Для начала представьте, что вы – эмоциональный контейнер, в котором есть все для взаимодействия с ребенком и переработки детских состояний. В чем суть эмоционального контейнера? У младенца нет слов, нет логики, нет зрелого мозга, чтобы объяснить, что с ним происходит. У него есть только ощущения, импульсы, рефлексы и крик. Все, что он может – это выразить свое состояние телом и звуком, передать его в мир в надежде, что мир примет, поймет, поможет. Вот в этот момент – рядом должен быть взрослый. Но не просто физически рядом. Он должен быть внутренне способен выдержать детские эмоции. Не испугаться. Не отразить их обратно. Не обрушиться в ответ. А контейнировать. Это и есть суть эмоционального контейнера – способность взрослого принимать, удерживать, обрабатывать и возвращать эмоции ребенка в «переваренном» виде.

Когда младенец кричит, он не просто жалуется. Он буквально выбрасывает во внешний мир свое внутреннее состояние, потому что в психике еще нет структуры, которая бы удерживала тревогу, страх, голод, одиночество. Такой внутренний контейнер формируется через внешний – через взрослого. Как это выглядит:

• Ребенок плачет от страха. Мама не пугается этого. Она дышит спокойно, качает его на руках, говорит мягким голосом.

• Ребенок раздражен. Папа не раздражается в ответ, а остается рядом и говорит: «Ты злишься? Я с тобой. Это нормально».

• Ребенок не может заснуть и плачет. Взрослый не пытается подавить эти проявления, а успокаивает: «Ты устал, но не можешь заснуть. Я рядом».

В такие моменты эмоции ребенка не отражаются обратно, как от стены, и не усиливаются, как в увеличительном стекле – а поглощаются, перерабатываются и возвращаются в безопасном виде. Когда родитель остается спокойным в момент детского аффекта, это активирует у ребенка регуляцию вегетативной нервной системы, снижение уровня кортизола, укрепление нейронных связей в префронтальной коре, ответственной за саморегуляцию. И самое главное, у него формируется опыт, который понадобится в будущем: «Мое сильное чувство можно выдержать», «Я не один», «Это не катастрофа». Так рождается то, что во взрослом возрасте станет внутренним голосом, который скажет: «Мне страшно, но я справлюсь», «Я могу чувствовать», «Я не разваливаюсь от эмоций». Теперь вы понимаете, почему взрослые девушки-женщины, юноши-мужчины так болезненно переживают потрясения в разных сферах жизни. Они в буквальном смысле боятся своих эмоций и не способны управлять ими.

Как стать для ребенка таким контейнером? Самое интересное: мы уже многое умеем, но, к сожалению, пока не можем применять это во взаимодействии со своими детьми. Давайте разберем пример. Сотрудницу вызвал начальник и резко отчитал. Она не разрыдалась, не закричала, не ушла хлопнув дверью. Почему? Потому что она знает, что нельзя выплеснуть свои эмоции наружу в любой момент. Она умеет держать лицо. Знает, что важно сохранить отношения, и контейнирует свои чувства ради ситуации. Но та же самая женщина, возвращаясь домой, слышит плач младенца – и вдруг срывается. Кричит: «Да сколько можно?» Или отворачивается от него в глухом раздражении. Что произошло? Ребенок меньше, слабее, беззащитнее – и именно поэтому ему труднее всего контейнировать в себе неуравновешенного родителя. У взрослого, наоборот, есть все ресурсы, чтобы выдержать ребенка – если он сам не в состоянии истощения. Родительство требует той же эмоциональной зрелости, что и общение с начальником. Но на кону – не премия и не лояльность, а психика вашего малыша.

Попробуйте визуализировать свои эмоции и эмоции ребенка в пропорциях тела. Вы большой, ребенок маленький. Маленькие ручки, ножки, глазки и маленькие эмоции. Маленькие для нас, взрослых, но в масштабе личности ребенка они огромны, как вселенная. Скорее всего, накопленный вне дома стресс становится причиной того, что мы воспринимаем детские эмоции как что-то незначительное. Постарайтесь понять и запомнить все это. А еще лучше, выделите для ребенка отдельный эмоциональный контейнер и не смешивайте его с другими. Мне очень нравится, как английский психоаналитик Уильфред Бион объясняет суть контейнирования. Мама, папа или другой значимый взрослый становится сосудом, в который ребенок складывает свои эмоции. Если сосуд стабилен, надежен и не трескается – ребенок учится самостоятельно обрабатывать свои чувства.

