– Добрый день, доставка на имя Шестаковой Есении Андреевны, – говорит милый парень-курьер, и я хмурюсь, потому что ничего в его руках не вижу. В целом, если Демид прислал мне открытку, это будет лучшим из возможных вариантов.

– Да, это я, – киваю и подписываю бумагу о принятии доставки до нужного адресата.

– Тогда это вам, – снова улыбается парень, наверняка делая это из вежливости, потому что я не выгляжу как девушка, которой хочется улыбаться, и достает из-за двери большой и невероятно красивый букет разноцветных сухоцветов, а еще какую-то коробку и небольшого мягкого зайчика. Боги… – Хорошего вам дня.

Курьер уходит, поправив кепку, а я стою в дверях, держа на руках всю эту прелесть, не зная, что с этим делать и куда идти.

– Тайный поклонник? – звучит сзади с усмешкой, и я оживаю, оборачиваясь на Мирослава. – А говорила никого не ждешь.

– Я и не ждала, это было очень неожиданно, – говорю правду, потому что на самом деле я не ожидала всего этого. Ни доставки, ни тем более столько подарков.

Мне жутко неловко, в миллионный за этот бесконечный день раз, и я краснею, закрывая за собой дверь и проходя обратно на кухню. Ставлю сухоцветы в вазу без воды, чтобы стояли дольше, и любуюсь двумя красивыми и совершенно разными букетами. Когда в моей квартире последний раз были цветы? А тут два сразу. Такой аромат и яркость… Ох.

– Так все-таки у тебя есть парень и мне стоит уйти, пока он не пришел и не вырвал мне ноги, или это тайный поклонник и пока можно дышать свободно?

Мне странно слышать такие вопросы от Мирослава, но я прокашливаюсь и все-таки отвечаю, потому что скрывать, наверное, очень глупо. В конце концов Демид его лучший друг и встречается с его сестрой, он имеет право знать, кому и зачем тот отправляет цветы, если не своей второй половинке.

– Это Демид, – пытаюсь говорить как можно более холодно, чтобы доказать, что между нами нет ничего. – Он считает себя виноватым за то, что сделала его девушка, и пытается искупить свою, ну или ее вину, – не смотрю на Мирослава и открываю коробку, чтобы хоть чем-то занять руки.

– Цветами через курьера? – посмеивается.

– И клубникой в шоколаде, – подхватываю его настроение и тоже усмехаюсь, хотя на самом деле вообще не смешно. Я совершенно не хочу, чтобы Мирослав подумал, что Демид бегает на сторону от его сестры… ко мне. Этого не хватало только. – Ты не подумай ничего, это просто в качестве извинений, он, видимо, действительно любит твою сестру, раз пытается извиняться за ее проступки. Прости.

– Она виновата, только дурак будет спорить, – пожимает плечами Мирослав. – А по поводу Демы… да не подумаю я ничего. Они все равно долго с Ксюхой не протянут, слишком разные. Поэтому не парься. Просто не ожидал, что спустя пять лет у вас все равно останутся друг к другу чувства.

– Что? – вспыхиваю. Что он несет? Какие чувства? С чего он взял вообще? – Не неси чушь, это просто цветы, а у меня не хватило наглости выгнать курьера.

– То есть не скучаешь по нему? – Мирослав снова усмехается, и мне от этого становится дико неуютно.

Зачем он так? Я разве давала повод подумать, что претендую на его лучшего друга и буду пытаться поссорить их с его сестрой? Нет! Я вообще жила себе спокойно, пока его и Яську в клинике не встретила. С того момента все наперекосяк.

– Почему я должна по нему скучать? Прошло пять лет, в конце концов, мы все стали другими людьми, да я его даже не знаю! У меня полное ощущение, что и ты совсем кто-то другой, поэтому не приписывай мне те чувства, которых нет.

Не знаю, почему меня так задевает этот разговор. Наверное, потому что неприятно понимать, что он обо мне такого мнения. Якобы я все пять лет жила только прошлым и не могла найти ничего хорошего, чтобы перестать страдать по бывшему. Чушь какая…

– Прости, – улыбается Мирослав добродушно, и меня немного отпускает. – Я не имел в виду ничего плохого.

