Я учусь на психолога. Здесь часто разбирают истории, подозрительно напоминающие случаи, с которыми клиентки обращаются к бабе Марье. Уверена, наши профессора нашли бы любому «проклятью», «порче» и даже одержимости научное объяснение.

С недавних пор я глотаю знания по психиатрии и нейрофизиологии так же, как раньше поглощала книги по эзотерике. Единственное, что связывает меня с прошлым, – это необычное хобби. В свободное от учебы время я беру стакан горячего шоколада из автомата и иду в библиотеку. Все пытаюсь получить ответ – на этот раз от науки – что же случилось с Эриком на самом деле.

Когда тело бывшего «захватывал демон», менялось все – мимика, тембр голоса, даже запах, хотя последнее очень сомнительно. Возможно, так казалось из-за моего искаженного восприятия.

Мысли о прошлом не покидают. Даже сейчас, на паре Константина Валерьевича, я все раздумываю: так что это могло быть? Нервный срыв, расщепление личности, синдром деперсонализации… Любой вариант звучит гораздо убедительнее, чем одержимость.

Из потока мыслей меня вырывает вибрация телефона. Лиза снова присылает забавный мем с ведьмой. Но не настолько смешной, чтобы на него ответить.

С лучшей подругой мы учимся в одном институте, но на разных факультетах и общаемся все реже и реже.

Поначалу после расставания с Эриком я была очень благодарна ей за поддержку в самые мрачные времена. Мы часто гуляли, ходили в кино и в кафешки, где долго шушукались. Казалось, Лиза – единственный человек, которому я могу доверить секреты.

Но чем ближе становилось поступление, тем меньше времени оставалось на посиделки с подружками. Затем, оказавшись в стенах университета, мы будто очутились в разных вселенных.

Мне стала интересна нейрофизиология, физиология, возрастная психология, психиатрия, в то время как Лиза будто застыла в позапрошлом веке. Она по-прежнему говорит только о ворожбе.

Общие темы стремительно исчезают, и общаться с подругой становится немного неловко. Но если быть полностью откровенной, я знаю – это всего лишь отмазка. Несмотря на новые научные убеждения, где-то в глубине души сидит вера, что я приношу только несчастья.

Пусть профессора и подражающие им одногруппники сказали бы, что у меня разыгрался невроз, ставить диагнозы другим легко – они видны как на ладони.

Но если отстраниться и спокойно взглянуть на факты, картина получится неприглядной. Никита хотел мне помочь и чуть не умер от удушья. Психика Лехи оказалась не готова к «мистическим» приключениям, и каждую весну и осень он ложится в психдиспансер. У парня начинается обострение паранойи: Лехе чудится, будто его преследует демон. Даже кот Рыжик погиб.

Поэтому пусть друзья держатся на расстоянии. На всякий случай – так будет лучше для всех. Я игнорирую сообщение подруги, стараясь сосредоточиться на голосе преподавателя, но звонок весело возвещает об окончании пары.

Выхожу в коридор и нос к носу сталкиваюсь с взлохмаченной хмурой девушкой.

Такая ситуация не редкость в тесном пространстве, порой студенты так спешат на переменку, что даже врезаются друг в друга. Девица, в отличие от обычных учеников, ведет себя вызывающе: я пытаюсь ее обойти, но незнакомка нагло заслоняет проход.

Уступать дорогу она явно не собирается.

– Подвиньтесь, пожалуйста, – раздраженно прошу я.

Девушка не реагирует. Нечто неуловимо выделяет ее из толпы веселых первокурсников. Нет, не разноцветные браслеты, что опоясывают ее руки и звенят при каждом движении.

Меня не покидает ощущение, что мы уже пересекались, но, как ни стараюсь, не могу вспомнить, где видела ее бледное лицо, темные волосы и зеленые глаза.

Знакомая незнакомка смотрит с укором, будто я в чем-то перед ней виновата.

– Прости? Мы где-то виделись?

Вместо ответа на мой вопрос она задает свой.

– Твой отпуск не слишком затянулся? – голос девушки звучит глухо, словно доносится издалека, в то же время от ее слов веет нездешней силой. По рукам пробегают мурашки.

