Град разбитых надежд. Белый Дракон (страница 10)
– Может, и себе. Тошно мне, Биф, – признался Джоэл и зябко поежился. Теперь его трясло. Липкий пот пропитал одежду, сочился холодными капельками вдоль позвоночника. Пробегающие мурашки обостряли восприятие, и казалось, именно из-за них начинали болеть новые ссадины и старые рубцы.
– А мне не тошно? Я тебе про Стражей Вселенной все выложил, а тебе лень на стойку пару монет выложить, – продолжал наседать бродяга. С ними всегда так: немного милосердия оборачивается неблагодарной наглостью. Оттого и не хотелось беззаветно помогать опустившимся людям.
– Да если бы твои сказки кого-то спасли… – отмахнулся от Бифа Джоэл. Конечно, они только недавно вместе славно отделали хулиганов. Но теперь разговор напоминал обмен впечатлениями между двумя безумцами.
– Кто его знает, может, помогут еще. Вон Каменный Ворон летает, сражается все. Страж Вселенной, понимаете. А на деле такой же бродяга, как и я. Только по мирам бродит. Но чем у нас улицы не миры! Вот и я, получается, Страж Вселенной. Он бы, небось, не пожалел за такой рассказ угостить меня выпивкой.
Джоэл больше не слушал. Биф выглушил за счет охотника еще две кружки, а потом с привычной безмятежностью упал мордой прямо в подливу. Обрел свое законное место для дневного сна, наплевав на все запреты Вермело. Впрочем, ему-то не светило обратиться. Джоэл отчего-то знал это. И так же необъяснимо верил каждому слову из рассказа об асурах, даже больше, чем морализаторской сказке святителя Гарфа.
Сражение Змея и его противника, некоего Раата Шаатира, представало в живых красках, соткавшись под полуприкрытыми веками. Горел не только Вермело, но целые миры, взрывались невероятные звезды, катились в небытие галактики, сталкивались планеты. А асуры, пойманные своей жадностью, продолжали поединок, сжирая все больше и больше миров. Или то не асуры? И гул взорванных звезд – это лишь гомон в трактире, преломленный шумом в ушах? Из липких пут странного сна вырвал новый скрип двери.
Джоэл вздрогнул и обернулся: на пороге стоял всклокоченный и запыхавшийся Ли. Он недолго шарил взглядом по темному трактиру, щурясь после яркого света, а потом немедленно кинулся к барной стойке.
– Джо, так и думал, что найду тебя здесь. Проклятье Хаосу! Ты пьян! Жить надоело? После лекарств выпивку!
Джоэл сгорбился и поднял порванный воротник смятой рубашки, точно надеясь так спрятаться, отгородиться. И если раньше он чувствовал себя виноватым, то теперь понял, каков на вкус настоящий стыд. Не вина за бессилие или проваленную миссию, а стыд за собственную глупость. В его случае это чувство отдавало сивухой и кровью. Наверное, тоже полезный опыт. Джоэл не знал, что ответить, как реагировать. Напарник уставился на него с такой радостью, словно уже успел в страшных фантазиях похоронить, а вот обнаружил живым и относительно невредимым.
– Ты же сказал, что мы незнакомцы… Ты же… – пробормотал сбивчиво Джоэл, но Ли уже подставлял плечо, стаскивая с табурета.
– Не глупи! Вставай, пошли. Пошли, иначе пристукну по дурной башке и потащу.
– Да я… – начал неловко оправдываться Джоэл. На ногах он стоял теперь нетвердо, пошатывался, как пьянчуга Биф, шел вразвалку. И если бы не Ли, то нетрезвое избитое тело заносило бы то в одну, то в другую сторону.
– Джо, да ты весь в крови! Что было?! Кто на тебя напал?
В голосе друга слышалась только неподдельная тревога – ни следа осуждения или обиды, хотя в последний раз они фактически прокляли друг друга. И в этом всепрощении некая темная часть души и разума Джоэла улавливала все ту же противную унижающую жалость к немощному калеке. Но одновременно с горечью слез нашкодившего мальчишки во рту отзывалось чувство все нараставшего стыда.
– Я дрался, – спокойно ответил Джоэл, надеясь не рассказывать подробностей.
– И?
– Победил.
Больше объяснений не требовалось, Ли только хмыкнул и покачал головой. Джоэл же покидал таверну с безотчетной тревогой за оставшегося спать у стойки Бифа. Хозяин наверняка выставил бы бродягу. И никакие небылицы про асуров не помогли бы.
