрти позвонила ему и сказала, что ее брат уже четыре дня как уехал в отпуск, но до сих пор с ней не связался. И часа не прошло, когда он получил от меня фотографию и опознал жертву. А я не провел у него в участке и десяти минут, когда туда позвонил Билли Ли. Он вспомнил.

Он видел Доэрти вечером воскресенья, за три дня до того, как мы его нашли. Было это в «Баре дальнобойщиков» на северной окраине города. Он наделал шуму, потому что наклюкался и прицепился к сидевшему там шахтеру, Джо Аллену, который нанялся в шахту за пару месяцев до этого. Доэрти твердил, что никакой он не Джо Аллен, а его старый приятель Сайкс, с которым они вместе проработали сто лет на лесопилке, и вообще, что это за шутки такие, давай-ка тяпнем по пивку, старый приятель, и ты расскажешь мне, чего это ты вдруг от нас уехал и как твои делишки.

Аллена это повеселило. Доэрти хлопал его по плечу, а Аллен хлопал его в ответ и постоянно отпускал шуточки вроде «Налейте ему еще пива, я – заместитель его потерянного друга». Доэрти был таким большим, громким и упрямым, что Билли Ли – и не он один – беспокоился, как бы тот не затеял драку. Но этот Джо Аллен оказался большим молодцом и все разрулил идеально. Мы проверяли его за несколько недель до этого, и остальные шахтеры были от него без ума. Наконец Доэрти пообещал сводить его в другой бар, чтобы отметить начало его отпуска. Джо Аллен поднялся с улыбкой до ушей и сказал: черт побери, хоть он никакой и не Сайкс, он все равно готов пропустить стаканчик с человеком, который умеет пить и угощает. После чего ушел вместе с Доэрти, подмигнув всем на прощание к всеобщему удовольствию зрителей.

Крейвен помолчал. Доктор Уинтерс поймал его взгляд и понял, что перед глазами у шерифа стоят две картины: шутливое подмигивание, насмешившее весь бар, и брезентовый сверток, облепленный ярко-синими мухами.

– Сомнений у меня не было, – сказал Крейвен. – Я велел Билли Ли обыскать комнату Аллена в пансионе Скеттлса, а потом отправляться в шахту и задержать его. С остальным разберемся, когда он будет у нас в руках. А сам, поскольку все равно уже был в Рейкхелле, решил кое-что прояснить, прежде чем возвращаться сюда. Мы с шерифом Пеком съездили в «Кон Вуд» и нашли в картотеке фотографию Эдди Сайкса. Я видел Джо Аллена не раз, и это была его фотография.

Мы узнали, что Сайкс жил один, был непостоянным работником, не особенно распространялся о своей жизни и не видели его довольно давно.

Но один из местных пильщиков мог точно сказать, когда Сайкс покинул Рейкхелл, потому что ходил к его хижине на следующее утро после звездного дождя, который случился около девяти недель назад; поговаривали, что некоторые метеориты могли упасть на землю неподалеку от того склона горы, у которого жил Сайкс. Но тем утром его не было дома, и с тех пор пильщик его не видел.

Столько недель прошло – и вдруг все прояснилось. Час спустя я уже подъезжал к Бейли, вдавливал педаль до отказа, и до города оставалось всего мили три, когда эта хрень рванула. Я слышал, как она рванула – так близок я был к тому, чтобы его повязать. Поверь мне, Карл, я ощущал себя… пулей. Я готов был насквозь прошить этого Сайкса, этого проклятого монстра-каннибала…

Нам пришлось реконструировать события. Билли Ли потерял терпение и отправился за ним в одиночку, но, к счастью, перед этим связался по рации с Трэвисом – вторым моим помощником. Трэвис был на горе, ползал вокруг того дерева в поисках улик, но оказался неподалеку от машины, когда Билли Ли его вызывал. Тот сказал, что только что обыскал комнату Аллена и нашел какую-то странную штуковину. Это была сфера размером с полтора баскетбольных мяча, тяжелая, сделанная из материала, который не был ни металлом, ни стеклом, но чем-то походил и на то, и на другое. Она была полупрозрачной, и он разглядел внутри нее какие-то провода и детали. Больше ничего необычного Билли Ли там не нашел. Он собирался отправиться за Алленом и прихватить с собой эту штуку. Попросил Трэвиса подъехать к шахте для подстраховки. Сам Билли Ли должен был добраться туда первым и арестовать Аллена прежде, чем появится Трэвис.

Все остальное нам рассказал заместитель Тирни, начальника смены. Билли Ли припарковался за конторой, чтобы рабочие во дворе не заметили машину. Потом поднялся к Тирни, сообщить об аресте. Они собрали полдесятка людей. Но, едва выйдя из здания, увидели, как Аллен удирает от патрульной машины. Под мышкой у него была сфера.

Территория шахты огорожена, а Тирни уже успел позвонить и приказать, чтобы все ворота закрыли. Аллен немного попетлял, но вскоре понял, что оказался в ловушке. Сфера замедляла его, но у него все равно была неплохая фора. Он немного поколебался, а потом рванул прямиком к главному стволу шахты. Рабочие как раз спускались в нее в клети, и он рискнул всеми своими костьми, сиганув им вслед, но без проблем приземлился на крышу. К тому времени, как Билли Ли и Тирни добрались до выключателей, клеть опустилась до второго уровня, и Аллен сошел с нее вместе с рабочими. Тирни поднял клеть. Билли Ли приказал остальным взять оружие и следовать за ним, а сам спустился вместе с Тирни. И минуты через две половина чертовой шахты взлетела на воздух.

Шериф замолчал, как будто его прервали – с полуоткрытым ртом, со взглядом, в котором, должно быть в сотый раз, отразилось удивление тем, что больше ничего не будет, что несколько недель смертей и тайн заканчиваются здесь, этой занявшей долю секунды репризой: вновь смерть, вновь безответная тьма, и на этом все.

– Нейт.

– Что.

– Закругляйся и отправляйся в кроватку. Мне не нужна твоя помощь. Ты спишь на ходу.

– Я не на ходу. И я пойду с тобой.

– Расскажи мне, как располагались тела жертв по отношению к взрыву. Я пойду работать, а ты пойдешь спать.

Шериф неопределенно покачал головой.

– Они добывают руду с магазинированием. Штреки – уровни – ответвляются в стороны от вертикального ствола. Шахтеры производят выемку снизу вверх, по направлению к предыдущим штрекам. Выдалбливают большие камеры и оставляют большую часть отбитого камня внутри, чтобы можно было вставать на груды и отбивать потолок дальше. Между камерами они оставляют секции несущих стен, и этих ребят завалило в нескольких камерах от ствола. Их убил обвал. Гора просто завалила их породой, которую они сами же и отработали. До них никакие осколки не долетели. В этом я уверен. Единственные обнаруженные осколки были от стандартных шахтерских зарядов, которые сдетонировали из-за основного взрыва, и они даже близко не долетели. Главный взрыв произошел в том месте, где штрек выходил в ствол шахты, ровно в тот момент, когда туда спустилась клеть с Тирни и Билли Ли. И там не осталось ничего, Карл. Ни сферы, ни клети, ни Тирни, ни Билли Ли Дэвиса. Только камень, перемолотый в тонкую муку.

Доктор Уинтерс кивнул и немного погодя встал.

– Пойдем, Нейт. Я должен приниматься за дело. Мне повезет, если я хотя бы с несколькими из них закончу к утру. Отвези меня туда, а потом поспи хотя бы до этого времени. Ты все равно успеешь увидеть большую часть работы.