Становится холодно, будто во всем университете вмиг вырубили отопление.

«Отпуск? Мы с мамой вернулись с курорта к началу учебного года». Через секунду понимаю – девица говорит вовсе не о недельном отдыхе в Гаграх. Она об отпуске, который должен был закончиться очень давно.

Но одна трусливая ведьмочка предпочла сделать вид, что никакого «перерыва от магии» не существует, есть только обычная повседневная жизнь.

Так. Мои отношения с ворожбой никого не касаются. Какого черта эта нахалка лезет в чужую жизнь?

– Кто ты? – Я хочу схватить незнакомку за руку, но ловлю лишь холодный воздух. Силуэт девушки медленно покачивается и исчезает.

Вот это номер! Так, нужно немного прийти в себя. Осторожно опускаюсь на скамейку. Интересно, много людей видели, как я говорю с пустотой?

– Эй, все в порядке? На тебе лица нет, – раздается голос одногруппницы Даши. Она с первого сентября набивается ко мне в подруги, мы даже несколько раз сидели в кафе.

Заверяю приятельницу, что все в порядке, просто живот прихватило по «женским причинам». Одногруппница участливо присаживается рядом.

– Дать таблетку? – заботливо спрашивает она.

– Уже выпила обезболку, – слабо улыбаюсь в ответ. – Я посижу здесь немного – и все пройдет.

Когда Дашка наконец-то отстает и уходит в столовку, я достаю телефон, включаю фронтальную камеру, чтобы привести внешний вид в порядок.

Не хватало еще остаток дня ловить жалостливые взгляды и отвечать на неловкие расспросы. Едва я бросаю взгляд на экран, пальцы начинают предательски дрожать. Требуется огромная сила воли, для того чтобы удержать телефон в руках, а не отбросить на пол, как ядовитую змею.

Кажется, я понимаю, откуда знаю ту девушку. Прямо сейчас она смотрит на меня со смартфона.

* * *

Не нравится мне это. Ох как не нравится. Конечно, всему происходящему можно найти научное объяснение. Я не спала большую часть ночи – новая книга казалась гораздо интереснее визита в царство Морфея.

Уставшее от нехватки отдыха сознание начало выкидывать странные фокусы. А может, это Лиза решила подшутить и использовала против меня оморочку?

Оморочку? Ты себя-то слышишь?

Из груди вырывается грустный смешок. «Трудно представить современного человека, который на полном серьезе верит в мороки, порчи и проклятья!» – звучит ироничный голос Константина Валерьевича.

Тем не менее я заглядываю в расписание – у Лизы сейчас биология. Очень хочется прийти к подруге, рассказать о загадочном происшествии. Она единственная не решит, что увиденное – галлюцинация, и не начнет подвергать меня мучительному и несколько унизительному психоанализу.

Одергиваю себя. Думай логически. Есть три варианта. Первый – твой мозг создал причудливый образ из-за того, что на парах вспомнилась прошлая жизнь. Тогда увиденное – проекция подсознания и беспокоить ведьмочку попросту глупо.

Второй вариант – магия существует на самом деле, и Лиза прикалывается над подругой. Упражняется в сотворении мороков на очередном «кроле».

В этом случае, если я прибегу к ней, уловка юной ведьмы сработает, и Елизавета добьется чего хотела – внимания. Тогда поддаваться манипуляциям лучше не стоит.

И наконец, последняя вероятность – произошедшее не трюки подсознания и не Лизины проделки. Фантом существует. Если так – дела плохи. Мой облик, чтобы хорошенько напугать, могла «примерить» астральная сущность.

А значит – начинается новая магическая заварушка.

Несмотря на имидж роковой эгоистичной красотки, Лиза – неравнодушная девушка, которая ни за что не оставит друга в беде. Она конечно же бросится помогать: выяснять, кто пытался до меня достучаться, ставить защиты, разбираться в причинах и, возможно, даже подключать свою мудрую бабушку.

Подруга сама не заметит, как окажется втянута в новый мистический триллер со мной. В прошлый раз Лиза была единственной, кто не пострадал. Но стоит ли испытывать судьбу дважды?

Имею ли я право рисковать чужой жизнью?

– Привет, – я оборачиваюсь и вижу Лизу собственной персоной.

