– Ксения Федоровна, закажите сейчас пропуск Петру и Виктору Некрасовым. Пусть идут к Татьяне Сергеевой. Я сейчас на совещании, сам их встретить не могу. Прошу принять ребят радушно, они мои племянники.

Я не выдержала и расхохоталась.

– Что смешного? – вновь впала в агрессию Нервная.

– Да все смешно, – улыбнулся Димон. – Первое: начальник вчера улетел в командировку. Второе: у него нет такой родни. Третье: вас не смущает, что у Ивана Никифоровича в руке бокал шампанского, а за его спиной висит плакат «С Новым годом!»?

Заведующая отделом кадров уставилась в свой телефон и начала медленно краснеть.

– Четвертое, – продолжал Коробков. – Это видео снимал лично я на корпоративной встрече Деда Мороза. И то, что получили вы, сгенерировал идиот, он просто наложил на изображение другой звук. Сейчас такое проделает даже первоклассник, есть программа, которая сымитирует любой голос. И похоже, созданием этого «шедевра» и впрямь занимался семилетка. Ну как можно было не заметить бокал шампанского, а? И плакат…

– Меня обманули? – сделала вывод Ксения.

– Развели, как котенка, – кивнул Димон и стал куда-то звонить. – Алло! Михаил Петрович, будь другом! На первом этаже должны сейчас находиться два парня, Петр и Виктор. Найди их, скажи: «Вас зовут к Татьяне Сергеевой для оформления на работу»… Нет, именно так им и скажи.

– Ну, я… типа… занята, – буркнула Ксения и убежала.

– Что это было? – рассмеялась я, когда захлопнулась дверь.

– Или они два дурака, которые решили подобным образом устроиться на работу, или журналисты, – пожал плечами Димон, бегая пальцами по клавиатуре. – Желтая пресса. Мы с борзописцами не общаемся, и это делает репортаж изнутри бригады особо ценным. Можно хорошо заработать на материале.

– Вот как у тебя получается говорить и одновременно печатать что-то? – вздохнула я.

– Сам не знаю, – усмехнулся Димон. – Я сейчас ищу кое-какие сведения о Маргарите Николаевне Митиной. Если верить озеру, из которого я вынул ведро информации, она дочь Ильи Андреева.

– Дочь Ильи… – повторила я. – Тебя не удивляет, что имя отца не совпадает с отчеством ребенка? Да и фамилия у них тоже не одна… И кто такая Митина? Зачем она тебе понадобилась?

Глава четвертая

Димон встал, начал ходить по кабинету, и я поняла, что мой лучший друг занервничал. Коробков пустился в объяснения:

– Илья Романович Андреев был известным ювелиром прошлых лет. Говорят, он создавал шедевры для великих актрис и жен политиков, причем не только советских. О нем самом как о человеке почти ничего не известно. Мужчина не был завсегдатаем ресторанов при домах литераторов, актеров и композиторов, не имел дачи ни в Переделкине, ни в Снегирях, ни на Николиной Горе. Не был замечен на светских вечеринках, со всех сторон был закрытым человеком. Официально брак никогда не оформлял, вроде жил с одной из звезд Большого театра, но с кем точно, никто не знает. Почему Андреев себя вел таким образом? Наверное, не хотел, чтобы о нем судачили. В советские годы, если ты решил ничего о себе не сообщать, ты становился невидимкой. Интернета не было, телефонов с камерами – тоже. Желтой прессы не существовало. Идиллическое было время. Только соседи могли друг другу кости перемывать. Но кому, кроме заклятых подружек, интересно, что Катя из третьего подъезда живет с мужем Лены из соседнего дома? А знаменитости так же далеки от народа, как Солнце – от Земли. Актеры, писатели, эстрадные певцы, звезды кино и театра были небожителями. Ничего дурного про них не писали ни в «Литературной газете», ни в «Советской культуре», ни в журнале «Театр». О том, что некий литератор, хлебнув коньяка, подрался в Доме литераторов с любимым читателями прозаиком из-за любовницы, знали лишь свои. Так вот. Поговаривали, будто Илья зарабатывал миллионы, а на его доходы и партия, и правительство смотрели сквозь пальцы.

Димон глянул на меня.

– Как думаешь, почему ювелиру позволяли иметь только денег?

