Сглотнув подступивший к горлу комок, я отринула прочь ненужные мысли. Подумаю обо всем потом, когда наконец-то выберусь из душного павильона и окажусь у себя дома, в прохладной ванне, в окружении благоухания ароматических свечей и с бокалом белого полусладкого.

Диана вернулась в гримерку, когда я уже сменила рабочий костюм на спортивный, а туфельки на удобные слипоны. Оставалось лишь забрать сумку и, махнув команде на прощание рукой, отправиться домой. Новые съемки послезавтра. И я надеюсь, что к тому времени тут хоть как-нибудь решат вопрос с кондиционерами.

– С Валеевой договорились. Вопросы отправит завтра. Я их перешлю тебе, – с гордостью заявила моя помощница и опять потянулась к телефону, который в этот самый момент зазвонил.

– Тогда до завтра, – махнув на прощание, закинула на плечо сумку и направилась прочь подальше от павильона, который превратился в баню.

Лишь на парковке, ощутив легкое дуновение ветерка, смогла выдохнуть. Наконец-то всё осталось позади.

Забравшись в салон автомобиля, врубила кондиционер на максимум и пока машина охлаждалась после простоя на испепеляющем солнце, я словно в замедленной съемке прокручивала кадры в голове.

Вот Элла склонилась над консолью. Включила запись.

Лицо ведущей, рассказывающей о новом гостиничном комплексе.

Элла указывает на фигуру позади репортера, выходящую в компании какой-то блондинки из главных дверей отеля.

Блондинка так и льнет к мужчине, а он, словно ничего не стесняясь, держит девушку за руку.

Они куда-то уходят за пределы кадра.

Элла утверждает, что это Филипп.

Я же утверждаю, что он там просто физически не мог быть в тот самый день, когда и шла запись.

Но кого я обманываю?

– К черту, – вспыхнув, я раскрыла глаза и ударила ладонями по рулю.

Не хотела думать о том, что Элла, возможно, была права.

– Да пошло оно все, – зарычав то ли от бессилия, то ли от злости на саму себя, я вдавила педаль газа, и автомобиль сорвался с места, вырываясь на подъездную к павильону дорогу.

И в этот же самый миг навстречу мне выехал из-за поворота другой автомобиль. Черный гелендваген резко ударил по тормозам за секунду до того, как это сделала я. Казалось, вот-вот случится непоправимое…

Засвистели тормоза по раскаленному асфальту.

Автомобиль дернулся и замер на месте. А вот мое сердце едва не выскочило из груди.

Вцепившись в руль, как в спасательный круг, я смотрела на то, как у другого автомобиля медленно открылась дверь. Из-за тонированных стекол я не видела водителя и могла лишь предположить, что он испугался так же, как я. Или, наоборот, очень разозлился.

Но стоило мне увидеть мужчину, который неспешно приближался к моему автомобилю, я удивленно захлопала ресницами. Его лицо… Оно не выражало абсолютно ничего. И в то же время меня пробрал озноб.

Это всё нервы.

Я просто испугалась возможного столкновения.

У меня ни одной аварии за десять лет водительского стажа.

Успокаивая себя, что ничего дурного не случилось, я опустила стекло.

Мужчина остановился в полуметре от машины.

Улыбнулась.

Никакой реакции. Только взгляд такой пустой, что ли, но цепкий, от которого хотелось обнять себя за плечи и превратиться в песчинку.

Но ведь я ничего плохого не сделала, да и не столкнулись мы. Вовремя затормозила, как и он успел отреагировать.

– Извините. Я вас не заметила, – прощебетала звонким, взволнованным голосом, продолжая улыбаться. Обычно это действовало, но на незнакомца не произвело ровным счетом никакого эффекта.

Он лишь голову чуть вбок склонил и посмотрел на меня вновь, но уже под другим углом.

Мне показалось угадывание в его глазах, хотя сделать это было сложно – спортивный костюм, ни грамма косметики, даже волосы стянуты во взлохмаченную гульку на затылке. Сейчас я не выглядела как телеведущая утреннего шоу. Сейчас я была обычной женщиной средних лет, уставшей, напряженной и дико извиняющейся за едва не случившееся по ее вине ДТП.

