Искатели и так ставят вокруг лагеря артефактную защиту, но, как сказала подруга, может случиться всякое, нужно быть готовой выживать в Пустоши в одиночку. Это замечание немало меня напугало, но я понимала, что мы и в самом деле идем не по парку гулять, а в самое опасное в мире место. А потому в который раз взяла себя в руки и продолжила слушать наставления подруги.

И всяких нюансов оказалось немало.

– Чем меньше шума ты производишь в Пустоши, тем больше шансов избежать встречи с монстрами. Если пришлось вступить в бой, то старайся не мешать сопровождающим. Вмешиваться, только если видишь, что без тебя не справляются. Место битвы нужно покидать как можно быстрее. На запах крови окрестные хищники сбегаются очень быстро, и еще неизвестно, кто пожалует. А чтобы они не пошли следом, есть специальный порошок, скрывающий все запахи. Действует он недолго, но времени хватает, чтобы удалиться на достаточное расстояние.

– Если мы начнем покупать в лавках нечто настолько специфичное, как этот порошок, нами обязательно заинтересуются, – забеспокоилась я. – Агенты тайной канцелярии все еще в городе.

– Да, ты права… – задумалась подруга. – В прошлый раз у меня такой проблемы не было. Я лекарь и могла себе позволить купить многие вещи без лишних вопросов. Да и времени на подготовку было больше. Теперь же такими покупками заинтересуются в любом случае. А нам лишние допросы ни к чему.

Я вспомнила, как подозрительно Марсель относится к Лайзе, и поняла, что светиться ни в коем случае нельзя. Наверняка за ней присматривают особенно пристально.

– Хорас? – спросила я.

И подруга все поняла верно.

– Похоже, тебе и в самом деле нужно будет попросить его еще и подготовить для нас стандартное снаряжение искателей. А уже потом мы сможем докупить то, что еще посчитаем нужным.

Время летело быстро и за каждодневными хлопотами незаметно. Экзамены за полугодие никто не отменял, и последние две недели оказались особенно напряженными. За мной постоянно ходили адепты, и, кажется, я их видела за спиной, даже когда выезжала в город. Наверное, не удивилась бы, даже застав их в собственной ванной.

И все же мои адепты сдали экзамен! И многие – с отличной оценкой. Я даже почувствовала небывалую гордость за них и за себя. Совсем недавно их главной задачей в прикладной магии было отсидеть занятие, а теперь кто-то из них участвовал в новых проектах, кто-то засиживался в библиотеке, чтобы глубже узнать предмет, а кто-то применял новые знания в боевом слаживании, чем приятно удивлял магистра эль Мейра.

Шпаргалки тоже были. Было забавно разворачивать скрученные в трубочку и вставленные в ручки тонкие листы бумаги, смотреть, как адепты включают магическое зрение, чтобы увидеть написанные магическими чернилами подсказки на рукавах, юбках и брюках. Кто-то даже умудрялся написать шпаргалку на спине сидевшего перед ним адепта. И наверное, такой способ мог бы сработать, но я сама почти постоянно смотрела на мир магическим зрением и эти штучки просекала на раз.

Были еще и кольца с подсказками, которые, когда их переворачивали внутрь ладони, проецировали формулы на стол; часы с исчезающим циферблатом, на котором появлялись ответы на вопросы; браслеты, на каждом шарике которых были написаны подсказки. Была даже ручка, единственной задачей которой было выписать основные формулы на черновик. Кажется, и не придерешься! Адепт ведь сам только что написал для себя формулы. Но магистр я или нет?! Неужели не разглядела бы такой интересный артефакт?! Писали магическими чернилами даже на ногтях! Но для прочтения написанного нужно было использовать лупу, на чем девушка и погорела.

В общем, адепты развлекались на всю катушку, и я вместе с ними.

Но всему приходит конец. Закончилась и сессия, и адепты начали разъезжаться по домам, а мы с Лайзой и Ё-ё получили замагиченное сообщение от Хораса, в котором указывалось точное время и место нашей встречи с группой сопровождения.

***

– Вот, переодевайтесь, и жду вас в гостиной.

Хорас протянул нам с Лайзой сумку с одеждой и вышел из комнаты. Я достала песочного цвета штаны с зелеными вкраплениями, рубашку, легкую куртку и надела, стараясь привыкнуть к непривычным ощущениям. В платье в Пустоши делать нечего, а штаны я ни разу не носила – дядя был против, а няня… Няня?

