Ага, а вот и тот самый Петля, которому я обязан огнестрельным ранением. Судя по всему, стрелять ему приходится не впервой, и он даже глазом не моргнёт, если придётся нажать на спусковой крючок. Один раз я в этом уже убедился, больше проверять не хочу. Я сделал шаг назад, и Петля инстинктивно сократил дистанцию.

– Стой на ме… Да чтоб тебя!

Парень неотрывно следил за мной и не заметил растяжку. Он споткнулся и потерял равновесие, его тело продалось вперёд, но в то же время он случайно выстрелил. Уши заложило от громкого хлопка, я инстинктивно сжался и понял, что парень промахнулся. Сейчас он стоял на четвереньках и собирался подняться, но я не дал ему этого шанса. Удар палкой в затылок заставил его потерять концентрацию, а второй удар отправил в бессознательное состояние. Я не сразу остановился и приложил его по голове раз пять, пока не убедился, что он точно не выстрелит снова. Пистолет! Дрожащими руками я поднял лежащий рядом с телом Петли пистолет, но воспользоваться им не успел.

– Хорошая работа! – прозвучал над ухом каркающий голос вожака. Я поднял голову и увидел мужчину, который стоял шагах в двадцати и держал меня на прицеле. – Ну-ну, не делай глупостей. Любое неосторожное движение, и я прострелю тебе вторую ногу.

– А разница в чём? – задал я резонный вопрос.

– Если будешь вести себя хорошо, умрёшь быстро, а если решишь наделать глупостей, я растяну твои мучения до самого утра. К тому времени ты уже и сам будешь просить меня поскорее довести дело до конца.

Мужчина бросил беглый взгляд на тело Петли, а затем на окровавленную палку, лежащую у моих ног.

– Да, господин Вельский говорил, что ты непростой фрукт, но чтобы настолько… Признаюсь, ты меня удивил. Убрать Кислого и Петлю… Десяткам твоих предшественников это оказалось не под силу. Впрочем, особым умом они никогда не блистали.

– Вельский?

– Да, он просил, чтобы перед смертью ты знал по чьей милости угодил в такую ситуацию. Господин Вельский не любит, когда отвечают отказом на его убедительные просьбы и никогда не предлагает дважды. Поэтому…

Последние слова каркающего заглушил звук выстрелов. Я мысленно попрощался с жизнью, которая не успела толком и начаться, и в отчаянном прыжке бросился вперёд, понимая, что всё равно не успею достать до убийцы. Боль пронзила повреждённую ногу, пальцы вцепились в руку вожака, и я с удивлением заметил, что тот не сопротивляется. Лишь через пару мгновений я понял, что он мёртв.

За спиной вожака стоял круглолицый упитанный мужчина, обеими руками сжимавший пистолет.

– Николай Александрович, вы целы? – дрожащим голосом произнёс он.

– Анатольич, ты что ли? – пробормотал я, а в этот момент в голове кружился самый настоящий вихрь. Откуда-то я понимал, что передо мной сейчас стоит Фёдор Анатольевич, личный водитель моего отца. Моя собственная память переплелась с памятью прежнего владельца тела, и хоть я чётко разделял что было в моей прошлой жизни, а что в этой, разобраться в происходящем пока было невероятно сложно. Например, память никоим образом не могла объяснить что этот человек делает здесь и почему он с оружием. Может, хочет закончить то, что не удалось этой троице? Вряд ли. Зачем бы он тогда стрелял в вожака? Да и логичнее было бы тогда добить меня.

– Вы в порядке? – повторил вопрос мужчина.

– Пара царапин, – отмахнулся я, понимая, что на самом деле раны куда более серьёзные. – Откуда у тебя оружие?

– Так ведь ваш батенька приказал всегда носить при себе после того, как ему стали поступать угрозы. Но вы не волнуйтесь, у меня ведь и разрешение есть.

– А на это тоже разрешение есть? – я кивнул в сторону лежащего на земле тела с двумя ранениями в области спины.

– Разумеется! Тут ведь чистая оборона. Не поспей я выстрелить, вам бы несдобровать. Не берите в голову, я уже вызвал полицейских и во всём разберусь. Вам сейчас нужно думать о том, чтобы оказаться в безопасном месте. Ты погляди, сперва Александра Ивановича извели своими угрозами, теперь и до вас добрались, негодяи.

