Эпилог

– Так в чем именно заключается ваша работа, молодой человек?

Моя мама уже битый час безжалостно донимала Макса расспросами, пытаясь выяснить степень благонадежности моего жениха. Он держался молодцом, отвечал на всё прямо и даже иногда улыбался.

– Я переводчик. Перевожу с человеческого языка на язык машин.

Мы сидели на кухне в нашем новом доме, вчетвером, вместе с мамой и папой, а дети резвились на улице во внутреннем дворике дома. Макс отгрохал им там целый игровой комплекс с разнообразными горками, лесенками и качелями.

– И сколько же вы зарабатываете? – продолжала мама свой суровый допрос.

– Мам! – одернула я её. Это уже не шло ни в какие рамки.

– А что такого? – возмутилась она. – Я должна понимать, кому доверяю свою дочь.

– Мама, тебе не кажется, что я уже достаточно взрослая, чтобы самой решать, кому довериться? – Я взволнованно кусала губы, бросая на Макса извиняющиеся взгляды.

– Вот вырастут твои дочери, тогда посмотрим, как ты заговоришь, – обиженно ответила мама. Впрочем, обида нисколько не помешала ей продолжить пытать Макса: – Вы не ответили на мой вопрос, молодой человек. Мне хочется понять, насколько серьёзна ваша работа.

– Не переживайте, – вежливо улыбнулся Макс. – Я зарабатываю достаточно, чтобы обеспечить семью.

– Что ж, надеюсь, это действительно так, – скептически произнесла мама. Похоже, патологическое недоверие к людям – это у нас семейное. – Кстати, по поводу семьи. Вы что же, ещё ни разу не были женаты?

– К сожалению, был. Но недолго.

– А почему развелись? – не унималась мама. А я уже готова была провалиться сквозь землю от неловкости за её бестактные вопросы.

– Она меня обманула. А я не выношу обман. – Макс внешне был абсолютно спокоен, и я не могла определить, действительно ли это так, или он лишь делает вид.

Мама удивлённо приподняла брови и выразительно посмотрела на меня, потом снова перевела взгляд на Макса.

– Ну а дети у вас есть? – продолжила она свой допрос.

– Да, есть. Двое, – был его ответ.

Тут пришла моя очередь удивляться. Я буквально открыла рот, не в силах подобрать челюсть и закрыть его обратно. У Макса есть дети?! И я узнаю об этом только сейчас?! Господи, сколько ещё меня ждёт сюрпризов с этим мужчиной?

Мама заметила мою реакцию и нахмурилась. Папа тоже насторожился. Один Макс оставался спокоен и безмятежен.

Не знаю, сколько бы продлилась эта немая сцена, если бы в кухню не ворвались два маленьких урагана в лице моих дочерей. Лоя сходу запрыгнула к Максу на колени, схватила его за рубашку и, дёргая за ворот, стала требовать:

– Макс, надуй нам бассейн! Жарко! Мы хотим купаться!

Лея скромно остановилась рядом и стала ждать результата действий сестры.

Макс улыбнулся, потрепал обеих по волосам и, посмотрев на мою маму, с усмешкой произнёс:

– А вот, кстати, и они! Извините, мне нужно идти надувать бассейн.

– Ура! – заверещали девчонки, и вся троица дружно покинула кухню, держась за руки.

Мне понадобилось ещё пару минут, чтобы отойти от пережитого шока. Мама смотрела на меня с укором, а папа довольно улыбался.

– Ну как он вам? – спросила я наконец.

– Не знаю, – вздохнула мама, – какой‑то он мутный. И что за работа такая? Язык человеческий, язык компьютерный? Что‑то не верится мне, что за это могут платить приличные деньги.

– Мам, да какая тебе разница, сколько ему платят? – устало спросила я. – Ну что это, самое важное, что ли?

– Как это – какая разница? А чем же он заработал на этот дом? И машина у него вон какая дорогая. Откуда деньги? Может, он бандит какой? Видела я в новостях, как эти хакеры зарабатывают, через интернет деньги с карточек у бедных людей воруют.

– Мам! Ты думай что говоришь! – окончательно разозлилась я. – Он самый честный человек из всех, кого я знаю! Ну кроме вас с папой, конечно. Мам, мир давно изменился, и теперь хороший программист при желании может зарабатывать не хуже, чем большой начальник. Пап, ну хоть ты ей скажи!

Мы обе посмотрели на моего отца, который по‑прежнему сидел в непринужденной позе и улыбался.

