Максим Гаусс: Прапорщик. Часть 2. Назад в СССР. Книга 7

Глава 1. Крупная рыба

Уже давно стемнело, а группа всё равно продолжала идти вперёд.

Несмотря на то, что скорость передвижения упала, а все основательно устали, останавливаться на открытом пространстве было нельзя. Раненый лейтенант смирился и больше не жаловался, лишь опираясь на плечи товарищей, прихрамывал и, скрипя зубами от боли, шёл дальше.

Идущий впереди майор КГБ СССР Кикоть снова остановился, поднял бинокль и еще раз посмотрел вдаль. На горизонте, во тьме, кроме гор, по-прежнему ничего не было видно, что, конечно же, не добавляло оптимизма. У Виктора Викторовича опять возникли сомнения относительно того, что командир самолёта, капитан Петровский, верно определил их местоположение при аварийной посадке АН-24.

– Да что же такое… Хоть убей, ну не вижу я никаких признаков того, что где-то здесь проходит дорога, по которой перемещаются наши патрули! – мрачно произнёс он, кинув косой взгляд на командира самолета. – Валера, ты уверен, что точно определил наше местоположение?

– Ну, э-э… Гарантий я, конечно, не дам, но скорее всего, да! – отозвался тот, вертя в руках небольшой компас. Последние два часа он показывал какую-то ерунду ‒ стрелка, указывающая на север, плавала туда-сюда, словно что-то сбивало ее с толку.

– Ой, не нравится мне всё это… – проворчал майор, качая головой. Затем, опустив бинокль обратно на грудь, добавил. – Идем дальше!

Но остановившаяся у небольшой ложбины группа никуда не пошла.

– Мы прошли уже больше семи километров, а на горизонте как ничего не было, так ничего и нет! – вставил своё слово осмелевший штабной «пиджак», подполковник Рылеев. – Товарищ капитан, как вы это нам объясните?

– А никак! – шумно выдохнул капитан Петровский, посмотрев на старшего офицера с раздражением. – Я ориентировался по компасу и имеющимся на борту картам, времени было мало, обстановка напряжённая… Что ещё вы от меня хотите?

– Замечательно! – хмыкнул капитан Елисеев. – Идем, сами не знаем куда. Возможно, мы всё дальше и дальше удаляемся от позиции наших войск! Лучше бы остались у самолета!

– Не говори ерунды! – Виктор Викторович посмотрел на него с недовольством. Усталость давала о себе знать. Все нервничали, хотелось пить.

С питьевой водой была «напряженка». В самолете ее было мало, а большая часть того, что взяли с собой, уже была выпита.

– На часах половина одиннадцатого ночи! – посмотрев на часы, пробормотал старлей, затем обернулся к майору. – Нам бы остановиться где-нибудь, да переждать. Идти, не зная куда, ночью, да еще и по пустыне… Это перебор!

– А если нас сейчас преследуют? – спросил Рылеев.

– Я никого не вижу! – отозвался Елисеев, взобравшись на небольшой холмик и посмотрев в обратном направлении. – Вообще никого! Духи тоже люди, в такое время суток они спят!

– Может, стоит остановиться на несколько часов, поспать? А рано утром продолжим?

– Согласен! – отозвался майор Кикоть. – Ладно… Метрах в восьмистах к северо-востоку отсюда я заметил какие-то руины. Возможно, там остался какой-то древний кишлак, который давно бросили. Можно попробовать переждать тёмное время суток там. Всё же лучше, чем торчать посреди открытого пространства, где нас любая собака может заметить!

– Давайте отдохнём, а? – попросил лейтенант медицинской службы.

– Что там ещё за руины? – спросил Елисеев, бросив косой взгляд на раненого офицера. Тот был совсем бледным, держался на морально-волевых. Однако долго так продолжаться не могло.

– Не знаю, но выглядит так, будто там давно никого нет. Ни огня, ни света не видно. Да и никакого постороннего движения я там тоже не вижу.

– Тогда, сначала нужно проверить… Только осторожно!

– Мы посмотрим! – вызвались оба десантника, хватаясь за оружие. – А вы потихоньку идите за нами и будьте начеку, мало ли что.