– Ну что, рассказал начальству про Батлера? – строго спросил Ли, когда они достигли мансарды. Первым делом он усадил Джоэла на табурет и осмотрел ссадины на лице, промыл рану на рассеченной брови, вокруг которой уже налился тяжелый синяк, потом заставил умыться. Все в жутковатом напряженном молчании, от которого сделавшаяся уютной мансарда давила хуже склепа. И вот оно прорвалось вопросом и отразилось эхом ответа:
– Нет.
– Я так и думал, – облегченно вздохнул Ли и тут же ухмыльнулся: – Но все-таки ты крыса, раз намеревался.
– Если честно, я даже не был в Цитадели. – Джоэл развел руками, прислоняясь к стене.
На душе делалось все легче. Но вместе с этой легкостью его покидали силы. Клонило в сон, сквозь марево отчетливо просвечивало только светлеющее лицо напарника.
– И то хорошо. Значит, сразу пошел накачиваться самогоном? И кто бы мог подумать, что ныне прославленный победитель Вестника Змея будет набираться дешевым пойлом из-за девушки. Из-за меня ты не напивался, между прочим.
– Напивался, еще как. Просто ты не видел. – Джоэл опустил глаза. – Я же напивался, когда мы ссорились. Потом завязал. Потому что… мы перестали ссориться.
Ли вздрогнул, смутившись от таких нежданных признаний.
– Ладно, то, что ты напился, – это полбеды. Хуже, что ты чуть не сдал друга.
– Да не сдал же, говорю. И в мыслях не было.
– Что ж, похоже, мордобой в трактире вправил тебе мозги. И правильно! Но нервов ты мне порядочно угробил, – признался Ли. – Батлер вон ко мне после дежурства сегодня подошел, расписывал, какой ты верный товарищ, как прекрасно понял его, какие дельные советы дал. А я-то стоял, не знал, куда глаза деть. Все ждал, что сейчас за ним придут караульные. Думал, ты там все выдал уже, а ты, оказывается, в трактирные драки ввязывался. И зачем?
– Хотел, чтобы мысли выветрились. Как ты и сказал, мозги на место встали.
Ли помолчал, лицо его вытянулось, сделавшись еще более худым и осунувшимся, чем прежде, на виске пульсировала жилка, губы подрагивали в попытке и нежелании донести очевидный факт. И все же Ли пересилил себя, жестко отрезав:
– Смерти ты искал, вот что.
– Уже не ищу.
– И хорошо.
Они многозначительно замолчали. Потом Ли решительно сдернул и свернул покрывало и помог Джоэлу снять плащ и сапоги, хотя разуться следовало еще в гэнкан.
– Ложись, ты еле стоишь. То есть еле сидишь. Сегодня я буду охранять твой сон, – сказал Ли.
– Ты не справишься с монстрами из моих кошмаров.
Джоэл считал, что ему непременно явится вся та мерзость, которой он нагляделся в окне пекарни. В тот вечер ему сразу же стала понятна природа кошмаров Джолин, но знание не принесло здравых мыслей, как поступить дальше. Впрочем, затуманенный алкоголем, болью и усталостью рассудок тоже не подкидывал гениальных идей.
– Справлюсь. Они не страшнее моих, – хмыкнул Ли. – Хотя, признаться, я кошмаров больше и не вижу. Наверное, потому что о тебе, дураке, думаю сейчас куда больше, чем о своем прошлом.
– Тебе ведь на дежурство…
– Выходные, Джо, мы дожили до выходных, – заверил Ли, едва ли не за руку доводя до кровати и коротко гладя по голове. Легко и нежно, словно прощая разом за все, снимая любую боль и унося сомнения. В бушующем мире единственным надежным местом оставалась их мансарда. Дальше Джоэл ничего не помнил. Он провалился в короткий, но глубокий сон без видений. Страж не приходил, никто не звал на бой.
– Ну, как ты? – спросил Ли после пробуждения.
– Нормально, – выдохнул Джоэл, хотя его мутило и пошатывало, будто он не саке в себя опрокинул, а не меньше бочки чистого спирта. Но что хуже всего – никуда не исчезло повышенное чутье, не отступил чрезмерно острый слух. Хотелось спросить, со всеми ли охотниками произошли похожие изменения, но все не находилось случая и верных слов. Или просто все существо отрицало очевидный факт, который разрушил бы всякое доверие к Цитадели. Поэтому он молчал.
