Что теперь делать? Может в полицию? Нет, ни за что… Какой позор. Да и сомневаюсь, что Артем получит наказание. Думаю, это сойдет ему с рук. У него есть запись… Додумался же. Снял меня, нас… Свое преступление.

Я с силой провела ладонями по лицу, подняла их до лба и запустив пальцы в волосы, до боли потянула локоны.

Воспоминания маленькими крупицами произошедшего стали проясняться.

– Возьми меня, Артем. Я хочу стать твоей, – нашептала, соблазняя, проводя игриво пальчиками по его мускулистым рукам…

– Он такой большой! Можно я его потрогаю…

О боже! Я правда это говорила? Делала?

На смену ознобу пришел жар. Сгореть со стыда можно. Неудивительно, что у Артема сложилось мнение, будто я уже спала с парнями.

– Тебе нравится мое тело? – сняла бюстгальтер и кинула на люстру. – Упс.

– Нет, нет, нет, – проговорила, желая дать себе по голове за распущенность и поведение, несвойственное мне.

Артем верно говорит, я сама раздвинула перед ним ноги. И уже не важно, что была не в себе.

Бросив на пол одежду, я оставила в руках только платье и быстро надела его. Надо бежать отсюда, от воспоминаний, которые лучше пусть так и останутся где-то там, в наркотическом тумане, чем мучают меня. И Артем, он может выйти. Решит, что я как собачонка стою под его дверью и не тороплюсь уходить, желая продолжения. Опять оскорбит, одарит презрительным взглядом. А с меня достаточно на сегодня. Боюсь, больше я не вынесу…

Путь из дома до улицы дался мне тяжело. Я даже не стала обуваться, боясь свернуть себе шею. Каблуки высокие, а ноги такие, будто я их отсидела. Совсем не слушаются, при каждом шаге их будто протыкают сотни невидимых мелких игл.

Так и понесла туфли в руках, ступая босыми ногами по усыпанному крошками и облитому липкому полу.

Тело тоже не со мной. Отдельно. Что-то надо делать, мне необходимо выйти из этого состояния.

Я знаю, что может помочь и облегчить внутренние страдания. Ну или, по крайней мере, смоет следы нежеланной близости. Водная голубая гладь, вот что манило, и я шла к этой цели, не акцентируя особое внимание на других. Народу стало меньше, кто-то еще продолжал веселье или общался, а были и те, кто не смог в пьяном угаре уехать, они так и расположились где придется. И хорошо, если спальным местом послужила мебель, некоторые уснули на шезлонгах или траве…

Остановившись у бортика бассейна, лишь на секунду расслабилась и тут же вещи, казавшиеся непосильной ношей, упали на газон. Я вытянула руки и прыгнула в воду, чувствуя, как шлейфом из меня вытягиваются болезненность, ломота, головокружение.

Я не торопилась выныривать, ведь здесь мне хорошо, и я не чувствую того, что снаружи. На меня не давит реальность случившегося. Она вымывается милосердным холодом воды.

Все не так, как я видела в своих глупых мечтах. Раньше я представляла, что после первого раза мы окажемся с любимым в душе или примем горячую ванну с воздушной белой пеной. Я бы сидела прижатой к его сильной груди и наслаждалась движениями ласковых рук, скользившими по моей коже, шепотом, будившим во мне новые искорки желания, поцелуями…

И снова боль. Оглушающая.

Этого не будет. Артем украл мои мечты…

Оттолкнувшись с силой от дна, я вынырнула и, положив руки на бортик, опустила голову, чтобы никто не заметил, что с капельками воды стекают слезы.

Как же тяжело справиться. И это не то, чем можно поделиться. Это только мое и мне теперь с этим жить…

Я вылезла из бассейна и подойдя к корзине, взяла сверток. Расправив полотенце и накинув его на себя, схватила свои вещи и пошла прочь, подальше от этого места.

Наверно нужно вызвать такси. Матвей вряд ли дождался меня. Время близится к рассвету, скорее всего, он уже уехал домой.

