Запретный плод (страница 39)
В следующую секунду Макс прижал меня к холодной подъездной стене, больно стукнув об неё спиной, и ворвался языком в мой рот, глубоко проникая в него. Я задохнулась от неожиданности, пытаясь оттолкнуть его от себя обеими руками. Макс не обращал никакого внимания на мои попытки освободиться, продолжал целовать меня яростно, кусая губы и причиняя боль. Его рука быстро проникла мне под юбку, грубо лаская промежность.
– Вот это тебе нравится, не так ли? – спросил он со злостью, на мгновение оторвавшись от своего садистского поцелуя.
– Макс, не надо! – застонала я. – Зачем ты все портишь?
Но ему было плевать на то, что я говорю. Схватив за волосы одной рукой, он развернул меня к себе спиной и наклонил, уже через мгновение вторгаясь внутрь и причиняя острую боль и дискомфорт. Я едва смогла удержать вскрик. Мы были в подъезде, в любую секунду могли войти или выйти люди, мне было страшно, стыдно и больно от его действий. К счастью, все закончилось очень быстро. Задрожав всем телом, Макс кончил в меня, сжимая мое тело в своих стальных объятиях. Спустя пару минут он вышел из меня, и я почувствовала, как по ногам потекла тёплая сперма. В этот момент я ощущала себя настоящей шлюхой, которую отымели в каком‑то грязном подъезде, не особо заботясь о её состоянии. Было так паршиво, что и не высказать. Не успела я опомниться, как Макс снова схватил меня за руку и потащил вверх по лестнице. Оказавшись в лифте, он опять прижал меня к стене, целовал, больно кусая губы, сжимал и тискал тело, намеренно причиняя неудобства. Одним словом, будто с цепи сорвался.
Буквально силой втащил меня в квартиру Марса, скинул свои ботинки и тут же начал стаскивать с меня одежду. Я уже не сопротивлялась, это было бесполезно, и Макс не успокоился, пока на мне ни осталось ничего. Обнаженную схватил и потащил в комнату, уронил на разложенный диван, который был застелен постельным бельём и выглядел так, будто на нем только что спали, стянул с себя футболку, обнажая крепкий красивый торс. Я залюбовалась им, на секунду забыв обо всем, что он только что со мной сделал. Но Макс быстро напомнил. Стянув с себя джинсы и придавив к постели своим телом, он проник в меня рукой, снова причиняя боль. Я схватила его за запястье, пытаясь остановить эту пытку, Макс поддался, но тут же вошёл в меня сам, прижав обе мои руки к кровати над головой. С первых толчков он принялся яростно вколачиваться в меня, будто хотел разорвать на части. Я уже не могла сдерживать крики, но не от удовольствия, а от жестокой боли. Он закрыл мне рот поцелуем, ни капли не сбавив при этом ритм. Сегодня я поистине узнала Макса с новой стороны. Не в силах терпеть происходящее, я изо всех сил оттолкнула его, пытаясь высвободиться, и буквально забилась в истерике:
– Макс, что ты делаешь! Прекрати! Мне больно!!!
Он мгновенно остановился и уставился на меня невидящим взглядом. Я почувствовала, как по моим вискам побежали слезы, затекая прямо в уши.
– Прости, – тихо произнёс Макс, снова поцеловав в губы, но на этот раз уже нежно. Затем поцеловал в глаза, снова вернулся к губам, и я почувствовала солёный вкус своих слез. Аккуратно вошёл в меня, с осторожностью двигаясь внутри.
– Так не больно?
– Нет, – прошептала я, всхлипывая.
– Если будет больно, останови меня.
– Хорошо.
Он был нежен, и вскоре я перестала понимать, где нахожусь и что происходит вокруг.
* * *
Мы занимались любовью ещё несколько часов подряд, пока это не стало приносить мне болезненные ощущения, и тогда я попросила Макса остановиться.
После он отвёз меня домой, по дороге не проронив ни слова. На прощанье не поцеловал и ничего не сказал. Я просто вышла из машины и пошла к своему подъезду, готовая в любую секунду разреветься. Едва моя рука коснулась ручки входной двери, я услышала звук отъезжающей машины. И тогда уже не смогла больше сдерживать слезы. Я не знала, как мне реагировать на произошедшее. Не знала, что теперь будет между нами. Я не думала, что защищая Макса от необдуманного поступка, получу такой результат.
