* * *

Дорога вилась лугами и перелесками, изредка мелькали добротные дома ортодоксальных хуторов и стада на выпасах. Чем дальше на юг – тем менее населёнными становились аскеронские земли. Это полностью устраивало путешественников: лишние встречи им были ни к чему.

– Если мы хотим делать вид, что являемся торговцами – нам нужно продавать что-то, – проговорил Рем, откидываясь на широкую, обитую войлоком и кожей спинку кучерской скамьи. – Нужно остановиться и проверить, что там наложили нам в кузов, после этой путаницы с мулами я не доверяю людям Коробейника…

Отъехали они от Тарваля достаточно далеко: двигаясь по Прибрежному тракту в сторону залива Устриц, преодолели около пятнадцати или семнадцати вёрст.

– А что мы должны продавать по плану? – Девушка до этого разговора сидела, прижавшись к мужу и положив голову ему на плечо, но теперь подобралась, поменяла позу, готовясь перебраться в грузовую часть фургона, чтобы осмотреть его содержимое.

– Инструменты, – пожал плечами Аркан. – Аскерон – это мануфактуры, мы делаем хорошие ножи, ножницы, бритвы, плотницкий, слесарный и столярный инструмент. И всё такое прочее. Надеюсь, что они не напутали: фургон тяжело гружён, мы явно везём металл…

– А-а-а-а! – раздался вдруг дикий рёв из кузова. – Чтоб я сдох!

Рем схватился за меч, Габи – за Рема, мулы заревели и встали как вкопанные, тент зашатался, что-то с жутким грохотом вывалилось на дорогу с тыла фургона, раздались страшные ругательства на всех языках.

– Я пойду посмотрю, что там. – Аркан уже приготовился спрыгнуть с козел, как вдруг всё прояснилось само собой.

– Ни-хе… О-хе… А-хм! Монсеньёрище! А какого хе… А-хм! – Пред очами их высочеств появился легендарный вождь кхазадов Сверкер-Дума – Ёррин Сверкер собственной то ли полуодетой, то ли полураздетой персоной, с безумным взглядом выпученных глаз, с элементами доспехов там и сям по всему телу. Наконец он собрался с мыслями, почесал лысую татуированную башку и в пояс поклонился, махнув своей крепкой шахтёрской лапищей. – Юная леди… Монсеньёрище… Я поздравляю вас со свадьбой и безмерно рад видеть вас в добром здравии, но какого, простите, хера вы украли мой фургон и меня вместе с ним?

– Что? – Брови Аркана поползли вверх. – Это МОЙ фургон, Ёррин! Мне позавчера подготовили его люди Гавора Коробейника для одного секретного предприятия, и…

– Р-р-р-р-разгарнак! Так это ТВОЙ фургон он одолжил мне на вечер? Чтоб я сдох! – Гном сел на обочину, прямо на задницу, явно пребывая в сильном изумлении. – Нет, ну… Ну, в конце концов… Я ведь вам вёз ещё одни полтонны золота! Тридцать пудов! А не кому-то там другому! Так что, похоже, всё сложилось удачно!

– Ой-ёй! – пискнула Габи. – Какие полтонны золота? Нам же уже подарили полтонны золота!

– Ещё одни полтонны золота, – пожал плечами Рем, пытаясь сохранять хладнокровие. – Другие. Он же сказал, да? Ёррин, подтяни штаны, Бога ради, Габи смотрит, а у тебя кудри торчат, срамно!

– Ох, чтоб меня… – Кхазад принялся поправлять расползающиеся детали гардероба, при этом постоянно облизывая губы и делая страдающий вид. – Ох, не стоило пить кротовуху за ваше здоровье… Ох и дрянь, ох и дрянь! Это что, я и на дарение опоздал?! А Эадор, стало быть, с птичками этими – он на коне был, да? Он был самый важный там, да? Обскакал меня ушастый?

– Руада подарил полтонны золотых самородков, и это смотрелось тоже весьма важно, да, Зайчишка? – глянул на супругу Аркан.

– Очень смотрелось, – кивнула Габи. – Все были ужасненько шокированы! Маэстру гном, а хотите, я вылечу вам алкогольный токсикоз за полминуты и потом вы нам всё расскажете?

– Очень хочу! – закивал Ёррин и тут же сморщился от головной боли и треснул себя кулаком в ухо.

Габи порылась в кофре, достала оттуда какую-то склянку, ловко, как козочка, спрыгнула на землю и протянула снадобье кхазаду. Тот благодарно кивнул – и тут же мигом выпил. А потом содрогнулся от желудочного спазма.