– Красотка, сбегаешь, – я взмыла вверх и оказалась на руках у Женьки. Проморгавшись, натянуто улыбнулась. Хорошо, что это он, а не очередной приставала.

– Мне пора, – я попыталась выпутаться, но он, немного подбросив меня, прижал к себе сильнее.

– Я искал тебя. Мы так и не успели пообщаться. Думал, ты уехала, пока не обнаружил машину дяди Матвея на стоянке, – кивком он указал на припаркованный тонированный автомобиль отчима, припрятанный вдалеке, чтобы точно остаться незамеченным.

– Нет, я осталась.

– Понятно, – Женька отвел взгляд и посмотрел на дом. – С Артемом была? – лицо застыло восковой маской.

– Тебе не тяжело? – я не стала отвечать, незачем плодить догадки и слухи.

– Нет, я сильный, – усмехнулся он с ноткой грустинки и напряг мускулы еще сильнее. – А ты пушинка.

– Где твоя девушка? Не заревнует?

– Она спать пошла. Слишком много выпила. Пойдем посидим, поговорим, расскажешь, чем жила все это время.

– В следующий раз. Хорошо? Я устала. Хочу домой, – не в силах смотреть на него, я повернулась в сторону автомобиля Матвея.

Женька поставил меня и обнял.

– Хорошо. Я рад, что ты вернулась. Иди, тебя заждались, – сказал, не торопясь разомкнуть объятия.

– Давай, пока, – пришлось опустить голову, почти прижав подбородок к шее и немного надавить ему на грудь, показывая, что я действительно ухожу.

Оставив Женьку, мокрой курицей с опущенными крыльями побрела на стоянку. Отчим, увидев, что я направляюсь к нему, вышел и закурил.

Сначала его вид излучал спокойствие и расслабленность, но с каждым моим шагом, Матвей становился все напряженнее.

– Готова ехать? – спросил меня, внимательно всматриваясь в лицо, словно из фильма детектив на допросе.

– Да, спасибо, что подождал, – обойдя машину, я забралась в теплый салон. Чувствуя себя под защитой, стала согреваться, а звук мотора начал убаюкивать.

Отчим докурил и когда сел в автомобиль, вперился в меня озабоченными глазами, будто думая, сказать не сказать.

– Чего? – спросила я как-то медленно, должно быть, засыпая и не понимая, что с ним. Злится, что я так долго? Но я не просила ждать меня. Вызвала бы такси и все.

– Что ты принимала?

Глава 10

Ноздри затрепетали от нервного прерывистого дыхания, и я несмело посмотрела в глаза Матвея, боясь сказать ему страшную правду.

Я не желаю, чтобы хоть кто-то знал, что со мной произошло этой ночью. Не хочу разбирательств и скандала. Мне нужно забыть об этом, похоронить обрывки воспоминаний. Сделать вид, будто ничего не случилось. Поэтому придется лгать…

– Наркотики, – ответила на выходе, и в этот момент показалось, что одним рывком отчим вырвет руль, завяжет его узлом и швырнет в меня. Его руки напряглись и толстые вены темными жадными червями вздулись на кистях.

— Добровольно? — сквозь зубы процедил он и вздернутая верхняя губа оголила острия клыков хищника.

Отгоняя видения, я помотала головой, отчего Матвей еще больше напрягся, грудь вздыбилась, брови взметнулись и безумные глаза расширились белыми шарами. Не в силах смотреть на них, я уставилась в грудь отчима, пытаясь сконцентрировать взгляд на скачущей и никак не занимающей свое место пуговице на рубашке.

— Да, меня угостили таблеткой, и я выпила.

– Кто? Имя? — прогремело на весь салон, заставляя вжаться в сидение.

— Я его не знаю, да и не разглядела толком, — соврала, решив выгородить Влада.

Отчим с силой потер подбородок и, сжав кулак, проговорил в него:

– Ты… Ты уже пробовала до этого наркотики?

– Нет. Это был первый раз.

– Понравилось?

Ну что за допрос? Когда мы уже поедем? Глаза чешутся от непролитых слез. Мне нужно остаться наедине самой с собой.