Раздевшись дома перед зеркалом, я обнаружила на своём теле множество синяков и засосов. Макс сделал это специально, чтобы увидел мой муж, ведь сам не поверил в то, что мы уже не вместе. Боже, что же мне теперь делать? Сказать ему правду я не могла, врать не хотела, да и выдумать что‑то в этой ситуации было почти невозможно. Хотя после того, что Макс сегодня выкинул, вряд ли он бросится бить лицо моему мужу из‑за какого‑то несчастного фингала. Решено. Расскажу ему правду, когда позвонит.
Но Макс мне не позвонил. Ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра. В воскресенье вечером я не выдержала и набрала его сама. Но он не ответил и не перезвонил. У меня было такое ощущение, будто меня переехал самосвал. Мой отпуск заканчивался, и в понедельник я должна была выйти на работу. Утешив себя мыслью, что там и увижу Макса и смогу поговорить, я легла спать.
Но и на следующий день разговора не получилось. На работу Макс не явился, о чем я узнала от его ухмыляющихся коллег, к которым спустилась прямо после обеда. Все валилось из рук. Мила смотрела на меня с неодобрением, но я ничего не могла с собой поделать.
Ближе к вечеру написала ему сообщение: "Почему ты не на работе? У тебя все в порядке?". Доставлено. Прочитано. Ответа нет. Не в силах выносить его молчание, отправила кучу вопросительных знаков, после чего он соизволил ответить: "Я ещё официально на больничном. Все в порядке". И это все! Ни «здравствуйте» тебе, ни «до свидания», ни «как твои дела»? Ничего! Я в сердцах отбросила телефон и подавила подступившее желание заплакать.
20 глава
Надо же, обиделся он! Если кто из нас двоих и должен обижаться, то это я. Разочарование и злость поселились в моем сердце, отодвинув на второй план все остальные эмоции и чувства. Я твёрдо решила больше не звонить и не писать, даже если от тоски по нему будет зубы сводить. Однако не думать о Максе не получалось. От мысли, что нашим отношениям пришел конец, мне становилось дурно. Но я держалась как могла, стараясь сконцентрироваться на своей обиде.
А вечером дома меня ждал ещё один сюрприз – объявился муж. Он приехал почти сразу после того, как мы с дочками вернулись из садика. К счастью, я ещё не успела переодеться, и следы, оставленные Максом на моей шее, скрывал длинный воротник водолазки. Воспоминание о любовнике моментально полоснуло лезвием по сердцу, и я тряхнула головой, пытаясь поскорее его отогнать.
– Привет, – поздоровался муж, я же оставила его приветствие без ответа. Зато девчонки тут же с восторженным визгом бросились к отцу на шею. Облокотившись на стену и скрестив на груди руки, я наблюдала за этой милой картиной. Андрей разулся и прошёл в детскую вместе с Леей и Лоей, не обращая на меня никакого внимания. Будто ничего и не случилось. Мне в голову закралась мысль: может он специально выждал столько времени, чтобы следы его преступления успели окончательно исчезнуть с моего лица? Но по большому счёту мне уже было все равно. Не переодеваясь, я отправилась на кухню разогревать ужин. Когда все было готово, позвала детей.
Андрей тоже пришёл на кухню и уселся за стол.
– Есть будешь? – сухо спросила я.
– Буду, – на удивление согласился он.
Странно, раньше при малейшей ссоре муж всегда отказывался ужинать дома. Видимо, Кристина его домашней едой не балует. Хотя по ней не скажешь, что она в принципе умеет готовить.
Когда трапеза была закончена, девчонки по привычке убежали к себе в комнату, и мы остались наедине.
– Я хочу подать заявление на развод, – сообщил Андрей. Видимо, за этим и приехал.
– Скажи когда и во сколько, – ответила я. – Я отпрошусь с работы и приеду.
– Хорошо, я предупрежу тебя заранее.
– Насчёт квартиры… – Я сразу решила расставить все точки над i, но Андрей не дал договорить, прервав меня:
– Я уже говорил, что квартира останется за вами.
– Но ведь это неправильно, она куплена на твои деньги.
– В ней будут жить мои дети, – возразил он, и я не стала больше спорить.
– Как скажешь. А ты где будешь жить?
– Я найду где, не переживай.
