Джил, помня наставления Кэрлла, направилась прямиком к барной стойке. Бармен, прищурившись и, как показалось Джил, слегка улыбнувшись (она не могла понять точно, улыбается он или нет, из-за его огромной чёрной бороды) оценивал новую посетительницу. Но смотрел он не в глаза Джил, а чуть ниже – на грудь.

Долбаные похотливые ублюдки. Только одного вам и надо…

– Старый Штрамм к вашим услугам, мисс. – Бармен наконец встретился взглядом с Джил, отчего ей стало не по себе. Впрочем, мужчина всё равно периодически опускал глаза ниже.

– Вас зовут Штрамм? – ляпнула Джил, хотя в уме вертелась фраза-пароль.

– Ну конечно. Заведение называется «Старый Штрамм». Что ж, я довольно стар, меня зовут Штрамм, и это мой бар. Что вы хотели, мисс?

Джил на миг задумалась, вспоминая точную формулировку.

– В этой дыре наливают или как? – спросила Джил и почувствовала, как глупо она выглядит. А что, если Кэрлл напутал с фразой?

Но бармен, похоже, всё понял. Досадливо крякнув, он сказал:

– Ну почему сразу дыра? Хотя, разумеется, это дело вкуса. Всем не угодишь. – Он снова посмотрел в глаза Джил. – Наливать-то наливаем, а вот расплатиться есть чем?

Джил впала в ступор: дальше она вступала на совершенно неизвестную ей территорию. Девушка не придумала ничего лучше, как кивнуть. Бармен усмехнулся:

– Хорошо, хорошо… В таком случае следуйте за мной, стандартные напитки вам не придутся по вкусу.

Он сделал знак рукой, и тотчас же из подсобного помещения вышла крепко сбитая женщина, на вид сорока с чем-то лет, и заняла место за стойкой. Штрамм пальцем поманил Джил за собой и скрылся в подсобке.

Джил помедлила. Ей не нравилось происходящее, очень и очень не нравилось. Интуиция вопила, что она ни в коем случае не должна туда идти. Но что оставалось? Она зашла уже так далеко… Да и потом, она уже сказала кодовую фразу бармену. Не захочет ли он продолжить силой, не желая упускать клиента? Элиза молчала, и Джил, посчитав это хорошим знаком, последовала за барменом.

В темноте узкого коридора Джил с трудом угадывала перед собой широкую спину Штрамма, двигаясь практически на ощупь. Но тут впереди появилась полоска света – бармен открыл дверь и остановился так, чтобы Джил смогла пройти в комнату:

– Прошу в мой кабинет, мисс. Тут нам никто не помешает… обсудить дело.

Первое, что бросилось в глаза Джил, – это наглухо обитые мягким звукоизолирующим материалом стены. Второе – на противоположной от входа стене висели несколько точно таких же курток, как сейчас была на девушке, с такими же пятнами краски. У Джил застучало в висках, стало трудно дышать. Она скосила глаза на свою грудь – пятно было абсолютно идентичным, за исключением цвета. Позади раздался щелчок замка.

Штрамм обошёл девушку, уселся на стул в центре комнаты и приглашающим жестом указал Джил на диван.

– Прошу, присаживайся.

И никаких больше «вы». Понял, что я уже в его руках.

Она медленно сделала несколько шагов, села на диван и уставилась на бороду Штрамма. Смотреть выше она боялась.

– Как тебя зовут? – спросил Штрамм. В голосе чувствовались весёлые нотки.

– Джил.

– Откуда синяк, Джил?

– Я… упала.

– Осторожнее надо быть, осторожнее… – Штрамм протянул последнее слово. – Джил, ты ведь уже поняла, что тебя поимели?

Девушка вздрогнула и машинально дотронулась до пятна краски на груди. Бармен это заметил.

– Глазастая какая. Большинство соображают далеко не сразу и продолжают лелеять надежду даже тогда, когда я защёлкиваю браслеты на их нежных ручках.

Джил молчала, глядя в одну точку перед собой. Штрамм продолжил:

– Наверняка ты сюда пришла за имплантами – за чем же ещё? Вынужден тебя огорчить: к чёрной хирургии я имею весьма косвенное отношение. Этот бизнес, конечно, прибыльный, но в списке он всего лишь на втором месте. А вот работорговля всегда занимала почётное первое.