– Буэ, – сказал Сверкер, зажал себе рот ладонями и побежал в ближайшие кусты. – Разгарна-а-ак!

Следующие полминуты оттуда раздавались нечеловеческие и пугающие звуки.

– Что ты ему дала, милая? – невозмутимо поинтересовался Рем.

– Рвотное, – пожала плечами Габи. – Но он выпил всё, а по рецепту нужно – столовую ложку. Сам виноват, стоило дождаться рекомендаций специалиста. Пусть теперь страдает!

– Жестокая герцогиня, – усмехнулся Аркан. – Пойду отнесу ему водички. У нас есть водичка?

– У нас есть морс! – гордо заявила Зайчишка. – Я не только жестокая, но ещё и запасливая!

– Настоящая аркановская жена! – удовлетворённо кивнул Буревестник. – Жестокая и запасливая.

* * *

Пока Ёррин страдал в кузове и выпивал весь морс из бутыли, фургон свернул по просёлочной дороге к одному из ортодоксальных хуторов.

– Мы не можем ехать порожняком, пусть там и тридцать пудов золота… – резонно заметил Буревестник. – Будем скупать что угодно у хуторян. Что-то редкое, местное и нетяжёлое.

– Поделки из соломки? – с сомнением пробубнил из кузова бледно-зелёный легендарный вождь.

– На Юге полно соломы, – пожал плечами Рем. – Это должно быть что-то наше, чего орра не смогут достать у себя.

– Да у них всего полно! – попробовал возмутиться гном, но получалось у него не очень. – У них там рай на земле или что-то близкое к этому! По крайней мере, Патрик свою родину именно так и расписывал. Ох, Зайчишка… То бишь эта… герцогиня сердца моего! Сколько из меня эта дрянь выходить будет, признавайся! Худо мне!

– Пока вся не выйдет, – откликнулась Габриель Атерна-Аркан со своей обычной непосредственностью. – Оттуда и отсюда. Хочешь облегчить симптомы – отвар из ромашки можно сделать. Вон сколько её растёт! Ой! Ре-е-ем! Мы можем скупать у хуторян травы! Вообще – лекарственное растительное сырьё! На Юге нет ни красного зверобоя, ни липы – хоть это и не трава, – ни ромашки, ни дягиля, ни цурупалок!

– «Цурупалок»? – удивился Буревестник.

– Цурупалки! – радостно закивала Зайчишка. – Свежие побеги сосны. Отличное средство от цинги! Из них варенье можно варить.

– Окуда на Юге цинга? – спросил Ёррин. – Там жеж сплошная зелень! Платаны, и эвкалипты, и прочие лавровишни!

– А дальние плавания? – подняла бровь Габи. – Они по Последнему морю ходят воевать на Наковальню Солнца!

– Резонно… Но у нас тут лето к середине подбирается, да и сосен вокруг не видно… – Сверкер явно пытался пустой болтовнёй отвлечься от желудочно-кишечных спазмов.

– Лекарственные растения – это то что доктор прописал, – решительно кивнул Рем. – Будем скупать по хуторам… В конце концов – южане помешаны на ча и ко, расскажем им и о других напитках. Ромашка, цикорий, иоганн-ча, тимьян…

– А от ромашечки я бы не отказался… – Внутренности кхазада издали стон умирающего морского зверя. – А я, между прочим, из-за вас страдаю! Вам хотел лучший в мире подарок сделать!

Легендарный вождь потратил последние силы на рассказ о том, как доставал ещё тридцать пудов золота для дорогого друга-монсеньёрища. Верилось ему с трудом: в рассказе гнома о прошедшей ночи фигурировали магические порталы, старая заначка изгнанных из Ромсдар-Дума Сверкеров – чуть ли не весь золотой запас некогда влиятельного среди подгорных царств клана забойных рабочих, сотни изрубленных скимитаром фоморов в мрачных подземельях, грудастые кхазадки с развратными намерениями, коварный мельник с сыновьями и кротовуха. Последнее звучало особенно подозрительно!