Он поднялся со стула и вышел в прихожую, я поспешила за ним.
– Что мне делать с твоими вещами? Ты их заберёшь?
– Заберу на выходных, – ответил Андрей. – Ну, я пойду.
– С дочками не хочешь попрощаться? – спросила я с осуждением, когда он начал обуваться.
– Скажешь им, что папа торопился. Не хочу объяснять, почему я не живу дома.
– То есть ты доверяешь эту миссию мне? – не удержалась я от издевки.
Он ничего не ответил, надел свое пальто и ушёл.
Ну что за невыносимые создания эти мужики! Чуть только нарисовалась мало‑мальски серьёзная проблема, как они сразу раз – и голову в песок. А вы, девочки, сами разгребайте. Вы же, как‑никак, слабый пол. Черт бы их всех побрал! Все, не хочу больше иметь с ними ничего общего. И без них как‑нибудь проживу, по крайней мере, никто не будет без конца трепать нервы.
Не успела я об этом подумать, как раздался телефонный звонок. Меня бросило в холодный пот, когда я увидела на экране номер Макса. Вспыхнула ребяческая радость, но только в первую секунду. Потом я вспомнила свою злость и решила не брать трубку.
Но чего же он хочет? Вдруг что‑то случилось? За несколько мгновений, пока звонил телефон, в моей голове пронеслось сто тысяч мыслей. В итоге любопытство все же взяло верх, и я решила ответить. По крайней мере, выслушать, что ему нужно.
– Алло, – произнесла я, во рту пересохло от волнения, пальцы дрожали.
– Привет, – услышала я в ответ его бархатный голос, который уже успел стать таким родным. – Извини, я был занят и не мог позвонить раньше.
– Интересно чем? – спросила я, стараясь сделать свой голос беспристрастным.
– Неважно, – ответил он и сразу перевёл тему. – Как ты себя… чувствуешь?
– Паршиво, – призналась я.
– Можно я приеду? – спросил он после небольшой паузы.
– Не стоит, – ответила я сухо.
– Почему?
Я на секунду задумалась, что ответить. Потом неожиданно для самой себя выпалила:
– Потому что я не хочу тебя видеть! – и бросила трубку.
Сердце бешено колотилось. Неужели я это сделала? Все, теперь точно конец. Он не перезвонит. Слишком гордый. Ну и к черту его! К черту все! Мне никто не нужен. Никто, кроме моих самых родных и самых дорогих на свете детей.
Решив, что хватит заниматься всякой ерундой, я отправилась к ним. Однако они были заняты своей игрой в кукол, и оказалось, что я им только мешаю. Пришлось уйти. Отправилась готовить ужин на завтра. Но готовка не сильно увлекала меня, и грустные мысли беспощадно терзали мой рассудок.
Спустя два часа я уже горько жалела о своём поступке. Господи, я ведь могла сейчас быть с ним, мы могли помириться, и все было бы хорошо! Но вместо этого я предпочла остаться одна и тихо сходить с ума. Я вновь поступила как самая настоящая идиотка. И самое ужасное, что исправить это я не смогу. Позвонить ему и попросить приехать? Представляю, как он сейчас на меня зол и что может при этом ответить.
Дети уснули, а я легла на кровать и принялась гипнотизировать телефон. Желание позвонить раздирало меня изнутри, но гордость не позволяла сделать этот шаг. Не знаю, чем бы закончилась моя внутренняя борьба, если бы телефон, как по мановению волшебной палочки, сам не зазвонил. Дыхание перехватило, когда я увидела на экране номер Макса. Он все ещё не был забит в контакты, но я и без этого знала каждую цифру наизусть.
– Алло, – ответила я с радостно замирающим сердцем.
– Успокоилась? Больше не будешь трубки бросать? – спросил Макс тоном, от которого мою радость моментально как рукой сняло.
– Не буду, – тихо ответила я, предчувствуя неприятный разговор.
– Мне просто интересно, ты действительно не хочешь меня видеть? Или боишься, что муж не поймёт?
Я устало вздохнула:
– Я уже говорила тебе, что муж с нами не живет.
– А где же он тогда живет?
– Не знаю. Может, у своей любовницы.
– Любовницы? – хохотнул Макс. – Так у вас это что, семейное? Вы так чувства свои подогреваете?
– Ну ты и придурок! – Я все же бросила трубку, забив на своё обещание.