– Но вышло именно так, – злюсь и обижаюсь, внезапно находя в себе силы на минимальный, но все же отпор. Да я с этими неожиданно ворвавшимися в мою жизнь мужчинами научусь стоять за себя, как за двадцать семь лет не научилась.

– Прости, мне правда стыдно. – Мирослав буквально добивает меня своими откровениями, я не понимаю, кто он такой и куда делся тот самый Мирослав, рядом с которым мне всегда было сложно дышать и хотелось уйти подальше.

Ну он же буквально меня терпеть не мог! Прямым текстом говорил, что я совершенно не пара его лучшему другу, что делаю Демида каблуком, дураком и черт знает кем еще. Он тогда прижал меня к стене, уткнулся лбом в мой лоб и рычал на меня, что я должна уйти из их компании как можно скорее, потому что он больше не выносит видеть меня рядом.

Как все могло измениться насколько сильно? Потому что я осталась такой же, разве что только с Демидом перестала встречаться. Все та же неуверенная в себе неудачница, которая носит пучок на голове вместо красивой укладки и обожает кутаться в плед, как в кокон, сидя в кресле.

Но почему-то сейчас он относится ко мне совершенно иначе…

Неужели действительно так ревностно относился к тому, что Демид со мной времени проводил больше, чем с ним? Тогда это имеет смысл. А сейчас повзрослел и понял, что был глупым…

Не знаю. Мыслей очень много, и они перебивают одна другую в моем сотрясенном и потрясенном от происходящего мозгу. Есть стойкое ощущение, что так быстро это не закончится, и никто в покое меня не оставит. Не знаю, почему так думаю, но эти догадки сами собой в голове всплывают.

В конце концов, мне как минимум еще нужно будет забрать машину из автосервиса Мирослава. Может, стоит продать ее и поменять на какую-то другую? Она притягивает в мою жизнь нежелательных мужчин в последние дни, я не хочу снова оказаться в какой-то неприятной ситуации.

– Ты обещала чай, – вырывает меня Мирослав из мыслей, и я вздрагиваю, ругая себя за излишнюю задумчивость.

– Да, точно, облепиховый!

– Помощь нужна? Как ты себя чувствуешь?

– В порядке, я сама. Мне немного надоело спать и лежать, поэтому дай хоть немного почувствовать себя нужной.

– Ты и без этого нужная, Есь. – Он снова стреляет словами, прямо в спину, да так сильно, что я практически теряю равновесие и падаю на пол. Вовремя успеваю схватиться рукой за ручку на дверце холодильника, когда достаю баночку с облепихой в сахаре.

Зачем он говорит это? Я взрослая одинокая женщина, мне перекрутить эти слова и подумать о них совсем иначе, чем они звучат, – дело трех секунд.

Я понимаю, что и он, и Демид делают все это, чтобы я не пошла устраивать разборки с их Ксюшей. А мне оно не нужно уже. Зачем? Ради справедливости? Я еще лет в тринадцать поняла, что нет никакой справедливости в нашем мире, и пытаться добиться ее очень глупо.

Но выглядит все так… Честности ради, выглядит все так, словно Ксюша здесь совершенно ни при чем. Но я старательно отгоняю от себя эти глупые мысли. На меня действует так одиночество и сотрясение, все, тему закрыли.

– Тебе сколько сахара? – перевожу тему, потому что банально не знаю, как реагировать на такое высказывание. Что ему ответить-то? Слова до боли красивые, но… Неважно, в общем.

Мирослав молчит. Видимо, обдумывает что-то, а я специально не поворачиваюсь, чтобы не смотреть ему в глаза сейчас. Мне очень странно, и я не готова встречаться взглядами сейчас.

– Два кусочка, – отвечает через минуту молчания, и я с облегчением выдыхаю. Мы не вернемся к теме моей нужности в эту минуту, он понял, что я не готова, и подыграл в этом. Спасибо. Это действительно важно.

Глава 10. Демид

ФОГЕЛЬ – Ревную

Стучу ручкой по столу, глядя в экран ноутбука с открытой вкладкой курьерской доставки уже около двадцати минут, и не могу решить, стоит отправлять Есе цветы или не усложнять и без того дурацкую ситуацию и оставить ее в покое?

