Запретный плод (страница 35)
Домой я добралась без происшествий. Муж не заметил моего отсутствия, я потихоньку разделась, легла обратно в постель, будто никуда и не уходила. Правда уснуть так и не получилось. Вначале меня переполняли эндорфины от встречи с Максом и адреналин от страха быть пойманной мужем, а когда гормоны немного поутихли, все больше начало одолевать беспокойство. Вопрос Марса о том, что я буду делать дальше, не давал мне покоя. С одной стороны, все очевидно, я приняла решение дать мужу второй шанс, в конце концов, мы просто не имеем права все разрушить, даже не попытавшись спасти наш брак. Ведь мы в первую очередь ответственны за наших детей, а уже во вторую – за самих себя. Но с другой стороны, мое бедное сердце протестовало изо всех сил, не желая отказываться от возможности быть с любимым мужчиной. Остаток ночи я мучила себя этими мыслями и только под утро уснула. Но почти сразу прозвенел будильник, заставляя меня подняться и собраться на работу. Чувствовала я себя совершенно разбитой.
– Ну как ты, успокоилась немного? – спросил муж за завтраком.
– В смысле? – не сразу поняла я его.
– Ну насчёт аварии, – напомнил он.
– А, ну да, успокоилась. Я и правда не виновата, – ответила я, улыбнувшись, а муж удивлённо вскинул брови, но ничего не ответил.
17 глава
День на работе выдался тяжёлым, как и должно быть после бессонной ночи. Мила смотрела на меня с жалостью, но ничего не говорила, за что я была ей очень благодарна. К вечеру я еле стояла на ногах, но физическая усталость была ничем по сравнению с моим душевным состоянием. Весь день, не переставая, я терзала себя мыслью о том, что мне снова придётся отказаться от Макса – и на этот раз навсегда. Хотелось плакать от бессилия, которое возникало от ощущения, что я совершаю огромную ошибку, но как ни пыталась я представить другой вариант развития событий, мой разум твердил мне, что это будет ещё более неправильно.
Закончив работу, я спустилась вниз. Макс поджидал меня на парковке. Я не думала, что увижу его так скоро, и оказалась совершенно не готова к встрече, поэтому немного растерялась.
– Привет, принцесса, – улыбнулся он, увидев меня.
– Привет, – ответила я, не в силах сдержать ответную улыбку.
По всей видимости, Макс сегодня не работал и только что приехал; он был одет в простые джинсы и куртку, а глаза покраснели и припухли – неудивительно, если вспомнить, сколько он вчера выпил. Но даже несмотря на помятый вид выглядел он потрясно, отчего мне стало ещё более паршиво на душе.
– Извини меня за то, что я вчера так напился и уснул, – виновато сказал он, подходя ближе и взяв меня за руку, переплетая свои пальцы с моими. – А ты чего уехала? Не осталась со мной?
– Мне нужно было возвращаться домой, к девочкам, – пожала я плечами.
– Не могу поверить, что ты оставила детей дома одних, чтобы бежать и спасать меня. Чувствую себя после этого скотиной.
– Они были не одни, – ответила я, смутившись.
– А с кем? – настороженно посмотрел на меня Макс.
– С мужем, – сказала я, чувствуя себя самой настоящей предательницей.
Макс отпустил мою руку и сделал шаг назад:
– Погоди, ты ведь говорила, что вы разошлись? – В его голосе сквозило разочарование, и я от этого готова была провалиться сквозь землю.
– Мы решили начать все сначала, – ответила я внезапно севшим голосом. – Попробовать ради наших детей.
Макс смотрел на меня с болью на лице, и к моему горлу подкатил комок. Этот его взгляд ещё долго потом стоял у меня перед глазами.
– Понятно, – наконец ответил он. – Что ж, я надеюсь, что у вас все будет хорошо.
Я не знала, что сказать на это, просто смотрела на него, готовая в любую секунду разреветься. Он улыбнулся одними уголками губ, повернулся ко мне спиной и пошёл прочь. Но я не могла вот так с ним расстаться и окликнула его:
– Макс!
Он остановился, обернулся и вопросительно взглянул на меня.
– Мне так жаль, – прошептала я.
Он вернулся, подойдя ко мне вплотную, нежно провёл ладонью по моей щеке и сказал:
– Я сам виноват. У меня был шанс, и я его упустил.
