Лиля с Натаром вышли навстречу друг другу каждый из специальной комнаты, где они ожидали начала церемонии. Встретившись посередине, они сияющими глазами смотрели друг на друга. Девочки все уши нам прожужжали по поводу платья – я не смог понять почему. Платье как платье, белое вроде. Вслух я, конечно, такого не сказал, я же не самоубийца, но, по-моему, бывали и покрасивее. Красные, там, зелёные. В общем, яркие. А это белое и немного на тюль похожее. Но, конечно, главное, чтобы Лиле нравилось. Натар-то через пару дней и не вспомнит, как оно выглядело. Его самого обрядили в камзол, и теперь он скованно стоял у алтаря, явно не зная, как себя в нём вести. Я прекрасно его понимал. Когда надел этот камзол на нашу с Катой свадьбу, то сам не разумел, куда себя деть. Ещё и плотный воротничок больно впивался в шею. Да в нём даже карманов не было! Хорошо, что у нас с братом один размер, не пришлось покупать такой второй. Всё равно быку понятно, что надевать это орудие модной пытки больше раза в жизни никто из нас не станет.

Брат уже давно женился и сидел рядом, а другие пары всё шли и шли. Сегодня их было семь, что для Ковена – довольно много. Нуднейшее событие, никогда не понимал, зачем люди приходят сюда добровольно. Чтобы смотреть на других, подчас незнакомых людей? Вот что на них разглядывать? Одежду? Украшения? Да кому это вообще может быть интересно?

Я тяжко вздохнул. Душновато становилось в храме. Откуда-то с заднего ряда раздался короткий всхрап, закончившийся вознёй и несколькими приглушёнными вскриками. Вот не могу осуждать того, кто уснул. Я и сам уже порядочно осоловел. Сколько можно смотреть? Они идут и идут!

Когда поженилась последняя пара, я вздохнул с облегчением. Сейчас начнётся уличное гуляние, таверны выставят столы с закусками на улицы, подадут горячее пряное вино и сладости. В Ковене все гуляния всегда шли за счёт города. Так что сами свадебные дни я любил, только если не приходилось в храме отираться. В тёплое время года всю ночь потом были танцы и хороводы, а зимой – костры и снежные бои.

Богиня появилась вскоре после окончания последнего обряда. Обходя пары, она то делала небольшие подарки, то коротким жестом поглаживала по плечу или лицу, то шептала на ухо пару слов. Глядя на неё со спины, я внутренне подобрался. К нам с Катой на свадьбу она не пришла, а значит, благословения мы не получили. Говорят, что приходит она только к тем, кто женится по любви. Хотя это спорно, к одному из старших братьев она приходила, а его брак сговорили родители.

Ко мне лицом богиня так и не повернулась, и прозрачный силуэт растаял, как только она одарила последнюю пару. Ката за происходящим наблюдала с острым любопытством. Она как-то спросила у меня, почему у нас в мире богам не поклоняются. Так они сами не разрешают! Посмеешь позвать в неурочное время – придут и возьмут кровавую жертву. Нет уж, боги нужны, чтобы мир защищать, а люди – те сами по себе. А уж коли пришли к тебе боги, то дурная то весть – ничего хорошего от них не жди, пошлют на смерть и не поморщатся. Чаще всего в мир приходили четыре сестры-богини: Смерть, Справедливость, Судьба и Триединая, воплощение жизни, любви и плодородия. К северянам больше благоволила Судьба, к нам – Триединая, а к Минхатепцам богини приходили редко, ведь браки у них были, как правило, временные. Но могла и Смерть зайти на огонёк. Её дар считался очень хорошим – быстрая и безболезненная, лёгкая кончина. Кто в здравом уме от такого дара откажется?

– Что ребята, теперь идём праздновать? – задорно спросил Натар, прижимая к боку новоиспечённую жену.

– Да! Только сначала подарки! – весело воскликнула Натка. Она вытянула из сумки чёрно-белую деревянную коробку, украшенную светлым перламутром и тёмным ониксом. – Это нарды! И шахматы! И шашки! Три в одном! Там внутри все фигурки лежат.

Я заинтересовался. Наташа игры очень любила, а раз подарила такое на свадьбу, значит, было в них что-то особенно достойное. Эх, поиграю теперь с Натаром! А коробку эту я узнал, её я для Наташи ещё несколько месяцев назад изготовил из чёрного дерева. Вон как её кто-то украсил, сияет, будто драгоценная.

