Несмотря на ситуацию, на сердце потеплело. Кассия и Айлин – прибывшие по обмену новобранцы из соседней страны драконов Кириус. Я знакома с ними всего месяц, но в момент беды они рядом, верят в меня и готовы поддержать.

– Спасибо, девочки, – просипела я, с трудом открыв глаза. – Спасибо, что верите в меня.

– Конечно, верим, – Айлин подошла к кровати и аккуратно сжала мои пальцы.

Короткие каштановые волосы девушки пребывали в беспорядке, серые глаза потускнели, веки припухли. Кажется, пока я спала, она только и делала, что плакала. Нас познакомил мой брат. Как оказалось, Айлин изнасиловали три года назад, из-за чего она боится мужчин, даже простые прикосновения ввергаютт её в ужас, и Актеон пытается ей помочь преодолеть свои страхи. Впрочем, кажется, брат просто влюбился в эту верную и добрую девушку. Именно поэтому она может повлиять на моего временами чрезмерно деспотичного брата.

– Пожалуйста, поговори с Актеоном. Он не должен вмешиваться, – попросила я у Айлин.

Серые глаза на мгновение расширились от удивления.

– Обязательно, – отозвалась она без раздумий.

– Алекса очнулась? – словно почувствовав, что мы говорим о нём, в проходе появился мой брат.

Показалось, в небольшом помещении сразу стало тесно под влиянием его мощной огненной ауры. Тёмные волосы разметались по широким плечам, карие глаза наполняли все испытываемые им тревоги. Даже крылья – белоснежное и бледно-алое астральное – понуро повисли, словно намокший плащ. Сияющий золотом доспех легата вступал в полнейший диссонанс с его состоянием. Не представляю, что Актеон испытал, когда увидел моё падение. И страх за меня во многом может повлиять на его дальнейшие решения.

Наши родители погибли во время прорыва тварей Разлома, когда мне было пять лет, а Актеону пятнадцать. Он взял на себя ответственность за меня и Теориса, ещё одного сироту. И несмотря на сложности жизни с двумя детьми на плечах, он сумел стать одним из сильнейших магов страны, прошёл через множество опасных миссий, впечатлил короля, за что тот включил его в пантеон. Но Актеон – сложный феникс, временами жёсткий, склонный к контролю, особенно когда дело касается меня. Не счесть, сколько раз мы сталкивались с ним, когда поднимался вопрос его вмешательства в мою жизнь. Потому я боялась, что в этой ситуации он лишит меня права выбора и принятия решений.

– Тебе что-нибудь нужно? – заботливо обратилась ко мне Айлин.

– Воды, – просипела я. – Актеон даст. Позвольте нам поговорить.

Айлин и Кассия сразу же нас оставили. Я осталась один на один с мрачным братом.

– Как ты себя чувствуешь? – карий взгляд Актеона пробегал по моему изломанному телу почти в отчаянии, в его глубине постепенно нарастало ярое пламя.

Актеон, как и я, маг огня, потому он бывает скор на расправу. Мне следует сразу обозначить свою позицию, пока меня не увезли во дворец на восстановление, и он сам не взялся за создание нового крыла. Как же это больно, только утром одна из сильнейших новобранцев академии, сейчас я лежу изломанная, не в состоянии даже сесть, и боюсь ко всему прочему лишиться свободы воли.

– Ты не должен вмешиваться, – сообщила я бескомпромиссно, прямо глядя в глаза брата. – Я не хочу, чтобы ты вмешивался, Актеон.

– Ты предлагаешь мне просто стоять в стороне? – пророкотал он, потемнев лицом.

Показалось, воздух в комнате накалился за мгновения. Астральное крыло брата засияло внутренним огнём.

– Поддерживать меня, – пояснила я опустошённо.

Мне больше ничего не надо, только его любовь, вера и присутствие. А если он не будет в меня верить, если начнёт решать за меня, то как мне потом не возненавидеть себя за беспомощность? Но мне нужен не только он, но и Яннис. Я хотела увидеть любимого и не желала верить, что он не появляется по своей воле. Он не мог меня бросить, только не он.

– Ты не пускаешь ко мне Янниса? – высказала я осторожное предположение.

Актеон изначально за что-то невзлюбил моего партнёра, потому я, как могла, скрывала появление между нами чувств. Месяц назад Яннис просил у него разрешения на брак со мной, брат категорически отказал, потребовал подождать ещё год. Был жуткий скандал.