Контейнировать – не значит быть идеальным. Достаточно быть устойчивым, чтобы не разваливаться от крика, страха или злости ребенка. Это не всегда легко. Но это – основа эмоционального фундамента человека. Младенец не требует, чтобы вы были всегда веселым. Он нуждается в том, чтобы вы были безопасным. Чтобы ваши глаза говорили: «Ты в порядке, и я тоже. Мы справимся».

Ощущение безопасности – это не просто идея. Это телесное чувство, которое закладывается в самые ранние месяцы жизни – еще до того, как ребенок начнет говорить, понимать слова или осознанно отличать себя от мамы. Для младенца мы – это и есть мир. А наше тело – это пространство, в котором он живет. Младенец не ищет смысла. Он ищет ритм. Он слушает, как дышит мама. Как она говорит. Как поднимается и опускается ее грудь. Как его качает папа. Как шепчет бабушка. Эти ритмы становятся его первой музыкой – той, что учит: «У всего есть порядок, у всего есть повторяемость», «У всего есть структура». А там, где есть структура, появляется ощущение, что хаос можно выдержать.

Когда родитель устает, злится или тревожится, младенец не знает причину этого. Он улавливает только одно: «Мне страшно быть рядом с тем, кто не держит себя в руках». Ребенок не умеет объяснять. Но он умеет чувствовать. И его тело моментально реагирует: учащается пульс, сжимается живот, начинается плач. Это не каприз. Это тревога тела. Поэтому родительство – это в первую очередь не контроль над ребенком, а регуляция себя. Тело родителя – это не просто кожа, мышцы и тепло. Это проводник смысла: «Ты принадлежишь». Ощущение принадлежности – одна из базовых психологических потребностей. Но до того, как стать осознанной, она переживается на уровне прикосновений и включенности. Когда ребенка берут на руки – не как груз, а как человека, когда его телу радуются – не по долгу, а по любви, когда он ощущает, что его вес – не в тягость, а в радость, он запоминает: «Я не случайный», «Я – часть», «Меня носят не потому, что должны, а потому, что хотят». И тогда в будущем он будет носить себя с этим же чувством спокойной ценности.

Только представьте: ваши прикосновения к ребенку способны строить и разрушать личность малыша. Я думаю, вы слышали про окситоцин. Если бы у заботы был биохимический маркер, это был бы он. Это не просто гормон любви, как его иногда называют в популярной психологии. Это – гормон привязанности, доверия и социальной устойчивости. Он вырабатывается в теле не только во время сильных эмоций, но и в ответ на простые нежные касания.

Именно прикосновения – главный триггер этого гормона у младенца. Когда мама бережно гладит ребенка, обнимает, держит на руках – в его теле запускается волна окситоцина. Эта волна не только делает ему телесно хорошо, но и формирует внутреннюю карту: «Мир – это безопасно», «Близость – это приятно», «Другому можно доверять». Исследования показывают, что даже небольшое регулярное тактильное взаимодействие в младенческом возрасте усиливает иммунитет, стабилизирует дыхание, улучшает рост и развитие у недоношенных детей, укрепляет привязанность и снижает тревожность.

Однажды я общался с вечно занятой мамой. Она жаловалась на болезненность девочки и слабый иммунитет. На вопрос, как часто она обнимает ребенка, мама ответила: «Очень редко». Я дал рекомендацию уделять 15–20 минут в день на тактильную связь с дочерью. Результат не заставил себя ждать: крепкий иммунитет, редкие болезни. Иногда болезненность ребенка – это единственный способ привлечь к себе внимание.

Возможно, я выражусь высокопарно, но окситоцин – это молекула памяти о любви. Все, что происходит с телом младенца в первые месяцы, записывается в эмоциональную базу данных – не словами, а ощущениями. Если прикосновения были мягкими, частыми, предсказуемыми – мозг учится: «Близость = безопасность», «Люди = источник тепла», «Контакт = радость». Если телесной связи было мало, если она была тревожной или болезненной – мозг фиксирует: «Близость = опасность», «Прикосновение = непредсказуемость», «Лучше держаться подальше». Во взрослой жизни уровень окситоцина и способность к его активации напрямую будут связаны с доверием к партнеру, умением строить надежную привязанность и регулировать конфликты без агрессии.

