Огромные двери отворились, и роскошный зал суда показался за ними. Это был круглый зал с огромными нефритовыми колоннами и мраморным полом, освещенный множеством свечей и канделябров. В центре зала находилась подушка подсудимого, на которую тот должен встать коленями и начать раскаиваться. Над ним возвышались десять кресел судий, установленных на пьедестале вдоль изогнутой стены, по пять с каждой стороны от величественного трона, стоявшего прямо напротив подсудимого. К трону и креслам вели мраморные ступени. В то время как кресла предназначались для судей, хозяином трона был не кто иной, как Владыка Преисподней.

Десять судей, облаченных в белые платья с капюшонами, уже заняли свои места и осуждающе смотрели, как Хэ Ли в сопровождении стражников становится коленями на подушку. Десятый судья грубым голосом сказал:

– Возможно, Владыка сыцзюнь не появится, начнем без него.

Юй-эр издала разочарованный звук – она надеялась на милость справедливого бога. Судья зачитал обвинение, которое полностью соответствовало тому, что произошло на самом деле. В плане справедливости и честности судьям Преисподней не было равных ни на земле, ни на небе. Хэ Ли обвиняли в халатности, непрофессионализме и нарушении обетов проводника душ.

– Ты согласен с обвинением? – спросил десятый судья.

– Согласен, – ответил Хэ Ли, не имея иного выбора. Он действительно нарушил кодекс проводника душ и вмешался в земные дела. Будучи очень совестливым человеком, он чувствовал себя настоящим преступником.

– У тебя есть достойное оправдание своим действиям?

– У меня нет оправдания.

– Можешь ли ты объяснить свои действия и мотивы?

– У меня нет логического объяснения моим действиям.

Судьи стали переглядываться и перешептываться. Многие дергали и пожимали плечами.

– Подождите! – воскликнула Юй-эр. – Допросите меня! Я могу объяснить!

Десятый судья сурово смерил ее взглядом из-под густых бровей и сказал:

– Что ж, говори.

Юй-эр вышла из тени колонны и поднялась на место свидетеля в левой части зала.

– Этот человек, Ши Хао, он не человек, потому что люди умирают, когда их сжигают заживо, а его имя просто стерлось из наших списков! Когда он вышел из огня, он просто полыхал решимостью и волей так, что эти люди просто попадали перед ним. Он был таким красивым и сильным! Когда он посмотрел на меня своими горящими глазами, я чуть не…

– Ты отклоняешься от дела, – прервал ее десятый судья.

– Да нет же! Это важно! Этот парень прицепился к Ли-гэгэ и постоянно звал его по-другому… кажется, Хай… Хай Мин…

– Хай Минъюэ, – сказал Хэ Ли, подняв лицо. – Он назвал меня Хай Минъюэ.

Десятый судья словно обратился в камень, по лицам других судей тоже прокатился мороз.

Юй-эр продолжила:

– Да, точно! Он назвал его этим именем, а потом, когда на деревню напал бог-дракон, этот парень схватил Ли-гэгэ за руку и оседлал! Я видела, как он доставил его прямо на шею дракона! А там этот Ши Хао забрал у Ли-гэгэ кинжал, ранил дракона и спрыгнул в никуда! У Ли-гэгэ не было большого выбора, ведь этот парень был неубиваем! А вы что бы сделали?

Судьи в растерянности переглядывались. Вдруг массивные двери отворились с грохотом, и длинная тень легла на пол.

– Так-так-так, господа судьи начали такое важное дело, не дождавшись верховного судьи? – произнес шутливый голос молодого человека.

Хэ Ли обернулся. В зал вошли двое. Впереди грациозной, словно летящей походкой шел Владыка Преисподней, облаченный в величественную белую накидку, украшенную золотом. Это был высокий молодой мужчина, сохранивший свою аристократическую красоту на веки вечные, с длинными волосами цвета белого пепла, украшенными золотой заколкой на макушке. На его поясе висел меч в нефритовых ножнах, который, если верить преданию, был способен разрезать Землю пополам и в котором были заточены души тысячи покойных императоров. Этот меч назывался Скорбь Поэта, а его хозяина звали Ян-сыцзюнь ^[8].

Лицо сыцзюня было приветливым и расслабленным, а движения изящны. Этого бога можно было полностью описать одним словом – элегантность. Хэ Ли ни разу не видел Небесного Императора, но был уверен – его начальник ничуть не уступал тому по величию и манерам.