– Я тебе не враг, Алекса, – взгляд Актеона потух. Мне стало стыдно за свою категоричность. – Не знаю, где он. Мы с Доросом принесли тебя сюда, он не появлялся.

Вот как… Брат с его другом, легатом Доросом, отправились за мной на дно ущелья, позаботились обо мне. Благодаря им, я здесь.

– Спасибо, что сюда, а не во дворец, – мне стало больно смотреть на расстроенного брата, и я прикрыла глаза. – Где Руфь? – спросила, пытаясь отвлечься от мыслей о любимом.

Руфия – моя лучшая подруга с первого курса. Не хотелось бы, чтобы мой провал разрушил и её будущее.

– У неё тоже демонстрационный полёт.

– Надеюсь, она справится лучше меня, – просипела я, ощущая, как глаза снова наполняются слезами.

– Восстанавливайся, Алекса, я с тобой.

– Спасибо, Актеон.

Вот только где же Яннис? Где был он, когда я лежала изломанная на дне ущелья? И почему не появился до сих пор? Он не ранен, брат ему не запрещает меня навещать, тогда что же ему мешает? Когда подруги, с которыми мы знакомы всего месяц, берегут мой сон, а брат обдумывает моё будущее, где мой любимый? Неужели он не приходит ко мне из-за потери крыла? Не верю, не хочу верить.

***

После ухода Актеона ко мне снова вернулась Кассия и пришла не одна, а с Доросом.

– Айлин поговорит с Актеоном, – подбодрила она меня.

Девушка имела внешность, типичную для фениксов, обретших Свет через благословение: пепельные волосы, зелёные глаза, разве что крыльев нет. Как теперь у меня… Но у Кассии другая история.

Из-за политических проблем страны прекратили взаимодействие и закрылись друг от друга непроницаемыми магическими стенами на целых пятнадцать лет. А фениксы – особенная раса, мы не можем долго жить вдали от родины из-за особых вкраплений в почву, называемыми Светом и Тьмой. Мы поклоняемся им, приносим дары, просим о благословении, каждый у своего покровителя. Потому и делимся на светлых и тёмных. Но в нашей особенности и наша величайшая слабость. Многие из тех, кто после закрытия границ остался вдали от Альвиана, своей страны, погибли. Большая концентрация Тьмы и Света формируется в крыльях, потому мать Кассии отрезала их себе и ей, чтобы суметь выжить. Сама она погибла, а вот девушка вернулась в Альвиан.

– Всё будет хорошо, вот увидишь, – Дорос подмигнул мне в привычной манере.

В отличие от Кассии, своей избранницы, он был рождён светлым фениксом, но обратился к Тьме. За его спиной были сложены два крыла – чёрное и астральное бордового цвета. Короткие тёмные волосы, лукавые зелёные глаза, приятное лицо, атлетичная фигура – когда я впервые увидела друга брата, рисковала лишиться самообладания. Те времена давно позади, а мне до сих пор смешно вспоминать, как заикалась перед привлекательным воином, пытаясь выговорить своё имя. Но меня можно понять, легаты – сильнейшие маги страны, боги, созданного королём пантеона. И то, что мой брат один из них, не спасает меня от благоговения перед ними.

– Кажется, я была резка с Актеоном, – отметила с сожалением.

– Тебя никто не винит. И он тоже. Вам обоим нужно выдохнуть. Огневики, что с вас взять? – рассмеялся Дорос.

Я тихо фыркнула. И он, и Кассия тоже принадлежали стихии огня. Лишь Айлин как маг воды разбавляла нашу компанию спокойным нравом.

– Дорос, ты не видел Янниса? Актеон ему не запрещал…

– Яннис не пострадал. Мы не видели его, – лицо мужчины помрачнело, глаза полыхнули огнём, напоминая, что передо мной опасный воин. – Ему стоило появиться сразу же, хотя бы попытаться тебе помочь. И позже объясниться с Актеоном, почему не смог тебя уберечь. А где он?

– Прекрати, – Кассия дёрнула мужчину за локоть. – Он, наверное, в ступоре после случившегося. Алекса, если хочешь, мы его поищем и поговорим, – предложила она.