– Потому что жены, мамы и дочери высокопоставленных лиц заказывали у ювелира всякие штучки, – ответила я.

– Здравая мысль, – согласился Коробков. – Но как ни старайся, а что-нибудь вытечет даже из плотно закрытой емкости.

Дверь распахнулась без стука, и на пороге замаячили два уже знакомых нам молодца.

– Проходите, садитесь, – пропела я. – Значит, Иван Никифорович – ваш дядя?

– Ага, – ответил Петя.

– Точно, – кивнул Витя.

– Отлично! – обрадовался Димон, беря телефон. – Видите экран на стене?

– Не слепые, – усмехнулся Виктор.

– Очки не носим, – прибавил Петя.

– Хорошее зрение и прекрасное здоровье повышают шансы человека стать членом моей бригады, – улыбнулась я.

– Дима, Танюша, слушаю вас, – сказал родной голос, когда на экране появилось изображение Ивана Никифоровича.

– Пожалуйста, уточни, у тебя есть племянники? – спросила я.

– Нет, – коротко ответил муж.

– Вот эти ребята уверяют, что ты их родной дядя, – подхватил Димон.

– Врут, – ответил мой супруг. – Задержите их для выяснения.

Петр кинулся к двери, Виктор ринулся за ним. Парни трясли дверь за ручку, но она не открывалась. Мы с Димоном даже не шелохнулись.

– Выйти в коридор невозможно, – вздохнул Коробков. – И охрана уже в курсе. Ребятишки, вы разве не знаете, что под столами бывают кнопки, на которые наступают в случае опасности? Одно нажатие – и блокируются лифты, два – закрываются замки на дверях.

– Что происходит? – не понял Иван.

– Мелких врунов ловим, – пояснил Димон. – Прости, помешали тебе…

– Нет проблем, – кивнул Иван Никифорович, и экран погас.

Коробков глянул на меня.

– Что делать будем?

– Прикуем цепью к батарее, начнем пытать, узнаем автора гениальной акции внедрения к нам шпионов, – предложила я.

– То же мнение и у меня, – согласился Коробков. – Миронова я уже предупредил, он сейчас придет.

Дверь открылась, в комнату вошел наш руководитель департамента охраны.

– Докладываю, – начал он. – Нам стало известно о незаконно проникнувших на служебную территорию двух лиц мужского пола. Позвать Стоматолога?

– Хорошая идея, – одобрил Димон. – Пусть клещи захватит.

– Скоро прибудет, – пообещал Миронов и неторопливо покинул кабинет.

– Ну, рассказывайте, – велел Димон, поворачиваясь к парням. – Кто вы? Про племянников шефа врать не надо.

– Хотели попасть к вам на работу, – затараторил Виктор.

– Ну и… вот… придумали ход, – прибавил Петя.

– Зачем столько ненужных усилий? – примкнула я к беседе. – Можно зайти на наш официальный сайт, заполнить анкету и заявление, подождать, когда с вами свяжутся.

– Можно подумать, вы просто так с улицы мужика возьмете, – скривился Виктор.

– Конечно, нет, – усмехнулся Димон. – Сначала проверим парня до семьдесят седьмого колена, потом оформим на испытательный срок. Дальше все от него самого зависит.

Я улыбнулась. Хорошо, что дураки не знают, что мы с Коробковым познакомились на улице^[1].

Дверь распахнулась, и появился Егор, щуплый невысокий паренек самого страшного вида. Одет он был в брюки, похожие на те, которые носят на работе помощники нашего патологоанатома – серые шаровары с резинками на щиколотках. Сверху на нем сидела кофта того же цвета с короткими рукавами. На ногах были резиновые сапоги, на голове – шапочка вроде той, какую надевают хирурги. Но самой яркой, вмиг притягивающей к себе взгляд частью наряда был фартук из клеенки оранжевого цвета.

За импозантной личностью семенила помощница Ниночка в таком же наряде. Женщина держала в руке здоровенные ржавые клещи.

– Ну? – громко произнес Егор. – Где, значитца, объект моей работы?

Димон показал на побледневших врунов.

– Вот. Забирайте.

Егор взял у медсестры инструмент и произнес, показав пальцем на Виктора:

– Он первый. Нина, встань у стены.

