Анна Александрова: Шепот Ангела. Возвращение души

© Александрова А., 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

* * *

Случайностей не существует – все на этом свете либо испытание, либо наказание, либо награда, либо предвестие.

Вольтер

Пролог

В 2004 году я, будучи молодым специалистом, вчерашней выпускницей университета, снимала квартиру в одном из центральных районов Иркутска. Квартира была простенькой, видавшей виды и десятки жильцов до меня. Район хоть и относился к историческому центру, но престижным назвать его было сложно – старые обветшалые застройки, убитые дворы, проклятые тополя, цветущие каждое лето, как в последний раз.

Мебель в квартире блестела добротной полиролью Советского Союза: шифоньер, сервант застекленный, стол. А еще раскладной диван и книжные полки, заваленные старыми изданиями с пожелтевшими страницами, которые пахли пылью и, как ни странно, типографией. Но в целом, здесь было все, что нужно начинающему специалисту, только что шагнувшему на путь самостоятельной жизни.

Маниакальный читатель всего подряд, я вскоре добралась до оставленной мне микробиблиотеки. Перебирая книгу за книгой в поисках литературного алмаза, я нашла тогда за ровным рядом советской классики интересную вещь – блокнот, размером в четверть альбомного листа. Обложка его была из натуральной кожи: снаружи гладкая, выделанная; изнутри – бархатистая, замшевая. Два кожаных шнурка, обвивавших блокнот, придавали ему дорогой и винтажный вид. Этакая записная книжка викторианского путешественника. Но стоило заглянуть вовнутрь, как сразу становилось понятно, что не такого уж и викторианского.

Тонкие, но довольно плотные разлинованные странички были исписаны ровным игольчатым почерком. Среди записей имелись даты, говорившие о том, что автор пользовался блокнотом не ранее чем в 2000-м, на рубеже веков и тысячелетий. Это был не ежедневник, не рабочий инструмент, а скорее дневник или даже сборник разрозненных мыслей и заметок (да, я знаю, что нехорошо читать чужие дневники, мне стыдно).

Я при случае спросила у хозяйки квартиры, не ее ли это блокнот. Женщина схватилась за кожаный переплет, на мгновение ее лицо озарила вспышка узнавания, сменившаяся неприязненной гримасой. Она сказала, что не помнит блокнота и что я могу его выкинуть. Свой секрет хозяйка квартиры так и не выдала.

Выбрасывать столь интересную вещь, конечно же, никто не собирался. Я оставила блокнот себе, фантазируя о судьбе его бывшего владельца.

Уже тогда у меня родилась идея книги, вдохновленная непонятными, но любопытными записями. В 2008 году я попыталась впервые их оформить в некое подобие романа. Неудачно. Но история не отпускала меня, и спустя еще шестнадцать лет я все-таки решила дать новую (третью уже) жизнь тем запискам.

Тут надо сказать, что 99 % книги – это все-таки моя фантазия. Правда, сочиняя, я отталкивалась от фраз вроде «кто стрелял в Игоря?», «Афган (??? – узнать детали), татухи иначе не объяснить», «5–7–2–9–5–1». Имена и адреса я изменила по этическим соображениям. Но время событий, декорации и некоторые мысли из того блокнота вошли в книгу нетронутыми и заполнили собою оставшийся процент.

… что ж (немного волнуюсь) начнем, пожалуй, наше путешествие.

Глава 1. Конец котенку

4 июля 2000 года

Знак по ограничению скорости. Еще один. Еще. Что за… Не было же тут знаков? Сергей покосился на спидометр: сто десять. Железный конек-горбунок взвизгивал на кочках, но несся резво. Пятнадцать лет машине, а летает. Умеют все-таки японцы.

Сосновый бор по обеим сторонам дороги слился в однородную буро-зеленую стену. Асфальт петлял под колесами, как ленточка в руках гимнастки. Сергей заметил краем глаза еще один предупреждающий знак. Да откуда они здесь повылазили?!!

На лобовое стекло плюхнулась и сразу же растеклась в прозрачную кляксу капля дождя. Вторая. Третья… Накрыло ливнем, как волной в океане. Сергей включил дворники, но скорость не сбавил. Сегодня день подарка, а у него на пассажирском сиденье любимые Маришкины цветы вянут без воды. Сергей покосился на полевые ромашки, собранные утром, досадливо вздохнул из-за поникших лепестков и прибавил газу.

