– Дочка, в прошлый раз все было существенно проще, – терпеливо пояснил ей Тарек. – Фабрика была недалеко от Больцано. Сицилийцев на ней почитай что и не было, кроме самого организатора этого подпольного бизнеса, которого мы так и не смогли поймать, он нанимал местных работников. Так что вопрос действительно решился быстро. Но сейчас все иначе. Они, похоже, сделали выводы и новое производство открыли на Сицилии. Там полиция бессильна что-либо сделать, и иные методы не сработают тоже.

– Почему? – Диана удивленно пожала плечами. – Это не настолько далеко. Взять побольше людей и разобраться с этой их фабрикой. Спалить ее ко всем чертям, чтоб знали, как нам дорогу переходить…

– Дина, ты не совсем верно понимаешь ситуацию, – вздохнул Тарек. – Если бы силовой вариант был возможен, я бы уже давно его использовал, не сомневайся. Я давно избавился от иллюзий в бизнесе и понимаю, что с некоторыми личностями другие методы не работают, многие понимают и уважают только грубую силу. Но здесь никаких ресурсов не хватит, чтобы вопрос решить силой. Сицилия – огромный остров, который по сути принадлежит итальянской мафии, является ее базой. Они там полноправные хозяева. Все институты, включая суды и полицию, подчиняются им. У мафии десятки тысяч боевиков, и оружие в ход они пускают весьма охотно. Стоит только зацепить их, и начнется война. Сожжем их фабрику, они приедут и сожгут нашу, убьем кого-то из мафиози, они объявят вендетту нашей семье и убьют всех мужчин. Я не готов рисковать близкими из-за бизнеса. Никакие деньги того не стоят.

– Так и что теперь делать? – Диана села в кресло, с разочарованием осознавая, что проблема действительно оказалась совершенно иного порядка, чем раньше.

С одной стороны, ее переполняли ярость и возмущение тем, что какие-то наглецы вредят их фабрике и портят своими подделками ее репутацию. Но с другой стороны, новость о том, что Фирдаус, Тарек и Амаль могут быть убиты в случае конфликта с мафией, подействовала на нее отрезвляюще. Рисковать близкими для Дианы было неприемлемо.

– Пока мы выжидаем, – пожал плечами Тарек, – собираем информацию об этих мафиози, изучаем каналы сбыта, которые они используют… Не тревожься так, дочка, влияние на наш бизнес от этих подделок, конечно, есть, но оно не так критично. Мы справимся. Главное, не делать необдуманных шагов и не принимать опрометчивых решений.

– Я поняла, – кивнула Диана. – Но, пожалуйста, держите меня в курсе тоже. Я не хочу быть в неведении по таким важным вопросам, это очень неприятно.

– Конечно, Дина, прости. Я просто не хотел тревожить тебя, – улыбнулся Тарек невестке. – Обязательно будем сообщать тебе обо всех новостях по этому вопросу. А пока лучше сосредоточься на рекламном турне. Это мероприятие очень важно для фабрики, особенно для нового цеха, запуск которого скоро произойдет.

– Да, я постараюсь сделать все максимально хорошо, – заверила свекра Диана, вставая.

– Не сомневаюсь в тебе, дочка, – тепло обнял ее Тарек, провожая из кабинета…

Блин, что же делать с этими сицилийцами? – хмуро размышляла Диана, идя к кабинету Марии. – Я этого все равно так не оставлю. Пашке бы позвонить, он бы точно что-то придумал… Эх! Ну да, по межгороду такие дела обсуждать, под прослушку КГБ, и как бы и еще не итальянских спецслужб. Нет, это не вариант, к нему ехать надо…

Ну а пока что надо переговорить с Фирдаусом. Похоже, ему тоже все рассказали, в отличие от нее. Ох уж эти мужчины со своими заговорами. Ну подумаешь, я купила когда-то там у бандитов автомат и немножко постреляла в мафиози. Они реально думали, что я сяду с автоматом в лодку и одна поплыву стрелять в каждого виновного во всей Сицилии?

Я же не дура, знаю и другие методы. Но так или иначе мафиози очень пожалеют однажды, что затеяли подделывать наши чемоданы!

