Шляхтичи тоже не отставали от своих спутниц – микроклимат позволял им сменить жупаны на кунтуши, расстегнуть пуговицы блуз, закатать рукава, демонстрируя жилистые предплечья и мужественную волосатость груди. Они ходили гоголями, стараясь произвести максимальное впечатление на прекрасный пол своей брутальностью. Кое у кого получалось.

Я уже на ходу снял пальто, а подойдя к фудтраку с яркой белой надписью «ORDA» и легко узнаваемой белой дланью, скинул и пиджак. Вид у меня был ни разу не мужественный. С саквояжем, кучей вещей в руках и торчащей из всего этого изобилия тростью я напоминал того, кем и являлся: путешествующего интеллигента.

Из окошка фудтрака, откуда шибало жаром и мясными запахами, высунулась страшная клыкастая рожа:

– Гарн, гарн! – обрадовался мне знакомый урук в дрэдах и протянул свою татуированную лапищу для приветствия. – Пепел! Добрейшего вечерочка, чтоб я сдох, это ж надо – гора с горой не сходится, а вот мы с тобой, как видишь…

– Вы что – знакомы? – удивился Бабай.

– Это тот рыжий хладнокровный черт, с которым мы добывали драконьи кости в Мнемозино! – тут же сдал меня Бахар. – Сотрудник Риковича.

– Внештатный! – тут же вставил свои пять копеек я. – Я – педагог!

– Как оно все переплетено-то… – задумчивое выражение лица пану-атаману явно не шло, он становился похож на кретина. – Ладно, что высмотрел-то, Бахарушко?

Бабай Сархан полез в фудтрак и принялся там хозяйничать, спустя несколько мгновений сильно запахло крепким кофе. Бахар же наоборот – выбрался наружу, явив миру свою гигантскую наружность, и вещал:

– Того-этого… Три подозрительных высмотрел. Один – мужик в белом пальто, явно неместный. У него рожа такая… Переменчивая, я бы даже сказал – ненадежная! Будет мимо проходить – пальцем ткну. Второй – местный, шлюхтич. То есть – шляхтич! Высокий, такой на морду симпатичный, но бледный. Волосы светлые, плечи – широкие, лапсердак – с золочеными петухами, расписной. Тип этот то щурится, то шатается, будто нехорошо ему. Ходит, пялится на всех так, вроде как сожрать хочет. И третья – баба!

Тут он замолчал, а Бабай высунулся в окошечко, мигом разлил по трем крохотным чашечкам кофе из турки, и спросил:

– И что, интересная баба?

– О-о-о-о! – Бахар закатил глаза. – Не женщина, а взбитые сливки!

– Липкая и приторная? – уточнил я.

– Не! Белая и сладкая! И пышная! – урук с дрэдами принялся пояснять, показывая руками невероятных размеров достоинства незнакомки. – Ща Кузя фотки сбросит. Ну, бахнем?

– Бахнем… – уруки взялись за чашечки. В их мощных лапищах они смотрелись как кукольные посудки.

Я тоже взял кофе и принюхался. С кардамоном! Эти орки – настоящие гурманы! Но я – человек чайный, мне кофе так – на разок побаловаться, или – в качестве стимулятора-лекарства. При этом стоило отдать должное – пан-атаман не врал, получилось у него знатно! Зборовский бы одобрил.

– Пилинь! Пилинь! – завибрировал карман у Бахара, он достал смартфон и показал экран нам обоим. – Вот! Баба.

Панночка на самом деле оказалась что надо, стоило признать. Не толстая – фигуристая. Но глаза у нее были странные – чуть раскосые и явно с придурью.

– Пилинь! – снова звякнул телефон.

– А вот – мужик в пальто, – продемонстрировал новое фото Бахар.

– Так, на этого бы я взглянул повнимательнее, мне это пальто смутно знакомо! – сам себе удивляясь, проговорил я. – Лицо – незнакомо, а костюм – очень и очень! Я его точно недавно видел!