Помощница вмиг выполнила указание, и поэтому ее не сбили с ног парни. Они ринулись к двери, которую Егор не закрыл, и вмиг унеслись в коридор. Миронов посмотрел им вслед.

– М-да, живут же такие дураки на свете… У лифта их мои парни ждут. Поговорят сейчас с ними, выяснят, что на самом деле хотели почетные граждане Страны Идиотов. Потом вам доложу.

Начальник охраны удалился. Нина радостно захихикала. Егор помахал нам рукой и направился в коридор, говоря на ходу:

– Сейчас переоденусь и вернусь… Надо же, они реально меня за палача приняли!.. Нина, спасибо, можешь клещи отнести Володе? Я взял инструмент у нашего главного по ремонту.

– Конечно, – кивнула девушка и убежала.

Егор тоже удалился.

Когда я впервые увидела Егора Нестерова, он произвел на меня не самое лучшее впечатление. Я сначала вообще приняла его за подростка. Егор щуплый, больше четырнадцати-пятнадцати лет ему не дать. Да еще Нестеров вел себя, как самозабвенный зануда, школьник-отличник, который хочет продемонстрировать одноклассникам свою значимость. Подходя, например, к чайнику, он спрашивал: «Вода в нем достигла температуры кипения? Вы уверены, что она бурлила?» Но прошло короткое время, и стало понятно, что Егор – прекрасный специалист и, к тому же, человек с хорошим чувством юмора. Занудства в нем нет ни капли. В его работе важно все, поэтому эксперт часто начинает странно выражаться. «Уверены ли вы, что N шагал именно по тропинке, покрытой желтым песком? Он не мог пробежать по дороге, посыпанной перемолотыми ракушками цвета банана, то есть не того же оттенка, что и песок?» Если сказать Егору, что мякоть банана и песок – желтые, то услышишь в ответ: «Желтый цвет имеет массу оттенков: лимонный, солнечный, мокрое или сухое покрытие пляжа, желто-оранжевый с преобладанием желтого, персиковый, банановый, канареечный, сигнально-желтый, золотистый, янтарный… О какой желтизне идет речь?» Но вне работы Егор веселый, готов на любые приключения. Ну кто, кроме него, мог сейчас изобразить страшного палача, чья помощница тащит клещи?

– Продолжу рассказ про Илью Андреева, – снова заговорил Димон, усаживаясь у своих ноутбуков. – У него есть дочь.

– Даже если так, зачем она нам?

Димон развел руками.

– Интернет-программа «Забыть невозможно». На мой запрос о художнике выпал один ее из выпусков. Смотри, перемотал до нужного места. Данный проект – рассказы о талантливых, ушедших от нас людях, о которых ныне живущие почти ничего не знают. Журналисты ищут родственников, тех, у кого сохранились фото и документы, есть личные воспоминания. Один выпуск посвящен ювелиру. Его внебрачная дочь, Маргарита Митина, согласилась принять участие в съемке. И во время эфира упомянула Семена Михайловича Зотова, расхвалила его, как только смогла. А потом ни к селу ни к городу обругала нескольких людей. Может, она хорошо знакома с семьей Зотовых?

Глава пятая

– Как профессиональный чаетерапевт говорю вам, что все люди поголовно неверно заваривают чай, – изрекла хозяйка. – Как думаете, сколько мне лет?

Хотите понравиться женщине? Никогда не отвечайте честно на подобный вопрос.

– Думаю, около тридцати, – соврала я.

Женщина рассмеялась.

– Дорогая, намного больше!

Собрав в кулак все свои актерские способности, я ахнула:

– Не может быть!

– Люди всегда одинаково реагируют, когда узнают, сколько мне лет, – кокетливо проговорила Митина. – Если верить паспорту, то осенью я отмечу девяностолетие. Но больше пятидесяти никто не дает. А почему? А потому что у меня ППП. Или, как его сейчас называют, Три П.

Что означают буквы, я не знала, поэтому осведомилась:

– Что такое ППП?

– Правильное пищевое поведение. Но важно еще соблюдать баланс жидкостей, которые вы вливаете в свой организм. Я питьевой нутрициолог, поэтому выгляжу юной… Угощайтесь, пожалуйста, минут через десять – великолепный чаек за это время созреет. А пока он оживает, давайте заглянем в одно интересное место. Пойдемте.

– Куда? – предусмотрительно уточнила я.