– Добро! – кивнул чекист, снова поднимая бинокль к глазам.

К счастью, предварительная вылазка подтвердила, что руины старого кишлака действительно оказались брошенными и судя по всему, уже очень давно. Здесь было около десятка полуразвалившихся домов, без окон, без дверей и без крыш. Тут и там еще можно было различить каменные остатки заборов, загоны для животных, еще какие строения. Всё вокруг было усеяно разбросанными камнями, палками, осколками глиняной посуды. Кое-где остались клочки старой соломы.

По имеющимся кое-где кострищам, было ясно, что иногда здесь останавливались проходящие группы либо местных жителей ‒ кочующих торговцев, либо душманов.

– Ну, хоть что-то! – задумчиво произнёс Виктор Викторович, оценив один из наиболее уцелевших домов. – Здесь хоть часть крыши имеется. Костёр разводить не будем, не холодно. Поужинаем холодными консервами, галетами. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, мало ли.

– Не думаю! – пробурчал подполковник Рылеев. – Тут на километры вокруг ничего нет!

Его никто не воспринимал всерьез. Пиджаков никогда не любили.

Обшарпанные, сложенные из камня кривые стены, грязный земляной пол. Остатки тандыра, сложенные в углу камни, обугленные головешки, какие-то кости. Внутри стоял неприятный запах, но в других домах было еще хуже. Неудивительно, дикари, что останавливались тут, о чистоте, конечно же, не заботились и использовали их как туалет.

Из имеющегося мусора и подручных средств, они соорудили что-то вроде лежаков, на которых худо-бедно можно было спать. Кое-как перекусив холодными консервами и закусив все галетами и сухарями, семеро сразу попадали спать. Дозорными остались Елисеев и сам Кикоть.

Меняться должны были каждые два часа. Раненого тревожить не стали, толку от него? В таком состоянии он даже нужду справить самостоятельно не может, пусть уж лучше хоть как-то отдыхает.

Дозорных, несмотря на то, что противник обнаружен не был, выставили не просто так. Мало ли, кто может сюда забрести?

***

Погрузив раненых в ГАЗ-69, я быстро влез в кузов внедорожника и осмотрелся – там ещё оставалось немного свободного места. Вдруг, тот самый моджахед, что ранее давал мне команду помогать сооружать носилки и грузить раненых, неожиданно приказал вытаскивать их обратно. Ну, это если я его правильно понял. Я торопливо выбрался наружу, но ничего сделать не успел, поскольку меня уже опередили двое других.

Из трёх человек загруженных ранее, двоих выкинули обратно, оставив лишь одного. Наверное, это был кто-то важный, потому что из всех троих только ему одному перевязали раны. Его состояние сложно было оценить, он просто лежал и скрипел зубами.

Пока все остальные заканчивали разгрузочно-погрузочные работы, я заметил и прихватил с собой неровный кусок грязного брезента. Пока духи возились с носилками, я незаметно добрался до тайника. К счастью, теперь тут никого не было. Тут всё было затоптано следами но, несмотря на это, спрятанный мной чемодан так никто и не обнаружил.

– Отлично! – ухмыльнулся я. Рядом приметил воронку от взрыва – ага, именно тут и рванула моя растяжка. Это был хороший знак. Чуйка подсказывала, я все делаю правильно. Все делал спокойно, не суетился. Главное – холодная голова. Начнёшь паниковать ‒ непременно провалишься. Опыт, как говорится…

Ловко и быстро сдвинув в сторону плоские камни, что закрывали трофей от посторонних глаз, я разгреб ладонями сухую землю, а затем извлёк кейс наружу. Отряхнул, сдул с него пыль. Как я и думал, ничего с ним не случилось. Да даже если бы граната взорвалась рядом с ним, его максимум поцарапало бы. Это отнюдь не дешевая имитация из пластика.

Быстро обернув вокруг чемодана полотно брезента, я сунул этот несуразный свёрток под руку и торопливо вернулся обратно к машине. По пути подобрал еще какие-то тряпки. На меня никто не обращал внимания, хотя тут и там бродили и другие душманы, выполняя различные поручения. У двоих в руках были зажжённые факелы, но пользовались они им бестолково – тупо ходили друг за другом, коротко перекрикиваясь.