Раньше юная ведьма была хорошенькой девчонкой, тенью прекрасной женщины, а сейчас передо мной «распустившийся бутон».

Живая статуя, которую высек гениальный скульптор по имени Время. Из-за бликов от лампы кажется, будто густые русые локоны подруги сияют, но главное украшение Лизы – внутренний свет, что исходит от ее беспокойных глаз.

Его не скрыть даже за ярким, подчеркнуто стервозным, мейком.

– Я, конечно, понимаю, ты сейчас очень занята. Но, может быть, найдешь время прогуляться? – смущаясь, предлагает подруга.

– Прости. Я не могу, нам столько задали! – делаю страшные глаза.

На домашние задания преподаватели действительно не поскупились – видимо, они задались целью исключить всех халтурщиков. Но если как следует захотеть, всегда можно найти время для встречи с другом. Мы обе это знаем.

Двигаюсь к своей аудитории. Я не собираюсь продлевать неловкую сцену. О нет! Лиза идет за мной.

– Знаешь, я не хочу навязываться.

«Но именно этим ты и занимаешься».

– Да, я соскучилась по нашим прогулкам и разговорам, – теперь ведьмочка давит на ностальгию. – Но сегодня дело не в них! Ты первая ко мне приходила. Во сне!

Оборачиваюсь. Интересно, что новенького Лиза выдумала на этот раз?

– В начале там была всякая ерунда: шабаш гоблинов, летающие слоны. А потом, в самой кульминации сновидения вдруг появилась ты. Все вмиг исчезло – остались только мы на абсолютно белом фоне. Ты трясла меня за плечи и говорила такие слова: «Передай, что отпуск закончился. Не могу с собой связаться. Передай, что отпуск закончился». Вот, собственно, – подруга опускает глаза, словно вся история со сном ей самой кажется немного бредовой, – передаю.

Меня словно ледяной водой окатили. Это то же самое, что я себе сказала сегодня. Точнее, галлюцинация с моей внешностью. Или не галлюцинация? Положа руку на сердце – случаи не слишком похожи на обыкновенные совпадения.

Лиза выглядит заинтригованной и немного взволнованной.

– Скажи, есть догадки, кто заглянул в мой сон? Возможно, часть тебя в отрыве от магии страдает и пытается достучаться до хозяйки? – робко предполагает молодая колдунья.

Ну уж нет. Я не позволю подруге навязывать подобные трактовки. Слишком хорошо помню, чем «занятия магией» закончились в прошлый раз.

– Знаешь, нас учат, что сны – это послания подсознания. Невозможно интерпретировать чужие сновидения, не совершая ошибок, – я нарочно говорю заумными терминами, зная, как они раздражают Елизавету. – Но «тайный смысл» твоего сна лежит на поверхности. Ты хочешь, чтобы я снова вернулась в эзотерику, поскольку считаешь, что мне чего-то недостает. Так вот – твое подсознание ошиблось. Я полностью счастлива, – последняя фраза звучит фальшиво.

На самом деле счастье для меня вовсе не важно. Главное – безопасность. И моя, и Лизина. И всех остальных.

Подруга краснеет, будто только что получила пощечину. На секунду ведьмочка замирает, словно решая: уйти ей или предпринять последнюю попытку направить разговор в нужное русло.

– Ладно, бес с ней, с магией, – наконец вздыхает Лиза. – Хотя тебя много раз спасали духи, и затянувшийся «отпуск» хозяйки может их разозлить. Но зачем ты ведешь себя так с друзьями? Со мной? Тебя всегда поддерживали, старались помочь. Почему ты шарахаешься от меня как от чумной? Чем я это заслужила?

Подруга явно не планировала это произносить, но вопрос давно зрел в ее горле. Если бы после истории с демоном у меня остались эмоции, к глазам, должно быть, подступили бы слезы.

Я ощутила бы жалость. А может быть – стыд. Но я почти ничего не чувствую. Нужно ее оттолкнуть. Ради Лизиного же блага.

– Ничем, – пожимаю плечами. – Ты ничем это не заслужила.

Еще в детстве заметила: если не давать людям объяснений, они придумают свои, гораздо лучше тех, что я могла предложить.