– Да-а-а? – уруки синхронно повернулись ко мне, а потом Бабай сказал: – А вообще – знаешь что? Это ведь отличная идея! Ты будешь нашей подсадной уткой! Ты – человек, так что сильного внимания не привлечешь. Ты нулевка – тебе плевать на паразита. Вот – подойдешь к каждому из них, пообщаешься. А мы прикроем – из кустов. Мы будем силовая поддержка! Как только вычислишь лярву – тут уж мы из кустов как выпрыгнем, и мигом паразита упакуем! А! Да! Пластиковый контейнер! Там тварь большая, литров на пять нужна коробочка…

– Как вычислим-то? – я должен был это спросить.

В конце концов – по мнению достопочтенных орков я являлся нулевкой, и хотя при помощи драконьих глазок и мог бы, наверное, понять, что передо мной не просто пустоцвет или маг, а Сущность. Но им этого знать было не нужно – по крайней мере, пока.

– Ультразвук! – заявил ордынский атаман. – Надо свистнуть в собачий свисток, и тогда лярву начинает капитально колбасить: у носителя кожа ходуном ходит, вспучивается в самых неожиданных местах.

– Однако, как-то слишком просто. Серьезно, ультразвук – и все? – удивился я.

– То есть пластиковый контейнер для хтонической сущности тебя не смущает? – выпучил на меня свои орочьи бельмища Бабай. – А собачий свисток – смущает? Слушай, я ни-хрена не знаю, ПОЧЕМУ это работает. Но точно знаю, что это РАБОТАЕТ. Вычислил эмпирическим путем. Поверь, опыт работы в Хтони у меня как бы не один из самых больших в нашем богохранимом отечестве. Логика там не работает, это я тебе авторитетно скажу. Держи свисток, у меня будет второй – на всякий случай!

Орк, который знает слово «эмпирический» – это было мощно. Так что я спорить не стал. Вообще-то я бы с большей охотой пообщался с этим лихим парнем о жизни – той и этой, о Хтони, уруках, Орде и всем таком прочем, но, похоже, Бабай Сархан был одним из тех товарищей, про которых говорят «шило в заднице». Он просто не мог сидеть на месте! С такими можно общаться только на фоне бесконечной совместной активности: созидательной или разрушительной, как повезет. Просто точить лясы – наверное, не его стиль. Значит – будем ловить лярву!

Вдруг что-то заискрило, затрещало – я дернулся, а потом рассмотрел, что произошло, и меня отпустило. Искрили фонари в парке! Между ними протянулись самые настоящие электрические дуги, запахло озоном, потоки энергии перетекали от одного светильника к другому, освещая весь дворцово-парковый комплекс, аллею за аллеей!

– Ого! – только и смог проговорить я.

– Красиво, да? Наследие Теслы! – пояснил Бабай Сархан. – Никола Тесла – великий электрический маг, основатель Балканской Федерации. Небось, нынче в гробу переворачивается. Прикинь, какие охренительные бабки Вишневецкие угрохали на всю эту систему? Зато теперь для того, чтобы пробиться к замку по земле, возможным агрессорам придется капитально постараться… Да и по воздуху тоже хрен доберешься, как я понимаю. Долбит нормально! Или ты думаешь, это просто на светильники такую чертову уйму бабла и энергии угрохали?

– Ничего я не думаю, – пожал плечами я. – Я нулевка. Для меня главный эффект этих электрических пстрикалок – освещение. Спорим, они на меня даже не наведутся, если по мне отстреляться кто-то захочет? Хотя, нет. Не будем спорить. Пойдем лярву искать.

– Точно Бахар про тебя сказал – хладнокровный… А где Бахар?

– Ваще-то теперь я за него! – высунулась из-за прилавка носатая гоблинская рожа. – Я все заснял! Бахар пошел за вашими фехтованскими… фейхтвангеровскими… фейхоа… Эй, эй Бабай, чего ты начинаешь? За кардами вашими, вот!

Мне было дико интересно: какого беса самый настоящий оркский князь – он же ордынский походный атаман – и его генеральный есаул делают здесь, на этом приеме? Нет, положим – для фуршетных столов бабаевскую шаурму подать и элитный кофе по-ордынски сварганить – это понятно. Последний год эти блюда в тренде! Но – лично? Первые лица не последней по силе военизированной группировки на роли фастфудных дел мастеров? Определенно, я должен был выяснить этот вопрос. Но пока…

– Куда идти? С кого начнем? – спросил я.

