– Зато я тебе уже принадлежу по документам, а ты мне эмоции жалеешь. Недокармливаешь.

– Бе-е-е-едненький, – поддразнила парня, чувствуя, как на душе становится теплее.

Неожиданно я поняла, что летать с Рицушимом, после того как он перестал постоянно ныть про скуку, на удивление приятнее и веселее, чем в одиночку. Может, и правда, стоит попробовать переспать?

Я обдумывала эту мысль, пока завтракала, изредка поглядывая на демоненка. Он тоже косился меня с самодовольной усмешкой. Во взгляде ни капли сомнения, чтоб его!..

– Пойду книжки почитаю, умные, – промурлыкала я, глубоко вдохнув грудью и сделав вид, что не заметила быстрого цепкого взгляда на мои выступающие через футболку затвердевшие соски. Пусть любуется, мне не жалко… Я и живот специально втянула, чтобы грудь еще больше казалась. – Ты же посуду помоешь, да? – и, не дожидаясь ответа, развернулась и направилась в коридор, спиной ощущая, как Рицушим жадно поедает взглядом мою задницу.

Нет, у него с фигурой тоже был полный порядок. Возможно, я бы уже давно перестала его дразнить, если бы не плещущаяся через край самовлюбленность. К тому же я и правда считала, что раз нам вместе летать еще три года, лучше воздержаться ото всего, что может затянуть в омут личных отношений. А секс такой способностью обладал, к сожалению.

Читать у меня не получалось. Сегодня возбуждение перевесило даже адреналин. Проклятый демоненок прочно засел у меня в памяти и крутился перед глазами, то совсем обнаженный, то в одних штанах. Кожу запястья неожиданно обожгло от очень запоздалого воспоминания о поцелуе. Нет, сегодня никаких фильмов, а то вредность может не выдержать распирающего меня изнутри желания. Конечно, Рицушим, скорее всего, сам все испортит, надувшись от гордости, как индюк, но вдруг он сделает это слишком поздно и я не смогу остановиться?!

Уверена, если продержаться еще несколько дней, как раз до Киелота, у меня выработается иммунитет. И станет заметно полегче.

На обед я явилась злая, хотя и удовлетворенная. Мне-то эмоции вроде бы не нужны, зато имелась полная тумбочка вибраторов. Так что с возбуждением я справилась сама, как взрослая. Вот только Рицушим не вылезал из моих эротических фантазий, отказавшись уступать место даже любимому актеру, обычно царящему в моем воображении во время таких развлечений.

– Тыквенный крем-суп, запеченные окорочок индейки, жареная картошка фри с овощной пастой… и апельсиновый концентрат с минералкой. – Пока демоненок выставлял передо мной тарелку за тарелкой, я постепенно добрела, а на напитке вообще заулыбалась.

– Решил меня раскормить? – поинтересовалась я, закончив с супом и перейдя к индейке с картошкой.

– Да, а то уж больно ты сзади тощая. – Рицушим засветился, как новогодняя лампочка на елке, весь такой честный и заботливый.

Я тоже засияла в ответ:

– Правда? Значит, надо больше есть и поменьше двигаться. – Закончив с индейкой, я подскочила из-за стола, захватив с собой кружку с разведенным концентратом. – Спасибо большое! Ужин такой же вкусный сообразишь? Ты ж моя прелесть…

И быстро убежала в свою каюту, пока демоненок не испепелил меня взглядом.

Вечером Рицушим заявился за мной сам, постучал в каюту и, когда я высунулась, объявил:

– Ужин готов, фильм выбрал, вино достал. Пошли развлекаться.

Как же меня тянуло сказать, что сегодня смотреть кино не хочется! Был бы такой замечательный урок о пользе ранних договоренностей. Но, на самом деле, мне хотелось: и ужин, и вино, и фильм, и… Вот только с «и…» требовалась осторожность. Хотеть-то мне никто запретить не мог, даже я сама. А вот реализовывать было нельзя. Нельзя, и все тут!

