– Я родилась с силой. В плане…еще малышкой начала все плавить и поджигать. Но помню, мама говорила о том, что сила раскрывается в подростковом возрасте. Не знаешь, почему у меня не так?

Дориан внимательно всматривался в мои глаза, сидя напротив, прежде чем заговорить.

– Ты не одна такая. Рождённая сила, а не приобретенная. Тебе просто пришлось принять то, что тебе дано. Другие же, получили силу той эмоции или чувства, которое преобладало в душе.

– Меня лишили выбора…Идеальное начало моей жизни, – усмехнулась.

– Может, тебе просто дали шанс доказать, что не только эмоции и чувства важны, но и сердце с разумом стоит брать в расчет. Не думала об этом?

– Для чего к ним прислушиваться?! Кому доказать? Всем плевать друг на друга. Во мне бушует гнев. Ты же эмпат, должен понимать какого это. Я просыпаюсь в огне. Каждый день борюсь с пламенем, которое бежит по венам, и боюсь сгореть заживо, растворившись в своей силе. Боюсь потерять контроль и навредить тем, кто мог бы быть рядом. Мне нельзя иметь друзей. Поддамся силе и выплесну пожирающий огонь, который превратит их в пепел или сорвусь, как с Лорой и не смогу разжать руку, вовремя. Мне нельзя любить и спать в обнимку с возлюбленным. Он сгорит заживо в первое же утро, рядом со мной, – я оторвала взгляд от рисунка на земле и заглянула в лицо Дориана. – Просвяти меня. Пожалуйста. На кой черт мне дан какой-то шанс? Если я открою сердце для любви, поддавшись уговорам разума, мне придется пережить новую порцию боли, страданий и смерть того, кто стал дорог. В итоге я снова буду поглощена тьмой, которая останется единственной подругой в моей одинокой и никчемной жизни, – я откинула ветку и сложила руки на груди. – Лучше уж сразу ничего не иметь, чем потом страдать по потерянному, – закончила мысль.

Дориан не нашелся с ответом и решил сменить тему, отчего я усмехнулась.

– Что за слова? – он наклонил голову, стараясь прочесть мои каракули.

– Листала словарь на латыни и нашла перевод трёх слов, которые были интересны. Не помню, как точно пишется…

– Motus. Affectus. Anima. Эмоции, чувства, душа.

– Ага. Все, что у меня есть и нет, одновременно, – кивнула.

Дориан задумчиво погладил своего ворона.

– Может, ты и права.

– Так есть разница между рожденным душевником и другими?

– Да. Ты сильнее. Преобладающая эмоция росла вместе с тобой и крепла. Обволакивала тебя и пробиралась во все возможные места, чтобы стать страшной силой. Ты можешь использовать гнев так, как тебе угодно. Непросто излучать обжигающие волны, воспламеняя все и всех. Ты можешь визуализировать силу. Придать ей форму.

– В смысле? – немного не поняла.

– Я видел круг, что защищал тебя от волков. Обладатель гнева не может начертить круг огня и поддерживать его, – Дориан усмехнулся, и его синие глаза блеснули весельем. – Шар, что ты послала в одного из холодных, который скрылся. Это могут делать не все. Не знала?

– Нет. Думала это норма, – тихо отозвалась, обдумывая информацию. – Я так понимаю это единственный плюс?

– Если честно, да. Чем больше сила, тем больше ответственность. У тебя резерв гнева, глубже и выгореть тебе сложнее. Перешагнуть черту, так сказать. Но и сила эмоции огромна. Её сложно укротить, не поддаться влечению уничтожить все на своем пути. В том числе и себя саму.

– За той чертой смерть? – поинтересовалась.

– Точно не известно. Видишь ли, из всех сил, что имеются, только две могут поглотить носителя полностью, без шанса на спасения. Догадываешься какие? – его пронзительный взгляд дал понять, что тут без вариантов.

– Гнев и ненависть.

– Именно. Две самые тёмные, сильные и пожирающие силы.

– А, что сложнее? Сдержать гнев или ненависть?

– Гнев это вспышки. Тебе ли не знать? Ты взрываешься и горишь. А ненависть…– Дориан, потер переносицу пальцами, так старательно, что казалось ему тяжело даётся этот разговор. – Гнев это взрыв. Ненависть – неугасающее пламя. Оно постоянно пожирает тебя изнутри, и ты не можешь бороться с этим. Это часть тебя. Понимаешь?

