Стою среди кухни, слышу только собственное сбивчивое дыхание. Всё это не может быть правдой… Демид не мог так со мной поступить! Он не мог уйти к другой, ведь он любит…

Любит же?

Резко смахиваю слёзы тыльной стороной ладони.

Я должна ему позвонить. Услышать его голос. Убедиться, что всё это – чудовищная ошибка или плод больной фантазии его мамы.

Стискиваю телефон в дрожащей руке. Экран бликует от света лампы, а буквы на нём размываются от слёз. Номер набран, остаётся лишь нажать на кнопку.

Большая часть меня хочет всё бросить, спрятаться под одеяло и сделать вид, что ничего не происходит. Что я не слышала этих слов. Что Валентина Николаевна не заходила сегодня «в гости».

Но другая часть… Та, что сжимает сердце в кулак и требует «узнай правду», – побеждает.

Нажимаю кнопку вызову.

Гудки.

Один…

Второй…

На третьем трубку снимают.

– Алло…

– Демид… – Дрожащими, немеющими губами шепчу его имя.

Пауза. Нелепая, страшная.

– Ты зачем звонишь? – Тихо, сдержанно. Но каждая буква словно кирпичик, из которых выстраивается невидимая стена между нами.

– Хотела поговорить. Ко мне заходила твоя мама, и…

– Мама заходила, значит? Ну, тогда обсуждать нечего. Она наверняка сказала тебе всё, что хотел сказать я. И даже больше.

– Вот как, значит? И мы даже не обсудим это?

– А что ты хотела услышать, м? Дерьмо случается, – с каким-то злым раздражением в голосе. – Пора снимать розовые очки.

– Удивительно, как быстро ты нашёл в себе силы вот так взять и всё перечеркнуть.

– Я не перечёркиваю, я отпускаю. Это разные вещи.

– Я ничего не понимаю…

– А я понимаю. Хватит, Марина. Хватит врать хотя бы себе. Никакой любви между нами, очевидно, нет. А была ли когда-нибудь?

Я всхлипываю.

Больно…

Как же больно…

Словно кусок души вырвали.

– Ты мне больше не нужна, – жестоко. Так, чтобы я ни на что уже не надеялась. – Я тебе тоже.

– Демид, но я…

– Не надо, Марин, – перебивает жёстко. – У тебя своя жизнь. У меня своя. Дальше каждый идёт своей дорогой.

– Значит, конец? – Судорожно сжимаю в пальцах трубку.

– Значит, конец.

Опять молчание. В телефоне трещит глухой фон.

Беззвучно глотаю слёзы.

Никаких вразумительных объяснений. Просто нож в спину, воткнутый так медленно, что я успеваю ощутить каждый миллиметр острой стали.

– Хорошо, Демид. Я поняла. Тогда… Я подам на развод. Не звони мне больше. Видеть тебя не хочу.

– Взаимно.

Короткий гудок.

Оборванный воздух.

Пустота.

Медленно оседаю на пол.

Трубка всё ещё зажата в руке, но уже молчит. Гудки давно стихли, оставив только глухую боль в ушах.

Мне холодно. Так холодно, будто зима вошла в дом вместе с этим страшным звонком.

Конец.

Он сказал это так просто, так спокойно…

Откладываю телефон, опускаю голову на колени. Прижимаюсь лбом к ледяной коже.

Рядом на полу лежит тест. Пластиковая штуковина смотрит на меня своей тупой уверенностью.

Беременна.

И я больше не знаю, как дышать.

Две полоски.

Новая жизнь.

И полное крушение старой.

Сердце стучит где-то в горле, мешая проглотить слёзы. Они не катятся ручьём, как в красивом кино. Они просто стоят в груди солёным комом.

Поджимаю ноги, обхватываю себя руками. Становлюсь меньше. Хоть немного. Ещё чуточку… Настолько, чтобы исчезнуть…

Не понимаю, что страшнее – потерять в одно мгновение мужчину, которого любила всем сердцем, или остаться с этим крошечным, еще не родившимся человечком внутри и не знать, как защитить его от всего мира…

В кухне тихо, только часы на стене отмеряют безжалостно секунды.

Я ведь хотела рассказать ему сегодня.

Я представляла его лицо. Его глаза. Его руки, осторожно касающиеся моего живота…

Теперь всё это – только глупая фантазия.