Глава 9

Весь ужин я с трудом давила ухмылку, потому что Рицушим расстарался по полной программе. Ему, наверное, пришлось перерыть все мои запасы, чтобы выбрать самый романтичный, по его мнению, вариант – засушенные стейки красной рыбы, размоченные сразу в винном соусе. В качестве гарнира был вполне себе удачно сваренный, а не разваренный в кисель рис, а на закуску: маринованные корнишоны, маленькие помидорки и такие же маленькие круглые перчики, фаршированные сырно-творожной начинкой с зеленью. Даже не представляю, когда и где я успела закупить всю эту прелесть.

Ну и напоследок – обжаренные тосты и жареный сыр. Тосты неплохо зашли с рыбой, а большую часть сыра я запланировала на закуску. Овощи тоже едва поклевала, чтобы их побольше осталось к вину.

Вино Рицушим выбрал белое полусухое – яблочное, с легкой кислинкой. Градусов в нем было кот наплакал. Похоже, меня самоуверенно планировали соблазнять почти на трезвую голову. А фоном демоненок запустил фильм-катастрофу с очень четкой любовной линией, чтобы сразу и нашим, и вашим.

Как ни странно, приставания начались не сразу, мне дали время расслабиться, явно с надеждой на потерю бдительности. Потом рука Рицушима ненавязчиво оказалась у меня под подушкой. На мою вопросительно изогнутую бровь парень отреагировал честнейше-невиным взглядом:

– Ну не вдоль же туловища мне их вытягивать? Так удобнее, просто.

Потом минут десять не было никаких поползновений, хотя я с интересом ждала продолжения. Но стоило мне снова полностью отвлечься на фильм, как рука Рицушима переместилась и оказалась на подушке, точнехонько под моей шеей. И, что удивительно, так оказалось гораздо удобнее.

Конечно, я выразительно покосилась на возлежащего с равнодушно-спокойным лицом демоненка. Чтобы даже не сомневался – его хитрость замечена.

– Еще перчинку? – В темно-синих глазах исключительно забота и никаких дурных намерений.

Я, как девочка, поддалась на эту провокацию, согласно кивнув. И мне тут же протянули зажатый в пальцах красненький фаршированный шарик. С трудом подавив смех, я осторожно взяла перчинку губами, а потом облизала их под внимательным взглядом Рицушима.

– Издеваешься, да? – уточнил он, глядя на меня чуть ли не влюбленно.

– Ага, – призналась я, безо всякого раскаяния глядя в темно-синюю бездну.

Меня почему-то совсем не беспокоило, насколько близко сейчас были наши лица. Казалось, еще чуть-чуть и наши губы соприкоснутся… Но я знала, что этого не произойдет, потому что моя ладонь лежала на уже возбужденном члене демоненка, давая понять, что еще движение и она сожмется в кулак. А мазохистом, при всей своей извращенности, Рицушим вроде бы не был. Боль он готов был терпеть только ради эмоций. Но предпочитал обходиться без нее.

– А ведь тебе нравится держать меня за яйца, – выдохнул демоненок, соблазнительно улыбнувшись. – Во всех смыслах…

– Мне нравится держать под контролем ситуацию, – одарила я его ответной улыбкой. – Смотрим кино дальше? У нас еще вино не все выпито…

– Смотрим, – ухмыльнулся Рицушим, укладываясь мне под бочок и приобнимая за талию. – Ты же не против? Так лучше видно… И «контроль за ситуацией» под рукой.

«Контроль» упирался мне прямо в бедро, намекая, что ситуация вот-вот выйдет из-под контроля… Уф!

И главное, демоненок был прав – мне нравилось играть с ним в соблазнение, зная, что без моего согласия ничего не произойдет. Но ему эта игра тоже нравилась. Он совершенно точно не скучал, а наслаждался.

Минут пять-семь мы пролежали спокойно, потом Рицушим опять навис надо мной, правда сбоку:

– Доедаем закуску?

И после моего согласия принялся честно скармливать мне помидорки, перчики и огурчики по схеме – сначала мне, потом себе, потом снова мне… И все это пальцами! Конечно, до поцелуя происходящее не дотягивало, но судя по довольной улыбке демоненка, он надеялся, что мы вот-вот до этого дойдем. Надо только немного потерпеть.

Но, увы, я съела свою часть овощей, допила вино, потянулась, выгнувшись грудью вперед, и, сладко зевнув, объявила, что кино мы досмотрим уже завтра или вообще послезавтра, в космопорте Киелоты.