– Нет, – горячо зашептала я, – ты не виноват! Это просто все чертов закон подлости, наверное, нам просто не судьба…
Он вытер слезинку, скатившуюся по моей щеке, и ласково улыбнулся:
– Мы сами выбираем свою судьбу.
– Нет, – замотала я головой. – Выбор – это только иллюзия, на самом деле его нет. Просто в определённый момент мы можем поступить только определённым образом, иначе это были бы не мы, понимаешь?
Макс снисходительно покачал головой и ответил:
– Выбор есть всегда. И если ты передумаешь, просто дай мне знать.
Я сокрушенно опустила голову.
– Макс, я не хочу тебя обнадеживать, – с болью говорила я слова, произносить которые совсем не хотелось, – но я вряд ли передумаю.
Он кивнул, прикоснулся губами к моему лбу, задержался на мгновение, потом отпустил и ушёл. А я села в машину и разревелась.
Я поступила по совести. Я поступила, как должна была. Я не могла по‑другому.
Черт, или все же могла?
18 глава
Я сижу за компьютером в душном офисе, пытаюсь решать какие‑то задачи. Звонок мобильника внезапно вырывает меня из рабочей рутины, на экране высвечивается телефон Марса. Он сообщает новость, от которой холодеют мои руки, а сердце замедляет ход. Макс пьяный разбился на мотоцикле. Насмерть.
Какое‑то время я молчу, перевариваю услышанное. В голове не укладывается. Это, должно быть, какая‑то дурацкая шутка. Ошибка. Недоразумение.
Встаю, бросаюсь к выходу. Скорее, скорее на парковку.
Дальше всё как в тумане.
Лечу к месту аварии на своей машине, совершенно обезумевшая от горя. Меня не подпускают близко, но я все же прорываюсь и припадаю к его неподвижному телу, покрываю его лицо слезами и поцелуями, умоляю очнуться. Клянусь ему в любви, прошу прощения за то, что не осмелилась быть с ним.
Как такое могло произойти?! Боже, почему именно с ним?! Истерика накрывает меня с головой.
Внезапно рядом появляется Марс, бледный словно лист бумаги, силой отрывает меня от тела Макса и везёт домой совершенно обессиленную и неподвижную. Виню себя в случившемся, захлебываюсь в слезах и боли.
Потом сразу похороны. Прячусь за деревьями, не решаюсь приблизиться к траурной процессии. Вижу много незнакомых людей, среди которых присутствуют Марс, Инна, Ольга с Димкой и даже Марта. Наблюдаю издалека, не осмеливаясь подойти ближе и взглянуть в глаза всем этим людям. Жду, пока процессия удалится, и бегу к свежей могиле, падаю на неё сверху, орошая слезами. Снова прошу прощения у Макса, не веря, что он там, внизу. Рыдаю, признаюсь в любви.
На этом моменте я проснулась, чувствуя, как на лбу и висках выступил холодный пот. Сердце колотилось словно бешеное, будто вот‑вот выпрыгнет из груди. Сон. Это был только страшный сон. Но такой реальный! Все происходило будто наяву. Я перевела дыхание и огляделась. Вокруг была моя привычная спальня, рядом мирно спал муж. Безумно захотелось позвонить Максу, выяснить, всё ли у него в порядке. Рука непроизвольно потянулась к телефону, но я сдержала себя. После того, как вчера я дала Максу понять, что останусь с мужем, ночные звонки были бы как минимум неуместны. К тому же, это всего лишь сон. Результат болезненных переживаний моего бедного мозга. С Максом наверняка всё в порядке. Я положила голову на подушку и постаралась снова уснуть.
* * *
Утро следующего дня встретило меня хмуростью, серостью и дождём. Настроение было примерно таким же. Ночной кошмар не давал мне покоя, на сердце лежала тяжесть. В банк ехала с непонятным волнением. Мне хотелось увидеть Макса – хотя бы издалека, удостовериться, что с ним всё в порядке. Но как назло, ни на обеде, ни в курилке он не появился. День катился к концу, я постаралась отвлечься работой, чтобы уйти от тревожных мыслей. Внезапно зазвонил мой телефон, и я вздрогнула, когда увидела на экране номер Марса. Мой сон снова пронёсся у меня перед глазами. Казалось, я уже знала, что друг мне скажет.
– Алло, Марс, – ответила я с дурным предчувствием.
– Лер, мне сейчас позвонила Инна, Макс разбился на мотоцикле, – услышала я его взволнованный голос.