Покрутив головой по сторонам, элитного отряда моджахедов я не заметил – вероятно, те получили какую-то особую задачу и сразу же приступили к ее исполнению. Связываться с таким непредсказуемым противником, о котором я практически ничего не знал, да ещё и в сложившихся условиях, мне совершенно не хотелось.

Нет, наша подготовка в разы лучше, тут даже сравнивать нечего. Но люди есть люди. Можно пройти войну, а после этого убиться, случайно поскользнувшись на льду. Разведчик ‒ это не штурмовик. Его главное оружие ‒ голова, мериться силой и навыками ‒ верх глупости.

По итогу получалось, что в кузове внедорожника остался только один раненый – остальным не повезло. Как-то это было даже некрасиво, учитывая, что все они братья-собратья… Стоя сбоку, я отметил, что пассажирское место в кабине рядом с водителем всё ещё было пустым. Конечно же, лезть в салон я не стал – слишком опасно.

Однако мой новый, куда более дерзкий план заключался в том, чтобы на этом самом советском внедорожнике попытаться покинуть это место, а заодно и вывести с собой чемодан. С одной стороны, это немыслимо, фантастика… С другой же – а почему нет? Я и раньше делал невозможные вещи, выбирался из таких мест, где другие уже давно склеили бы ласты. Выполнял то, что другим не по плечу. И никакой я не супергерой, обычный солдат, который знает свое дело.

Майор Игнатьев уже неоднократно лично убедился в том, что старшего сержанта Громова можно засунуть в любую дыру – он непременно выберется, а по пути ещё что-нибудь ценное прихватит. Даже шутить по этому поводу начал.

Тщательно осмотревшись по сторонам, выбрав наиболее удачный момент, когда на меня никто не смотрел, я рывком влез внутрь, скрывшись под грязным, провисшим тентом. Быстро сунув замотанный в брезент чемодан куда-то вглубь, я снова замер и прислушался. Вроде бы меня никто не заметил. А даже если и так?

Вообще все, что сейчас происходило, было абсолютно сумбурным. Абы как, менялось ежесекундно. Это и называется импровизация, анализ обстановки на ходу. Первоначальный план уходил, на его место вставал другой, более успешный. А в следующую минуту все менялось вновь.

В машине, помимо водителя, по-прежнему больше никого не было. Не веря такому успеху, я облегчённо выдохнул – определенно, часть дела уже была сделана. Как только мы отъедем подальше, я тихонько и без лишнего шума ликвидирую водителя, выброшу раненого духа, а сам сяду за руль. Главное, чтобы в баке было достаточно горючего.

Правда, в моём новом плане возникал еще один, довольно существенный нюанс – где теперь искать моего напарника Шута?

Конечно, Паша Корнеев далеко не дурак, он вполне мог наблюдать в прицел своей снайперской винтовки за всеми моими действиями. Если это так, то прапорщик уже наверняка догадался, что именно я задумал, а потому, как только транспорт тронется с места, он также снимется с наблюдательной позиции и попытается следовать за мной.

А если нет? Если у него самого возникли какие-то проблемы?

Среди всей этой разношерстной вооружённый толпы, где каждый похож друг на друга, попробуй-ка, различи, кто есть кто… Ну, в любом случае, нужно надеяться на лучшее. Мысли-то материальны.

Даже если Корнеев меня визуально потерял из вида, даже если он на что-то отвлекся, большой проблемы не случилось. Если бы духи его раскусили, сейчас уже началось бы черт знает что.

Сейчас мне нужно попробовать как-то привлечь его внимание.

Однако куда ни глянь, везде ограничения, везде свои нюансы. Все душманы, что ранее были здесь, теперь разбежались по окрестным землям, словно тараканы. Осталось лишь несколько человек. Вероятно, духи гадали, куда же мы, черт возьми, делись? Были в капкане и на тебе – только дым и остался. Это уже позднее они догадаются, что произошло. А пока время есть. По крайней мере, до утра точно.