Кажется, Земфира была счастлива избавиться от младшей сестры, а Залина не скрывала радости, что остается. Тетя Венера болела тяжело, никто не знал, когда ей станет лучше. Залина же, оказавшись в доме, в котором родилась, но ничего не помнила, хотела узнать побольше об отце и матери. Она забрела в цирюльню, смотрела на сложенные ткани и чашки для смешивания. Она трогала отцовский ремень, на котором он точил бритву. В жесте было много нежности. Она будто узнавала своего отца. Я показала ей маленькую бритву, которую мне подарил дядя Аслан, рассказывала, как он учил ее точить. Показывала инструменты – маленькие ножницы, большие, средние. Потом мы зашли в подсобку, и я демонстрировала Залине, как красить ткани с помощью зеленки, соды, крапивы, куркумы. Она смотрела так, будто оказалась не в крошечной кухоньке, а в волшебном замке. Ее все завораживало. Именно Залина убедила старшую сестру не продавать дом, пока в нем живет тетя Венера. Нельзя же оставлять тетю без крыши над головой. Родственники не поймут, осудят. Да и коробки отца в гараже нужно разобрать. Тетя Венера все еще болела, но хотя бы ей не становилось хуже. Залина готовила, убирала, кормила тетю Венеру, давала лекарства, занималась домом и огородом. Ей будто все давалось легко.

Однажды в дом пришла моя бабушка. Она дружила с дядей Асланом и беспокоилась о тете Венере, которую тоже знала много лет. Особо близки не были, но и не посторонние люди, учитывая, что я по-прежнему больше времени проводила в доме дяди Аслана, чем в собственном, помогая Залине по хозяйству.

– Мне хорошо здесь, – призналась Залина. – Тут я дома. Не хочу возвращаться в дом Земфиры. Там я все равно чужая. Она хочет выдать меня замуж, уже нашла жениха. Но я не хочу замуж! Помогите мне! Вы же уважаемая женщина. Разве вы бы выдали свою внучку за человека, которого она никогда в жизни не видела?

– Нет, я бы так не поступила, – ответила бабушка.

– Хочу жить здесь, с тетей Венерой. Она поправится. Я это чувствую. Земфире я в тягость, больше ей не нужна. А Таира живет в своем дурмане. Она без отвара уже ни дня не может провести. Это ведь болезнь, да? Вы можете убедить ее приехать сюда? Я о ней позабочусь. Я всегда делала то, что говорила Земфира. Но разве она всегда права? Нет. Больше не хочу жить как она. И как Таира не хочу. Помогите мне. Ради памяти папы. Тетя Венера говорит, что вы можете помочь.

Бабушка тогда тяжело вздохнула и вызвала редакционную машину. Она была главным редактором местной газеты, так что машину могла вызывать в любое время и по любому поводу. Тетю Венеру отвезли в городскую больницу. К счастью, сделали это вовремя. Пневмония.

Потом бабушка поехала к Земфире и убедила ее переписать отцовский дом на Залину. Какие слова для убеждения нашла бабушка, никто не знал, но Земфира согласилась. В тот самый момент Залина стала не просто невестой, а очень богатой невестой и могла сама выбрать себе мужа, когда пожелает. Таиру перевезли в родительский дом, как и просила Залина. Родственники со стороны мужа были рады избавиться от невестки под благовидным предлогом заботы о доме отца и больной тете. Лишь бы не пошли лишние разговоры.

Залина лечила среднюю сестру от зависимости. Таира плакала, кричала, дралась, снова плакала, умоляя дать ей отвар. Но Залина ее выходила. Таира вдруг увидела мир другими глазами и все дни проводила, занимаясь огородом и садом. Там ей было хорошо. Погружая руки в землю, она становилась самой собой. Оказалось, в браке Таиры и Тамерлана, так звали ее мужа, все-таки были чувства. Тамерлан приезжал при первой возможности и подолгу смотрел, как жена возится в земле, не решаясь ее отвлечь. Иной раз мог так и уехать, даже не поздоровавшись. Таира и не догадывалась, что он приезжал. Она была уверена, что они разведутся. Но Тамерлан говорил Залине, что любит Таиру. Пусть вся его семья считает, что она ему не пара и нужно разводиться. Тамерлан смотрел на свою жену, пропалывающую грядки клубники, вырывающую крапиву, и видел, как она прекрасна.