Я внезапно задумалась, вспоминая моложавую женщину, которая с детства меня растила, рассказывала о женских штучках и в грубоватой форме наставляла, чего девушке ждать от мужчин. Я внезапно поняла, что не помню ее лица, и вообще… Странное ощущение, когда осознаешь, что человек был в твоей жизни, занимал в ней значительное место, а ты его… забыл?

– Что-то не так? – спросила Лайза, надев похожий костюм.

– Что? – Я осмотрела ее, тут же потеряв ускользнувшую мысль. – Тебе идет.

– Тебе тоже, – улыбнулась подруга. – С удовольствием ходила бы в таком наряде в повседневной жизни. Только в более элегантном варианте.

– А что, нашим боевичкам можно. Почему нам нельзя?

– Потому что они боевички, – сварливо произнес повернувшийся к нам Ё-ё, оценивая наши наряды. – А мне потом придется отбиваться от очередных твоих воздыхателей.

– Не говори ерунды! Никто не воздыхает, – отмахнулась я и похлопала по многочисленным карманам на штанах и куртке, приходя в восторг.

Ё-ё фыркнул:

– На зимнем балу посмотришь, какие обнаружишь кучки из рук и сердец.

Я почему-то представила все это безобразие отнюдь не в переносном смысле и скривилась:

– Фу на тебя.

– А почему кучки появятся именно на зимнем балу? – спросила ежа Лайза.

– Так многие домой поехали, только чтобы заручиться поддержкой и разрешением рода на брак. И если эль Лавалье не появится, то я сам лично напишу ему, сколько предложений Эйлин получила, и заверю, что она думает как минимум над парочкой! А еще…

– Это еще зачем? – опешила я.

– Не поверишь, но только для того, чтобы порадовать свою ежиную душу и увидеть его перекошенную физиономию. А после такого письма я ее точно увижу.

Ё-ё даже прикрыл глазки, предвкушая удовольствие.

– А если он приедет на бал? – со смешком поинтересовалась Лайза.

Еж скис:

– Написаю ему в тапки.

– Что? – У меня чуть накопитель из руки не вывалился, который я собиралась положить в один из кармашков куртки на груди. – Ты же приличный еж и никогда за таким непотребством замечен не был!

– Правильно, – приосанился Ё-ё. – Я приличный еж, но с глубокой моральной травмой по вине этого индивида. Так что некоторое отступление от норм приличия допустимо.

– И какую же моральную травму он тебе нанес? – Лайза даже подбоченилась

– Глубокую, – весомо ответил Ё-ё и важно стряхнул пылинку со своего плаща, заставив нас улыбнуться. Но потом он посмотрел на меня и уже совершенно другим тоном произнес: – Ты так радуешься этим карманам, будто в каждом лежит по накопителю.

– Не лежит, но я положу. Это ведь так удобно! Столько важных мелочей можно с собой носить! Может, пошить себе для повседневной жизни что-то вроде жилета с карманами?

– Разве что для работы в лаборатории. В обычной жизни это будет смотреться странно и даже смешно. А быть странной, поверь, не всегда хорошо. – ответила Лайза, и ее улыбка стала грустной.

Я поняла, о чем она говорила, ведь именно такой ее в академии и считали. Лайза очень часто выглядела задумчивой, а когда выныривала из этого состояния, отвечала невпопад, а иногда говорила очень странные вещи, похожие на предсказания. Я как-то спрашивала ее, почему она так делает, и Лайза ответила, что это из-за зимы. В это время года она более задумчивая и рассеянная и ничего не может с собой поделать.

Покрутившись немного у зеркала, мы собрались выходить. Лайза пошла вперед, а я придержала Ё-ё.

– Слушай, про тапки ты ведь пошутил?

– Конечно! – усмехнулся друг, и я облегченно выдохнула. – Сам я никогда в них даже не присяду. Зато найду тех, кто сможет.

– Ё-ё! – возмутилась я, но еж захихикал и убежал вперед.

Мне оставалось только покачать головой. Когда уже у них закончится это непонятное противостояние?