А меня вдруг одолела робость. Я боялась, что он не приходит лишь из-за потери мной крыла. Из перспективной двойки мы оба обратились неудачниками. Но он ещё может летать, в отличие от меня…

– Нет, не надо. Ты права, уверена, ему нужно время, чтобы прийти в себя, – я кое-как улыбнулась, хотя снова хотелось плакать.

Кассия с Доросом посмурнели. Возможно, их посещали те же мысли, что и меня…

– Алекса! – в палату ворвалась Руфия.

Похоже, она прибежала после своего полёта. Бежевый доспех был чистым, значит, хоть она обошлась без падений. Щёки моей лучшей подруги блестели от слёз. На голове царил бардак из светлых кудрей.

– Алекса… – она со слезами бросилась ко мне, а я даже не могла её обнять.

Они пробыли у меня час, пока меня не сморил сон. Только на этот раз не удалось забыться беспамятством. Я снова летела среди величественных и опасных серых скал. Они смыкались надо мной, словно клыки чудовища, пытались достать острыми гранями, цеплялись за крылья. А вокруг поднимался водно-пламенный круговорот. Но стихия не ощущалась родной, она мне не подчинялась. А в миг до падения кто-то схватил меня за руку…

– Алекса? – донеслось сквозь дрёму.

Я с трудом разлепила тяжёлые веки, проморгалась, глядя на вход в палату. Подтянутая мужская фигура с двумя крыльями за спиной облеклась в образ, к которому так тянулось моё сознание…

– Яннис? – пролепетала я слабым голосом.

– Нашла о ком думать, – скривился мой собеседник, и наваждение исчезло.

– Тео… рис, – кашлянула я, наконец сумев сосредоточить рассеянный взгляд.

Полутьма вечера и внезапное пробуждение сыграли со мной злую шутку, я приняла бывшего лучшего друга за возлюбленного. Видимо, сказалась похожесть комплекции, когда внешне они совершенно непохожи. Яннис – голубоглазый шатен, светлый. Теорис рождён обращённым к Тьме, потому обладал редкой для тёмного феникса внешностью. Короткие пряди отдавали золотом, постоянно спадая на холодные чёрные глаза с изумрудными прожилками.

– А ты приняла меня за слизняка Янниса?

Он предстал в чёрном кожаном доспехе. В ухе дерзко поблёскивала серьга в виде аквамариновой капли. Губы кривились в выражении омерзения.

– Прекрати, – процедила я.

Не хотела снова слушать, как он поливает Янниса грязью.

– Ты идиотка, Алекса, – заявил он, в момент зажигая во мне пламя ярости. – Бесишь… – выдохнул.

– Пошёл вон, – прошипела я, дёрнув руками, но те отозвались болью даже сквозь заклинания обезболивания.

– Не шевелись, – закатил он глаза, двинувшись ко мне. – Совсем дура?

С Теорисом мы знакомы с детства. Наши родители дружили, а когда они погибли, Актеон взял на себя заботу обо мне и о нём. Потому мы росли как брат и сестра, вместе встревали в неприятности, вместе учились летать. А в академии… всё резко изменилось. Он закрылся, как и Актеон во всём пытался меня контролировать, и когда в моей жизни появился Яннис, повёл себя как последняя сволочь. Так что из лучших друзей и названых брата и сестры мы превратились в неприятелей, почти врагов. И это осознание отдавалось болью в надтреснутом сердце третий год подряд.

– Хватит меня оскорблять, Тео. Пользуешься тем, что не могу тебе врезать?

– Ты и раньше не могла, – поморщился он и коротко выдохнул, сдувая золотистые волосы с глаз. – Ты мне ответь, где были твои мозги, когда ты ушла в круговорот? Это был неотработанный приём.

– Откуда ты… – я задохнулась на миг, ощутив себя невероятно уязвимой и несчастной.

«Доверься мне», – прозвучали в мыслях уверенные слова Янниса, от которых трещина в груди стала глубже и острее.

– Видел ваши тренировки. Поэтому знаю, что вы взялись показать неотработанную фигуру, – Теорис замер надо мной каменной глыбой неодобрения и вдруг присел возле кровати на колено, чтобы наши лица оказались на одном уровне. – Зачем, Алекса? Зачем? – обратился тихо, почти отчаянно.

– Хотела показать, чего я стою, – судорожно прошептала первое, что пришло в голову, и это было чистой правдой. – Всем и Актеону. Ему в первую очередь.