Кота он заметил слишком поздно: тот вынырнул из кювета и, прижимаясь к асфальту, быстро пересекал дорогу. Черный, испуганный, мокрый, с желтыми плошками глаз.

Сергей инстинктивно дернул руль влево, машину занесло, повело, закрутило. В боковое окно ворвался оглушающий вопль клаксона, мерзкий до дрожи скрежет металла, и…

Глава 2. Здравствуй, милый!

Слепящий белый свет вырвал Сергея из темноты. Свет проникал в мозг, обжигал сознание, вызывал тошноту.

– Зрачки не реагируют! – раздался за головой незнакомый голос, звучавший гулко, словно из колодца.

– Что с давлением? – отозвался другой.

– Падает. Эй, парень, держись! Держись, мы почти приехали… ли… ли… ли.

Сергей слышал удаляющееся эхо слов, но уже ничего не видел. Темнота вновь забралась в его сознание.

И снова свет, но другой – спокойный, нежный, притягательный. Он манил чарующим маяком, обещал мир и радость, возвращение в… куда?

Ни страха, ни мыслей, просто любование светом и нестерпимое желание прикоснуться к его источнику. Сергей не замечал того, что рядом. Лишь ощущал, как движется вперед, к своей цели.

Он не понял, как очутился вдруг на цветущей летней поляне, под босыми его ногами простирался травяной ковер, а над головой раскинулось ясное небо, источавшее тот самый свет. И все, и ничего более. Разве что поодаль росло большое дерево с густой темно-зеленой кроной и выделялось мрачным пятном на светло-радужном фоне.

Страшно не было, скорее любопытно и чуточку тревожно. Сергей шагнул вперед, и новый мир распахнулся перед ним. Странные ощущения… Он видел свои босые ноги, чувствовал щекотание мягкой травы, но иначе, совсем иначе, чем обычно. Словно через тонкую невесомую пленку, отчего казалось, что он не идет, а летит.

Но несколько шагов – и Сергей привык, ощущения стали знакомыми и понятными, он осознал, что слышит теперь и звуки: пение птиц, шуршание ветра в листве дерева, журчание ручейка. Сергей осмотрелся и увидел совсем рядом блестящую водяную змейку, разделявшую поляну пополам. Он залюбовался мерцанием разноцветных бликов и потому вздрогнул от неожиданности, когда услышал знакомый, но давно забытый голос:

– Здравствуй, Сергеюнька.

На другой стороне ручья стояла бабушка Наташа. Бабушка Наташа умерла шестнадцать лет назад.

Выцветшие серые глаза смотрели с любовью из-под нависших от старости век, губы, испещренные мелкими поперечными морщинками, растянулись в приветливой улыбке. Белые длинные волосы бабушки были заплетены в косу и заколоты шпильками в тугой пучок на затылке. Все ровно так, как тогда… до того, как она умерла.

– Здравствуй, милый, – повторила бабушка и протянула Сергею сухонькую ладошку. – Пойдем?

Он уставился на нее с удивлением, радостью и тревогой одновременно. Он никак не мог подобрать слов… никак не мог сообразить, что происходит и почему. Смутные догадки вползли холодком к солнечному сплетению, и миг спустя ледяной лавиной накатило внезапное осознание.

– Я умер? – тихо спросил Сергей.

– Да, – так же тихо ответила бабушка.

Казалось, что мир вокруг снизил громкость, чтобы давно не видевшиеся родственники могли поговорить шепотом.

– Это не страшно, – ободряюще кивнула бабушка Наташа. – Закончился твой первый жизненный опыт. Для тебя все впервой. Вот почему ты не помнишь, кто ты такой на самом деле. Пойдем, милый, я расскажу.

Она вновь протянула руку. Сергей поколебался секунду и все же коснулся узловатых пальцев, одновременно перепрыгивая ручеек.

