– Если вы спрашиваете, почему я не могу продать те десерты, то вам уже был дан отве…

– Нет. Не могли бы вы озвучить причину, почему ведете торговлю таким образом?

– …

Отвечай, тебе говорят!

Я выпучила глаза, уставившись на него.

Теперь вокруг нас воцарилась мертвая тишина.

– Р-разве я не сказал, что все эти десерты предназначены для послеобеденного перекуса леди Ребекки? Отпустите дверь. Хотя я не знаю, кто вы, леди…

– Точно, я же не представилась.

– …

– Не думала, что произнесу эти слова…

Издав короткий вздох, я подняла руки и начала развязывать завязки мантии. В последних лучах послеполуденного солнца мои гневно прищуренные фиолетовые глаза были холодны как лед:

– Я – мать Ребекки.

⁂

– В дальнейших объяснениях нет надобности, да?

– …

Я раскрыла свою личность не только из-за обуявшего меня гнева. Это было единственное, что я могла предпринять, чтобы все приложенные мной до сих пор усилия не оказались напрасными.

Не знающий что делать торговец безотрывно взирал на меня, вытянув подбородок.

– Вы впервые видите человеческое лицо?

– Н-нет, дело не в этом… Ох.

Я отчетливо видела свое отражение в его дрожащих зрачках. Именно так смотрели мужчины на сказочных красавиц в кино и дорамах.

«Ладно. Я прекрасно понимаю, что это за чувство».

Это было вовсе не высокомерие, а просто неопровержимый факт. Даже в собственных глазах я казалась себе обладательницей удивительной красоты. Хотя речь шла вовсе не о стройной и хрупкой красавице, как многие привыкли думать, но вторых таких надменных, с кошачьим разрезом глаз на всем белом свете было не сыскать.

Что ж, по-другому и быть не могло. В любом романе большое внимание уделяется описанию главных героев, а про внешность злодеев написана либо пара строк, либо вообще ничего. Но даже при таком раскладе было бы несправедливо утверждать, что злодейка менее красива. На самом деле в большинстве случаев, чтобы переплюнуть стройную, как тростинка, главную героиню, нужно быть еще более великолепной. Однако какой бы красивой ни была принцесса, превзойти харизму Малефисенты ей будет сложновато.

– …

Иссиня-черные локоны, белоснежная кожа, алые губы и фиолетовые глаза. Только на лице каждая черточка выделялась особым контрастом. Вот она, абсолютная красота сильной старшей сестрицы. С первого взгляда было ясно, что перед вами человек, «обладающий огромным богатством, непревзойденной харизмой и уникальными личностными качествами». Вот она, противница, которая не проиграет ни при каких обстоятельствах.

– Что встали? Зовите покупателей в порядке очереди.

– А…

По крайней мере, уж владелец кондитерской с нечистой совестью никак не сможет со мной конкурировать.

– Л-леди, вы действительно… нет, то есть, если вы, мадам, являетесь герцогиней Ивендель, то… прошу прощения, но можете, пожалуйста, предоставить доказательство…

– Доказательство?

Услышав эти слова, я опустила взгляд, но увидела лишь свое черное платье. Поскольку у меня изначально не было намерения раскрывать свою личность, я не взяла с собой ничего, что могло бы подтвердить мой статус.

Я проигнорировала его бегающие из стороны в сторону глаза и, ярко улыбнувшись, произнесла:

– А с какой стати оно мне нужно?

– Ну… Говорят, что герцогиня Ивендель слаба здоровьем, и еще…

– И еще что она безжалостная и жестокая ведьма, да?

Даже не дослушав, я уже поняла, к чему он клонит, и мне не удалось сдержать смешок. Моя догадка была хороша, но, похоже, слухов обо мне ходило гораздо больше, чем я полагала.

– Н-но если вы покажете какое-то подтверждение…

– Зачем? Я и есть главное подтверждение.

Я отряхнула платье и устремила свой взгляд на кондитера. Несмотря на то, что в моих руках не было никаких доказательств, я гордо расправила плечи.

– Разве вы сами не сказали только что? Как вообще можно не знать герцогскую семью Ивендель?

