– Вот мы посмеемся, когда мерзавка потом тебя беременной увидит, – были мы в курсе, что Алинка мечтает о втором ребенке. – Кстати, Маш, чуть не забыла, – выдает Катерина постояльцу ключи от номера и разворачивается ко мне. – Через неделю моего мужа в командировку усылают. Я отпуск взяла, с ним еду, не хочу одного без присмотра оставлять. А у нас кошка. Василиска. Боюсь на передержку пристраивать, она чувствительна слишком к переменам. Может, ты согласишься заходить иногда? Лоток поменять, корм подсыпать, водички подлить. И я буду спокойна, и тебе копеечка в карман.

Соглашаюсь, не задумываясь. Нежданная, ненапряжная подработка. Что может быть лучше для иногородней студентки, проживающей в общежитии?

После смены я обычно захожу на кухню, где сотрудникам полагается один бесплатный перекус. Но сегодня убегаю.

– У однокурсника день рождения. Коля в клуб всю группу пригласил, – поясняю напарницам.

– Правильно. В пятничный вечер только и веселиться, – улыбается каким-то своим воспоминаниям Катя.

Прежде чем двигать в клуб, добираюсь до общаги. Еще с утра подготовила нарядное платье – шоколадно-бежевое с золотистыми блестками. Оно придает моей простецкой внешности шика.

Вахтерша, завидев меня, поджимает губы. Странная женщина. Ее сынок подкатывал ко мне и получил отворот-поворот. Что с того? Он ко всем подкатывает. Пользуется смазливой внешностью и положением. Мама вахтер, тетя – комендант общежития. Многие девочки не отказывают ему, надеются на улучшение условий – комната без подселения, этаж с санузлом в блоках, а не общий в конце коридора, возможность держать домашнего питомца, хотя это и запрещено, да и по мелочам, так необходимым в быту нищей молодежи, вырвавшейся из родительского гнезда.

– Люда, привет! – быстро заглядываю в комнату, забираю плечики с красивым платьем, косметичку и почти несусь в душ. – Я ополоснусь и сразу убегаю в «Неоновый тренд», – предупреждаю подружку. Мы с ней учимся на разных факультетах, но делим общажные апартаменты с первого курса.

Душевые кабинки свободны, не приходится стоять в очереди, и меня никто не поторапливает. Укладываю волной волосы, наношу легкий макияж. Платье струится по фигуре, скрывает излишнюю худобу. Улыбаюсь своему отражению в слегка запотевшем зеркале. Хорошо все же, что не пожалела денег на платье. Эта вещица поднимает мне настроение.

Только мое приподнятое настроение сдувается, словно воздушный шарик, стоит вернуться в комнату. Крошечное пространство коридорчика занято грузным телом вахтерши. Подле нее топчется высокая девушка. Я узнаю ее. Томила с факультета, где учится Людочка. Сама Людочка появляется в дверном проеме и виновато отводит глаза в сторону.

– Предписание коменданта, – неприятная тетка буквально пихает мне в руки плотный листок бумаги. – Выселить всех, у кого домашний адрес в часе пути до вуза. Не хватает мест тем, кто по-настоящему нуждается. Срок вчера, – ехидно добавляет она. – Но я добрая. Позволила потянуть до выходных.

– Маш, – заискивающи зовет Люда. – Прости, я сама твои вещи собрала, пока ты на работе была. Не стала говорить, не хотела огорчать. Но ты ведь и правда на электричке можешь добираться, – забывает она, что помимо часа в электричке, до поселка, где я выросла, еще сорок минут на рейсовом автобусе. – А Томиле жить негде, – торопливо выкладывает очевидную ложь Люда.

Если мне не изменяет память, Томила вообще из местных. Видимо, захотелось студенческой романтики изведать.

Вот и верь после такого в дружбу, добро и справедливость. Сплошное бесправие, если тебя некому защитить.

Горло сдавило, предательство жгло глаза. Я молча взяла подарок, приготовленный Кольке и надела пальто.

– Чемодан позже заберу, – оставила троицу пировать победу.

Уже на улице вызвала такси. Позволю себе немного праздника, потом подумаю, что делать дальше. В родной поселок не вернусь. Как стану совмещать учебу и работу, если придется тратить на дорогу два часа в один конец? Да причина и не в этом. Просто там все дышит трагедией. Я не смогу. Не смогу после того, что там случилось.