В своем доме он никак не мог показать свою любовь и нежность. Таира не подпускала его к себе. Даже в постели будто оборонялась – спала, свернувшись клубком на краю кровати, а в моменты близости сцепляла руки на груди, будто он мог ей навредить, а она непроизвольно защищалась. Тамерлан видел, что жена злоупотребляет отваром, но ничего не мог поделать. Просто не знал, как поступить правильно. Но он помнил тот день, когда впервые увидел Таиру, – она была совсем юной, смешливой, без конца улыбалась, хотя ей велели вести себя скромно и прилично. Сватовство ей казалось забавой. Тамерлан помнил, как она показала ему язык, когда никто не видел, и в тот момент влюбился.

Его родителям невеста не понравилась. Росла, по сути, без матери, никакого примера перед глазами. Старшая сестра слишком властная, привыкла все держать под контролем, будто не женщина, а глава семьи. Места своего не помнит. Наверняка станет вмешиваться и в дела семьи сестры. Да и сама Таира – почему улыбается, как дурочка какая-то? Чему смеется? Может, у нее с головой не все в порядке? Потом родня Тамерлана, особенно мать, утверждала, что с Таирой сразу все было понятно. Странная, неуравновешенная. Да, многие пьют успокоительный отвар, но не как воду же! Да и зачем ей столько? Таира же, как позже призналась Залине, без отвара не могла себя заставить открыть глаза. Ей было плохо. И физически, и душевно. А под действием отвара она становилась равнодушной ко всему. Ей было безразлично, что говорит свекровь, о чем сплетничают за ее спиной золовки. Так и выживала.

Земфира действительно вмешивалась – как бы приезжала в гости. На самом деле – проверить. И без конца пилила Таиру за то, что та не справляется с обязанностями жены и на нее все время жалуется свекровь. Земфира твердила – Таира должна угождать мужу, стать милой и доброжелательной, чтобы Тамерлан захотел проводить с ней время. Если Таира родит ребенка, сразу все изменится. Если родит мальчика – ее вообще на руках носить будут.

Но Таира не знала, как стать милой и доброжелательной с человеком, которого она не знала. Они почти не разговаривали друг с другом. И только ночью оставались одни. А так все время рядом то свекровь, то золовки, то еще кто-то. Таира не могла признаться мужу, что хочет побыть в одиночестве. Раньше она любила ходить в поле собирать ромашку или в лес за черемшой, но сейчас и этой радости оказалась лишена. Свекровь сказала, что в их семье это не принято – все, что нужно, можно купить на базаре. Таире же было необходимо одиночество. Однажды она сообщила об этом свекрови, а та покрутила пальцем у виска – мол, совсем дурочка, раз такое говоришь.

Тамерлану мать тоже без конца твердила, что он должен сделать все, чтобы Таира забеременела, и тогда ее голова встанет на место. Муж видел, что жена его не хочет, даже боится, но исполнял свой долг. Только непонятно, перед кем. Перед матерью, семьей? Но разве не Таира его семья? Эти отношения были мукой для обоих, но они, конечно же, молчали. Как в таком признаться? Кому? На смех поднимут. Что, Тамерлан не мужчина, раз не может со своей женщиной разобраться? Но он не хотел поступать как мужчина и разбираться. Тамерлан видел, что Таира напугана, что ей больно и неприятно, что она его терпит, а он не хотел причинять ей боль. Почему не было детей? Потому что Тамерлан мечтал только об одном – чтобы жена его полюбила, и больше не собирался ее принуждать, о чем ей и сказал. Кажется, тогда она улыбнулась. Он ее обнял, она позволила. И позволяла так каждый вечер – он ее обнимал, брал ее за руку. Она улыбалась. Ему этого было достаточно. К семейному счастью он готов был идти маленькими шагами, как учатся ходить дети. Поэтому согласился на переезд жены в родительский дом и приезжал, когда мог. Чтобы постоять за кустом роз в огороде и посмотреть, как жена пропалывает грядки и улыбается.

Когда его семья сказала, что надо подавать на развод, а новую жену ему уже присмотрели, Тамерлан, кажется, впервые в жизни выступил против, и жестко. Матери он заявил, что это его дело и его жена и только он будет решать, когда с ней разводиться. А всех остальных попрекнул: тетя Венера, заменившая Таире мать, лежит в больнице, его жена нездорова и носит траур по отцу, а они уже свадьбу планируют. И при этом смеют твердить про традиции, уважение и достоинство. Разве мужчина разводится в такой момент? Разве это правильно? Семья умолкла. Репутация была важнее. Действительно, вдруг о них плохо подумают? Если Тамерлану пришла в голову такая мысль, значит, и еще кому-то может прийти. Так что родственники решили дождаться хороших новостей и тогда вернуться к разговорам о разводе.