Ледяной холод окутал мое тело с ног до головы. Стало дурно. Я едва справилась с подступающей к горлу паникой, заставив себя разомкнуть губы и задать самый страшный вопрос:
– Он жив?
– Жив, – услышала я спасительный ответ. – Он в третьей больнице, я сейчас туда еду.
– Я тоже выезжаю! – бросила я и поспешила к своей машине.
До больницы я долетела за считанные минуты, замирая от страха и молясь лишь об одном – чтобы с Максом все было в порядке. Господи, какая же я была идиотка, что не позвонила ему ночью или хотя бы утром! Я ведь чувствовала, что ему угрожает опасность, но ничего не предприняла, чтобы её предотвратить.
В холле больницы встретилась с Марсом, но внутрь нас не пустили.
– Пациент очень тяжёлый. Сейчас его готовят к операции, – сообщила нам девушка в регистратуре.
– Мы можем подняться наверх? Поговорить с его врачом? – спросил Марс.
– Наверх допускаются только близкие родственники. Вы кем ему приходитесь?
– Я его жена, – встряла я в разговор, цепляясь за эту возможность, как за соломинку.
Медсестра взглянула на меня с укором:
– Девушка, его жена уже наверху, вообще‑то.
Я смутилась и опустила взгляд. Ну конечно, Марс узнал об аварии от этой чертовой Инны. Я могла бы и догадаться, что она давно уже у Макса.
– Что же нам делать? – спросил Марс у сестры, прерывая мои размышления.
– Вы можете поехать домой или подождать здесь. Я смогу сообщить вам о результатах операции, когда та закончится.
– Большое вам спасибо, – поблагодарил её Марс, – мы подождём.
Отойдя от регистратуры, мы направились к мягким скамейкам в холле, расположенным здесь именно для цели ожидания.
– Может, ты ей позвонишь? – предложила я, имея в виду Инну. Даже имя её вслух произносить не хотелось.
– Я уже пробовал, когда приехал. Но телефон отключен. Наверное, батарея села.
– Понятно, – вздохнула я, – тогда нам остаётся только ждать.
Мы откинулись на спинку лавки, я закрыла глаза и принялась молиться. Удивительно, с какой лёгкостью мы, атеисты в повседневной жизни, превращаемся в самых искренне и горячо верующих людей, едва над жизнью или здоровьем наших близких нависает опасность. Мы всецело отдаёмся молитвам, с надеждой уповая на помощь и поддержку Всевышнего, даже не вспоминая о том, что ещё вчера ставили под вопрос само его существование. Так молилась и я, буквально впав в прострацию, посылая мысленные сигналы небесам. Умоляя сохранить жизнь и здоровье своего любимого мужчины, взамен я обещала все что угодно: стать хорошей, помогать нуждающимся, ходить в церковь, никогда не грешить… В реальность меня вернул телефонный звонок. Я взглянула на экран, и мое сердце ухнуло вниз. Звонила заведующая из детского сада. Я совершенно забыла про своих дочерей!
Ответив на звонок, я извинилась и пообещала, что скоро буду, ссылаясь на форс‑мажорные обстоятельства.
– Марс, мне нужно ехать, я совсем забыла про детей! Ты позвони мне, пожалуйста, как что‑то узнаешь! – бросила я ему на ходу и, не дожидаясь ответа, побежала к выходу.
* * *
Вечер и ночь тянулись бесконечно долго, я томилась неизвестностью, ведь Марс так и не позвонил. Я сама пыталась достучаться до него перед сном, но как назло, телефон его был отключен, наверное, тоже разрядился. Всю ночь я не могла уснуть, то и дело возвращаясь к молитвам. А утром, перед работой, сломя голову поспешила в больницу, сгорая от волнения и беспокойства. В регистратуре мне сказали, что операция прошла успешно, но Макс до сих пор в реанимации. И меня туда не пустят, так как я не являюсь близким родственником.
Я изо всех сил принялась уговаривать девушку разрешить мне хотя бы переговорить с лечащим врачом, чтобы узнать хоть что‑то о состоянии любимого. Мне повезло, она сжалилась надо мной и пропустила, подсказав, где можно найти доктора, который наблюдает Макса.
Поднявшись на нужный мне этаж, я нос к носу столкнулась с Инной. Выглядела она ещё хуже, чем обычно. Судя по всему, провела здесь бессонную ночь, её глаза были красны, лицо отекло, платье помялось.