– Нет. Пожалуйста, не говори маме. Я больше никогда не стану употреблять наркотики. Обещаю. Я сделала это ради интереса. Чтобы расслабиться, — обняла себя руками и прижала колени друг к другу.

– Вера. На них так легко подсесть, – Матвей уставился в пустоту перед собой. – И последствия… Ты можешь испортить свою жизнь, натворить дел, которые не исправишь, — его нравоучения прозвучали тихо, с нотками жалости.

– Прошу, не читай нотации. Ты мне не отец, — я прикрыла рот ладонями, зная, что сказала обидную фразу, но честно, слова сами выпорхнули изо рта. — Прости, — это несправедливо. Отчим добр со мной, а я так с ним.

Он кивнул и больше ничего не говоря поехал.

Черт! Я обидела Матвея и мне стыдно.

– Правда, это был первый и последний раз, – я положила свою ладонь на его и погладила.

Матвей посмотрел на наши руки и с грустной улыбкой произнес:

– Начать легко, думая, что потом бросишь, но это невероятно трудно. Когда я впервые попробовал наркотики…

Всю дорогу до дома мне пришлось слушать лекцию о вреде запрещенных веществ. И я терпела, не раскрывая рта, боясь снова сказать что-то не то.

Только приехав домой и оказавшись в спальне, я смогла дать волю чувствам. Никогда в жизни столько не плакала…

– Вера.

– Вставай, – сквозь сон услышала звон голосов сестер.

С трудом разлепив веки с высохшими на ресницах слезами, я посмотрела на куколок и снова закрыла глаза.

– Видок у неё не очень, – да уж, так могла бы прозвучать оценка патологоанатома, осматривающего разрозненные куски, на которые я разорвана.

– Неси патчи и охлаждающую маску, — сказала одна другой и с кровати кто-то слез.

– Ну же, сестренка, поднимайся. Скоро будет готов обед.

– Обед? Ммм, — я потянулась и легла на живот, натягивая на голову одеяло. — Спать хочу. Идите есть без меня. Может к ужину встану.

– Яровы приехали. И Артем тоже. Спрашивал о тебе. Говорит, славно вы с ним повеселились ночью. И мы хотим узнать подробности, — сестра хохотнула, а у меня по телу пробежал могильный холод. Он здесь!

– Вот черт, – забыв обо всем, я вскочила с кровати как ошпаренная и начала носиться по комнате, не зная, за что хвататься. То ли идти умываться, то ли одеваться. А может и вовсе собрать вещи и убежать куда глаза глядят, только бы вновь не попадаться на пути у этого козла, который явно явился, чтобы помучить меня и поглумиться.

В комнату вошла сестра, держа в руках косметичку.

– Не переживай, мы сделаем из тебя красотку, – и деловито начала доставать косметические средства. – Ну, же. Что молчишь? Рассказывай, что было на вечеринке.

– Не томи, — приближаясь с макияжной кисточкой, перебивая близняшку, начала наседать куколка.

– Девочки, — я посмотрела на одну и вторую. — Мне надо умыться, – накинув халат, вылетела из комнаты и быстрым шагом направилась в ванную комнату.

Спрячусь там. Нужно время проснуться и подготовиться к фатальной встрече с человеком, надругавшимся надо мной.

Спасительная комната находилась рядом, только вот я никак не ожидала, что, достигнув цели и оказавшись в ней, встречусь с презрительным прищуром карих глаз.

– Артем, — только и смогла выпалить от неожиданности, замерев на месте.

— Вера, — проговорил Яров и, выключив кран, сорвал с крючка полотенце.

В горле стало сухо. Только непонятно, это оттого, что в раковине с утробным звуком, не предвещающим ничего хорошего, прожурчала вода или от вида Артема, на которого удачно ложился свет, вырисовывая рельефы на темной одежде, не скрывающей, а наоборот, подчеркивающей мускулы.

Я помню, как гладила их, когда Яров был сверху…

Хочу забыть это!

— Зачем явился?

Рассматривая мои босые ноги, его взгляд плавно поднялся по шортикам, скользнул по открытому животу и перешел на грудь, спрятанную под тонким атласом.