Джил держалась из последних сил, не желая давать и намёк на слабину, но на этих словах Штрамма не выдержала – слёзы градом покатились по щекам.

Элиза, помоги…

Но Элиза молчала. Бармен хмыкнул:

– Со мной это не работает, девочка. Ты бы знала, сколько я повидал такого, и, как правило, эти слёзы всегда были оправданны. Но тебе… тебе невероятно повезло, Джил.

Девушка наконец взглянула в глаза Штрамму. Тот улыбался.

– Да. Можешь считать, что ты выиграла в лотерею. У меня для тебя две новости: хорошая и плохая. С какой начать?

Джил по горло была сыта плохими новостями – ей требовалась хоть небольшая передышка. Утерев лицо рукавом куртки, она сказала:

– Начните с хорошей.

Бармен нахмурился: он явно хотел идти по другому сценарию.

– С хорошей так с хорошей. Хорошая новость в том, Джил, что в рабство я тебя не продам, и вот почему. Этот маленький жадный ублюдок, что притащил тебя сюда и фактически продал мне за сто штук, является сыном одного влиятельного и богатого человека, который, в свою очередь, состоит в тесных деловых отношениях с моими… зарубежными коллегами. И надо же так было случиться, что именно он привёл тебя сюда как раз в то время, когда у нас намечается… скажем так, серьёзный разговор с заокеанскими партнёрами. На самом деле, я просто не верю в такую удачу. Кэрлл Сигман – просто потрясающий рычаг давления. – Штрамм хохотнул. – Сам виноват: папашка деньги выдаёт строго на учёбу, а красиво жить хочется. Вот парень и крутится как может. Докрутился… Впрочем, я отвлёкся. Подготовка к… кхм… к «переговорам» – очень ресурсоёмкое занятие, поэтому торговлю временно пришлось прекратить. Вот почему я сказал, что ты выиграла в лотерею. Пришла бы ты неделю назад – и уже плыла бы в контейнере в какой-нибудь тёплый город, э-э-э… греться на солнышке.

Джил не могла поверить услышанному. И дело было не в том, что она избежала рабства. Кэрлл… В голове не укладывалось, что он на такое способен. Джил даже на мгновение забыла о том, где и с кем находится. Стало душно, Джил тяжело и громко задышала, сжимая кулаки. Она же доверилась… она полностью ему доверилась!

– Ну, ты рада, Джил? Я бы на твоём месте – а когда-то я был на твоём месте, можешь мне поверить – хотя бы изобразил радость. Такое случается раз в сто лет.

– Сначала я хочу услышать плохую новость, – сказала Джил.

– Разумно, – согласился Штрамм. – Плохие новости следуют из того, что я тебе только что рассказал. Торговля стоит, подготовка жрёт ресурсы, время, а самое главное – деньги. Раз уж ты у нас из богатеньких – а иначе Кэрлл не дал бы тебе куртку с белым пятном, – то я вынужден попросить тебя выступить в качестве спонсора нашей небольшой акции. Мне кажется, это разумная плата за свободу – ведь, как мы все знаем, это очень дорогой товар. Так что будь умницей, положи свою прелестную ладошку вот сюда, – Штрамм достал терминал и положил себе на колено, – и переведи мне на счёт все свои сбережения.

Джил хотела только одного – поскорее убраться отсюда, и поэтому после секундного колебания уже было потянула руку к терминалу. Но тут проснулась Элиза, и Джил отдёрнула руку:

– Нет.

Штрамм картинно поднёс ладонь к уху и попросил:

– Повтори? Я, кажется, не расслышал.

– Я сказала – нет, – выполнила Джил просьбу бармена.

Штрамм совершенно по-новому посмотрел на неё.

– Можно узнать причину столь смелого и, несомненно, очень глупого ответа? Ты же понимаешь, что я могу забрать их силой? Какие бы средства защиты у тебя ни стояли, толковый хакер их взломает. А я знаю толковых хакеров. Да и вообще, зачем мне хакеры? – Штрамм осклабился. – Старые добрые пытки никто не отменял.

– У меня установлен «секач».

– А-а-а… – понимающе протянул бармен. – Видимо, у тебя действительно много крипты. Я должен был это предвидеть. Хорошо, предположим, я поверю, что ты не блефуешь. Но если ты им воспользуешься, то всё равно потеряешь все сбережения.

