Вскоре Теодору Рузвельту представилась еще одна возможность оставить свой след в истории Соединенных Штатов. В мае 1902 года шахтеры вышли на забастовку. В те годы основным видом топлива являлся уголь, a потому на пике противостояния речь уже шла не просто о правах рабочих, но о том, кто же будет контролировать угольную отрасль страны – хозяева-монополисты или профсоюзы. Никто не хотел отступать. Народ с ужасом наблюдал за происходящим, ведь по мере приближения холодов цена на уголь стала неуклонно расти. Угольные капиталисты заняли особо непримиримую позицию, так как время было на их стороне – имея большие запасы угля на складах, они приветствовали ежедневное повышение цен на уголь, добыча которого на шахтах фактически прекратилась из-за забастовки. Иными словами, всеобщая забастовка была им крайне выгодна в финансовом плане. К октябрю ситуация стала критической, ведь речь уже шла не только о стоимости угля, но и о том, что страна могла замерзнуть зимой. Рузвельт вмешался в сложившуюся ситуацию самым решительным образом, хотя не имел на то никаких законных прав. В начале октября он собрал конференцию, в работе которой приняли участие представители шахтеров, шахтовладельцы и высокопоставленные государственные чиновники. После почти трех недель упорных переговоров им удалось прийти к компромиссу – и как раз к началу холодов в стране вновь стали добывать уголь. Впервые в истории США президент вмешался в трудовой конфликт между собственниками и рабочими. Хотя ситуация была исключительной и грозила обернуться катастрофой национального масштаба, подобные действия дотоле были немыслимыми и явно находились вне компетенции американского президента. Рузвельт нещадно рушил существовавшие в то время нормы пристойного политического общежития, будь то придворные мелочи относительно соблюдения протоколов в Белом доме или же фундаментальное вмешательство в классовую борьбу. Он поступал так, как считал нужным, не обращая никакого внимания на устоявшиеся правила и обычаи. В годы его правления двери Белого дома открылись для всех – американских боксеров сменяли японские борцы сумо, дипломатические делегации чередовались с людьми, которым ранее вход в резиденцию американского президента был наглухо закрыт. Однажды Рузвельт пригласил на обед в Белый дом лидера афроамериканской общины Букера Вашингтона – крайне смелый шаг, сравнимый с изгнанием из Белого дома банкира Моргана. И все же обед с темнокожим Вашингтоном вышел президенту боком – крайне расистски настроенный американский Юг буквально взорвался негодованием, что грозило серьезными политическими неприятностями. Больше столь смелых и символичных жестов Рузвельт не предпринимал.

Букер Вашингтон был политической фигурой своего времени не меньшей, нежели Мартин Лютер Кинг через полвека

К моменту президентских выборов в 1904 году популярность самого молодого в истории страны главы государства достигла своего апогея. Он победил оппонента с сокрушительным результатом – пожалуй, одним из самых убедительных за все время существования США. Коллегия выборщиков отдала ему 336 голосов против 140 у его противника. Однако именно в эти счастливые и полные триумфа политические дни Рузвельт совершил самую большую ошибку в своей карьере. Перед инаугурацией он заявил, что больше не будет переизбираться на должность президента США. Через некоторое время опрометчивые слова обернулись для него настоящей катастрофой. Вступив во второй срок своего правления, Рузвельт намеревался продолжить развитие прогрессивных начинаний в стране, пользуясь безоговорочным доверием народа и авторитетом во власти. Однако в деле прогрессивной революции президент достиг личного тупика, посчитав, что сделал достаточно и дальнейшие реформы будут скорее вредными, чем полезными. Он оказался умеренным прогрессивистом, а некоторые полагают, что даже чересчур умеренным. Требующий решения ключевой вопрос на тот момент касался крупнейших американских корпораций – всемогущих олигархических трестов. Рузвельт не считал их абсолютным злом и намеревался их контролировать, но никак не ликвидировать. Он смело выступал против наиболее вопиющих случаев монопольного сговора, однако подобное решение проблемы являлось лишь поверхностным. Большинству крупных корпораций удалось уйти от последствий – и, слегка улучшив свой имидж, они продолжали хищное рыночное поведение. На фондовой бирже и в банковской отрасли множились финансовые злоупотребления, и жертвами мошенников становились миллионы простых американцев. Рузвельт старался держаться от левых идей подальше и с большим пиететом относился к частной собственности, какой бы незаконной деятельностью последняя ни занималась. Культура крупных корпораций доминировала в США на протяжении всего XX века, американское же правительство предпочитало решать проблемы, непрестанно увеличивая государственное регулирование, избегая при этом радикальных мер. В этом деле Теодор Рузвельт стал первопроходцем. Для своей политики он вскоре придумал громкое название – «Честный курс», четко и понятно обозначив векторы развития страны на достижение справедливости для всех. Однако стоит отметить, что женщин, афроамериканцев и эмигрантов в те времена в расчет не брали, так как вышеупомянутые граждане не имели права голоса. «Честный курс» был для тех, кто принимал участие в выборах, – для настоящих американцев. В основе программы лежали три главные инициативы президента, в английском варианте все три слова начинаются на букву «с»: защита потребителей, контроль над крупными корпорациями, защита окружающей среды. Рузвельт выступил с целым рядом предложений по защите прав потребителей, вынужденных мириться с засильем некачественных товаров в условиях «дикого капитализма». После публикации романа «Джунгли» в стране создали специальный правительственный орган, который со временем стал контролировать все поступающее в продажу продовольствие и медикаменты. При этом медикаментам уделялось особое внимание, потому как уровень мошенничества в аптеках в начале прошлого века был просто фантастическим – что только в них не продавали под видом лекарств. Правительство взяло под свой контроль деятельность крупных корпораций, и, хотя регулирование было крайне мягким, прежней безнаказанности и произволу был положен конец, что стало немалым прогрессом на тот момент времени. Вместе с этим в стране значительно снизился уровень коррупции – как в Вашингтоне, так и на местном уровне. Таким образом, всего за несколько лет жизнь в Америке стала более цивилизованной – прогресс был налицо.