Но мужчина молчал, я же начинала еще больше нервничать.

А может все-таки удар был, но я просто не почувствовала его. И теперь нам предстоит оформлять кучу бумаг, вызывать аварийных комиссаров или что там в таком случае делают?

В голове роились напуганные мысли, пока мужчина продолжал смотреть на меня.

Время, казалось, превратилось в вечность, хотя на самом деле все продлилось не дольше секунд тридцати.

– Извините, – прочистив горло, повторила я и потянулась к ручке.

Наверное, нужно выйти и посмотреть на место удара, оценить ущерб и наконец-то перестать трястись как осиновый лист. Ничего плохого не случилось. Просто маленькая авария, недоразумение. Всё наладится.

Жаль, что в жизни всё было иначе.

Я выбралась из прохладного салона автомобиля.

– Кажется, меня ослепило солнце, – пропищала, старательно делая вид, что держу ситуацию под контролем. – Я вас не заметила. Извините еще раз.

Продолжая бормотать извинения, обошла машину и убедилась, что удара не было. Мы остановились буквально в десяти сантиметрах друг от друга.

Выдохнула. Обернулась. Опять улыбнулась, но на мужчину никак не подействовало.

Я уже начала сомневаться в силе своей безупречной улыбки.

А во всем виноват Филипп.

Что б его!

Если бы я не увидела то видео, если бы Элла не поселила в моей душе сомнения, мой мозг работал б исправно. Я бы не психовала, вдавливая педаль газа в пол. И сейчас уже была бы на полпути домой, к моей прохладной ванне, со свечами и бокалом вина.

– О, вроде бы ничего серьезного, – развела руками, намереваясь вернуться в машину.

И вновь в ответ молчание. Он что от испуга язык проглотил?

Хотя не похоже, чтобы испугался. Это я струхнула так, что сердце из пяток едва смогла достать.

– Приношу еще раз свои извинения за свою невнимательность, – продолжая щебетать тем самым голоском, которым общалась с нашими телезрителями с экранов тысяч телевизоров, я вернулась к машине и открыла дверь. – Ну, раз ничего плохо не произошло, я тогда поеду.

Не дожидаясь хоть какой-нибудь реакции от мужчины, юркнула в машину. Если честно, незнакомец малость меня пугал. То, как он смотрел своими пустыми серыми глазами.

Но стоило мне завести мотор вновь, как на дверь легла его ладонь. Так как я не успела поднять стекло, то теперь могла без труда рассмотреть длинные пальцы с аккуратными ногтевыми пластинами. Кожа у незнакомца была чуть смуглая – отчетливо виднелся загар, который бывает после недельки-другой на побережье моря. Сама-то я так давно не загорала – мне нельзя было менять хоть что-то в своей внешности без одобрения продюсеров шоу. Идеальная картинка во всем, и никому не нужна пережаренная на солнце телеведущая. Впрочем, я не так уж и часто куда-то выбиралась, а отдыхать мы с Филиппом и вовсе летали полтора года назад.

Ну вот, я вновь думала о муже.

Улыбка сползла с моих губ, превратив их в две дрожащие полосочки.

– Осторожнее… – проговорил он спокойным, но чертовски ледяным голосом, чуть склонив голову вперед. Так что наши взгляды вновь пересеклись, – на дорогах.

Я сглотнула, молясь, чтобы эта рука не схватила меня за горло.

– Да-да, извините, – прохрипела я, потянувшись к кнопке подъемника.

– До встречи, Марианна.

Мой палец дрогнул, вжимаясь в кнопку.

Стекло поползло наверх, а мужчина, убрав ладонь, отошел от машины. Еще раз бросив в мою сторону совершенно нечитаемый взгляд, он вернулся в гелендваген. Через мгновение его машина тронулась с места, тихо шурша шинами по асфальту. И вот я уже наблюдала в зеркале заднего вида, как черная машина скрывалась за новым поворотом, и могла поклясться, что мне совершенно не понравилось то, как он говорил со мной.