– Но… тогда и вы их не получите, верно?

Штрамм кивнул. Интерес в его глазах разгорался всё сильнее.

– Ты же понимаешь, что мы должны найти компромисс? Я ни за что не отпущу тебя просто так, красотка, – я потратил на тебя непростительно много времени.

Джил нервно кусала нижнюю губу. Ей стоило больших усилий вести себя подобным образом, и она молила Создателя, чтобы голос не задрожал:

– Понимаю. Тогда встречное предложение. Я удвою сумму, которую вы должны были отдать за меня Кэрллу. И добавлю сто тысяч сверху за ваше потраченное время.

Штрамм почесал бороду.

– Триста штук? Только за такую сумму я могу тебя продать. Дай подумать… семьсот кусков, и мы договоримся.

– Четыре сотни.

– Полмиллиона.

– Четыре сотни, – упрямо повторила Джил. – Или я прямо сейчас включу «секач».

– Ты вообще понимаешь суть торгов? – проворчал Штрамм. Впрочем, Джил разглядела в густой бороде улыбку. – Моё последнее слово – четыреста пятьдесят. Старику на выпивку, так сказать.

– Я… – Джил почувствовала, что вот-вот перегнёт палку, и приказала себе остановиться. – Ладно, хорошо.

– Вот и славно. – Штрамм протянул девушке терминал. Джил уже почти провела над ним ладонью, но Элиза снова подала голос:

– Я добавлю ещё пятьдесят тысяч, если вы сделаете для меня две вещи.

Штрамм расхохотался:

– Однако! Я ожидал совсем иного исхода этой встречи. Ну и чего же хочет юная бизнес-леди?

* * *

Кэрлл сидел на стуле в тёмном помещении, напоминавшем камеру для допросов. В принципе, здесь происходило всё то же самое, что иногда происходит в таких комнатах, правда, с одной существенной разницей: его ни о чём не спрашивали.

Его просто били.

Тело ныло от сильных ударов, стальные кольца наручников больно врезались в опухшие запястья, сведённые за спиной, а рубашка на груди насквозь пропиталась кровью. Парень периодически отключался на несколько секунд, но боль снова и снова возвращала его в реальность. В углу стояла камера на штативе и, помигивая светодиодами, записывала происходящее.

Звук открывающейся двери позади заставил Кэрлла сжаться. Он не был готов к очередной порции боли, и поэтому прохрипел:

– Нет, прошу! Что вам нужно от меня?

Один из мучителей подошёл к камере и выключил её, после чего, ни слова не говоря, вышел, оставив дверь незапертой. Новые шаги, на этот раз не такие тяжёлые, раздались в комнате, и напротив Кэррла появилась фигура.

Кэрлл не сразу разглядел, кто стоит перед ним. Когда взгляд наконец сфокусировался, парень изумлённо выдохнул:

– Джил? Что… как ты?..

Джил смотрела на Кэрлла. Всё, что она хотела высказать, вылетело из головы, едва она увидела этого недочеловека перед собой.

Девушка сделала глубокий вдох и тихо произнесла:

– Какая же ты мразь…

– Джил, я…

– Я доверилась тебе! – выкрикнула Джил и залепила Кэрллу хлёсткую пощёчину. Голова его дёрнулась в сторону, и новые капли крови вплелись в узор на полу комнаты. – Я доверилась тебе, а ты… Почему, Кэрлл?

Кэрлл вдруг расхохотался, как безумный. Это было настолько неожиданно, что Джил испугалась и отступила на шаг назад.

– Да потому что ты грязная шлюха! – заорал Кэрлл, бешено дёргаясь на стуле. – Тупая сука, которая от хорошей жизни лезет на стену и не знает, куда приткнуть деньги богатенького папочки! Мой отец…

Джил ударила снова. Потом ещё раз. И ещё. Она хлестала его по щекам до тех пор, пока ладони не онемели. Кэрлл затих.

Смачно плюнув напоследок в разбитое, опухшее лицо Кэрлла, Джил вышла из комнаты, куда сразу же шагнули двое в капюшонах. Обернувшись, она бросила последние слова Кэрллу:

– Чтоб ты сдох, тварь.

Перед тем как закрылась дверь, Джил успела услышать звук удара, и её губы растянулись в злорадной улыбке. К ней подошёл Штрамм.