– Ну…

– Или я, по-вашему, похожа на сумасшедшую, которая стала бы притворяться великой герцогиней?

– Нет. Это не так! Просто я…

– Хорошо. Раз выяснение моей личности для вас – дело принципа, то позовите кого-либо из герцогской семьи или же обратитесь с этим вопросом к кому-нибудь из слуг, кто видел прежде мое лицо. Но…

– …

Я не договорила и опустила взгляд на низкорослого кондитера. Его глаза блуждали от потрясения, и было ясно, что он никак не может сообразить, что же ему делать.

– Когда моя личность будет подтверждена, ты встретишь свою смерть.

– …

Тебе же известно, какая у меня репутация, не так ли?

Я легонько приподняла уголки рта, чтобы дружелюбно улыбнуться, но сие действие придало моему облику лишь еще больше свирепости. В любом случае пути назад не было. Теперь, когда я пустила в ход свое лицо, мне уже больше нечего было бояться.

– Чего смотришь? Упаковать все, что там лежит, не собираешься?

– Ч-что? А, да!

Вот теперь указывать пальчиком на десерты в витрине было значительно веселее. Пекарь, который на мгновение перестал дышать, тут же бросился упаковывать их. По нему было видно, что дело вовсе не в слепой вере в мои слова, а в инстинкте самосохранения.

– Мадам, я сию же минуту вам все принесу.

– Вы сделали самый лучший выбор.

Я одарила его изящной улыбкой и отступила на шаг.

Возможно, у кого-то мог бы возникнуть вопрос: а какое мне вообще дело до этих десертов? Но лишь опустошив прилавок, я могла заставить столпившихся у кондитерской разойтись.

– Вот ваш заказ, мадам.

Хозяин дрожащими руками протянул мне коробку. Как только она оказалась у меня, я присела перед застывшими от страха детьми:

– Вот, держи! Это ведь тот самый шоколадный тортик, о котором ты говорил, верно?

– …

– Почему вы не берете тортик?

– С-сестра, эта тетенька правда ведьма… ой! – и дрожащий всем телом малыш прикрыл рот рукой.

Я в замешательстве посмотрела на мальчика, и старшая сестра внезапно упала на колени, закрывая его собой:

– Мадам, пожалуйста, простите моего брата! Прошу вас, не ешьте его! Он еще ничего толком не понимает, поэтому ненароком оскорбил вас…

– Божечки.

Похоже, мой имидж не ограничивался уровнем транжиры и разрушительницы и давно уже перешел в стадию общественной угрозы. Не имея возможности ни рассмеяться, ни заплакать, я прикусила губу: все это лишь увеличило бы количество зевак вокруг.

Тем временем девочка вытянула руки вперед, и ее дрожащие крохотные плечики опустились так низко, что уже почти касались мостовой:

– О-он правда еще ничегошеньки не смыслит! Впредь он никогда не позволит себе чего-то подобного…

– Да. Никогда не следует так делать.

– …

– Как можно в столь холодную погоду выходить на улицу в такой легкой одежде? Да еще и младшего брата заставлять мерзнуть!

Неожиданно на плечи девочки что-то опустилось, и, не понимая, что происходит, она подняла лицо. В ее взгляде читалось: «Почему на мне эта мантия?» Но округлившиеся от удивления глаза, к моему великому облегчению, больше не дрожали от страха.

– М-мадам!..

– У юности тоже есть предел. Если не начнешь заботиться о своем здоровье заблаговременно, то, достигнув моего возраста, будешь страдать от всевозможных хронических болезней!

Конечно, со стороны могло показаться, что давать подобные советы детям несколько неуместно, но в основе этих слов лежал мой личный опыт. В прошлой жизни я, будучи сиротой, пережила множество невзгод, и с тех пор, как мне перевалило за двадцать, стала обладательницей паршивого тела, которое каждую зиму изнывало от боли в суставах.