***

Москва, Московский государственный историко-архивный институт

Первый секретарь комсомола находился в кабинете этажом выше. До этого Женька с ним практически не общалась, только видела его на разных мероприятиях, когда он выступал по вопросам, касающимся общественной деятельности комсомола. Она опасалась, что он человек занятой и может отсутствовать, но нет. Когда она постучала, изнутри пригласили её войти громким, уверенным голосом.

Комсорг Историко-архивного института был высок, молод, мускулист и красив. Немало студенток пали жертвой его героического вида. Доподлинно не было известно, насколько далеко у них с ними все заходило, но истории по этому поводу ходили разные. Другое дело, что от девушек, которым никто особо не верил, так как их регулярно ловили раньше на вранье. Женька сама первое время поглядывала на него с интересом, но потом они поженились с Костей Брагиным, и интерес этот полностью пропал.

Глубоко выдохнув, чтобы немножечко остыть, она начала последовательно излагать все свои претензии к Карине.

Первый секретарь комсомола согласился выслушать её, но она заметила, что по мере её рассказа он начинает терять интерес к повествованию, а ближе к концу и вовсе перебил её:

– Так, Евгения, давайте подытожим. Значит, Карина сказала вам что-то нехорошее по поводу её бывшего молодого человека и его новой девушки. Я вас правильно понял?

– Да, совершенно верно, – закивала головой активно Женька.

– Ну а причём тут комсомольская организация? Почему вы решили, что мы вообще должны лезть в это дело? Одно дело, если бы Михаил этот ваш, который вообще никакого отношения к нашему институту не имеет, обещал жениться на Карине и бросил её с беременностью. Вот тут мы свою роль бы сразу же увидели. А тут вы люди молодые, у вас семь пятниц на неделе: повстречались, поболтали, разбежались. Я вообще не вижу, чем комсомол может быть полезен в такой ситуации.

– Ну как вы не понимаете, Евгений Петрович, – горячилась Женька, – она же нам откровенно соврала и потом это признала. Оговорила людей в том, что они не делали. Разве комсомолка может так себя вести?

– Ну так вы и не забывайте о том, Евгения, что они встречались с этим молодым человеком. Это эмоции, накипело, бывает. Тут же фактически речь идёт о точке зрения на их отношения. Так что я не вижу, чем смогу вам помочь.

Тоже мне, красавчик! – раздраженно подумала Женька, выходя от первого секретаря. – Внешним видом все и ограничивается, заниматься своей работой он явно не собирается. Ладно, раз на комсомол рассчитывать на приходится, надо будет устроить в субботу военный совет среди друзей…

***

Москва, воинская часть на Лосином острове

Приехав на полигон, убедился, что Догееву абсолютно всё равно, когда я появляюсь – в десять ли утра или в два часа дня. Как и тогда, когда я ему звонил, он мне совершенно ничего по этому поводу не сказал, мол, тебе, виднее, когда появляться.

С полигона сразу поехал Галию забирать, удачно вышло по времени. Сразу же и рассказал ей в машине, пока ехали, про разговор с Межуевым и новый подарок от него вслед за Ленинской стипендией.

– А эта грамота от КПК – вещь вообще хорошая? – с интересом спросила жена.

– Как бы да, – утвердительно кивнул я, – сомневаюсь, что многие студенты МГУ такую могут получить. Да и не студенты тоже. КПК очень серьезная контора. В личном деле такая грамота точно лишней не будет. Я просто все понять не могу, что за дождь наград на меня от Межуева обрушился в последнее время, и почему?

– Да ладно, может просто у него возможность такая появилась, кому-то эту грамоту дать, и он тут же про тебя и вспомнил… А ты гадать зря будешь… Я так рада за тебя, что такую награду полезную получишь, и горжусь тобой очень! Вот что… Попроси кого-нибудь сфотографировать, когда тебе ее вручать будут. Я хочу такую фотографию иметь дома!

Поблагодарил жену и пообещал, что обязательно прихвачу с собой фотоаппарат, когда меня пригласят на вручение грамоты.

Приехали домой, отпустили няню, и стали готовиться к визиту Анны. Галия с очень большим интересом отнеслась к тому, чтобы свой английский с ней тренировать, обучаясь американскому произношению и идиомам. Вроде бы у нас, конечно, были назначены с Анной деловые переговоры, но и стол тоже накрыли – раз уж позвали домой, накормить гостью святое.