Когда мы вышли в гостиную, Хорас нас уже ждал. С пятеркой сурового вида искателей, которые нас будут сопровождать, мы познакомились чуть раньше, и они уже отправились в путь. Инструктаж мы прошли тогда же. Вернее, гораздо раньше, но нам не поленились его повторить.

Сейчас же нам следовало изобразить отбытие в карете через противоположные городские ворота. Потом объехать город по дуге и добраться до условленного места.

Конспирация во всей красе, но иначе из-за многочисленных агентов тайной канцелярии нельзя.

– Ваша группа с вещами уже ждет в условленном месте. – Глава гильдии протянул нам наши теплые плащи. – Удачи! И… – Он запнулся, явно хотел что-то сказать, но мотнул головой и тихо произнес: – Я буду вас ждать.

И мы отправились в путь. Впереди нас ждала Пустошь и стена, которую нам предстояло каким-то образом преодолеть.

Глава 8. О преодолениях и ожиданиях

До стены мы добрались к вечеру. Искатели разбили небольшой лагерь, а рано утром нам предстояло отправиться в путь. Спалось мне плохо, хотя я и понимала, что нужно хорошенько отдохнуть, ведь вставать на рассвете, но ничего не могла с собой поделать.

– Эйлин, а ты думала, что будешь делать, когда вернешься? – внезапно тихо спросила Лайза, с которой мы делили палатку.

– Не понимаю тебя. – Я повернулась к ней лицом. – Жить, конечно.

– Понимаешь… Пустошь… она… меняет… – произнесла подруга так, будто каждое слово давалось ей очень тяжело.

– Что ты имеешь в виду?

– Прости, не могу тебе ничего толком рассказать. Пока что… Но… Я, наверное, там останусь.

– Что?! – чуть не вскричала я, но подруга на меня зашикала, призывая к тишине.

– Тише! Я не для того тебе это говорю, чтобы ты перебудила весь лагерь!

– А зачем?

– Может… – Лайза вглядывалась мне в глаза. – Еще не поздно повернуть назад. Понимаешь… тебе сейчас тяжело, но…

Я видела, что она хочет сказать больше, но не может. Я тоже смотрела ей в глаза, пыталась прочесть, что она хочет передать, но вокруг Пустоши и самой Лайзы намешано столько тайн, что понять истинную подоплеку ее слов и мотивов просто невозможно. В голове крутилась масса вопросов, но я понимала, что из-за принесенных ранее клятв она не сможет мне на них ответить. Поэтому спросила другое:

– А ты со мной вернешься?

– Нет. Я пойду дальше, – ответила она еще тише.

– Тогда и я не поверну. – Я даже помотала головой. – Я не могу отказаться от этой возможности. Не могу. Я… слишком боюсь в какой-то момент не справиться со своей силой и причинить вред людям.

– Понимаю, – ответила Лайза и прикрыла глаза. – Тогда давай спать. Завтра нас ждет тяжелый день.

– Ну ты и мастерица навести тень на плетень, – проворчал лежавший неподалеку Ё-ё. – После такого заснешь! Знаешь, сколько мыслей у меня теперь в голове роится-то? И что ты собралась делать в Пустоши? Где жить-то? Или надумала там умереть? И чем тебе наша академия не хороша? Даниэля вон на расстоянии держишь. Что с ним не так?! Мужчинка-то что надо! А ты в Пустоши решила сгинуть?!

– Да что б ты понимал! Еж! – внезапно взвилась как пружина Лайза, и мне даже показалось, что ее глаза блеснули желтым.

– Да уж побольше твоего, если ты такую дурость несешь, – сжал кулачки Ё-ё.

Некоторое время они сверлили друг друга взглядами, а потом Лайза прикрыла глаза и выдохнула.

– Потом сам все поймешь. Не могу я сейчас ничего вам объяснить. Не могу.

– Ну и не моги. – Внезапно Ё-ё оказался совсем рядом с Лайзой, схватил в лапку одну из своих иголок и приставил ее к горлу блондинки. – Только поклянись, что не ведешь Эйлин на убой к паукам.

– Куда?! – так искренне удивилась Лайза, что лапка Ё-ё дрогнула, но иголку он не убрал.

– Ё-ё! – возмутилась я такому его самоуправству.

– Туда, – проворчал еж и с угрозой добавил: – И не дергайся, Лайза, у меня в иголке яд. Сильный.

– Не веду я вас к паукам, – вздохнула подруга. – Клянусь.