И да, похоже, меня все-таки узнали.

Но вот кто он такой? Раньше я его здесь никогда не встречала…

Глава 2

От бокала вина пришлось отказаться.

Дико разболелась голова. Я пыталась убедить себя, что это из-за духоты, которая царила весь день на съемочной площадке, но кого я обманываю? Разволновалась из-за случая на дороге, что до дома кое-как добралась. До сих пор руки тряслись и коленки подгибались.

Не знаю, что меня больше напугало. То, что едва не попала в аварию по своей же глупости и невнимательности. Или потому что мужчина на меня так посмотрел. Аж жуть пробирала до костей.

Поежившись, опустилась поглубже, так что пена укрыла мои плечи, а подбородок касался воды.

На краю ванны стоял стакан с минералкой. На дне желудка уже растворилась таблетка обезболивающего и потихонечку начинала действовать, притупляя боль в висках. Вода тоже оказывала благоприятное воздействие на мой потрепанный съемками организм.

Кажется, я начинаю сдавать. И нуждаюсь в отпуске.

Немного поерзав в воде, ощутила, как каждая частичка моего тела отзывалась тупой болью.

Вздохнув, прикрыла глаза.

Мысли. Мысли. Мысли.

Почему нельзя просто выключить голову? Нажать на кнопку и погрузиться в пустоту. Там, где нет работы, семьи, мыслей о том, что Элла была права.

Мой муж мне изменяет.

И кого я пыталась обмануть?

Теперь подруга будет думать, что у нее с головой не все в порядке, раз видит то, чего нет. А ведь я сразу узнала Филиппа. По его одежде, по той самой фирменной походке. Мы же в браке почти десять лет. Тут человека, с которым ты столько прожил бок о бок, можно узнать не только по походке или голосу, но и по запаху, дыханию, прикосновению.

И я знала, что на том видео был он.

Но что он делал в отеле?

Можно было бы решить, что просто изменили место для съемок. Ведь так уже бывало, да? Сколько раз Филипп ругался, что приходилось менять декорации, костюмы, даже моделей. А уж сменить место так это в порядке вещей. И все же он вышел из отеля в компании девушки модельной внешности. Высокая, стройная блондинка, которую он держал за руку, а потом и вовсе приобнял.

Кто знает, что осталось за кадром.

И вот я вновь себя накручивала.

Боль застучала в висках с удвоенной силой.

Потянувшись за минералкой, случайно обронила стакан в воду. Он с гулким буль ушел на дно.

– Вот же черт, – прорычала, пытаясь отыскать под водой стакан. Похоже, мой релакс закончился. Пора выбираться из остывающей воды и идти за второй таблеткой обезболивающего.

Именно так я и поступила, когда раздался звонок.

В квартире на двадцать втором этаже с панорамными окнами царила тишина. Поэтому звонок мобильного напугал меня.

Подскочив на месте, я обернулась на звук. Найдя телефон под горой одежды, я улыбнулась, глянув на экран.

Таня.

Моя старшая сестра.

Моя радость и утешение.

– Привет!

– Приветик, сестричка, – протянула она, буквально с первой же секунды заряжая меня бодростью. Слушая ее голос, смех, рассказы так и хотелось смеяться и пританцовывать. И почему я сразу не позвонила сестре, как вернулась домой? Может, и голова перестала бы трещать, как сломанное радио. – Как дела? Уже дома?

– Да. Вернулась час назад. Отмокала в ванной.

– О, это хорошее дело. Я бы тоже не прочь поваляться в ванне, попить вина.

Не выдержав, я рассмеялась.

– Ты прям мои мысли читаешь. Правда, от вина отказалась. Голова болит.

– Отдыхать надо, сестричка, тогда и голова не будет так часто болеть.

– Ты права, – выдохнув, опустилась на пуфик перед зеркалом.

Мокрые волосы облепили щеки и шею, а с кончиков капала вода, от которой промокла футболка, в которую я успела переодеться до того, как сестра позвонила.

– Я видела утреннюю программу. Миленький костюмчик. Но сиреневый не твой цвет.