Только приземлился он уже не на траву, а на гладкий, излучающий белый свет пол пустой комнаты. Это трудно было назвать именно комнатой. Но сознание Сережи упорно пыталось найти ориентиры, образы, слова из прошлого, которыми можно было бы обозначить то, что он ощущал сейчас. Вот почему он окрестил пространство, в котором оказался, «комнатой».

На самом же деле для описания этого места подошли бы такие слова, как эфемерность, спокойствие, вечность, свет. У пространства не было границ, не было теней. Только лился бесконечный свет отовсюду. Тот самый, который так манил Сергея в начале пути.

– Где мы? – без страха, но с любопытством спросил он.

– В Источнике, в месте, откуда ты появился и откуда приходят все живые души, – ласково проворковала бабуля. – Ты новенький. Новая душа. Лишь только ты явился, тебя сразу отправили проживать жизнь, в которой у тебя было имя и тело. В которой сформировалась твоя первая личность. Но эта земная жизнь – лишь маленький кусочек твоего пути. За ним последуют новые жизни, новые смерти, новый опыт.

– Зачем?

– Чтобы собрать все артефакты… важные жизненные качества, грани кристалла. Знаешь… как из неограненного алмаза, похожего на мутный бесформенный камень, ювелир творит сверкающий бриллиант, отшлифовывая грань за гранью. Так и душа, жизнь за жизнью, приобретает огранку, важную для роста Вселенной. Понятно, милый?

– Эмм… вроде да.

– Я пытаюсь говорить с тобой на единственном знакомом тебе языке, но, если что, то не стесняйся, спрашивай. Хорошо?

Сергей натужно улыбнулся и кивнул, его накрыло ностальгическими флешбэками. Бабушка при жизни была учительницей физики и в разговорах с внуками часто сочетала заботу с привычками школьного лектора. Когда-то она в такой же манере рассказывала Сергею о законе сохранения энергии, совмещая ласковое «милый» со сложными научными терминами.

– В мире бессмертных душ ты младенец, – говорила меж тем бабушка. – Но твоя душа наполнится знаниями и о земном мире, и о том, что за его пределами. Ты можешь стать ученым или рабочим, мужчиной или женщиной, здоровым или часто болеющим. Кем угодно и каким угодно. Тебя будут окружать разные люди, ты будешь говорить из жизни в жизнь на разных языках и постепенно соберешь целостную картину мира. Знания на всех уровнях – материальном, ментальном, эмоциональном и духовном. Все это станет тебе доступным однажды. И тогда ты выйдешь из круга Сансары, покинешь Игру.

– Сансары?

– Это цикл перерождений на Земле. После каждой жизни ты будешь возвращаться сюда, чтобы подвести итоги, сделать выводы и выбрать следующую цель и следующую жизнь.

– И какая цель у меня была… там?

– Для начала просто познакомиться с миром, побыть в нем. Понять, как он устроен, а еще научиться считывать знаки, хотя бы дорожные. С этим у тебя было туго. – Бабушка добродушно засмеялась.

– Да уж, – тоже хохотнул Сергей.

То ли атмосфера вокруг, то ли аромат, витавший в воздухе, то ли едва уловимая вибрация «белой комнаты» – все словно наполняло его легкостью. Все казалось простым, радостным, таким, каким должно быть. Но откуда-то из глубины души, однако, доносился тонкий писк возмущения, который Сергей не мог ни понять, ни расслышать как следует. И потому отмахнулся от него, погрузившись в интересную беседу:

– А ты кто? Ангел? Где твой нимб? Где крылья?

Бабушка щелкнула пальцами, и над головой ее зажегся голубоватым свечением диск.

– Можно и с нимбом, если тебе так нравится. А крылья затекли: старость, знаешь ли, позволь не расправлять, – пошутила она, передернув плечами, будто действительно проверяла, как там крылья. – На самом деле все устроено совсем не так, как ты думаешь. Однако твоему юному сознанию еще трудно воспринимать объективную реальность, ты мыслишь привычными шаблонами прошлой личности. Но с каждым разом тебе будет доступно больше, а ограничений станет меньше. Потом не придется объяснять тебе про Источник и про Сансару, так ведь? И я явлюсь к тебе, быть может, в другом образе. Более близком уже по следующей жизни.

– Ааа… это… интересно – какой она будет? Я могу выбирать условия? Можно мне… ну там… денег много?