Большой каньон

Помимо всего прочего, Теодор Рузвельт являлся большим любителем и ценителем природы. Он стяжал славу заядлого охотника, грамотного натуралиста и страстного путешественника. В истории Соединенных Штатов он также известен как первый политик, озаботившийся вопросом защиты окружающей среды, и на этом поприще он достиг впечатляющих результатов. Может показаться, что тогда вопрос этот еще не набрал актуальности, ведь каких-то полвека назад весь континент представлял собой абсолютно дикую, заселенную лишь коренными жителями местность, в отдаленные уголки еще не ступала нога человека, а обширные территории Дикого Запада только предстояло освоить. Покоряя эти необъятные просторы, люди не гнушались ничем. Так за каких-то полвека в США уничтожили практически все поголовье бизонов. Эти величественные животные в начале XIX века являлись символом Америки, таким же как индейцы или Ниагарский водопад. Никто толком не мог посчитать, сколько их тогда мирно паслось на широких просторах прерий, но речь шла о десятках миллионов животных – бизонов в Америке проживало больше, чем людей. К концу века их на континенте практически не осталось – под защитой государства уцелело лишь несколько сот самых больших парнокопытных, водившихся на североамериканском материке. Осуществить массовое убийство таких крупных и совершенно безвредных животных за малый промежуток времени даже по тем временам было делом непростым и абсолютно варварским. Железнодорожники отстреливали бизонов тысячами, чтобы они не мешали движению поездов. Ковбои убивали их исключительно ради шкур, из которых изготавливали одеяла. Затем к убийству бизонов приобщились индейцы, узнав, что белые платят хорошие деньги за их шкуры. Однако исключительным образчиком дикости стали пассажиры поездов, путешествовавшие по бескрайним просторам Америки. Они стреляли в бедных животных из окон вагонов исключительно забавы ради – попал, не попал. Поезд не спеша кряхтел на пути из Нью-Йорка в Сан-Франциско, и скучающие граждане, имевшие при себе револьверы или даже винчестеры, не упускали случая продемонстрировать попутчикам мастерство, расстреливая мирно пасшихся вдоль железнодорожных путей бизонов. Такие вот тогда были в стране нравы. Под угрозой оказались даже американские леса – и это на совсем еще девственном материке. Сотни тысяч лесорубов выискивали самые ценные породы деревьев. И если никому не было дела до бессовестных монополистов в сталелитейной или нефтяной промышленности, то что уж говорить о дровосеках в глухих дебрях, безжалостно рубивших национальное достояние под корень. Зачастую лес уничтожали даже не древесины ради, а лишь для расчистки земель под сельскохозяйственные угодья. К началу XX века на территории США вырубили почти половину лесов, еще столетие назад стоявших в девственной неприкосновенности, а ценные породы деревьев и вовсе могли повторить судьбу американских бизонов. Президент Рузвельт занялся вопросом защиты окружающей среды с куда большим рвением, чем устанавливал контроль над монополистами. Природу, казалось, он любил больше, чем людей. Один законодательный акт следовал за другим, и миллионы акров американской земли оказывались заповедной территорией, строго охраняемой государством. Величайшие природные достопримечательности США – Большой каньон и Йосемитский национальный парк – сохранили свою первозданную уникальность благодаря Теодору Рузвельту, великому ценителю прекрасного.