Теперь я одна.

Сжимаю руки в кулаки так сильно, что ногти врезаются в кожу.

Я не знаю, как дальше жить. Я не знаю, как дышать.

Я знаю лишь одно: теперь я должна быть сильной. Не ради себя. Ради того маленького сердечка, что бьётся во мне.

И пусть весь мир вокруг рушится и разлетается в щепки – я не дам этому крошечному чуду почувствовать мою боль.

Я не позволю.

Поднимаюсь с пола. Медленно, с трудом. Словно я дряхлая старуха, а не молодая женщина.

Время начинать новую жизнь.

Без Демида.

Без любви.

Только я… И наше маленькое чудо.

Глава 3

Марина.

Майское солнце нежно ложится на подоконник, тёплыми бликами скользит по тонкой фарфоровой чашечке в моей руке. Кофе, горьковатый и насыщенный, пахнет карамелью и утренним спокойствием.

Подогнув одну ногу под себя и прикрыв глаза, наслаждаюсь чудными мгновениями, сидя на низком подоконнике у панорамного окна.

В этом утре нет спешки. Оно как награда за бессонные ночи, за боль, за отчаяние, за тревожные годы и каждую каплю моих слёз. За всё, через что я прошла.

Передо мной открывается восхитительный вид на город. Собор, словно вырезанный из золота, купается в солнечном свете. Эта квартира с видом на исторический центр – моя. Вся, от пола до потолка, от шёлковых штор до вазы с пышным букетом пионовидных роз на столе.

Нет, я не хватаюсь за материальное. Но, чёрт возьми, как же приятно знать, что я справилась. Сама.

Это место – не просто адрес, по которому я живу. Это доказательство того, что я смогла. Выросла из обломков, пробилась, как трава пробивается к солнцу сквозь мелкие трещинки в асфальте.

Свет заливает кухню медовым сиропом.

На столе возле ноутбука овсяное печенье с шоколадной крошкой, аккуратно выложенное на салфетке. Лера с утра положила его туда и с самым серьёзным видом заявила, что я обязана его съесть, потому что кофе – не настоящий завтрак.

Она у меня такая маленькая, но уже всё понимает. Всё чувствует.

На холодильнике её рисунок: яркие каракули, солнце с ресницами, мы вдвоём – синие, как небо, и счастливые. Подпись рукой воспитателя: Лера, четыре года. Мама и я.

Маленькое моё сердечко с хвостиком вместо стрелы.

Лера сейчас в садике. Мы каждое утро вместе выбираем ей бантики под настроение. Сегодня были жёлтые – «как цыплята», сказала она.

В рабочий чат на телефон приходит новое сообщение. Я смахиваю его одним движением и по инерции захожу в новостной блок. Со скучающим видом листаю ленту.

…Палец замирает на экране.

– «Известный предприниматель и основатель архитектурно-строительного холдинга «RZ Group» Демид Разумовский презентовал новый жилой квартал «Новая линия», – зачитываю вслух. – Как всегда свежо, смело, продумано до деталей. Разумовский снова подтверждает репутацию визионера: не просто бизнесмена, а человека, меняющего облик города. По слухам, проект вызвал интерес у зарубежных инвесторов, и сам Разумовский задумывается о выходе на международный рынок».

Дочитывая, замираю, чтобы перевести дух.

На фото он всё тот же. Чёткая, упрямая линия подбородка, внимательный взгляд. Щёку всё так же режет ямка, когда он улыбается. И взгляд, несмотря на улыбку, остаётся серьёзным. Разумовский сосредоточен, целеустремлён, в костюме, который, чего уж спорить, сидит идеально на широких плечах.

Демид Разумовский – это имя, к которому я, кажется, уже давно привыкла. Оно всплывает в новостях, в деловых рассылках, иногда в разговорах на конференциях. Мы вращаемся в одном профессиональном поле, где невозможно не замечать его.

Я не ищу эти упоминания специально, но и не отворачиваюсь, когда они появляются.

Просто… Воспринимаю.

Как укол от жизни. Лёгкий и уже почти привычный.

Отставляю чашку с кофе на подоконник.

– Ну а что… Молодец. Правда молодец. Он трудяга, он вкалывает, он своё дело знает. Если бы меня спросили, что я думаю о нём – я бы так и сказала.