– Но если вы отдадите мне эту мантию, то сами…

– Мне она не нужна. В любом случае чуть позже я… Эм…

…Буду с головы до ног покрыта бесподобным лебединым пухом, с которым эта мантия даже рядом не стояла. И с довольной и одновременно горькой улыбкой я подняла девочку с колен. Конечно, я не могла понравиться ей лишь потому, что укрыла ее своей мантией, но я решила довольствоваться хотя бы тем, что к ней пришло осознание, что, даже попав в руки северной ведьмы, они не пострадают.

Мальчику же, который продолжал прятаться за сестрой, – должно быть, он все еще меня боялся, – я лично вручила коробку:

– Возьмите тортик и насладитесь его чудесным вкусом. А теперь скорее идите домой, пока не стемнело.

– Б-большое спасибо.

Дети, едва шевеля губами, беззвучно произнесли слова благодарности и скрылись из виду, словно спасаясь бегством. Так-с, и теперь здесь остались только…

– А-а, вы еще не ушли.

– …

Трое в плащах стояли, подобно статуям, на том же самом месте.

Сначала я подумала, что все трое похожи, ведь как-никак они братья. Однако аура того, что стоял посередине, сильно выделялась среди остальных. Когда я пристально посмотрела на него, держащего руку на талии, в глубине капюшона на мгновение вспыхнули красные глаза, и тут же снова скрылись в темноте.

– Послушай.

– Ха-а, возможно, возникло какое-то недопонимание, но я собиралась отдать этот торт вам.

– …

– Мы все так долго стояли в одной очереди, так неужели вы подумали, что я позабочусь только о детях?

Все же мне не чужды такие понятия, как справедливость и моральные принципы.

Стоило мне только поднять коробку, как рука мужчины, покоившаяся на талии, стремительно дернулась вперед. И как только движения могут быть настолько быстрыми? Хотя меня поразила его моментальная реакция, но и мне больше нельзя было терять время впустую. Моей целью было заставить эту группу охотников за лакомствами убраться восвояси, ведь только так я смогла бы попасть в кондитерскую и попытаться выяснить хоть что-нибудь о Лоаме. И я принялась усиленно махать трем братья, включая того, который застыл с коробкой в руках:

– Ну все, вы можете идти.

– А ты?

– Я? У меня еще остались дела… Ой!

И когда только день успел подойти к концу?! От вида облаков, медленно сгущавшихся над головой стоящего передо мной человека, у меня по спине пробежал холодок. Одновременно я почувствовала, как шея, плечи и суставы начинают постепенно деревенеть. Это был сигнал о том, что в ближайшее время я превращусь в черного лебедя.

– Как же быть!

В мгновение ока душа у меня ушла в пятки. Поскольку это была моя первая вылазка в город в человеческом теле, я даже представить себе не могла, что солнце сядет так быстро. В спешке я бросила взгляд на работника кондитерской, что не на шутку перепугало его.

– Уважаемый, подождите!

– П-простите, мадам! – попятился он в страхе. – На мне нет никакой вины! Я выполнил ваш заказ, как было приказано…

– Нет, дело не в этом. Не могли бы вы сказать мне…

Теперь, оставшись без мантии, я почувствовала, как мои плечи начинают дрожать от холода. Не знаю, были ли причиной тому сгущающиеся сумерки, или же дело было в чьей-то энергии, которую мне впервые довелось ощутить, но я вдруг четко осознала, что здесь больше нельзя оставаться.

– Ха-а.

Ну что это за невезение?

Не в состоянии скрыть внезапный упадок сил, я повернула голову назад. Если я последую за хозяином внутрь магазина, то с заходом солнца окажусь в капкане. Поэтому прежде чем это произойдет, мне необходимо поскорее отправиться туда, где мало людей…

– Постой.

Ну а тебе что еще нужно?!

Мое сердце готово было лопнуть от негодования, когда я увидела, как человек в черном плаще демонстративно приближается ко мне. Вы ведь получили все, что хотели, мне больше нечего вам дать! Стоило мне только гневно выпучить глаза, как из глубины капюшона раздался громкий голос:

– Ты действительно…

– Не могли бы вы уйти с дороги? Сейчас я очень спешу.

– …

– Я вообще-то не шучу!