– Да хороший он парень. Вон дом какой построил. Девчонок как своих принял. И они его тоже полюбили. Я рад, доченька, что ты наконец‑то нашла себе достойного человека. А мама наша просто волнуется за тебя, ты же её знаешь.

– Спасибо, папочка! – Я обошла вокруг стола и крепко обняла отца, прижавшись щекой к его лицу.

Мама тоже встала, подошла к нам и обняла обоих.

– Лишь бы ты была счастлива, моя девочка, – прошептала она сквозь навернувшиеся на глаза слезы.

– Мамочка моя, я уже счастлива! Правда‑правда! Ты даже не представляешь как!

* * *

Вечером того же дня, когда мы с Максом наконец остались наедине в своей спальне, он сразу без лишних разговоров принялся меня раздевать. Его пальцы ловко захватывали и расстегивали каждую пуговку на моей блузке, а их, к слову сказать, было довольно много. Дойдя примерно до середины, Макс начал терять терпение, и я увидела, как его руки захватывают тонкую ткань, чтобы изо всех сил ее рвануть.

– Даже не думай! – успела я остановить любимого, накрыв его ладони своими. – Мне нравится эта блузка!

– Я куплю тебе новую, – пробормотал он, предприняв очередную попытку разорвать ткань, но из‑за моего сопротивления у него опять ничего не получилось.

– Нет, Макс, – жалобно попросила я, – такую же точно ты не найдёшь.

Он закатил глаза.

– Ладно. Хотя мне эта блузка совсем не нравится, – недовольно пробурчал Макс, продолжив кропотливо расстёгивать пуговицы.

– Как тебе мои родители? – спросила я, довольно улыбаясь своей маленькой победе.

– Они милые, – ответил Макс, ведя борьбу с непослушными пуговицами.

– Особенно мама, да? – пошутила я.

– Мама просто чудо, – улыбнулся Макс.

– Ну да? – не поверила я.

– Погоди, тебе ещё предстоит знакомство с моей мамой, – хитро прищурился он.

А я тут же нахмурилась, непроизвольно вспомнив Клавдию Семёновну.

– Да не переживай так сильно, думаю, ты ей обязательно понравишься, – успокоил Макс, заметив во мне перемену.

Я улыбнулась:

– Ей ведь предстоит познакомиться не только со мной, но и ещё кое с кем.

– Ты имеешь в виду наших одинаковых? Против них у нее точно нет никаких шансов. – Макс, наконец, расправился с моей блузкой, зашвырнул её куда‑то в угол и принялся покрывать поцелуями мои плечи, одновременно снимая бюстгальтер.

– Наших, значит? – Я заглянула ему в глаза. – Сегодня на кухне я чуть не упала, когда ты сказал, что у тебя двое детей.

– Ты ведь моя? Значит, и дочки мои. Или ты против?

– Конечно, нет.

– Тогда хватит болтать. – Макс уронил меня на кровать и стал нетерпеливо стягивать мою юбку. – Я, кажется, уже говорил, что хочу ещё и сына?

– Сына? – взволнованно переспросила я. – Нет, не говорил…

– Тогда говорю. – Он разделался со стрингами, последним атрибутом моего гардероба, и забрался на меня сверху, придавив собой к кровати. – Я хочу сына.

Его взгляд проникал в самую душу. Ради одного этого взгляда безумно тёплых глаз я готова была на многое. Бросить мужа, уйти с работы, родить ребёнка… Да все что угодно!

Я знала точно, Макс не подведёт. Не обидит, не предаст. Я доверяла ему полностью, на все сто процентов. Растворившись в его взгляде, испытывая непередаваемую эйфорию от тесного контакта с его телом, я готова была лежать так вечно, любуясь его лицом и длинными чёрными ресницами, обрамляющими эти завораживающие карие глаза.

– Почему ты так смотришь? – спросил Макс, внимательно изучая мое лицо.

– Люблю тебя, – прошептала я, утопая в его чарующем взгляде.

Макс ещё крепче сжал меня в объятиях, оставив горячий поцелуй на моих губах.

– Я тоже тебя люблю. Ты даже не представляешь как.

Я вновь улыбнулась. Как же долго я ждала от него этих простых слов, и как ценно для меня теперь было каждое из них!

Мой нетерпеливый мужчина больше не мог ждать и снова перешёл в активное наступление. А я прикрыла глаза, предвкушая ещё одну чудесную ночь, которую проведу вместе с любимым.

Спустя девять месяцев у нас с Максом было уже трое детей. Две дочери и маленький кареглазый сынишка.