Меня передернуло от представления.

– Мне сложно сдерживать вспышки гнева, – кивнула. – А черноглазые не сдерживаются. Они постоянно купаются в ненависти к чему-то или кому-то, – догадалась.

– Да. Они постоянно живут во тьме. Приняли её и просто борются каждый чертов миг с силой, которая бушует внутри. Я считывал многих. Очень, уж поверь. Но то, что творится с носителями тьмы, врагу не пожелаешь, – Дориан потер лицо и взглянул на своего друга, который сидел на его плече. – Представь свою вспышку гнева и растяни ее на все года жизни. Вот, каково тем, кто является воплощением ненависти.

Мне стало страшно и одновременно больно за черноглазых. Я и так их побаивалась, а теперь и подавно. Как же они держатся? Кошмар…

– Они страдают, да? Сила пожирает их, и они не могут сконцентрироваться на других эмоциях? На мире вокруг? Кого они ненавидят? Определенного человека или вещь? Если убрать причину, может, им станет легче? – мне и правда было интересно. Ворон каркнул и взлетел, умчась ввысь, к облакам.

– Да. Страдают. Контроль не их конек, – кивнул мне. – В целом, да. Если ставший теневиком устранит источник ненависти, ему станет легче. У него есть шанс обуздать силу. Но рождённый…

Мать твою…Рождённый с ненавистью это же ужасно. Она не будет привязана к чему-то или кому-то. Вернее – ко всему.

– Я, конечно, не трусиха, но не хотелось бы встретить такого. Да и вообще любого. Их сила вызывает страх. А глаза…пропасть, куда тебя заманивают, чтобы поглотить. Видела одного, в месте, где нас держали. Он вышел из себя и напал на охотников, начав душить их щупальцами, сотканными из тьмы. Ему отрубили голову на месте. Пули не брали его щит. Они очень сильны.

– Да. Сильны и несчастны, Адена.

– А ты еще говоришь, что может быть какой-то смысл в страданиях из-за наших сил, – уколола Дориана.

– Может, нам все это послали, чтобы научиться контролю? Постараться не совершать те или иные поступки, поддавшись только эмоциям? Баланс. Чувствуй, но и думать, не забывай. Не бросаться в омут с головой, – предлагал варианты.

– Знаешь, ты вроде как нравишься мне. На том максимуме, что я позволяю себе ощущать. Но если ты будешь все время искать причину для оправдания наших мучений, я решу, что ты плохая компания, – заверила его.

– Понял, – засиял улыбкой, и я в который раз отметила его привлекательность для старичка.

– Тебе сколько? – поинтересовалась.

– Парнем не стану, слишком стар. И спать с собой не позволю, как бы ты не просила, – рассмеялся, и я поддалась его чарам, улыбнулась в ответ.

– Это тебе ничего из этого не светит, – усмехнулась.

– Ты разбила мне сердце, – театрально вздохнул. – Думал, ты поддалась моей харизме и дикой сексуальности. Изъявишь желание оказаться со мной в одной постели, – он смешно подергал бровями. – А моя бородка? Ну, глаз не оторвать же? Если бы моя красота была оружием, я бы уже давно завоевал весь мир и очистил его от плохого. Точно тебе говорю, огонечек.

Я рассмеялась в голос. Это было ужасно непривычно и странно. Но мне нравилось.

– Тебе ужасно идет улыбка, Адена. Просить тебя улыбаться чаще не буду. Без толку. Просто знай это, – став серьёзным, Дориан откинул голову на дерево и закрыл глаза. – Пара часов и наступит ночь. Отдохни пока.

Я была согласна с предложением. Силы пригодятся. Но спать не хотелось. Поэтому я легла на землю и уставилась на пробегающие по нему облака, стараясь понять, на что они похожи. Мы с мамой так часто играли в детстве. Пока у меня не отняли как его, так и её с папой. Пара часов. Годы жизни будут отомщены. А я буду спать спокойно. Надеюсь.

Пора. В лагере с металлическими коробками зажегся мягкий свет. Чуть поодаль был разведен костер, где сидели и смеялись охотники. Весело им. Гнев снова постарался взять надо мной верх, но я его обуздала. Ещё рано.