Тетя Венера пошла на поправку. Все время себя корила – ну как так? Никогда не болела, даже температура редко поднималась. А тут вдруг слегла, и дело дошло до больницы. Это она должна заботиться об остальных, а не кто-то о ней. Ей было неловко, что медсестры выносят утку, кормят с ложечки. Это ее обязанности – она выносит, кормит, выхаживает. Залина приезжала к ней, приносила бульон, пироги, мыла ее, расчесывала. Даже маникюр делала и ногти красила. Тетя Венера плакала и удивлялась – откуда малышка Залина все умеет? Кто ее научил? Зачем ее научили заботиться о стариках? Она еще слишком молода, чтобы знать, как пахнет старость, как дряхлеет организм, как на теле появляются язвы и пролежни.

Залину в больнице обожали. Она все делала легко, всегда улыбалась, без конца благодарила. Ее прозвали Цветочком. Так медсестры и говорили – Цветочек приехала. Залина помогала не только тете Венере, но и всем остальным пациентам – приносила цветы, красила ногти, делала прически, кормила, поила. Для каждого у нее находилось доброе слово. Медсестры сошлись во мнении, что она должна пойти учиться в медучилище или даже поступать в институт, чтобы стать врачом. Она умеет исцелять не только делом, но и одним своим присутствием. Настоящий талант.

Когда тетю Венеру перевезли домой, она будто не сразу поняла, где оказалась. Таира занималась не только огородом, но и домом – перекрасила стены, отполировала до блеска старую мебель, выбросила все лишнее, купила новые удобные кресла, подушки, пледы. Дом сверкал чистотой. Для тети Венеры было приготовлено особенное кресло – со специальной подушечкой для ног. Таира усадила в него тетю Венеру, закутала ей ноги пледом, подложила подушечку под спину. Тетя Венера заплакала.

– Что не так? Где-то болит? – распереживалась Таира.

– Девочки, какое счастье, что вы дома. Так тут хорошо. Аслан бы порадовался.

Так они и жили – Залина разбирала заметки отца, почти все время проводила, изучая придуманные им составы красителей для ткани, а Таира занималась домом. Они обе заботились о тете Венере, не позволяя ей снова стать служанкой и приживалкой. Мне всегда там были рады, как и моей бабушке. Я по-прежнему много времени проводила в бывшей цирюльне вместе с Залиной. Иногда кого-то стригла или брила. Залина была в восторге и тоже училась брить и стричь. Пару раз в неделю заезжал Тамерлан, и они подолгу сидели с Таирой в саду. Разговаривали, молчали, пили кофе. Кажется, они узнавали друг друга. Было видно, что и Тамерлан, и Таира ждут этих встреч. Иногда они держались за руки. Таира снова начала смеяться. Тамерлан научился ее смешить. И был абсолютно счастлив, видя ее улыбку.

Нашу размеренную жизнь нарушила Земфира. Она приехала неожиданно, без предупреждения. Все немного перепугались. Даже я. Земфира не приехала бы без важных новостей. Так и оказалось. Она сосватала Залину. Очень выгодная партия. Достойная обеспеченная семья. Лучший вариант из всех возможных.

– Нет, – заявила всегда послушная, нежная и ласковая Залина.

– Как это «нет»? – Земфира даже опешила. Залина ей никогда не перечила.

– Я хочу учиться. Поступлю в институт, – ответила Залина.

– Хорошо. На педагогический? – уточнила Земфира.

Да, считалось, что девочки могут учиться на педагогическом – будут потом работать в местной школе, зная, как нужно воспитывать детей.

– Нет, – ответила Залина.

– Тогда в медицинское училище?

Медицинское училище тоже считалось допустимым вариантом – иметь под рукой профессиональную медсестру, которая и укол сделает, и перевязку, в семье считалось привилегией. Она будет знать, как обращаться с детьми, как делать компрессы, капельницу поставит в случае чего. За пожилыми родственниками присмотрит – повернет как надо, чтобы пролежней не было.

– Нет. Я буду поступать на химфак, – объявила Залина.

– Это что? – не поняла Земфира, да и мы с тетей Венерой раскрыли рты.

– Химический факультет. Химия. Я много занималась, папины заметки очень пригодились. Мне нравится. Это интересно.

– И кем ты потом будешь? – Земфира явно не могла отойти от потрясения.

– Не знаю. Но я хочу, – пожала плечами Залина.