– Прямо вот так бы и сказала? – Доносится голос из-под раковины.

Рома выныривает, зажимая в зубах разводной ключ. Вытирает предплечьем лоб.

– Ну да, а что такого? То, что он мой бывший муж и законченный предатель, ещё не означает, что я должна его ненавидеть и поливать грязью при каждом удобном случае.

– Вообще-то означает, – бурчит он.

Словно в подтверждение его слов, из-под раковины с характерным шипением вырывается тонкая струя воды и со всего размаху бьёт Роме прямо в нос.

– Чёртова хренотень! – Сквозь сжатые зубы шипит он, зажимая пальцами трубу. – Как тебя, зараза такая, починить?!

Рома живёт этажом ниже. Мы познакомились два года назад, когда я только переехала в этот дом. С тех пор мы держимся вместе. Рома – бизнесмен до мозга костей, но, кажется, в глубине души мечтает быть мастером на все руки. Особенно, когда речь идёт о моих трубах. Сантехнических, разумеется.

К моему счастью, никакие другие мои «трубы» Рому не интересуют, и это прекрасно. Благодаря этому мы стали друзьями: я не в его вкусе, он не в моём, и это делает наши отношения простыми и легкими.

Никаких подмигиваний, странных неловких пауз и дурацких надежд. Только дружба, проверенная годами, кофе по утрам и его безумными попытками починить в моей квартире всё, что шумит, капает или скрипит.

Откровенно говоря, Ромку уже давно женить пора. И это факт. Мужчина он порядочный, добрый, с чувством юмора, умный – местами чересчур. Состоятельный, чего уж скрывать: у Ромки своя сеть эко-отелей по всей стране.

Только вот в любви у него, как в сантехнике, – ковыряется долго, а результата всё нет.

– Ром, ну давай честно. Это не твоё. Ты прекрасен в роли властного босса, но, может, хватит уже мучить мою трубу? Я могу позволить себе профессионального сантехника, у меня и приложение есть. Всё делается в один клик.

– Да знаю я, что ты можешь себе позволить сантехника хоть с золотыми руками и алмазным разводным ключом, – фыркает Рома. – Только вот, Марусь, завязывай размахивать передо мной своей охренительной зарплатой. Позволь мне почувствовать себя мужчиной, ага? По-дружески.

– По-дружески? – Поднимаю бровь и встаю с подоконника. Подхожу ближе, с умным видом заглядывая под раковину.

– Конечно. Ты и так всё одна тащишь. Иногда приятно, знаешь ли, осознавать, что рядом есть мужчина, на чьё плечо можно опереться.

Снова всплеск воды. Рома отшатывается, вытирает лицо рукавом футболки.

Я смеюсь.

– Да, похоже мужчины и принятие поражения – вещи несовместимые…

– Женщины и терпение – тоже не лучшая комбинация, – огрызается Рома в ответ.

– Зато у женщин есть мозг, позволяющий вовремя вызвать специалиста, – тяну сладко.

– Угу. А ещё у женщин есть склонность мешать, когда мужчина пытается казаться полезным, – он поворачивает ко мне голову и взмахивает рукой, словно отгоняет надоедливую муху. – Марусь, брысь! А то сейчас и тебя намочит. Хотя… Хочешь спорить по-честному?

Он вдруг делает ловкий поворот, и струя воды из хулиганской трубки с весёлым шипением вылетает прямо в меня.

– А-а-а! – Верещу, отскакиваю назад, однако уже вся мокрая. – Да ты ненормальный!

– Месть! – Довольно провозглашает Рома. – Сантехническая справедливость восторжествовала.

Хватаю полотенце со спинки стула, промакиваю лицо. С волос на пол капает вода.

Рома что-то прикручивает под раковиной, чертыхается, и струя воды, наконец, утихает. Он тяжело вздыхает, выползая на свет божий.

– Победа за мной, – заявляет торжественно, снимая мокрую насквозь футболку через голову.

Капли воды с его висков скатываются по загорелой шее, по сильным мускулистым плечам, по бронзовому рельефному торсу, который так и просится на обложку глянцевого журнала или в рекламу геля для душа.

Закусив ноготь большого пальца, склоняю голову к плечу.

– Эх… И почему ты не в моём вкусе, Ром?

Он поднимает на меня глаза и с наигранной скорбью качает головой.