– На Киелоте я пойду девиц по барам снимать, – со снисходительной ухмылкой уведомил меня засранец. – Восстанавливать эмоционально-физический недокорм.

– Недотрах? – подколола его я. – Ну, значит, позже досмотрим, после того, как восстановишься.

Судя по промелькнувшему в глазах разочарованию, от меня ожидалась какая-то иная реакция. Ревность, что ли?

Нет, ревности я не испытывала, но пока шла в каюту, обнаружила, что игривое настроение все же подпортилось. Кураж пропал. Больше всего мое чувство напоминало разочарование, потому что после пробежки Рицушима налево с ним будет уже не так весело играть в соблазнение. Точнее, совсем не весело. Он станет попользованным, чтоб его! А ведь достался он мне далеко не девственником, так почему же его прошлое меня не смущает, а планы на будущее – злят?

Никогда не думала, что превращусь в «собаку на сене», но, похоже, это ровно то состояние. Классика. Сама не ам, и другим не дам! И ведь действительно могу не дать, запретить. Мое же… У меня даже пульт от чипа в его голове есть.

Конечно, мысли про пульт и запреты промелькнули мимо, не задерживаясь. Никогда не пыталась удержать мужчин – ни шантажом, ни мольбами. И уж точно не стану мешать пойти налево пультом. Пусть таскается где и с кем хочет!..

Уснула я на удивление быстро, несмотря на кипящее во мне непонятное раздражение. А утром подскочила от сигнала автопилота из рубки. Интересно, что там стряслось? До Киелоты же еще целые сутки…

Глава 10

Если бы искусственный интеллект умел расстраиваться, то сейчас бы он страдал от позора. Но так как эмоции автопилоту были чужды, он просто уведомил меня, что, выскочив из свернутого пространства, оказался зажат между тремя астероидами. И пришлось делать новый незапланированный скачок, что повлияло на наш маршрут. Теперь ему нужно было посоветоваться со мной, чтобы выбрать подходящий вариант для исправления ситуации.

А еще – сюрприз, чтоб его! – какой бы вариант мы ни выбрали, нам не хватит топлива до Киелоты, потому что я не стала заправляться на Салеаре.

Ситуация с астероидами – очень редкий форс-мажор.

Нет, в старинных фильмах корабли, попавшие в метеорный поток или в пояс астероидов, гибли, ломались, превращались в сито, но на самом деле такой полет не опаснее полета вдоль орбиты какой-нибудь из развитых планет. Метеорные потоки – это скопления частиц, пыль, которая, по сути, не может навредить кораблю. А астероиды обычно находятся друг от друга на очень приличном расстоянии, минимум в километров пятнадцать-двадцать.

Встретить сразу три летящих вместе астероида – это… фантастика! Но нам «повезло».

И ближайшая станция, где мы сможем пополнить запасы топлива, находится на искусственной планете номер двадцать три строгого режима – для преступников, заключенных пожизненно.

– Все в порядке? – заглянувший в рубку Рицушим оценил выражение моего лица и просочился внутрь. – О… – протянул он, кинув взгляд на карту, и тут же уткнулся в экран с последними сообщениями от автопилота.

Я никогда не отключала текстовый режим – на всякий случай. Так что весь наш диалог был продублирован на экране.

– Три астероида? А снимки есть? Редкость же, СМИ тебя озолотят.

– Есть, целая папка.

Я кивнула демоненку на второе кресло, обычно пустовавшее. И пока он восхищенно присвистывал, разглядывая и фото, и видео встречи, я обдумывала, хочу ли рискнуть и добраться до более-менее приличной планеты с тем запасом, что у нас есть, или же не выделываться и лететь до двадцать третьей.

Ну, преступники, чтоб их. Строгий режим. Но на станции-то работают полицейские, охрана, все дела… По крайней мере, я на это надеюсь.

Представив, какие мы будем красавчики в космосе без горючего и во сколько мне обойдется спасательная операция, я выбрала двадцать третью как меньшее зло и послала туда запрос на приземление.

Ответили мне не сразу, и голос у принимающей стороны был очень невдохновляющий. Хриплый голос мужчины лет так за шестьдесят, прерываемый приступами кашля. Учитывая, что мы обменялись всего лишь парой фраз, на станции нас ждал либо тяжело-больной, либо многолетний курильщик.