Чувствую себя немного сумасшедшей в этот момент. Я готова к тому, что подсвечник не ответит, а из-за угла выскочат санитары. То есть моё сознание до сих пор в раздвоенном состоянии. Половинка его уже на драконе летала, а вторая скептически смотрит на всё, что происходит, и вертит пальцем у виска.

– Это ты как здесь? – потрясённо спрашивает канделябр, помогая определиться с миром.

– По тебе соскучилась, – отвечаю я. – Решила вернуться.

– Вот дурёха, – взволнованно изрекает подсвечник. – Неужели ещё не поняла? Наш князь не в ладах с драконом. А тот гостей не любит.

«А по-моему, наоборот», – думаю я, но вслух уточняю:

– Кто не любит?

– Так дракон же и источник тоже. Первое время, после того как всё случилось, родня и друзья пытались навещать князя…

– А что именно случилось? – невольно перебиваю я.

И тут же понимаю, что зря я это сделала. Надо было слушать до упора. «Хочешь больше знать – меньше мели языком», – говорила моя бабушка.

– Неважно. – Канделябр замолкает, словно опомнившись.

Шестое чувство подсказывает мне, что лучше не настаивать, а сменить тему… пока, по крайней мере.

Вздохнув, я предлагаю:

– Пойдёшь со мной на кухню? Я так и не поела.

Канделябр оживляется.

– Идём. – У меня даже появляется ощущение, что он пошевелился. – А ты расскажешь мне, зачем вернулась?

– Давай я сначала поем, – уклончиво отвечаю я.

Прихватив с собой увесистый канделябр, отправляюсь уже знакомым путём на кухню. Мысленно перебираю варианты, как вытащить из упрямого предмета нужные сведения.

Можно попробовать шантаж: «Ты мне рассказываешь о том, что случилось с твоим князем, а я – тебе, какая нечистая сила меня принесла обратно».

Хотя нет, не стоит так напрямую. Ещё обидится, а мне тогда на кого здесь рассчитывать?

Надо хитрее. По мнению канделябра, дракон гостей не любит. И если начать рассказывать, как всё произошло, он, быть может, сам от удивления проговорится.

Но сначала о хлебе насущном.

– А как так получается, что продукты свежие, хотя холодильника у вас нет?

– Холодильника? – с недоумением переспрашивает подсвечник. – А это что?

– В нашем мире это специальный шкаф, в котором создаётся мороз. Там хранят мясо, овощи и прочее. А тут и окорок, и хлеб свежайшие, хотя лежат в обычном шкафу.

Канделябр фыркает:

– Кто тебе сказал, что он обычный? Это же Хран.

– Хран? От слова хранилище? А как он действует?

– Бытовая магия, – говорит небрежно подсвечник, как о чём-то само собой разумеющемся.

Ух ты! Получается, в этом мире есть магия, как в сказке. Хотя чему я удивляюсь?

Мы уже дошли до кухни, и я, поставив канделябр на стол, открываю дверцу хранилища или Храна, и мне становится не до разговоров. Рот наполняется слюной при виде аппетитного розового среза окорока с прожилками жира. О том, каков он на вкус, я уже знаю. Без церемоний вытаскиваю окорок. Нож и разделочная доска лежат там же, где я их оставила. Отхватываю ножом толстый ломоть мяса и сразу же кусочек поменьше, который немедля запихиваю в рот, потому как терпеть больше нет сил. Пока жую, возвращаю на место окорок, достаю хлеб и сооружаю бутерброд. Жаль, масла нет. Да и всухомятку есть не хочется.

– А что у вас пьют? – невнятно спрашиваю я, не прекращая жевать. – Чай, кофе?

Произношу названия наобум. Другой мир. Возможно, и напитки другие.

Ответ канделябра меня радует.

– И чай, и кофе.

С помощью своего помощника обследую кухню и нахожу всё, что необходимо: кофе, к счастью, уже молотый, специи и кастрюлю. Последняя меня потрясает. Обычная эмалированная посудина с ручками и узором из незабудок. Снова возникают сомнения в реальности происходящего.

Что если это всё-таки бред? Ну как так может быть, что в одной куче оказываются Хран с магией и кастрюля, как у бабушки в деревне? Но пить хочется сильно, и я временно отбрасываю все эти «может – не может».