Анна появилась ровно в назначенное время. Несколько минут назад начал лить дождь, поэтому я взял у неё мокрый зонтик, поставив его сушиться в угол коридора, и предложил пройти в гостиную, где Галия сидела с детьми. Мы там уже накрыли на стол. Осталось только чаёк немножко заново разогреть.

Дети отнеслись к нашей гостье с интересом. Они в целом стали после поездки в Палангу более коммуникабельными, меньше стали бояться незнакомцев. Поболтали на дежурные темы минут 15 за столом, отдавая должное ужину.

А потом я перешёл уже к делу:

– Анна, если вам удобно, вы можете приступать к первому уроку прямо сейчас. Я подготовил всё, что необходимо, в своём кабинете.

Галия с Анной тут же отправились туда, а я решил провести это время с малышами. В конце концов, неделя была очень насыщенной, не говоря уже про эту пятницу, что я не имею права немножечко расслабиться в компании своих сыновей.

Правда, наверное, я слишком рьяно на них набросился. Полчаса активных игр – и оба пацаненка начали клевать носом. Пришлось идти укладывать их спать. Отрубились оба моментом, минут за пять.

Оставив Тузика на дежурстве, вернулся в гостиную. Сразу же отогнал мысль, что у меня ещё по работе несделанного и сказал вслух:

– Товарищ Ивлев, наверное, всё-таки надо немножечко и расслабляться научиться…

Взял том Стивенсона с романом «Черная стрела» и пропал в нём. Очень уж люблю этот роман, а давно уже не перечитывал. Так был поглощён сюжетом, что вынырнул из него только когда Анна и Галия уже вошли в гостиную.

Галия выглядела утомлённой, но вполне довольной. Решил, что это хороший знак. Тут же расплатился с Анной, отдав десятку, и проводил её до лифта. Американка тоже выглядела довольной, заработав десять полноценных советских рублей.

Вернувшись к жене, спросил её:

– Ну как тебе урок? Вроде бы вижу, что довольна…

– Да, Анна очень хороший педагог, как это ни удивительно, учитывая, что она никогда этим не занималась. Вежливая и очень терпеливая, при необходимости повторяет всё по пять раз, пока я не пойму. И чувство юмора у неё хорошее, она так блестяще объясняет эти странные американские идиомы.

– Кстати, Паша, я подумала, что раз уж мы всё равно тратим деньги, то почему бы тебе тоже не заниматься вместе со мной? Или ты так хорошо знаешь американский диалект английского?

Я удивлённо поднял брови. А ведь мысль-то правильная. Вовсе не так хорошо я знаю американский диалект, как хотелось бы. То же самое, что у Галии – британская версия безоговорочно доминирует, а ведь язык надо и поддерживать, и развивать. Странно, что мне самому это не пришло в голову.

– Анне-то всё равно, сколько у неё учеников, – продолжила уговаривать меня Галия. – Один или двое. Думаю, она даже цену не подымет. Для нас надо будет только с няней договориться, чтобы она на два лишних часа оставалась. Но Валентина Никаноровна всегда идёт нам навстречу.

В принципе, я пришёл к выводу, что идея у Галии появилась вполне себе разумная.

– Кстати, – сказала жена, – завтра же у бабушек годовщина свадьбы. Не знаешь, они вообще собираются её праздновать?

– Очень вряд ли, – улыбнулся я. – Бабушки у нас достаточно суровые, хлебнувшие всякого лиха, так что очень сильно сомневаюсь, что они вообще вспомнят про эту годовщину, а уж чтоб праздновать её – это что-то совсем невероятное должно произойти, с моей точки зрения.

– Ну тогда ладно, – махнула рукой Галия, – тогда, наверное, и подарки не надо везти. А то, если приедешь с подарками, они почувствуют себя неловко, что мы тут приехали их поздравлять, они для нас даже стол не накрыли специальный.

– Да, – согласился я с ней. – Одно дело – день рождения, другое – вот такое. Давай, наверное, без этого обойдёмся. Тем более, нам же завтра снова идти к Брагиным. Второй раз будем ждать прихода Карины с извинениями…

– И что ты думаешь, она в самом деле на этот раз придёт? – с интересом спросила меня Галия.