Вслед за сыцзюнем шел невысокий стройный юноша, ловкий и гибкий, как молодой бамбук. Его отличительной чертой были необычные глаза цвета зеленого нефрита. Он носил меч с такой же зеленой кисточкой, а черные волосы собирал в высокий конский хвост. Это был первый помощник сыцзюня, чиновник и учитель Чжан Минлай ^[9]. Голос, звучавший только что, принадлежал именно ему.

Судьи всполошились:

– Нет! Что вы, чиновник Чжан, мы еще не начинали! Только зачитали дело.

– Эй, а то, что я вам рассказала, значит, пустяки? – возмутилась Юй-эр.

Сыцзюнь прошел к своему месту, величественно поднялся по ступенькам и занял трон. Чжан Минлай занял место секретаря в правой части зала, достал бумагу и писчие принадлежности и стал писать.

– Разумеется, не пустяки, – мягко сказал сыцзюнь. Его бархатный голос сопровождался эхом огромного зала. – То, что ты рассказала, очень поможет делу.

Он перевел проницательный взгляд на Хэ Ли.

– Так, значит, он назвал тебя Хай Минъюэ и ты поддался на его провокацию? Неожиданно от тебя. Такой рассудительный молодой человек, как ты, не действует столь опрометчиво, поддавшись мимолетному порыву.

– Он же сказал, что даже у него нет объяснения, – хмыкнул Чжан Минлай. Сыцзюнь перевел взгляд на своего помощника и будто обменялся с ним какими-то мыслями.

Десятый судья заявил:

– Владыка сыцзюнь, в таком случае приговор следует выносить согласно Книге Правосудия.

Сыцзюнь плавно махнул рукой.

– Нет, не в этот раз. В этот раз я лично решу, какое наказание будет справедливо. Раз речь идет о том Ши Хао, о котором я думаю, что же он мог сделать? – Он обратился к помощнику: – Чиновник Чжан, какое, по вашему мнению, должно быть наказание?

Чжан Минлай, улыбнувшись, сказал:

– Я думаю, Хэ Ли просто устал, прослужив проводником душ столько лет. Подобная работа изнашивает душу, и в конце концов она теряет хватку. Я думаю, ему необходим отдых. Как насчет отстранения от должности на пару тысяч лет? Пусть позанимается любимыми вещами. Сходит на рыбалку, например, сочинит новый сборник стихов на берегу Желтого Источника…

Его пронзительные зеленые глаза колко заблестели. Когда этот человек смотрел на Хэ Ли, тому казалось, что он видит его насквозь, хотя на лице носит безобидное, расслабленное выражение и всегда подшучивает. Хэ Ли был так напряжен, что даже не смутился.

Сыцзюнь поразмыслил над этим и в итоге согласился:

– Справедливое решение. Если у судей нет возражений, так и запишите в протокол.

Судьи заколебались, но никто не высказал протеста. Вскоре заседание завершилось, и Хэ Ли отпустили из-под стражи. Юноша почувствовал облегчение – никому не хочется проторчать в ледяном аду несколько тысяч лет, уж лучше прохлаждаться в родном Диюе.

Юй-эр от нечего делать тоже увязалась за Хэ Ли, и они вместе вышли из дворца в сад на заднем дворе. Там росли деревья с бордовой листвой, похожей на капли крови, и по мраморным колоннам и заборам вился такой же бордовый плющ.

Эта девушка была единственной подругой Хэ Ли. Несмотря на мягкую манеру общения, Хэ Ли было трудно найти единомышленников, которые бы разделили его стремление к гармонии и справедливости. Так вышло, что их назначили в напарники много лет назад, и беспечная, тянущаяся к общению, как цветок к солнцу, Юй-эр быстро привязалась к своему товарищу, а он привязался к ней.

– Почему ты совсем не рад, что тебя отпустили? – спросила Юй-эр, сорвав ветку бордового куста.

– Кое-что не дает мне покоя. Ты видела лица судей, когда ты упомянула Хай Минъюэ? – спросил Хэ Ли серьезно.

– Ну, они знатно удивились. Наверно, это имя какого-то важного человека? Тебе оно не знакомо?

– Нет, – ответил Хэ Ли, но смутное чувство зародилось в его сердце, словно он только что неосознанно наврал.

Юй-эр задумалась.

– Может, поищем в Архиве? Раз тебе нечего делать все равно… Или можно спросить у сыцзюня, но он, наверное, не скажет. А его скользкий чиновник Чжан скорее забросает тебя обидными шуточками.