В клуб прибываю, когда мои сокурсники уже изрядно навеселе.

– Каверина, вот и ты, – обнимает меня пьяный Колька и по-детски радуется жесткому диску, который я ему дарю. – Все на танцполе. Давай, перекуси, выпей и присоединяйся, – пританцовывает он под зажигательную мелодию Бритни Спирс.

Устраиваюсь за столом с остатками банкета. Нахожу чистую тарелку, наполняю ее пиццей и картошкой фри. Жую, не чувствуя вкуса. Мне бы потанцевать, развеяться, но душевная усталость пригибает похлеще усталости после забега на большую дистанцию.

В клубе по-настоящему весело. На огромных экранах транслируются клипы, под них зажигают тусовщики. Разноцветные лампочки подмигивают в такт музыки, расцвечивают стены и потолок. Мне нравится атмосфера «Неонового тренда», здесь легко затеряться и даже спрятаться ото всех.

Скольжу рассеянным взглядом по гостям клуба, замечаю Филиппа Якушина. Он облокотился о барную стойку, ждет свой заказ. Темно-синие джинсы, простая черная футболка с длинным рукавом. Он кажется мне харизматичным.

– Как же без тебя, – отворачиваюсь, не желая смотреть на него.

Но уже через пару минут рядом со мной отодвигается кресло, и даже не глядя, я чувствую присутствие Якушина.

– Почему не танцуешь с остальными?

– Тебе-то что? – выхватываю из его руки стакан, так как глаза некстати начинает щипать от слез. Залпом выпиваю и едва не шиплю. Жжение по горлу спустилось до самого желудка. Водка.

– Маш, у тебя что-то случилось? – проявляет он ненужное участие. Но… то ли от водки, то ли от этого самого участия в голосе, я выкладываю ему все о бесправии, учиненным надо мной в общежитии. Заодно сообщаю, что в родные пенаты вернуться не могу и жить мне негде.

Что он думает по этому поводу, узнать не довелось. Изящные женские руки обвили шею Якушина.

– Филипп, дорогой, ну где же ты ходишь? Заставляешь ждать себя.

Девушку зовут Лика. Прежде видела их вместе в универе. Она настолько хороша, настолько в ней все из золота, что я никак не реагирую на брезгливость в ее красиво подведенных глазах. Она не понимает, что Якушин забыл за этим столиком. Я тоже не понимаю, потому меня нисколько не заботит, когда красивая Лика уводит своего парня подальше от меня. Они вдвоем вливаются в компанию за вип-столиками. Все правильно, так и должно быть.

Веселиться у меня сегодня явно не получается. Еще раз поздравляю Кольку, забираю пальто из гардероба и выхожу на стылый воздух. Пока раздумываю над тем, не переночевать ли в общаге (ну не выставят же на улицу?) или пойти подежурить в гостинице с ночными администраторами (пусть и без оплаты), справа плавно притормаживает темный джип.

– Садись, подвезу, – предлагает Филипп.

– Я еще не настолько опустилась, чтобы садиться в машину к такому, как ты, – бьет меня изнутри давней болью, разъедает кислотой внутренности. Ненавижу.

– Это я не настолько опустился, чтобы возиться с такой, как ты, – зло цедит Якушин, обжигает меня мрачным взглядом и закрывает водительское стекло до упора.

Джип срывается с места, словно взбесился. Из-под его колес летит галька, метя прямиком в мое лицо.

– Красотка, прокатимся? – не сделала и шагу, как возле кружат уже два байкера.

– Вы ошиблись, – смахиваю с лица комок грязи. – Все красотки остались внутри.

– Горячая, как лава,

Сладкая отрава,

Как струи водопада,

Разряды, разряды.

Ты – то, что надо. Ты – то, что надо.

На свой лад переиначил один из мотоциклистов популярный мотивчик песни Алисы Вокс.

Джип Якушина не дал возможности ответить достойно.

– Валите отсюда. Девушка со мной, – выпрыгнул он из машины.

– Не вопрос, – не стали драться за меня парни в шлемах.

– Маша, – спрятал Филипп руки в карманах серого полупальто. – Давай так… Ты устала, тебе некуда идти. Переночуешь сегодня у меня, а завтра отвезу, куда скажешь.