Отец был целителем, и у него был свой частный кабинет, где он принимал пациентов. К нему шли люди разного социального положения и достатка, и принимал он всех без исключения с уважением и внимательностью. Он рассчитывал, что я буду помогать, а затем и продолжу его дело, когда закончу обучение, но года два назад отцу стали поступать угрозы: неизвестные требовали закрыть кабинет и покончить с целительством. Разумеется, отречься от дела всей жизни отец не мог, поэтому гнул свою линию. А спустя полтора года отец слёг. Возможно, не выдержал эмоционального напряжения, а может, и здесь постарались недоброжелатели. Несмотря на его возможности, совладать с болезнью пока не удавалось.

Пока что кабинет пустовал, ведь Николаю, то есть мне, нужно закончить стажировку, чтобы получить право на самостоятельную работу. Да и пока неизвестно что лучше: остаться в отделении нашей городской больницы или отправиться в свободное плавание. Теперь этот выбор ляжет на мои плечи, а я не буду торопиться. Нужно сначала разобраться в происходящем.

– Уф! – Пока хромал по пути к дороге, зацепился за корень дерева и нога отозвалась острой болью.

– Николай Александрович, вы бы подлечились что ли? – посоветовал мой спаситель.

– Когда мне лечиться-то? Больниц в доступной близости что-то не видно, – огрызнулся я и понял, что сморозил глупость. Память услужливо подсказала, что я самый что ни на есть целитель, обладающий врождённым даром исцеления. Можно сказать, что я сам по себе мобильный госпиталь, была бы только сила.

– Ой, это точно! – неожиданно поддержал меня Анатольич. – Вам явно было не до того, чтобы целительством заниматься. Ну, зато в машине сможете посидеть и привести себя в порядок, пока полиция работать будет. Вон, мы почти пришли.

«Почти» растянулось минут на пятнадцать. Даже не знаю как я смог в таком состоянии добраться так далеко от трассы. Машина негодяев стояла на обочине с открытыми настежь дверьми. Мои преследователи так торопились, что оставили её незапертой. Я попытался поискать там хоть какие-то улики, которые могли бы вывести на след заказчика, но ничего найти не удалось. Жаль, ведь моих слов будет явно недостаточно.

– Николай Александрович, присядьте! Вам сейчас не с руки шевелиться.

Я охотно последовал совету водителя и устроился на заднем сидении. Выходит, у меня есть дар исцеления и даже знания, которые с усердием вбивали нам в головы в академии. Как никак за плечами четыре года обучения и полтора года стажировки.

Занятно! Повинуясь доставшейся в наследство от предшественника привычке, я зажмурился, чтобы легче было почувствовать внутреннюю силу и попытался увидеть своё тело на энергетическом уровне. Вот оно! Силы у меня, как оказалось, не так-то и много. Видимо, совсем недавно растратил энергию на исцеление пациентов в больнице, но кое-что да осталось. Чтобы залатать раны, вполне будет достаточно. Но прежде чем лечить, нужно последовать непреложному правилу и провести диагностику.

В этом тоже помог дар. Я видел рану на боку, ушибленную ногу и даже глубокую царапину на ладони левой руки. Да я самый настоящий рентген! Нет, аппарат для УЗИ! Вот бы нам такой уровень диагностики в местную поликлинику, я бы таких дел натворил! Ни один сложный случай не смог бы укрыться от моего внимания. Но что горевать об упущенных возможностях? Нужно работать в новых реалиях. Теперь я Николай Александрович Павлов, и у меня новая жизнь. Которая, кстати, может трагически оборваться, если не очистить раны и не оказать своевременную помощь.

Первым делом я провёл рукой над раной в боку. Она уже немного затянулась, поэтому, когда сгусток крови с грязью вырвался наружу, я поморщился от боли. Ничего, так нужно. После выстрела наверняка в ране остались следы пороха и неизвестно чего ещё, да и я хорошенько вывалялся в земле и наверняка занёс грязи. А вот теперь, когда рана очистилась, можно поработать над коагуляцией и заживлением. Готово!