С одной стороны, нужно бы извиниться за Ксюшу еще раз, а цветы и сладости девушкам всегда нравятся. С другой… С другой стороны, мы с ней бывшие, и я не уверен, что такой жест будет рассмотрен адекватно и с ее стороны, и со стороны моей девушки. Потому что ну… это предательство ведь, да? Когда ты другой цветы отправляешь. Особенно если та другая – девушка, с которой вы верили в светлое будущее и придумывали имена детям несколько лет назад.

Но я же с целью извиниться!

Почему жить в этом мире так сложно? В детстве было куда проще. Наступил девчонке на ногу – сказал «прости», вручил ей конфету – и дело с концом. А тут… И вроде извиняться знаю как, но косяк-то не мой!

А еще мне не дает покоя информация от Мирослава, которую я узнал. Потому что странно понимать, что все время, пока ты был счастлив в отношениях с девушкой, в нее был влюблен твой лучший друг. Это… ну как минимум наводит на всякие мысли и воспоминания. Мне даже кажется, что в связи с новыми обстоятельствами я могу понять некоторые странные моменты в его поведении из прошлого. Если он действительно любил Есю… То почему не решился попробовать отношения с ней, когда мы расстались?

Или решился, но молчал?

Черт, я ни хрена не знаю! И от этого даже тошно! И от самого себя тоже.

Набираю номер курьерской службы на эмоциях, параллельно делая заказ в интернете на букет цветов и коробку клубники в шоколаде. Вижу мягкие игрушки в «дополнительном» и добавляю в заказ небольшого розового зайца, вспоминая, как нежно Еся называла меня своим зайчиком, когда мы были вместе, поглаживая меня по волосам, а я как придурок бесился из-за этого милого прозвища.

С тех пор меня никто не называл так нежно. Ксюша вообще зовет меня другим именем…

Оформляю доставку на имя Еськи, говорю адрес, где забрать необходимое, оплачиваю все и выдыхаю с облегчением. Я поступил правильно. В какой-то степени и я виноват в произошедшем, просто потому что Ксюша просила меня миллион раз помочь ей с вождением, но я каждый раз обещал разобраться с этим завтра, а завтра… А завтра она уже въехала в тачку Еси на парковке. Поэтому – виноваты мы оба. И я буду извиняться за это.

Пишу эсэмэс, чтобы приняла курьера, когда приходит оповещение, что заказ уже в пути. Надеюсь, что она не спит и заметит сообщение раньше, чем курьер будет полчаса тарабанить в дверь, пытаясь достучаться до получателя.

Интересно, ей понравится сюрприз? Мне бы хотелось, чтобы да. Я делал его от чистого сердца. Цветы Еся всегда любила разные, никогда не останавливая свой выбор на чем-то одном. Помню точно, что всегда считала красные розы пошлостью, поэтому за два года в наших отношениях ни разу не было этих цветов. Она обожает тюльпаны. А еще летом сходит с ума от ромашек. Но мне так по-дурацки захотелось преподнести ей такой букет, который будет стоять так долго, как это возможно. Эгоист внутри меня хлопает в ладоши с ухмылкой, понимая, что этот букет будет стоять в ее квартире долгие месяцы. А идиот внутри моей черепной коробки очень надеется, что при каждом взгляде на цветы Еся будет вспоминать меня.

Мы давно не вместе, но я не могу и не имею права забыть все, что между нами было. Она – мои единственные длительные и по-настоящему серьезные отношения. Такое не забывается. И ценится всю жизнь.

Почему мы расстались? Я не помню. Кажется, мы стали часто ссориться, и в какой-то момент оба достигли точки кипения. Глупо на самом деле. Не разбрасываются такими отношениями, какие были у нас. За них бороться нужно, землю грызть, но сохранять тепло и любовь.

– Демик! – Дверь кабинета распахивается с громким стуком, и ко мне врывается моя сумасшедшая шарообразная сестренка. Когда ее муж уже вернется из командировки? Эта маленькая бестия сводит меня с ума. – Отвези меня к Есе, срочно!

– Приехали, Ясь, – удивляюсь неожиданному порыву, хотя думал, что за время беременности и странных желаний научился стойко выдерживать все. – Куда тебя отвезти?

– К Есеньке, очень-очень срочно!

– Ты шутишь так? Иди закажи себе круассан и успокойся, Ясь, вы не общались никогда в жизни, что за порывы?