Хэ Ли согласился:

– Это неплохая идея, Юй-эр. Если Хай Минъюэ умер, то в Архиве хранятся его воспоминания.

Они договорились пойти в Архив, который располагался за садом в длинном павильоне, имевшем много подвалов и лабиринтов, где хранились воспоминания всех умерших людей, чьи души собирали проводники. Чтобы попасть туда, друзьям пришлось преодолеть весь огромный сад.

На полпути Хэ Ли услышал приглушенные голоса и остановил Юй-эр жестом. Они осторожно приблизились к беседке, откуда доносились голоса, и прислушались. Бархатный голос сыцзюня и звонкий голос чиновника Чжана было сложно не узнать, а когда они звучали одновременно, то ошибиться было невозможно.

– Конечно, он побежит искать информацию о Хай Минъюэ в Архив, – беззаботно сказал Чжан Минлай. – Должны ли мы вмешаться, Владыка?

Сыцзюнь задумчиво промычал. Послышался стук фарфоровой посуды о стол, и из чайника полился чай, распространив чудесный аромат смеси ромашки, пустырника и мяты.

– Кто я такой, чтобы вмешиваться в планы судьбы? – спокойно произнес Ян-сыцзюнь. – К тому же, если Ши Хао вернулся на землю и встретил его, хватит ли у меня сил его остановить? Да и зачем?

Хэ Ли застыл, затаив дыхание, его сердце заколотилось в груди от волнения. Остановить его? Кого? О чем говорит сыцзюнь? Неужели Ши Хао собрался что-то натворить?

Чжан Минлай отпил чаю и сказал:

– Ваши слова не лишены мудрости. Но все же не можем же мы сидеть сложа руки?

– Минлай, – снисходительно произнес сыцзюнь, растягивая его имя нараспев. – Так редко происходят такие события, как восхождение Ши Хао и Хай Минъюэ. Почему бы просто не понаблюдать? Не волнуйся, я пристально слежу за развитием ситуации. Расслабься.

Чжан Минлай вздохнул:

– Ах, Владыка, мне бы обрести ваше спокойствие.

– Пей больше чая с ромашкой, дорогой друг.

– Вы готовите восхитительный чай, Владыка, но, боюсь, я никогда не изменю своих вкусов. Уж больно долго я пью по кувшинчику вина ежедневно, и отказаться от него мне кажется невероятным усилием, на которое мое бренное тело ну никак не способно.

На этом их разговор повернул в другое русло, и Хэ Ли, заинтригованный еще больше, незаметно отошел от беседки.

– Этот чиновник Чжан видит тебя насквозь, – хихикнула Юй-эр. – Он сразу понял, что ты пойдешь в Архив. Ты не думаешь, что это ловушка, которую подстроили сыцзюнь и он сам?

Хэ Ли мотнул головой:

– Сыцзюнь не играет в такие грязные игры. Мне кажется, здесь все гораздо глубже, чем мы можем себе представить.

И они быстрым шагом отправились в Архив.

Часть 1
Белые одежды (III)

Архив Преисподней предстал перед Хэ Ли и Юй-эр как мрачное святилище забытых воспоминаний. Длинные полки, простирающиеся до горизонта, были загружены пылящимися свитками и рукописями. Влажный, гнилостный запах смешивался с запахом дерева и пыли. Свет искусственной луны, неяркий и мерцающий, проникал через круглые окна, окрашивая этот темный лабиринт в оттенки синего и серого.

Под тихий вой ветра на стеллажах сквозь полумрак мелькали серебряные буквы и символы. Архив был, несомненно, одним из самых мрачных мест Диюя.

Хэ Ли скользнул взглядом по потолку и приметил блеск в нескольких чжанах от них. Им посчастливилось наткнуться на духа архива, сгусток серебристой энергии, служивший своего рода библиотекарем, который указывал путь к необходимому свитку. Таких духов было очень мало, учитывая огромные размеры Архива, и встретить его было большой удачей, иначе искать нужные воспоминания можно было целую вечность.

Плавно протянув руку, Хэ Ли пригласил духа на ладонь. Этот серебристый светящийся сгусток энергии ощущался как теплый огонек и колыхался в воздухе, как лист на воде.

– Покажи, где лежат воспоминания Хай Минъюэ, – попросил Хэ Ли.

Ему никогда не приходилось искать чьи-то воспоминания, и он даже не знал, уполномочен ли он для этого, но его уже отстранили от должности – что может еще случиться?