Но доказательства находились в кузове фургона! Окованный стальными полосами гномский сундук, внутри которого желтизной поблескивали тяжёленькие кругляшки с квадратными дырками посередине. На такие деньги можно было купить город или крупную эскадру из военных кораблей – вместе с экипажами, запасами и снаряжением на многомесячное плавание. Да что там говорить: такой золотой запас не у каждого герцогства имелся! Рем нет-нет да и ловил себя на мысли, что уже продумывает, как бы половчее использовать внезапно образовавшиеся средства для усиления влияния Арканов на Юге. Но не о том нужно мечтать! Не дай Творец, прознает кто о таком грузе – костей по тракту не соберёшь…

– Итак, у нас теперь есть деньги – пусть и гномские, и их невероятно много. Но при этом один легендарный вождь куда-то дел всё, что я подготовил для путешествия, да и сам в попутчиках образовался… Значит – план меняется! Мы будем скупать лекарственные растения на хуторах за обычные аскеронские сребреники – здесь моих средств хватит. Точнее, вести переговоры будет Габи – её пока не очень хорошо знают в герцогстве, а мы с тобой, друг мой зелёный, станем изображать свирепых охранников…

– Это мы сможем… – Сверкер пополз к заднему борту фургона, явно намереваясь снова опорожнить и без того пустой желудок.

– А потом, когда доберёмся до Турнепса – крайней южной точки аскеронских земель, – Ёррин сходит в город и поменяет денег. Гном меняет гномские деньги – нет никаких проблем, верно? – Аркан был почти уверен в том, что всё получится. – А потом вернёшься в Сверкер-Дум на дилижансе или морем и расскажешь, что с нами всё в порядке. А мы отправимся дальше.

– Хренушки, – откликнулся Ёррин. – Я с вами поеду, с тобой, монсеньёрище, и с герцогиней сердца моего!

– Э-э-э-э нет, друг мой! – возмутился Рем. – Это свадебное путешествие, смекаешь? Сва-деб-но-е! Нам тут третий не нужен!

– Нужен, – откликнулся Сверкер. – У вас тут тридцать пудов золота, как я вас с ними отпущу? Это же куча денег, соображаете? И вообще – я смотрю на вас и завидую. Вот вы женатые, а я неженатый и теперь тоже жениться хочу! Говорят, на Юге тоже есть кхазады, городские… Может, найду себе наконец подходящую девчонку! Вона как вы друг к другу льнёте! Хорошо вам.

– Хорошо! – подтвердила Габи.

– А мне – плохо. – И с тыла фургона снова раздались страшные звуки.

Глава 7. На дороге

Деятельной натуре Буревестника претило постоянно отсиживаться на козлах, пряча лицо в капюшоне. Однако другого выхода не было: на портретах ли газетных рисовальщиков, на словах ли, а порой – и просто из-за фамильных аркановских черт лица – но в Аскероне его внешность была знакома слишком многим. Даже на таких удалённых хуторах, как тот, к которому они прибыли на исходе второго дня пути.

– Там висит портрет Деспота и твой портрет, – пояснил Ёррин, вразвалочку возвращаясь к фургону и легко удерживая на плечах несколько объёмных мешков, источающих травяные ароматы. – На дверях часовни, возле лампады. Простым ортодоксам по душе правление Арканов, вот что я тебе скажу. Да и баннеретам – тоже. Там один старый чёрт с флажком на пике, обряженный в кожаную броню и шапель, как раз любезничает с герцогиней сердца моего…

– Что-о-о-о? – подкинулся Рем.

– Не кипятись, он слишком старый. Местного баннерета интересует не задница твоей жёнушки, а его собственная задница. У него почечуй – то бишь эти, геморроидальные шишки! А у Габи – снадобья и рецепты. А ещё у него поместье и овощеводческое хозяйство, он цикорий растит – корни. И сушит. Зайчишка там уже договаривается о партии порошка.

– Не очень люблю цикорий, – признался Аркан, успокаиваясь.

– Знаешь, что я слыхал про Юг? – Гном скинул с плеча поклажу в кузов, а потом стал обкладывать мешками сундук с золотом. – Что там убивают друг друга из-за напитков.

– Так это когда было! – отмахнулся Рем. – Сто лет наза… Погоди-ка! Сто лет? Что – снова начали?

– Ай-ой! – откликнулся Ёррин. – Мне родственник один рассказывал: мол, сидят благородные джентльмены-орра в пабе, одни заказывают ча, другие – ко… Смотрят друг на друга – а потом ка-а-ак начнут костерить друг друга распоследними словами! Ну и за шпаги хватаются, и начинают пырять друг друга почём зря. Там целая философия под это подведена, но, знаешь, я предпочитаю эль и что-нибудь покрепче, а уж бить друг друга потому, что в чашках разное налито – это и вовсе… – Гном повертел пальцем у виска, скосил глаза к переносице и присвистнул, явно намекая на пациентов Дуал-Кульба.