Задача – добыть воду и разжечь огонь.

Канделябр охотно помогает мне советами. Чувствуется, что он соскучился по живому общению.

Воду я наливаю прямо из-под крана. Вот уж где можно не опасаться, что в ней содержится какая-нибудь химия. А от инфекций поможет старый добрый метод – кипячение. Ставлю кастрюлю на конфорку и не без опасения, понукаемая подсвечником, поворачиваю ручку. Мало ли какие тут сюрпризы. А ну как полыхнёт?

Не полыхнуло. Ни газа, ни электричества – и вообще никаких изменений. Однако через пару минут со дна кастрюли начинают подниматься мелкие пузырьки, и вскоре вода закипает. Насыпаю туда кофе, немного специй, предварительно перенюхав их, и, дождавшись нового закипания, выключаю конфорку. Примерный объём напитка – чашки четыре. С двумя я точно справлюсь, а вот зачем мне третья и четвёртая? Вопрос, конечно, риторический. И я догадываюсь, какой ответ. Рано или поздно придётся столкнуться со здешним хозяином. Может, на этот раз получится с ним нормально поговорить? Человек он вроде неплохой, явно хотел для меня только хорошего. А то, что нервный, так, как сказала бабушка Влада, малость одичал.

Нервно поглядывая на дверь, делаю глоток.

М-м-м, как же вкусно! Я даже глаза прикрываю от удовольствия. В меру крепко, вкус и аромат соответствуют качественной арабике, а кусочек корицы и щепотка чёрного перца буквально переносят меня в знакомый уютный мир. Полная иллюзия, если глаза не открывать…

Жизнь, похоже, налаживается.

Жую вкуснейший бутерброд, запивая кофе, и, хотя ещё не ясно, что со мной будет дальше, прихожу в более нормальное состояние. Ещё бы апельсиновый фреш …

– Ну как? – вытаскивает меня из нирваны голос канделябра.

Я со вздохом открываю глаза и силюсь улыбнуться.

– Великолепно, совсем как у нас дома.

– Ну это неудивительно, через Шарден идёт обмен между всеми сопредельными мирами.

Основной смысл ясен, а о деталях я решаю пока не спрашивать. Шарден – это некое место, из которого можно попасть в разные миры. Запоминаем. Подозреваю: это то, что мне нужно, если я хочу вернуться домой. А пока надо узнать побольше об этом мире.

– А у вас вообще нет никаких технологий в быту, только магия? – спрашиваю я.

Не понимает. Приходится объяснять, что такое технологии и наука. Последнее слово ему знакомо.

– Как это нет науки? – возмущается подсвечник. – А в Академиях у нас что? В каждой много факультетов с разными направлениями. Я учился на артефакторном…

– Учился? – переспрашиваю я, ставя чашку. – То есть… ты был человеком?

Канделябр не отвечает. Повисает некомфортное молчание. Язык мой – враг мой. Я опять его перебила.

Пауза длится, и я сдаюсь первая:

– А в нашем мире магии совсем нет.

Мой собеседник тут же оживает.

– Миров без магии не бывает, – безапелляционно заявляет он. – В Шардене, где я родился, сходились дороги многих миров. Кто там только не появлялся. Но во всех свободных мирах магия есть.

И неожиданно без перехода добавляет:

– Я порой и сейчас чувствую себя человеком.

– И как тебя зовут?

Пауза. Я уже не жду ответа, когда канделябр с грустью отвечает:

– Звали… Стенли.

– Хотите, я буду вас так называть?

Едва я начинаю воспринимать существо как человека, мне кажется неудобным обращаться к нему на ты. Он ведь наверняка старше меня намного. Правда, о возрасте спрашивать неловко.

– Не стоит, – сухо произносит он. – Иногда прошлое само вспоминается, но постоянно думать о нём не хочется. Лучше уж «Эй ты», как называет меня хозяин.

Мне почему-то становится обидно за канделябр.

– Ну тогда хотя бы без «эй», – бормочу я себе под нос.

Стенли фыркает и переводит разговор на другую тему.

– Ты обещала рассказать, почему вернулась, – требовательно напоминает он.