– Ты не пил? – повторила его жест, спрятав ладони в карманах пальто.

– Я не сажусь за руль пьяным. Никогда.

– Но в том бокале была водка.

– Лика просила.

– Лика пьет водку? А где она, кстати? Где твоя девушка? – вытянула шею, заглядывая в салон джипа.

– Она не моя девушка. И все в клубе остались.

– А ты почему ушел?

– Может, хватит вопросов? Садись уже в машину. Иначе замерзнешь.

Мотоциклисты никуда не уехали. Просто встали со своими хромированными конями чуть поодаль. Из двух зол Якушин кажется наименьшим, потому я залезла на пассажирское сиденье.

Машина пахла кожей и Филиппом. Запах был хорош, немного туманил сознание. Печка в автомобиле едва работала, но мне стало жарко.

ГЛАВА 3. ФИЛИПП

Во мне разбушевался такой гнев, что им можно было подавиться.

– Дура мелкая.

«Не настолько опустилась, чтобы садиться в машину к такому, как ты», – обжигают злые слова.

– Да что я ей сделал-то? – кидаю разъяренный взгляд в боковое зеркальце и замечаю двух знакомых байкеров. И нет, они не нагоняют меня, а кружат вокруг девчонки.

– Чтоб тебя…, – чертыхаюсь раздраженно, перевожу рычаг управления и сдаю назад.

Я бы бросил ее там, но подкатывающие к ней парни не из лиги отличников. Мало того, что завсегдатаи вечеринок с оргиями, так еще и любители садомазо. Я, конечно, зол на Машку, но все ж таки не подонок, чтобы уехать, зная, чем для нее может закончиться вечер.

Силком затаскивать в джип не пришлось. Сама села. Надо же…

– Пристегнись, – рявкаю, хотя обычно не кричу на женщин.

Она послушно вытягивает ленту ремня, но не может попасть в замок.

Я грубо выхватываю из ее пальцев металлический крепеж и защелкиваю с такой силой, что обычный щелчок звучит взрывом. И этот резкий звук отрезвляет меня.

Машу вдруг становится жалко. Она маленькая, очень худенькая, попала в такую трудную ситуацию, но как-то держится, даже цепляется за принципы, пусть и непонятные мне, но это ведь ее принципы. Гнев утих, стоило увидеть, как она дрожит. Включил обогрев печки посильнее.

Некоторое время мы едем молча.

– Это та машина, в которой ты в аварию попал? – первой нарушила она тишину.

– Нет. Тойоту не скоро отремонтируют. Джип мне друг одолжил. Дима на юг улетел в свадебное путешествие, а я его машиной пользуюсь, – неожиданно для самого себя посвящаю девушку в подробности.

– Хороший у тебя друг. Из универа?

– В университете у меня нет друзей, – выкручиваю руль, съезжая с трассы. –Только приятели. Я, Маша, рос в немного закрытой среде. И с малых лет дружу только с детьми друзей своих родителей.

– И много у тебя друзей детства?

– Дима Ушинский и Витя Горский. Вот и все. Хотя… Девочки ведь тоже считаются?

– Считаются.

Я посмотрел на нее, на долю секунды отвлекшись от лобового стекла. Так и есть, губы Маши тронула легкая улыбка. Выходит, не такая уж она и дикая.

– Тогда еще Полина Ефимова. Вот Поля с Димой как раз и поженились.

– Ясно, – вытащила она из сумочки вибрирующий телефон.

Разговор с тем, кто ей звонил, позабавил меня.

– В такси еду, – ответила она на вопрос невидимого собеседника. – Отстань, Максим. И не звони больше.

Маша убрала смартфон и поджала губы, а я усмехнулся.

– Так значит, я таксист?

– Извини. Так проще, чем объяснять, – умеет она, оказывается, и извиняться.

– Отшила парня, – продолжал подначивать ее. – Бессердечная.

– А ты, значит, сердечный? – брякнула она.

– А разве не я спас тебя от сомнительных личностей? – не стал добавлять, что вообще вожусь с ней, трачу свое время, везу к себе домой только потому, что ей негде ночевать. Предполагаю, скажи подобное вслух, так девчонка может и из движущегося автомобиля выпрыгнуть.