Мелькающие тени, мешали найти глазами нужную. Я смогла бы найти Гарета даже по ней. Сколько раз его тело отбрасывало черное очертание на стенах моей комнаты? Сотни. Сколько раз он являлся в кошмарах в виде тьмы? Слишком много.

Образы из прошлого ожили и стали атаковать меня. Сильнее сжав кулаки, старалась возвести от них щит. Я не поддамся слабости. Не сейчас, точно.

– Готова?

– Да. Почему нет стен? Они не боятся холодных? – решила отвлечься, пока искала глазами ЕГО.

– Боятся. Просто вокруг лагеря стоят устройства, которые блокируют для холодных запах эмоций. Ты ведь знаешь, что они могут учуять сильный выброс? Я кивнула. Слышала. – Не знаю, как они изобрели это, но вещь хорошая. Учуять не смогут, а если подойдут близко, охотники отобьются или сбегут на машинах.

– Ясно.

Дальше было неинтересно. Я на себе испытала многие разработки Пэков. Одной больше, одной меньше. Взгляд бегал по территории в поисках мужчины, который не встретит следующее утро.

Сердце сделало кульбит, и я задержала дыхание. Нашла. Его тускло освещенный силуэт направлялся к костру. Решил хорошо провести время с друзьями…Наверняка такими же уродами как и он. Вспышки гнева одна за другой отдавали болью в каждой части тела. Я не успевала погасить предыдущую, как вспыхивала следующая.

– Огонечек. Полегче, – Дориан положил руку на мое плечо, и я смогла оторвать взгляд от цели у костра.

Опустив взгляд, заметила, что руки до самого локтя озарились красным свечением. Черт. Сложно.

– Я держу себя в руках. Но это не надолго. Пойду, пока не упустила момент, – успокоила его, стараясь избавиться от свечения, которое выдаст меня.

– Я рядом. Просто помни это, – его синие глаза встретились с моими – кровавыми.

– Спасибо, – на удивление искренне отозвалась.

Он вселял в меня силу. Знание того, что я не останусь один на один с кошмаром из прошлого. Кивнув, Дориан отошёл, пропуская меня к моменту, который я так долго ждала.

Незаметно подобравшись к лагерю, со стороны леса, выглянула из-за дерева. Мой взгляд прожигал дыру в лице Гарета, и это не осталось незамеченным. Когда он ощутил мое присутствие, улыбка с его лица мгновенно исчезла, а глаза нашли мои, горящие адским пламенем, в темноте. Он поднялся с места и отмахнувшись от вопросов друзей, направился прямо ко мне.

Начала отступать вглубь леса, чтобы нам никто не мог помешать.

Сердце колотилось так сильно, что казалось, его удары слышны на весь мир. Передо мной, как призрак из прошлого, стоял он. Мужчина, который когда-то забрал у меня детство, оставил лишь шрамы и кошмары. Его лицо изменилось, но глаза остались такими же холодными. Постарел лет на десять, хотя прошло всего три года с нашей последней встречи. Спортивная, подтянутая фигура, заросшее щетиной лицо. Коротко стриженные русые волосы. Руки…которыми он причинил слишком много боли. В ушах раздался лязг цепей, которые были музыкой для него и пыткой для меня. Он часто заковывал мне руки, в дни, когда я сопротивлялась особо сильно.

Внутри бушевал гнев, ненависть и жажда мести. Я сжала кулаки так сильно, что ногти впились в ладони причиняя боль. Воспоминания нахлынули с новой силой. Его голос, его прикосновения, которые я пыталась забыть долгие годы. Каждый момент боли и унижения всплыл в сознании, как будто время не имело власти над этими воспоминаниями. Так и было…

Гнев заполнял грудь, разжигая пламя внутри. Хотелось закричать, хотелось броситься на него с кулаками и отомстить за все те ночи. За все те слёзы и крики о помощи, которые никто не слышал. Но это слабость.

Вместо этого я почувствовала холодный прилив решимости. Это был мой момент – момент мести. Я знала, что должна сделать. Он не имел права продолжать жить так, как будто ничего не произошло. Он должен был заплатить за свои преступления.

С каждым шагом к нему гнев превращался в ярость. Я вспомнила то, как долго страдала из-за него, как много месяцев потратила на свое восстановление по кусочкам. Теперь он стоял передо мной. Живое напоминание о том ужасе.