Мой подарок был дорогим. Два портальных камня, привязанных к Школе. Достаточно дотронуться и немного напитать их силой, чтобы активировать. Работали они в пределах одного континента. Такие камни могут и жизнь спасти, коли нужно.

– Поздравляю вас! – я торжественно вручил крошечную шкатулку с двумя камнями.

Когда они поняли, что это такое, то долго благодарили.

– И от меня тоже примите дар, – улыбнулась Ката, протягивая им небольшой свёрток. Что это такое – я знал. Походная палатка для путешествий с огромным пространством внутри. Ката её разрисовала под местные пейзажи, и теперь в лесу её было не так-то просто обнаружить. – Вы говорили, что обязательно отправитесь в длинное путешествие. Надеюсь, что такой вот походный домик придётся вам по душе.

Ката эту палатку мастерила с осени. Сначала ничего не получалось, не хотела ткань зачаровываться, но потом мы с ней придумали систему складных внутренних опор металлических. И всё получилось. Я гордился Катой, ведь сам ткани зачаровывать не мог – только кожу или дерево, что-то более твёрдое и основательное.

– Обязательно поедем в путешествие все вместе! – воскликнула Лиля и крепко обняла каждого. – Спасибо, ребята, вы – самые замечательные!

Подарки они убрали, и мы двинулись по центральным улицам вслед за толпой. Захватив с одного из столов горячего вина, я раздал его друзьям. Впереди была целая ночь веселья, и даже приезд Танарила не мог её испортить!

Глава 2. Холодное начало зимы

Катарина

Проснулась я, естественно, с жуткой головной болью и сухим прилипшим к нёбу языком. Сколько же мы вчера выпили? Судя по гадкому привкусу, зубы я на ночь не почистила. Отвыкла уже за время, проведённое в этом мире, ощущать мерзкий вкус во рту по утрам. Благодаря магическому порошку, дыхание обычно оставалось свежим большую часть суток. Призвав магию, я для начала попыталась избавить себя от жуткого похмелья. Получилось так себе. Оно не прошло, но хоть стало менее сильным.

Со стоном повернув голову в сторону, я увидела в постели рядом с собой какого-то лысого парня. В ужасе уставилась на лоснящуюся голову, сглотнула и судорожно попыталась вспомнить, кто это мог быть. До определённого момента наше гуляние помнилось хорошо и было вполне целомудренным. Ну разожгли дрова на площади, ну прыгали через горящий костёр, ну изобрели огненную скакалку и устроили десяточки для взрослых. Затем, кажется, Наташка что-то замораживала. Или тушила? Нет, тушила Лиля… Что же мы подожгли? Не помню!

Вот примерно с этого места воспоминания становились обрывочными. Кажется, я с кем-то целовалась. Да, точно, с кем-то лысым. И вот теперь он лежит в моей постели, свисая с края сапогами, а я даже не знаю, как его зовут! Позорище!

Так, стоп! Я свободная женщина и могу спать, с кем захочу – хоть с лысым, хоть с волосатым. Сапоги тоже немного отрезвили. Что же он – голый и в сапогах? Надо проверить.

Верхняя часть моего любовника оказалась обнажённой. Мускулистая широкая спина смотрелась очень даже аппетитно, пьяная губа у меня – не дура. А дальше были штаны. Не очень понятно, застёгнутые или нет, но от сердца немного отлегло. Сама я спала одетая в болтающееся на поясе платье. Видимо, ночью мы пытались его стянуть и не смогли. Да, оно в талии сужалось и застёгивалось на маленькие крючочки. Очевидно, они вчера и остались на страже моей целомудренности.

Стараясь не разбудить сверкающего макушкой кавалера, я сползла с постели и прокралась в ванную. Там меня ждали новые улики по делу пьяни: волосы, слипшиеся колтунами и покрытые чем-то сладким; искусанные или скорее даже исцелованные губы; несколько крупных засосов на шее и груди; круги под глазами и болезненный прыщ на лбу. Вот за него было обиднее всего: не нашёл другого момента?

Лиля научила меня сводить их магией, но сейчас концентрироваться получалось откровенно дурно, вернее дурно становилось от концентрации, поэтому я сделала, что смогла, но от прыща до конца не избавилась.