Рекомендации родителям, как активировать окситоцин через прикосновение:

• Обнимайте ребенка по любви и по расписанию. Да, вам не показалось, по расписанию в том числе. В суете дел мы упускаем контакт с ребенком. Нас не всегда переполняет любовь и нежность. Поэтому, когда родитель знает, что пришло время обнять ребенка, это может стать прекрасным ритуалом сближения, который будет полезен для каждого.

• Не бойтесь держать ребенка на руках – особенно, когда он сам этого просит. Делайте это осознанно. Старайтесь быть рядом не только физически, но и эмоционально. Не отвлекайтесь на разговоры с членами семьи или на телефон. Выключите музыку, телевизор и на несколько минут присоединитесь к малышу всем своем естеством.

• Создайте ритуалы телесной близости. Утренний массаж ладошек, вечернее поглаживание спины после купания перед сном. Гладьте кожу, лицо, стопы, ладони. Эти зоны – главные «приемники» окситоцина.

• Улыбайтесь, когда прикасаетесь. Эмоция + прикосновение = глубокий отпечаток в памяти. Ваша улыбка транслирует больше безопасности, чем вы думаете. Это знак любви для ребенка.

• Не бойтесь избаловать ребенка. Избаловать можно подарками, но не объятиями. Контакт кожа к коже – лучшая игрушка для вашего младенца.

В течение дня сделайте паузу и спросите себя:

• Сколько раз я прикасался(-лась) к ребенку с любовью, а не потому, что «надо»?

• Какие прикосновения мне самому(-ой) были особенно важны в детстве?

• Что я могу сделать прямо сейчас, чтобы тело ребенка почувствовало: «Ты в безопасности», «Ты любим»?

• Когда я прикасаюсь к ребенку – какие сигналы подает мое тело?

• Как меняется тело малыша после нескольких секунд моего спокойного прикосновения?

Возьмите ребенка на руки – не для того, чтобы что-то сделать, а просто чтобы побыть вместе. Почувствуйте его дыхание, вес, запах. Скажите телом: «Я здесь», «Ты в безопасности», «Я – твой дом». Один раз в день прикладывайте к груди ребенка и слушайте сердцебиение – это будет контакт «сердце к сердцу».

Чего стоит избегать:

• Резких движений, особенно в первые месяцы.

• Частых перекладываний от одного взрослого к другому.

• Долгого отсутствия телесного контакта.

• Игнорирования сигналов тела ребенка: выгибание, плач, вздрагивания, т. д.

• Внутреннего напряжения: ребенок ощущаете не то, что вы говорите – а то, как вы дышите, с какой интонацией произносите слова.

Давайте подробнее разберем, как формируется базовая безопасность через голос. Если тело родителя – это пространство, в котором младенец учится быть, то голос – это вибрация, в которой он учится успокаиваться. Голос мамы и папы младенец слышит еще до рождения – в животе, сквозь амниотическую жидкость, через стенку живота и сердца. Голос мамы – это первый звук мира, и потому – его основа, его музыка, его ритм. После рождения младенец приходит в новый, яркий, наполненный шумами мир. И именно голос близкого взрослого становится тем якорем, который возвращает его к переживанию предсказуемости: «Этот звук я знаю», «Этот голос я слышал», «Этот тембр – мой дом».

Все, что окружает младенца в первые месяцы жизни, он впитывает ушами и телом одновременно. Он не различает слов, но улавливает все: напряжение, покой, угрозу, ласку, громкость, повторяемость. Его мозг буквально строит карты реальности на основе того, как звучит этот мир. Безопасный мир звучит ритмично, тепло, предсказуемо. Опасный мир звучит резко, прерывисто, громко, без пауз. До года ребенок не понимает смысла слов. Он улавливает тембр – как звучит голос мамы и папы: мягко, грубо, холодно, тепло? Как родители говорят между собой? Немаловажную роль играет интонация и мелодика. На что похожа речь? На пение, команду или пугающий шум? Именно через эти параметры младенец делает вывод о том, безопасно рядом или тревожно.