Выходной тянулся медленно. Джоэл понял, что они впервые по-настоящему живут в мансарде: разбирают вещи, готовят еду, убираются. До этого не успели привыкнуть, осмыслить до конца. Теперь же ощущали неловкость. Джоэл задумчиво просеивал рис и готовил рыбу на общей кухне, Ли хлопотал наверху. Где-то пробегал Мио. Из его комнаты утром, воровато озираясь, выпорхнула совершенно безмятежная Лулу. Ли потом долго подтрунивал над новым подопечным, но Мио вскоре ушел по делам в город.
Так и проходил день за несложными заботами. В первые часы после пробуждения Джоэл надеялся, что кто-нибудь расколет его несчастную дурную голову, избавив заодно от внезапной тяги к саморазрушению. Но серость быта, которой охотники во время службы практически лишались, постепенно проясняла мысли, заставляя взглянуть на вещи под другим углом.
– Осторожно! Мало тебе всего, еще пальцы отрезать захотел? – временами говорил Ли, когда Джоэл забывал о том, что делает, и нож срезал кожу, а не рыбную чешую.
– Да-да, конечно, – отстраненно отвечал он, но разговоры не клеились.
Между ними по-прежнему зависла незримая вуаль невысказанной тайны, и сквозь нее не проходили настоящие слова. Только короткие указания, бессмысленные шуточки и случайная болтовня о выстиранной одежде, вскипевшем чайнике или углях в утюге. Вроде так и длилась жизнь, а сердце все равно сдавливала тревога, безотчетная, безутешная.
Все существо стремилось на Королевскую улицу, но Джоэл не покидал дом, опасался снова бродить по городу, хотя выяснил, что без скобы правая нога почти не болит. Да и все его тело восстанавливалось как-то неестественно быстро. Похоже, последняя инъекция стимуляторов вызвала странную реакцию. Оставалось ждать либо полного выздоровления, либо «перегрузки механизма» и закономерной «поломки». Но никого не хотелось тревожить. Себя в первую очередь. И так предстоял неизбежный разговор о Джолин. Джоэл готовился к нему весь день, мысленно прокручивал ответы, перебирал версии поведения. К вечеру Ли все равно застал врасплох, когда за ужином кратко, но настойчиво спросил:
– Джо… Что все-таки случилось?
Джоэл стиснул кулаки, склоняясь над котелком с рыбной похлебкой. И несмотря на поднимающийся над едой жаркий пар, в мансарде точно снова открылись все заделанные щели, как рубцы на старых ранах. Завыл в ушах несуществующий ураганный ветер. Путей для отступления не осталось. Ли молчал, но решительно подался вперед, уставился глаза в глаза, отчего потерялись все маски неудачливого лицедея. Изобразить притворную небрежность? Гнев? Разочарование? Презрение? Ничего не удавалось, все личины раскололись в ту ночь, когда был повержен легендарный сомн. Осталась только боль, как и теперь, в этот налитый свинцовой тяжестью момент. На этих подмостках театра-мансарды, где тянулась странная драма его новой жизни.
– Джолин… на самом деле не приемная дочь. А любовница пекаря, – срывающимся голосом сдавленно ответил Джоэл. – Вернее, мне кажется, он ее принуждает. Я подозревал еще давно. Подозревал… Но увидел случайно в окне, как они… Как пекарь… И…
Джоэл закрыл лицо руками. Он не плакал, но собственные слова воткнулись кинжалами горького понимания. Любовница. Как можно быть любовницей без любви? Пленница – вот верное название. Еще одна жертва чудовищ Вермело, которую не успел спасти бесполезный охотник Джоэл, не пришел на помощь раньше, не увел, когда мог бесстрашно размахивать мечом.
– Успокойся, Джо. Все в порядке, – прошептал Ли, незаметно вставая и обнимая за плечи, а потом сам вздрогнул и прорычал: – То есть нет. Не в порядке! Зереф Мар та еще тварь. Ну, ничего-ничего, мы прижмем его. Скоро. Уже скоро.
– В Ловцах Снов кошмары из-за него, я уверен.
– Тогда мы выведем его на чистую воду. И кошмары прекратятся, – жарко пообещал Ли. – Ничего, Джолин скоро перестанет мучиться.