Дверь распахивается от мощного толчка, ударяясь об стену, и на пороге появляется всё тот же мужчина, босой и обнажённый по пояс. На нём только свободные штаны, да и те едва держатся на бёдрах.

На некоторое время мы оба замираем в оцепенении, глядя друг на друга. Вижу, как расширяются его ноздри, вдыхая аромат кофе. Варвар встряхивает головой, словно пытаясь избавиться от наваждения, и длинные светлые волосы рассыпаются по мощным плечам.

– Какого хаоса? – рявкает он, делая шаг ко мне.

Моя рука дёргается от испуга, и часть кофе выплёскивается на стол.

Ощущение, что в огромной просторной кухне моментально становится тесно, так много пространства занимает варвар, точнее его хищная энергетика.

Ещё один шаг ко мне. Внутри всё сжимается от первобытного страха. Наверное, так чувствует себя кролик перед удавом. Резко ставлю, если не сказать, что роняю, чашку. Остатки кофе расплёскиваются по столешнице. Уютный аромат контрастирует с видом надвигающегося на меня мужчины.

Между нами стол. Но что-то мне подсказывает, что эта защита слабенькая.

Стоп! От чего я собралась защищаться? Пытаюсь справиться с внутренней дрожью. Варвар, конечно, одичал тут в одиночестве, но он же не собирается поднимать на меня руку? До сих пор он меня только спасал: то от замораживания в лесу, то от… себя самого.

«Но ведь это значит, – панически орёт внутренний голос, – что есть от чего спасать!»

Выглядит варвар настолько грозно, что моя бедная психика не выдерживает. Я встаю из-за стола и отступаю на шаг. На таком расстоянии и стоя мне хотя бы не придётся задирать голову вверх, чтобы смотреть хищнику в глаза.

Страшно. А отвернуться ещё страшнее. Как бы я ни хорохорилась, но это чудовище может двумя пальцами свернуть мне шею.

– Как ты сюда пробралась?

Рык эхом отлетает от стен и заполняет собой всё помещение, и я снова вздрагиваю.

– Только не лги! Без магии против моей воли в замок не войти.

«Так дракон же принёс», – хочу сказать я, но голос мне не повинуется.

Чёрт! Главный-то вопрос я канделябру не успела задать. Дракон и человек едины в двух лицах? Или мухи отдельно, котлеты отдельно? Если едины, то он сейчас скажет, что это всё чушь и никто никого не приносил.

Всё, что я читала о драконах, – сказки для взрослых девочек. А поскольку других источников и не могло быть, я решаю принять эту версию за единственно верную.

– У своего дракона спроси, – неуверенно отвечаю я, делая ещё один шаг назад и упираясь мягким местом в хозяйственный стол.

Чёрт! Кажется, я наступила ему на больную мозоль.

В глазах варвара вспыхивает пламя.

– Издеваешься?

Он опирается рукой на стол и в следующее мгновение одним прыжком переносит через него своё тело.

Уж не знаю, откуда во мне столько прыти, но я буквально взлетаю на стоящую рядом табуретку, сжимая в руке какую-то металлическую штуковину. Что там подвернулось под руку, не вижу, но на этот раз явно не канделябр.

– Только попробуй! – выкрикиваю я, замахиваясь.

Предмет в руке неожиданно взвизгивает, заставляя меня повернуть голову.

– Да что ж ты делаешь?! – истерично верещит половник.

Пальцы сами разжимаются, и кухонная утварь, со звоном ударившись о хозяйственный стол, скатывается на пол.

– Мамочки! – сиплю я просевшим голосом.

Ноги подгибаются, и я плюхаюсь попой на хозяйственный стол. В поисках опоры откидываюсь назад и чувствительно прикладываюсь затылком о навесной шкаф.

Мой вскрик сливается с оханьями половника.

В следующее мгновение вокруг моей талии смыкаются мужские лапищи и одним слитным движением пересаживают меня на обеденный стол.

– Какого хаоса? – бормочет хозяин замка.

Вопрос явно обращён не ко мне, а к неким высшим силам. Ответа не требуется, зато из голоса мужчины исчезает агрессивная интонация, а прохладная ладонь ложится на мой пострадавший затылок.

– Ауч. – Я дёргаюсь, морщась от боли.

– Замри, – звучит повелительно.