– С белого пальто, – кивнул Бабай. – Уважаю – деловой подход. Сначала дело сделаем, а потом уже – пожрем, поржем, потреплемся. Кузенька, будь добр, скажи, где сейчас наша первая цель?

– Наша первая цель у фонтана с шампанским, нажирается бурбалками в хлам! – пояснил гоблин и почесал себе сначала афедрон, а потом – нос. Фу!

– Тогда я пошел к фонтану, – я повесил пиджак на сгиб левой руки, получиласькакая-никакая защита, в правую взял трость и с как можно более безмятежным видом двинулся на поиски первого подозреваемого.

* * *

Наверное, кому-то это действительно нравилось: фланировать по парку меж деревьями, обмениваться какими-то фразами то с одним, то с другим таким же бездельником, изредка подходить к столу с угощениями и угощаться – аки птичка Божья, находить там себе собеседника – и фланировать потом с ним. По мне так – самое идиотское времяпрепровождение. Так дела не делаются, вопросы не решаются – это если с практической точки зрения. С психологической – так всем хорошо известно, что самые душевные разговоры ведутся на кухне, желательно – один на один. Или у костра, под деревом. Там уже собеседников может быть и трое… Вот так, мимоходом, можно разве что самое общее впечатление о человеке составить.

Хотя эта публика, похоже, по большому счету друг друга хорошо знала. Чужаков – таких, как я – тут было не слишком много. Нет, не каждый носил кунтуш и желтые сапоги, мужчины в стильных костюмах или военной форме тут тоже попадались, да и женщин без диадем было полно. Просто – на каждого чужака пялились так, будто пытались провести УЗИ брюшной полости и головного мозга одним взглядом. На меня – тоже.

Мне было все равно – пусть пялятся. Я закатал рукава белой рубашки, расстегнул верхнюю пуговицу и вообразил себя барином на отдыхе. Не считая моей странной миссии к Вишневецким и совместного дела с ордынцами – так оно и было. В конце концов, могу себе позволить поотдыхать во время работы!

– Мадмуазель, – непонятно с какой стати на галльский манер обратился к бойкой чернявой паненке я. – Не подскажете, где тут фонтан с шампанским?

– Пане? – она повернулась ко мне, и ее свободная юбка взметнулась до колен. – Если хотите выпить – я бы предложила «Вдову Клико», я могу провести вас к столику, где как раз стоит парочка непочатых бутылок. Говорят, в фонтане – сущая кислятиина.

– И все же…

– Ну, если вы настаиваете… – в ее голосе слышалось разочарование. – По аллее прямо.

И я пошел прямо, услышав фырканье паненки. А! Действительно, я же должен быть у ее ног, а не за бурбалками бегать. Ну, бывает. Бывает, что мужчина занят делом, а еще бывает, что мужчине плевать на других женщин, когда у него есть своя собственная.

Поглядывая время от времени на потрескивающие над головой тесла-фонари, я продвигался вперед, внимательно осматривая окрестности в поисках белого пальто. И увидел его – сидящего на бортике фонтана с фужером игристого в руках. Фонтан шипел и пузырился – бурбалок там и вправду было предостаточно. Пальто, а точнее – его носитель, черноусый импозантный мужчина с седыми висками – старательно производил впечатление на стайку каких-то совсем молоденьких шляхтичей и шляхтенок, что-то самозабвенно вещал, размахивая руками и фужером.

И снова я поймал себя на мысли, что видел когда-то и эту манеру жестикулировать, и похожую одежду!

Перехватив тросточку поудобнее, я быстрыми шагами пересек поляну, с трудом игнорируя ломящиеся от угощений фуршетные столы, и – пристроился в непосредственной близости от интересующего меня господинчика.

– …нельзя обвинять в измене, поскольку состава преступления князя Андрея так и не было обнаружено. Тем не менее, до сих пор существует стереотип… – он дернулся, взглянув на меня, вскочил, облившись шампанским, и вдруг заистерил: – Мы же решили все вопросы с вашими коллегами! В чем дело? Почему вы меня преследуете? В конце концов, я тут как частное лицо!

Вот это было для меня крайне неожиданно! Так или иначе – шоком следовало воспользоваться: я ухватил его за локоть и потащил в кусты, значительно произнеся:

– Нет уж, пройдемте!