Почистив зубы, я прокашлялась и поняла, что голоса нет. Охрипла. Сразу вспомнилось, как я орала, подбадривая Лимара, весело скачущего через огромный огненный канат, который мы использовали для десяточек и, кажется, украли в порту.

Голову пришлось мыть. Видимо, в пьяном угаре я упала в чан с карамелью, на платье тоже остались липкие сладкие следы.

Я завернулась в полотенце и с любопытством вышла обратно в комнату. Кто же у меня на кровати валяется? Самое обидное, что из лысых я знала только Даллиса, и отчаянно не хотелось выяснить, что моим не состоявшимся (или состоявшимся?) любовником стал хамоватый преподаватель по боевой подготовке. Что же делать?

После того, как оделась, я вздохнула и присела на стул возле окна. Можно попробовать не будить – лысый проснётся и уйдёт. Но тогда я не узнаю, кто он! Обойдя кровать по кругу, я остановилась рядом с его головой и попыталась разглядеть лицо. Неизвестный предпочитал спать им в подушку, поэтому снаружи остались только уши, по которым я никого не узнала.

Погладив героя-любовника по лысому затылку, я услышала глухой стон. Затем последовал короткий всплеск целительской магии. Видимо, он тоже проснулся и лечил себя от похмелья. Значит, целитель?

Лицо, которое поднялось от подушки, оставив на ней следы слюней, было мне до боли знакомо: Лимар. От неожиданности и стыда, я осела прямо на пол, а потом заползла под кровать. Ужас какой! Я чуть не переспала с Лимаром! По пьяни! Он же мой друг! И что теперь?

Щёки адски пылали, лицо горело, вспомнились засосы на шее… Какой стыд!

– Ката, ты чего? – хрипло пробасили сверху.

– Лимар, скажи честно, у нас что-то было? – не менее хрипло пробасила я в ответ.

– Ну что-то было, но того самого не было. Не то чтобы ты не пыталась, просто я подумал, что ты можешь протрезветь и пожалеть. Видимо, не ошибся. Ты как?

– Почему ты лысый? – не стала я отвечать на провокационный вопрос.

– Ну так мне вчера волосы подпалили, я сказал, что давно мечтал о лысине. Вот мы меня и постригли. А потом побрили ножом, который сделал Натар. Он утверждал, что ничего острее не бывает. Мы проверили. Хороший нож…

– А потом что было? – просипела я.

– Потом Лиля сказала, что не может больше смотреть на наши пьяные лица, и они с Натаром ушли, а мы с Наташей и её друзьями продолжили кутить…

– А как получилось, что мы… как мы… когда мы?..

– Так я расстроился, что лысый стал некрасивый, а ты сказала, что я всё равно самый замечательный, и поцеловала. А дальше как-то само собой… Знаешь, тебе вообще пить не стоит, ты не умеешь. Выпила-то всего три стакана, а развезло тебя так, что обратно пришлось нести.

– То есть получается, что это я… к тебе приставала? – грустно спросила я.

– Да ладно тебе, я не в обиде, – хохотнул он. – Мне всё понравилось. Вылезай из-под кровати, пол холодный, ещё простудишься…

– Не хочу… мне стыдно… – прохрипела я.

– Хватит тебе, что ли, Ката. Ну целовались и целовались, говорю же, мне понравилось. Вылезай, пойдём завтракать, – он протянул мне руку, но я не решилась её взять.

Мне было жутко неловко и до ужаса стыдно. И это я ещё Лиле в глаза не смотрела. Знаю же про её отношение к алкоголю, как я могла взять и напиться на её свадьбу? Я же почти никогда… Может, дело в этом? Горячее вино с непривычки дало по мозгам… и понеслось…

Как мне пришло в голову лезть к Лимару с поцелуями? С чего бы? Он же мой лучший друг! Как я могла?

Терзаемая совестью, я всё-таки вылезла из-под кровати и пошла на завтрак, где ко мне присоединились Лиля, Наташа и Ангалая. Такому триумвирату я безмерно удивилась. Обычно последние две друг друга не переваривали, но, видимо, планируемый разнос их объединил. В воспоминаниях всплыло, что Ангалая в какой-то момент к нам присоединилась, и я, кажется, пыталась их с Наташей помирить. А потом они вроде бы подрались. Но это не точно.

– Ты как себя вчера вела? – начала с места в карьер Лиля.

– Да, ты чего творишь? – возмущённо спросила Наташа.

– Как ты могла? – поддержала её Ангалая.