Нога меня не особо беспокоила. С помощью своего особого зрения я уже выяснил, что там нет ни перелома, ни чего-либо опасного. Обыкновенный ушиб, с которым нужно немного поработать. Направил туда немного энергии и придержал рукой, чтобы обезболить и заставить рассасываться кровь, скопившуюся в месте раны. Если не заняться этой гематомой, болеть будет ещё долго.

Пока я возился с этими манипуляциями, подоспели полицейские, но пока с ними общался Анатольич. Хороший человек! В памяти всплыли воспоминания ещё с детского возраста, когда отец только решился на открытие частного кабинета. Именно тогда ему и понадобился водитель. С тех самых пор Фёдор стал не просто наёмным рабочим, но и неотъемлемым членом нашей семьи.

Глядя на этого крепко сбитого и немного неуклюжего человека лет сорока, я невольно испытал стыд. С полчаса назад этот человек спас мне жизнь, а я даже не поблагодарил его. Нет, от денег и дорогих подарков он наверняка откажется, но ведь в мире существуют вещи, которые имеют иную ценность. Например, искренняя благодарность и признание заслуг человека. Я, как врач-терапевт в прошлой жизни, как никто другой знаю об этом. Непременно переговорю с ним с глазу на глаз, когда всё закончится.

Увы, но уехать домой нам удалось лишь под утро. Сначала пришлось пообщаться с полицией и восстановить картину произошедшего. Меня даже попросили пройти весь путь до места происшествия. Хорошо, хоть регенерация уже начала действовать, и я чувствовал себя лучше, иначе обратно точно бы не дошёл.

– А вон там лежит третий нападавший, который… – слова застряли у меня в горле, потому как тела вожака не обнаружилось на месте. Это шутка что ли, или мёртвые научились ходить? Или кто-то убрал его тело? Но кто? Анатольич был рядом со мной, да и зачем ему таскать тела бандитов? Не сам ведь он убрался. Выходит, рядом был кто-то четвёртый, или у вожака был бронежилет? Не припомню ничего подобного.

– Какой ещё нападавший? – оба полицейских переглянулись. Пришлось в подробностях описать подробности случившегося в этом овраге. Мужчины внимательно выслушали мои слова, записали их на диктофон, сделали какие-то пометки и покивали головами, на том всё и закончилось. Следы исчезнувшего негодяя никто искать не стал. А зря, ведь если он ранен, то не должен далеко уйти. Неужели решили, что это плод моего воображения? Но ведь не один я его видел! Тот же Анатольич в него вообще стрелял! Я перевёл взгляд на водителя, но тот выпучил глаза и едва заметно повертел головой, призывая молчать.

Под конец хранители порядка отпустили нас, но попросили не покидать город до конца расследования.

Мне же требовалось немного отдыха, чтобы прийти в себя после разительных перемен и всего, что произошло в парке. Теперь, когда адреналин ушёл, меня мелко трясло от волнения и усталости.

– Анатольич, что это было? Тот тип выжил?

– Откуда мне знать? – пожал плечами мужчина. – В суматохе я даже не убедился в том, что он мёртв. Просто всадил ему две пули в спину.

– Значит, всё-таки бронежилет, – озвучил я свою догадку. – А почему ты просил молчать?

– А зачем нам лишние проблемы? – поинтересовался Фёдор. – Нет тела, значит, одной проблемой меньше. Не придётся доказывать свою невиновность. Вы правы, Николай Александрович, оборона обороной, а дельце скользкое. Стрелял ведь я ему в спину. Может, даже хорошо, что он выжил и убрался.

Да, вот только этот тип наверняка захочет свести счёты и выполнить заказ. Если его послал Вельский, то он так легко не успокоится.

– Почему вы не сказали им о Вельском? – сердито поинтересовался Анатольич, когда мы ехали домой. Теперь настал его черёд задавать неудобные вопросы.

– Почему это не сказал? Я упомянул, что в разговоре бандитов проскользнула эта фамилия.

– Но ведь тот человек с пистолетом ясно сказал…

– Анатольич, как думаешь, мне поверят на слово? У нас есть неопровержимые доказательства? Вельский не тот человек, который даст так просто замарать своё имя. Он не успокоится, если мы попытаемся вывести его на чистую воду, не имея гарантированных улик.

– Выходит, вы зря рисковали жизнью?